"История Сибири". Книга вторая с 1742 по 1823 года. Период IV от 1742 до 1765 года. Главы IV-V

ГЛАВА IV

ЧАСТНЫЕ СВЕДЕНИЯ О ГОРОДАХ И ДРУГИХ МЕСТАХ

1. Верхотурье. 2. Екатеринбург. 3. Шадринск. 4. Туринск. 5. Тюмень. 6. Челябинск. 7. Курган. 8. Омск. 9. Тобольск. 10. Березов. 11. Тара. 12. Барнаул. 13. Кузнецк. 14. Томск. 15. Енисейск. 16. Красноярск. 17. Иркутск. Якутск. 18. Анадырск. 19. Северно-Чукотский мыс в ш. 66® 5' 59". 20. Охотск. 21. Нижнекамчатск. 22. Курильские острова.

Под сим именем разумеем число городских жителей, в 1763 г. при 3-й переписи показанное, также их промыслы, особливости и старые, так сказать, крохи, которые не были нами замечены в первой книге, по обстоятельствам, от нас независимым.

Мы начинаем с Урала как с географической черты, не потому, однако ж, чтобы он отделял тогда Сибирь от России, политически или нравственно. Урал не был гранью между государством и колонией, потому что на западе его, у Верхотурья, были подведомые места, у Екатеринбурга – крепости со включением даже Ачитской и Бисертской, которые, по разграничению принадлежа к Кунгуру, подчинялись по команде ведомству Сибирской губернии, наравне с прочими по тракту крепостями: Грабовскою, Киргишанскою и Кленовскою. Короче сказать, вся ширина и длина хребта входила в состав Сибири, исключая двух концов, северного и южного, из которых последний отошел в 1744 г. с Исетскою провинциею к Оренбургу.

1. Оставляя Соликамск и Кунгур, один украшавшийся затейливыми оранжереями экзотических и отечественных растений {При Красном селе Демидова, с 1772 г. принадлежавшем заводчику Турчанинову, Лепехин видел до 500 разных растений в обширном саду. В 1828 г. я видел в этом селе каменную церковь и колокольню с превосходным колокольным звоном, развалины деревянного дома, несколько кедров и шпалерных сибирских дерев в запустелом саду.}, другой при подошве гипсовых гор удивлявший пещерою, которая после осмотра Стралембергова найдена в другой половине столетия уже обвалившеюся, – оставляя назади два города, в сибирской простоте и с сибирским наречием жившие, мы останавливаемся в Верхотурье {В 1598 году, когда получено повеление уничтожить город на Лозьве и строение сплавить в Пелым, жители и казаки в то же время отправлены для построения Верхотурья на каменном утесе р. Туры, где стоял вогульский городок Ижомкур. Именем городков вогульских или остятских назывались у наших предков юрты старшинские, окопанные рвами.}. В нем домов тогда было около 340, жителей м[ужского] п[ола] купцов, посадских и крестьян – до 700, ямщиков городских – до 400. Мы не будем говорить об уездных жителях, по несходству тогдашних уездов с настоя щи ми.

В 1764 г. не было тут ни таможни, ни главной дороги, как увидим ниже, но небогатое купечество, не участвовавшее и прежде в валовой торговле, продолжало по старинному навыку заниматься лавочным торгом {В 1828 г. я нашел этот город опустелым, не лучшим села, и видел два ряда беднейших лавчонок.}, перекупом и перепродажею рухляди, кожевенным делом, отпуском рогож в Сибирь, добыванием извести и жерновов, сплавляемых Турою, а прочие жители – хлебопашеством и лесными промыслами.

Несмотря на уничтожение тракта и проезда, город не оставался одиноким. По благоговению, какое жит ели Запад ной Сибири оказывали к св. мощам Праведного Симеона, в Верхотурье почивающим, богомольцы стекались туда на поклонение. Жительствовавший в этом городе Максим Походяшин, строитель и содержатель винокуренных в Сибири заводов, заводчик медеплавиленного Петропавловского завода, занимал сограждан своими поручениями и озадачивал приходящих из деревень крестьян деньгами, в пользу своих предприятий. Жизнь трудолюбивая, конечно, продолжалась в Верхотурье. Походяшин, стяжавший безмерное богатство собственною промышленностию, не недостоин памяти как оригинал любопытный. Сын ямщика, безграмотный, основатель огромных и разнообразных заведений, содержал в Верхотурье богатый дом, обучал своих детей по образцу дворянскому, а сам одевался как простолюдин, ходил в смурном кафтане с заплатами, сверху в армяке, и в чарках. Влияние Походяшина как содержателя винокурней на дух городской промышленности было сильно. Зеленцовы, служившие при его делах, сделались впоследствии откупщиками винными. Поповы, ученики Зеленцовых, вошли в капиталы тем же ремеслом. Один Власьев, ковавший железо на Есагаше, близ Енисея, как увидим ниже, подражал Походяшину в рудопромышленности.

