НА КАЛЕНДАРЕ
ЧТО ЛЮДИ ЧИТАЮТ?
2024-10-25-18-36-10
Известная певица Таисия Повалий уже несколько лет проживает в Москве, много гастролирует по России и участвует в различных проектах.
2024-10-26-18-01-15
Народная артистка СССР София Ротару на своей странице в соцсети опубликовала фото с кладбища. 23 октября певица посетила могилу мужа Анатолия Евдокименко, похороненного в...
2024-11-06-18-32-25
Юлия Барановская и Александр Гордон уже много лет работают вместе. Их по праву считают одними из лучших телеведущих на российском телевидении.
2024-11-08-04-50-04---
Глава поселка Чернышевский в Мирнинском районе Якутии, Артем Ширшов, объяснил людям задержку в выплате зарплаты "запоем" бухгалтера.
2024-10-28-04-10-18
Бывает, к сожалению, в жизни так, что дети решаются на самоубийство. И нередко потом к религиозным деятелям люди обращаются с вопросом о возможности отпевания таких...

Когда самому здравоохранению впору лечиться: российский хирург – о современном состоянии медицины

27 Сентября 2018 г.

default

Не так давно на сайте «Врачи.рф» было опубликовано открытое письмо, из которого можно было узнать об отсутствии самых простых, но очень нужных препаратов и качественного оборудования в Национальном медицинском исследовательском центре хирургии (НМИЦХ) им. А.В. Вишневского. Комментарии медицинских сотрудников только добавили масла в огонь: такая ситуация наблюдается во всех сферах здравоохранения. Но это ведь неофициально, судя по бумагам и прямым обращениям к обществу у нас всё хорошо! Или всё-таки нет?

О том, так ли всё радужно в российской медицине «Лента.ру» спросила у хирурга, старшего научного сотрудника НМИЦХ Ольги Андрейцевой, которая также является автором открытого обращения.

«Мы сейчас даже радоваться и гордиться не можем, что пациент спасен. Наоборот — врач чувствует себя виноватым, что его тяжелый больной живет, хотя по всем показателям уже давно должен «убыть», - с таких неутешительных слов Ольга начала свой рассказ.

Виноватым врач считает себя из-за того, что «разоряет институт своей работой и оставляет коллег без премии». Забота о тяжёлых пациентах – дело недешёвое, у больницы зачастую просто недостаточно средств для содержания таких больных. Вот и пытаются главврачи их куда-нибудь спровадить: отправить в реабилитационный центр, например, как это случилось с одним из пациентов Ольги, который страдал от панкреонекроза. В итоге родственникам больного пришлось отдавать по 70 тысяч за семь дней, чтобы оплатить его содержание в платном центре, но денег у них хватило всего на две недели – потом больного выхаживали в домашних условиях. Конкретно этот пациент выздоровел, но другой мог бы и не выдержать неподходящих условий в таком плачевном состоянии.

В итоге нехватка средств приводит к «сценарию военно-полевой медицины, когда врач реально решает, кого лечить, а кого нет». По признанию хирурга, чаще всего нечто подобное случается из-за отсутствия подходящих антибиотиков: «В пятницу на выходные назначишь пациенту препараты. В понедельник приходишь — медсестра докладывает: тому не сделали, другому — тоже, потому что хватило на всех только на два дня. Иногда от таких сообщений руки опускаются».

В таких случаях приходится проходить долгий бюрократический процесс: сначала фармакотерапевт оценивает ситуацию, узнаёт в аптеке о наличии необходимых препаратов, потом протокол назначения данного препарата подписывают трое человек, затем надо найти главврача, который, если повезёт, будет на месте и подпишет документ. В самом конце остаётся только пойти в аптеку, но там, сетует Ольга, часто можно услышать подобный ответ: «Не дадим сколько просите. У нас нет». Но обвинять аптеки в этом тоже нельзя, они «не от хорошей жизни» лекарства не выдают, а от всё той же нехватки. Если один пациент получит препарат, другому он наверняка не достанется. А что делать, если сильное лекарство требуется прямо сейчас?

«Да что антибиотики! Перебои пошли с физраствором», - сокрушается специалист. А такого она даже в 1990-е годы не припомнит. Медицинское снабжение сегодня переживает настолько серьёзные проблемы, что экономить приходится буквально на всём. Но кое-где могут помочь родственники пациентов.

И в каком-то смысле это только ухудшает ситуацию. Просить родственников о покупке препаратов просто-напросто сложно. Не их вина, что медучреждению не хватает финансирования, но и выбора никакого зачастую им не остаётся: в вопросе жизни и смерти дорогого человека долго не думают.

