НА КАЛЕНДАРЕ
ЧТО ЛЮДИ ЧИТАЮТ?
2024-10-25-18-36-10
Известная певица Таисия Повалий уже несколько лет проживает в Москве, много гастролирует по России и участвует в различных проектах.
2024-10-26-18-01-15
Народная артистка СССР София Ротару на своей странице в соцсети опубликовала фото с кладбища. 23 октября певица посетила могилу мужа Анатолия Евдокименко, похороненного в...
2024-11-08-04-50-04---
Глава поселка Чернышевский в Мирнинском районе Якутии, Артем Ширшов, объяснил людям задержку в выплате зарплаты "запоем" бухгалтера.
2024-11-06-18-32-25
Юлия Барановская и Александр Гордон уже много лет работают вместе. Их по праву считают одними из лучших телеведущих на российском телевидении.
2024-10-28-04-10-18
Бывает, к сожалению, в жизни так, что дети решаются на самоубийство. И нередко потом к религиозным деятелям люди обращаются с вопросом о возможности отпевания таких...

Договор между живыми и мертвыми: зачем причитают плакальщицы

26 Ноября 2018 г.

В России и не только издавна принято провожать умерших на тот свет причитаниями: особой формой фольклора, которая передавалась из поколения в поколение среди деревенских женщин. Но времена меняются, и люди перестают верить в истории для мертвецов. О том, почему традиция прощания с умершими сама уходит на тот свет, рассказала в ходе своей лекции российский филолог, фольклорист и антрополог Светлана Адоньева.

pohoroni 54

Одно из первых знакомств с причитаниями случилось у Светланы Адоньевой в 1985 году. Тогда молодую 19-летнюю девушку отправили на важное задание: записать «русское народное поэтическое творчество». Помощником в этом деле стала 70-летняя плакальщица Настасья Максимовна, у которой Светлана и попросила вспомнить какое-нибудь причитание, просто для примера. В то время девушка ещё не понимала, какое огромное значение имеет эта традиция, какая глубокая идея и сильная связь таится в её основе.

Но спустя годы, вспоминая тот случай, Светлана замечает: «народного творчества» в причитаниях нет. Это настоящие истории жизни, пронзительные слова, которые рождаются прямиком из чувств плакальщицы. Настасья Максимовна вспомнила причитание, в котором она оплакивала «богоданную золовушку», то есть сестру мужа:

Богоданна моя да золовушка,

Уж ты сама жила да не красовалась,

Уж нас уехали, спокинули да побросили

Егор-от да Васильич, Павел да Григорьевич

Уж не во пору да не во время

Молодым-то да молодехоньки,

Зеленым-то да зеленехоньки.

Уж осталась с малыми да малолеточками,

Со старыма да стариками,

Уж не по своей волюшке они да уехали,

Уж не по своему да желаньицу,

По военному да приказаньицу,

Им словами-те не отпроситься,

Им деньгами-то не откупиться.

Уж они погибли у нас да за быстрыми-то за реками,

За темными да за лесами,

Да за высокима да за горами;

Уж мы не слышали да не видели,

Где у нас да погибали.

Уж в быстрой реченьке ли да утонули,

В темном болоте ли да засили,

Быстра пулюшка их да пострелила,

Востра сабелька да подкосила.

Да уж там они да погибали,

Они там да умирали,

Где кровь текла да реками,

Где трупы лежали да кострами (костер — (диалект.) поленница дров — прим. лектора).

Настасья Максимовна рассказала историю о своём муже, его близком родственнике и тяжёлом военном времени. Но это не какая-то фантазия, в каком-то смысле это частички жизни родных для неё людей, которые навсегда останутся в воспоминаниях.

Впрочем, не одна память здесь играет важную роль. По словам Светланы, причитания – это не только история, но и самый настоящий диалог между живыми и мёртвыми. Важно не только то, что рассказывается, важен сам человек, который будет произносить заветные слова. Эксперт заметила, что ещё в начале прошлого века матери часто просили своих дочерей, чтобы те их оплакали. Ведь женщины очень хотели, чтобы родной человек произнёс столь значимые слова, связывающие мир живых и мир мёртвых.

При этом само мастерство причитания эксперт называет «особым типом говорения». Нельзя просто так взять и начать причитать – раньше этому обучали девочек с самого детства, ведь это умение было необходимо будущей женщине на её свадьбе, когда она должна будет причитать первый раз в жизни.

Любое причитание – это всегда история о самом себе. Это те чувства, те эмоции, которыми женщина может поделиться с умершим человеком. В то же время это чувства всех окружающих людей, которые льют слёзы на похоронах. Они делают это, чтобы прожить важные эмоции, назвать их с помощью слов причитания и отпустить. Здесь же Светлана отвечает на вопрос, почему о покойном не говорят ничего плохого. Дело не в страхе перед его смертью и даже не в уважении, дело в том, кем будет покойный для всех окружающих с этого момента и до конца веков: «Навсегда моя умершая мать будет теперь моей заступницей. Может быть, она никогда и не любила меня, и не заступалась, но теперь, уже перейдя границу смерти, она будет моей заступницей, потому что так я назвала ее сейчас, и она это слышала. Договор между живыми и мертвыми заключен».

Работу плакальщицы сложно назвать профессией. Это, скорее, важная миссия, можно даже сказать предназначение. Светлана отмечает, что никогда не слышала о женщинах, которые причитали за деньги. Да и родственники умершего для причитаний приглашают только тех плакальщиц, которые способны «сказать что-то важное всем окружающим». Выбор плакальщицы – это выбор, основанный на уважении, на принятии высокого статуса и опыта женщины. К тому же вызвать нужные, правильные эмоции у живых, а уж тем более мёртвых способны немногие.

«Это действительно миссия — рассказать всем, что здесь и сейчас происходит, что должны все переживать, — включая покойного, рассказать ему о дороге, которая перед ним открывается. В этом никогда не участвуют случайные люди», – дополняет Светлана.

Но сегодня культура причитаний умирает. Люди уходят, забирая вместе с собой традиции, ведь их уже некому передавать. Проблема в том, замечает эксперт, что причитания работают только тогда, когда ты уверен в отсутствии смерти как таковой. Но если все считают, что мира мёртвых не существует, и после смерти нас ждёт лишь небытие, то зачем вообще нужна такая форма связи с умершими?

А плакальщицы этой самой смерти не признают. «Например, наша прекрасная 65-летняя собеседница приглашает нас пойти вместе с ней на кладбище. Она ходит и говорит: «Ну что, Петр Петрович, твой уже два года не пишет, разберись как-нибудь!» Она обходит всех — родных и соседей. Со всеми поговорила, посетовала сыну на то, что тот рано умер, поплакала, выпила рюмку на помин, поговорила с нами, и так она делает всегда, когда ходит на кладбище, и это — обязательно. Для нее они живы», – рассказывает Светлана.

С другой стороны, культ мёртвых в нашей стране всё ещё живёт и отправляться на тот свет не собирается. У нас есть «Бессмертный полк», у нас постоянно решаются сложные вопросы относительно погребения: «хоронить или не хоронить, выкапывать или не выкапывать». И вопросы эти остаются сложными не просто так: мёртвые для людей – это всё ещё «святыня». Но святыни тоже порой изменяются.

По материалам Lenta.ru

  • Расскажите об этом своим друзьям!