Аббат Шапп, когда ехал на восточной стороне Урала, не раз замечал, сверх вогульских личин, по дороге выглядывавших, милые лица сибирячек. В одной избе дер. Мелехиной ночная сцена искусно снята в память сельской красоты, и тиснутая картинка приложена к его Путешествию. По измерению Шаппа, Верхотурье стоит выше морского уровня на 103 1/2 саж. По месяцеслову 1831 г., магнитная игла показывает отклонение к востоку 8® 48', наклонение – 71 ® 6'. Мы будем замечать движение компаса в чаянии магнитного влияния, если не на природу органическую, то на воздушные явления, содействующие характеру климата. Заранее заботясь освободить V главу периода от излишних описаний рек, мы станем размещать их при случаях, как и теперь расскажем происхождение Туры. Она выходит из самого Уральского хребта, имеет падение крутое и течение быстрое, сперва в берегах пологих, потом обрывистых и утесистых. Дно ея усыпано гальками и обломками различных пород. Протекая извилисто по предгориям восточно-уральским, она уходит в леса уезда Верхотурского и в самом городе омывает стоящую на левом берегу каменную крепость Петрова времени, с зубчатыми, стенами и двумя башнями. В версте ниже города, на правом берегу, есть высунувшийся камень, который слывет говорливым, потому что откликается на слова, выговариваемые на левом берегу. Тура становится судоходною при устье небольшой р. Салды, и отсюда до границы тобольской делает 106 верст, при средней глуб. до 3 1/2 аршин.

2. Город Екатеринбург длится протекающею Исетью на две части и в то время, о котором идет речь, был обнесен валом, для охранения от башкирских нападений. Тут были комендант и канцелярия главного заводов правления, изображения двух властей. Первый зависел от губернии, как и таможенное комиссарство, до своего уничтожения; другая – от берг-коллегии. Гарнизон, коменданту подчиненный, состоял из 300–400 солдат; дела по рекрутству, приписных крестьян и т.п. принадлежали губернии. Канцелярия заведывала рудниками и заводами уральских и казанских заводов по искусственной части, а в казенных и по хозяйственной.

Число жителей по 3-й переписи, исключая гарнизон, восходило выше 3000 м[ужского] п[ола]; в том числе состояло купцов и посадских – 390. Старообрядцы составляли треть города, но коренное вместилище их находилось в Шарташе, селении, которое лежит в Шарташских гранитных возвышенностях, при озере.

При деятельном препровождении времени со стороны всех жителей и при умственном развитии горных чиновников город знакомился с европейским образом жизни, тем более что в горной службе состояло несколько десятков людей европейского поколения. Застенчивость сибирская, особенно в женском поле, скрывавшемся от мужчин, здесь сменилась людскостию, в чем удостоверяет аббат Шапп. Познакомясь с главными в городе, он поставил подле квартиры своей на штативах астрономические стекла, показывал собранию дам и граждан Луну и Юпитер и в заключение дал им ужин. Советниками канцелярии тогда были Арцыбашев и Клеопин, из которых последний показывал астроному окрестные рудники.

К сожалению, Шапп нашел Екатеринбургское училище в плохом состоянии, училище, заведенное Геннингом по намерениям Петра Великого и поддержанное известным Татищевым. Но таков ход нашего просвещения, что светильник этот несколько раз с жаром зажигался мужами избранными и несколько раз готов был потухнуть, пока цари и сыны отечества XIX века не принялись за дело с уменьем и любовью.