Только вот не все могут позволить себе покупать дорогие препараты, а для других даже лекарство за «100 тысяч не беда». Так что же получается, жизнь пациента в условиях бесплатной медицины нередко зависит от финансового состояния родственников?

Если уж попытаться вывести сложившуюся ситуацию в правильное русло, то ни родственники, ни врачи не должны заниматься вопросами финансирования: «А лечащий врач тут при чем? Это, в общем-то, функция руководства — идти в Минздрав, Госдуму, разговаривать о пересмотре стоимости квот, которыми государство финансирует лечение, ставить вопрос перед страховыми компаниями о повышении тарифов», - считает хирург.

Но на врачебных конференциях всё опять оказывается хорошо: главврач сообщает об успешной работе, уменьшении процента летальности и послеоперационных осложнений.

Указанные факты, по словам Ольги, на деле нередко оказываются фантастикой. А одной фантастикой больного не вылечишь. Что-то делать надо, и прежде всего здесь могут помочь грамотные предложения по реорганизации медицинских процессов. Так, на одной из конференций Ольга предложила увеличить пропускную способность операционных. Это могло бы помочь пациентам и избавить врачей от чрезвычайных ситуаций, когда им приходится оперировать прямо на реанимационной койке – в больнице просто не хватает хирургических столов.

Решить проблему можно расширением, но здесь руководство ставит палки в колёса медицинскому процессу: «Боятся, что в Минздраве не дадут достаточного количества квот на проведение операций, затраты не окупятся», - рассказывает хирург. Но можно пойти дальше, считает она, можно использовать систему обязательного или добровольного медицинского страхования (ОМС и ДМС). Правда, и здесь есть одна загвоздка: для привлечения канала ДМС ещё нужен весь сервис, включающий ремонт, расходные материалы и медикаменты.

А с тем же ремонтом возникают серьёзные проблемы. С новым директором, передаёт Ольга, пришёл новый ремонт. Красивый и величественный, но моментами бесполезный. Из семи рабочих операционных в больнице одна находится в таком ужасом состоянии, что с потолка порой падает штукатурка. И это в месте, где должна царить абсолютная стерильность.

Некоторые хирургические инструменты изношены, а необходимые сшивающие аппараты не покупаются – приходится работать или на советском оборудовании, или вручную: «Хорошо, что хоть нитки пока есть», - иронизирует хирург.

В своём открытом письме Ольга решила пойти до конца: она не только описала все сложности современного состояния медицины в НМИЦХ, но и рекомендовала отстранить нынешнего главврача от его работы, взамен предложив свою кандидатуру на эту должность. Конечно, причины такого решения простые - неэффективность работы руководства. Да и сама Ольга не собирается «узурпировать трон», а желает решить этот вопрос на тайном голосовании заведующих отделениями.

Эту инициативу она уже подкрепила реальным планом действий: «Надо сначала понять, действительно ли такое маленькое бюджетное финансирование в институте, чтобы был глобальный дефицит. Следующий шаг — обсчитать себестоимость лечения каждой группы пациентов в каждой отрасли. Затем, исходя из полученных цифр, строить бизнес-план. Складывается впечатление, что никто этого не делает».

Получится ли у Ольги как-то реализовать свои стремления – неизвестно. Даже с обращением в государственные структуры возникают проблемы. Так, её письмо в администрацию президента перенаправили в Минздрав, а потом отправили своего представителя на проверку, которого успешно перехватило руководство больницы и «устроило ей экскурсию по отремонтированным этажам» без осмотра основных проблемных мест. По итогу такой ревизии Минздрав не выявил фактов, о которых говорила Ольга в письме. Остальные ведомства пока отмалчиваются.

Впрочем, после огласки этой истории администрация института решила немного взяться за дело: в планах появилась закупка нового робота Da Vinci, компьютерного и магнитно-резонансного томографов.

Своё письмо Ольга подписала одна, чтобы не подставлять коллег в случае неудачи: кто знает, как всё обернётся в итоге, так что брать ответственность ещё и за других сотрудников она не стала. Но даже с учётом этого, все поддерживали отважного хирурга, даже письма из других больниц приходили. Там, правда, настроение более упадническое – в лучшее уже никто не верит.

А Ольга – верит: «Если бы не верила, не начинала бы эту борьбу», - и сразу после таких громких слов скромно признаётся, что дело вовсе не в смелости. Дело в «запасном парашюте», ведь скоро Ольге исполнится 55 лет, значит она сможет в любой момент уйти на пенсию без страха увольнения. Зато оставшимся в институте людям поможет – уже что-то.

  • Расскажите об этом своим друзьям!