Екатеринбург, стоя на восточном всходе на Урал, который и сам как бы для переезда раздвинулся к Билимбаевскому заводу, возвышается над морем, по Шаппу, на 59 1/3 саж. {Линейная мера французская и даже мера русских футов везде превращена в нашу народную сажень.}, а по измерению Терлецкого, на 148 сажен. Магнитная игла в Екатеринбурге уклонялась к востоку:

в сентябре 1761 г., по Шаппу 5® 0'

по Месяцеслову 1831 г. 6® 26'

в Ежегоднике 1839 г. 5® 24'.

Высшая воздушная температура в июле 1839 г.: в 8 ч. ут. 19®, в 2 ч. попол. 25®, в 10ч. 17,8®.

Екатеринбург, скажем еще, поместясь среди пришлых искусств и познаний, среди больших ярмарок, Ирбитской и Макарьевской, – в самой середине между Сибирью и Россией, займет рано или поздно важное место в оборотах промышленности.

3. С 1712 г. наименованный городом и стоя при веселой Исети, в смежности с плодоносною равниной, которая залегает между той же Исетью, Тоболом, Уем, линией озер, по подолу Урала светлеющих, и Синарой струящейся, – Шадринск был довольно значителен в тогдашнее время и мог бы сделаться еще значительнее, если бы жители догадались пользоваться своим положением, дарами Исетской равнины, изделиями из пластической глины, и торгом, в Троицке начавшимся в 1750 г.

При 3-й переписи в Шадринске состояло купцов, посадских и ремесленников 603. Лет чрез 9 Фальк насчитал там 962 дома и жителей об. п. до 7300. В том числе старообрядцев только 13.

Мы не упоминаем об ос. Исетском, который во время переписи считался дистриктом, а ныне низведен в слободу. Пропускаем также и Камышлов, в то время существовавший в качестве слободы, и опять возвращаемся с р. Пышмы, текущей вверху между утесистыми берегами то зеленого камня, то змеевика и хлоритового сланца, возвращаемся на знакомую Туру.

4. Не зная очевидца, который бы в конце нашего периода навестил Туринск, мы чрез 6 лет позднее встречаемся в нем с академиком Лепехиным. От так малой разности во времени не может быть погрешности в статьях повествования.

Академик рассказывает, что в Туринске (который еще называется в просторечии Епанчиным, от имени Мурзы Епанчи, тут жившего) первоначальное население состояло из 30 казаков, 56 ямщиков и 100 семей хлебопашцев, что в проезде его не видно и следов бывшего в старину укрепления, и что город тогда разделялся, подобно Верхотурью, на ямскую слободу и собственно на город. В слободе жило ямщиков 1967, в городе купцов и посадских – 353, разночинцев – 319, всего 2639 м[ужского| п[ола]; домов 450. Две каменные церкви, прочие строения все деревянные.

На неделе бывает один день торговый, в который купцы сидят в лавках, и окольные крестьяне приезжают с сельскими произведениями и поделками. В пополнение лавочного торга, который не мог быть удовлетворителен, достаточные из граждан или скупали по уезду мягкую рухлядь для выгоднейшего сбыта в Ирбите, или ходили судами на Обь, для рыбного промысла. Прочие занимались хлебопашеством, строительством, поделками древоделия, хорошо и кстати понятого в таком лесистом углу, каков туринский.

Академик сказывает, что в городе много столяров, резчиков иконостасных и иконописцев. Если церковная живописьи резьба на липе так давно там явились, можно пожелать знать, кто положил тому начин. Не было ли мастеров того и другого искусства между угличанами, из Пелыми частию сюда переселенными? Или не относится ли благородная ремесленность к тому времени, когда митрополит Филофей украшал храмы Тюменского монастыря иконами и резьбою {Ныне эти два искусства там в большем развитии.}? Могло статься и последнее, потому что между тюменскими старообрядцами нельзя было избрать сотрудников для церковных работ.

Тура, омывающая город, течет по Туринскому уезду (в настоящем разграничении) 306 в. по грунту песчано-глинистому. Средняя глубина ея 4 аршина. Течение извивистое, как и у всех средней величины рек, по жесткому грунту падающих в Тобол, Иртыш и Обь, кроме северных, начиная с Конды.

5. Тюмень, старейший в Сибири город, был основан {Основание города полагается различно: у Лепехина – в 1584 г., в Кратком описании – в 1585, у меня – в 1586 г.} при устье крутобереговой реч. Тюменки, падающей в Туру. Докончим описание реки в нескольких словах. Она протекает по уезду в суглинистых берегах 200 в. с шириною 70–130 саж. Правый берег Туры, как нагорный, замечателен по высоким курганам, которые показались Лепехину очень похожими на волжские, и это первая достопримечательность, намекающая о тождестве племени, там и здесь кочевавшего около IV христианского века. Не на Туре ли оканчивалась большая Угрия (magna Hungaria)?

Другая достопамятность, тем же академиком в Тюмени виденная, – затинные пушки, принадлежавшие к походу Ермака. Но для чего хранились они не в Тобольске {Описание этих пушек у Лепехина на 3-й стр. III тома. Но когда и куда они взяты из Тюмени, мне неизвестно. В тамошней городовой волости, что прежде была ямская слобода, хранятся 4 пищали длиною от 1 до 2 ар., в поперечниках от 1 1/4 до 1 1/2 верш.}? Очевидно, что по смерти завоевателя орудия сии были увезены Глуховым до Чердыни, где и взяты после воеводами Сукиным и Мясным, которые были основателями Тюмени.

Город сей, подобно Туринску и Верхотурью, имел ямскую слободу. При 3й переписи находилось в нем 2314 жителей м[ужского] п[ола], в том числе 490 купцов и посадских, 1317 ремесленников, 390 ямщиков городовых, 1103 пашенных крестьян, 74 татар новокрещеных и несколько магометан. В счет переписи не входили русские и татарские казаки, которых было 154.

Промыслы и занятия у тюменцев другие, нежели какие у туринцев. Вместо резьбы и живописи они содержат горшечные, мыльные и кожевенные заводы. К городскому земледелию присоединился в 1767 г. посев табака, введенный одним украинцем.

Каменных зданий: одна церковь приходская и два монастыря, жен. и муж. Троицкий. Последний обстроен, возвеличен храмами, и храмы украшены единственно усердием известного схимонаха-митрополита, тут, наконец, жившего и погребенного.

Жители русского происхождения не имели особых обыкновений. Старообрядцы, удалявшиеся от православных, держали себя в отчуждении от общежития, в разговоре осторожны, в житье скрытны; дома их на заперти. Татары и бухарцы, городские и подгородные, ознакомясь с господствующими пришельцами, вели себя откровенно и добродушно.

Город в 1766 г. горел и с тех пор начал строиться правильнее. Также и здесь бывает на неделе торговый день, как в Туринске; но промышленность обоих сих городов оживляется соседством Ирбитской ярмарки.

Тюменские соловьи славятся в Тобольске. Люди, одаренные нежною фантазией, могли и тогда наслаждаться в Тобольской провинции майскими музыкальными вечерами. Перенесемся на южный край Исетской провинции.

6. Челябинск, в 1733 г. заведенный, был укреплен через 3 года по обстоятельствам, прежде изъясненным. С 1743 г. он сделан городом провинциальным не по населенности, а по положению. По 3-й переписи находилось в Челябинске м[ужского] п[ола] 13 духовных, 314 купцов и посадских, 94 инвалида, 28 служащих и 430 казаков Оренбургского ведомства. Через 7 лет исчислено Фальком 2394 м[ужского] п[ола] и 2381 ж[енского] п[ола] право славного исповедания, 67 старообрядцев, 680 домов, две церкви, одна каменная, другая деревянная. Причиною толь быстрой населенности – торг пограничный и дешевое продовольствие. Каких птиц в мае и сентябре не прилетает на тамошние озера! Какое множество зимою там попадается рябчиков, куропаток и прочей дичи! Еще через другие 7 лет завелось в Челябинске и кр. Чебаркульской пчеловодство.

С 1752 г. в 6 верстах от кр. Чебаркульской заведена глинопромывательная фабрика, дающая с 50-ти 7 пудов фарфоровой глины. Таких белых глин много видел Паллас около рек и речек: Увелки, Коелки, Миасса, Исети и Пышмы. Фабрика продолжалась лет 20.

Предаем памяти, что по всем водворениям веселой Исетской равнины свирепствовала сильная зараза на рогатый скот, по словам Палласа, в 1755-м, а по Тобольскому Сборнику в 1756 году. Зараза распространялась по всей южной полосе Тобольской провинции и доходила до Тюмени. Надобно сказать, что подобные падежи на домашних животных случаются в Сибири часто, записываются не всегда.

Город расположен на р. Миассе, которая, выходя из оз. Нарали, лежащего у подножия Наралинских гор, далее протекает чрез два озера, Алакуль и Воронцовское, и, приняв в себя речки с ручьями, впоследствии делает пруд завода Миасского, потом, побежав на север, еще раз проходит чрез оз. Таймас и тут, изменив направление к Челябинску, снова оттуда поворачивается на северо-восток и теряется в Исети.

7. Курган тогда существовал слободою в виде комиссарства, к которому приписаны окольные деревни, малолюдные, следственно, и населенность этого угла вообще была незначительна, сперва по причине опасной близости к тревожимой границе, потом, когда граница укрепилась впереди, крестьяне начали расселяться по выгодным урочищам. Курган увидел опустелыми и казармы, и дома офицерские.

Кроме так называемого Царева Кургана, подле которого находилась первая наша селитьба, видны невдалеке другие могильные насыпи, свидетельствующие о кочевавшем тут племени.

По словам Палласа, было в 1736 г. чрезвычайное наводнение около Кургана, так что многие деревни от него пострадали. За сим наводнением надлежало быть и в Тобольске равномерному затоплению, которое действительно и случилось в 1734 г., по свидетельству Гмелина, чрез год туда приехавшего. Паллас в счет года сделал ошибку понаслышке.

Тобол, при котором стоит Курган, льется из хребта Караадыр и в вершинах своих то скрывается под землею, то опять показывается, пока не вольются в него две pp. – Аять и Убаган. На границе Тобол, приняв р. Уй, течет по уездам: Курганскому 275 в., с шириною 20–70 саж. при средней глубине 1 1/2 саж., с частыми мелями и островками; Ялуторовскому – 250 в., с шириною 60–80 саж.; по Тобольскому – 93 в., с шириною и глубиною увеличенною (последняя до 7 аршин). Дно Тобола во всех уездах суглинистое, течение посредственное. По берегам растет тальник. В двух верхних уездах водоходство бывает барочное при весеннем разливе, а в последнем – судовое.

8. Омск (крепость с 1716 г. и город с 1781 г.), основанный на правом берегу

Иртыша, при устье Оми, постепенно распространялся в населении и укреплении своем по обеим сторонам реки соименной. Река сия достопамятна и тем, что у чжунгар устье ея считалось границею Сибири, но с распространением укреплений вверх по Иртышу, нередко внушаемо им было, что реки, в Ледовитое море текущие, принадлежат Сибирскому царству, до самых их вершин.

Значение Омска было одинаковое со всеми тамошними крепостями до 1763 г., потому что кр. Ямышевская, сначала присвоив старшинство, удерживала за собою право сноситься с Сибирскою губернскою канцелярией) и с тобольским обер-комендантом. Даже по вступлении в 1746 г. в Сибирь 5 полков, Киндерман, командовавший ими и линиею, не имел постоянного пребывания в Ямышеве или Омске. Он любил жить и в Тобольске, как видно из того, что в 1751 г. с дозволения губернаторского и митрополичьего построил, для народного облегчения, отлогий деревянный мост по взвозу Прямскому.

В 1763 г., когда прислан командовать линиею генерал-поручик Шпрингер, Омск решительно сделался главным местом линии, как и следовало тому быть, потому что, пользуясь водами двух рек, он мог в нужде ожидать запасов и подкреплений из Тобольска, Тары, Барабы и Томска. Отсюда уже выходили поправки укреплений старых, начертания новых, осмотры и описи важных пограничных урочищ. В 1764 г. назначен а Шпрингеру тысяча рублей для приема султанов и биев киргизских, которые выезжали к разным крепостям, и потому сумма распределена по ним.

Против Омска на заречной стороне поставлен в 1764 г. маяк Елисаветский, при котором открыт торг, но, за неимением купечества и за малым приездом киргизов, сбор таможенный был маловажен.

На форштате омском жило посадских и разночинцев в 1725 г., при переписи 1-й, – 992 м[ужского] п[ола], в 1747-м, при 2-й – 1092 челов., в 1770-м – 1186 об. пола. Из последнего уменьшения жителей видно, что по умножению крепостей они были размешены.

Стоя в средоточии линии, устроенной и устрояемой для отбоя вторжений неприятельских, мы считаем за приличное предварить читателя в здешнем месте о двух важных происшествиях для Сибири.

Первое, по возмутительному письму муллы мещерятского, Батырши Алеева, возбуждавшего магометан Оренбургской губернии к общему бунту, действительно вспыхнул он прежде условного дня 18 мая 1755 г., в пределах башкирских, и последовали убийства русских около Южного Урала.

Второе, сопредельная с Сибирью Чжунгария, раздиравшаяся по смерти Галдан-Церена 10-летними междоусобиями, в 1756 г. опрокинута и чрез год решительно завоевана Китаем, без милосердия.

Сибирь, огражденная с запада Исетскою провинциею от позорища злодейского, полагалась на благоразумие оренбургского правителя Неплюева, в чем и не обманулась, а на юге от Сабинского межевого столпа до маяка Елисаветского, сама явилась прибежищем для калмыков, от меча китайского бежавших, так что и последний владетель, отвсюда стесненный, едва успел отдохнуть на земле сибирской, как и успокоился под нею. В эти два года, когда Чжунгария плавала в своей крови, как жалкими представляются прения контайшей с Сибирью, прения долговременные о границе, как жалки их домогательства об уничтожении крепостей верхиртышных. Но, не увлекаясь важностию событий, мы отлагаем обозрение пограничное до своей главы, а теперь скажем об обеих реках, омывающих Омск.

Река Омь, выходя в Каннском уезде из болотистого оз. Васюганского, течет около 450 в. по глино-песчанистому дну в берегах местами крутых, с шириною 10–15 саж., при средней глубине 1 1/2 – 4, весною же – до 8 саж. Со временем при оскудении лесов будет сплавляться по сей реке каменный уголь, залегающий в правом берегу. Что касается до Иртыша, который изливается из известного озера, лежащего выше реч. Нарыма 170-ю в., он, будучи судоходен, стремительно пробегает от устья Бухтармы 120 в. в трубе 75-саженной между утесистых горно-каменных берегов, довольно картинных. Потом от Усть-Каменной бежит в песчаных и глинистых берегах, от Семиярской понижающихся, и делает 1300 в. до Омска, при глубине 1 1/2 – 3 саж. Скажем о числе речек, падающих в Иртыш. С левой стороны, начиная с реч. Жусь-Агачь, в Кокпектинском округе льющейся в оз. Зайсан, падает их до устья Бухтармы – 9, от устья Бухтармы до редута Долонского – 9, отсюда до черты Оми – 4; с правой, от Нарыма до большой Шульбы – 23 речки, далее, начиная с реч. Глубокой до р. Оми – 15; след., всех до Омска – 60. Островов на этом расстоянии много; виден водоворот близ камней Семи Братьев; против редутов Известкового и Грачевского есть подводные камни. Быстрина Иртыша следующая: между утесистых берегов в час 11, между Семипалатной и Ямышевской – 8, в Железинской – 3 1/2 версты {В 1769 г. Иртыш от Усть-Каменогорской до Тобольска со всею точностию снят адъюнктом Исленьевым, возвращавшимся из Якутска, и этот чертеж, вероятно, хранится в архиве Академии наук. В 1822 г. Иртыш промеряй от Ямышевской до Тобольска и положен на карты, составившие атлас, для безопасного хода соляных судов. Съемка эта продолжена до Туринска по Тоболу и Туре.}. На верху берегов Иртыша, как и по песчаным смежным равнинам (заметил Паллас), рассеяны морские раковины.

Березник, осокорь и тополь, в меньшем или большем расстоянии от Омска, украшали правый берег Иртыша, но строевого леса и тогда не было вблизи крепости.

9. Крепостца, из тех же лодок, на которых воевода Сукин в 1587 г. приплыл из Тюмени, построенная на северном мысу иртышного берега, до 25 саж. возвышающегося от уровня реки, названа Тобольск, а не Иртышск. Как имена водворений не даются даром, то водворение на новой земле названо Тобольском не потому ли, что первое отдохновение воеводы было на старом устье Тобола, в 500 саж. отстоящего от мыса, или потому, что с мыса виден Тобол, по которому плыл основатель будущего города.

В IV сибирском времени твердыня города, твердыня правления гражданского, военного и духовного выказывалась на горе, с обоих концов утесисто обрезываемой Иртышом и Курдюмкою. За 12 в. западного подъезда город представлял приятную картину белеющимися зубчатыми стенами и башнями, раззолоченными маковицами и крестами 15 церквей и колоколен, не всех тогда каменных. Цитадель ограждалась со всех сторон утесами, с севера – каменною стеною. Архиерейский дом, с запада соединяясь с гостиным двором и цитаделью, представлял своими башнями и каменными оградами продолжение крепостного кремля. Вся нагорная половина города, как большая крепость, ограждалась с севера и востока валом, бастионами, рвом и палисадом, а с прочих сторон – крутыми утесами наносного происхождения. Сибирская губернская канцелярия, дом губернаторский, палата над крепостными воротами шведского мастерства, дом архиерейский со службами, гостиный двор, дом магистрата под горою и дом частный – вот каменные здания того времени.

Всех домов было в 1740 г. 3000, в 1772-м – 2284 (8). Жителей при переписи 1763 г. находилось 6663 м[ужского] п[ола|. В том числе, 75 духовенства, 102 статских, 2069 купцов, 668 посадских, 168 рабочих или поденщиков, 2119 служащих в 3 батальонах, 158 артиллеристов, 173 военных малолетков, 600 татар. Уменьшение числа домов, через 31 год замечаемое, произошло, вероятно, от расширения домов, более людей вмещавших, и от уменьшения жителей, причиненного большим пожаром, который в 1757 г. истребил 817 строений частных, казенных и церковных, заставил бедных людей искать приюта по городам или селам. Шапп в 1761 г. показал число жителей об. пола до 15 000. В том году было в Тобольске два полка с гарнизонным, следственно, в круглом счете у него включены и временные военные.

Кстати, воспользуемся извлечением из замечаний Шаппа, не все приятных, иногда резких, но стоящих внимания.

"Духовенство высшее, военные, статские и купцы, которых видел аббат, могли бы везде составлять приятную беседу. Многие должностные чиновники определяются из обеих столиц".

"Сибиряки рослы, плотны и статны. Они любят женщин и напитки до излишества. Унижаясь пред главным начальником, они поступают весьма жестко с низшими и своими служителями".

"Женщины тобольские красивы, белотельны, с тихою и приятною физиономией, с глазами черными, томными и всегда потупленными. Головной убор их состоит в искусном переплете черных волос с разноцветными платками, чем дают себе вид прелестный. Все румянятся, даже служанки и простонародные женщины. Вообще, женщины статны от 18 до 28 лет. Ноги и ступни у них толсты, как бы для поддержки естественного их дородства. Двукратным хождением в баню они безобразят свой стан и, расслабляя тем организм, представляются прежде 30 лет уже пожилыми".

"Некоторые купцы и простолюдины ходят в платье старого покроя и не бреют бород, прочие все одеваются по-европейски. Одеяние женское не много разнится от европейского, только не модное. Праздничное и торжественное платье их состоит в мантилиях (en manteaux trousses), какие в старину бывали во Франции. Костюм этот перешел в Тобольск из Петербурга. Вообще, мужчины и женщины одеваются богато, но последние редко переменяют белье".

"Большой недостаток в мебелях. Кровать, плохой стол, лавки, несколько голых стульев, вот и все. Стены без обоев".

"Не в одном Тобольске мужчины ревнивы к своим женам; они большую часть дня проводят в попойках и возвращаются домой не трезвыми. Жены редко выезжают; живучи дома в праздности и скуке, недалеки от преткновения нравственного. Довольно быть безрассудным, чтобы сделаться счастливым. Там не знают нежной любви, этой теплоты душ чувствительных, которую самая строгая добродетель не в силах унять в сердце".

"Мужчины в Сибири дотоле не будут чинны и благонравны, доколе не начнут уважать своих жен и доколе женщины по прав у красоты и воспитания не станут содействовать приятностям общежития".

"В большие или семейные праздники там приглашаются к обедам лица обоего пола, но кушают в особых комнатах. Хозяйка выходит к мужчинам перед самым столом с подносом водки и, обойдя всех, уходит. Столы бываю т сытны, нарядны, но безмолвны, пока не начнут пить здоровья, вставая на ноги. Тут все приветствуют друг друга, поименно, при разных положениях тела, делают сцену шумную, странную. Вместо вин употребляются наливки. После стола переходят в другую комнату, где стол убран китайскими закусками, и снова принимаются за бутылки с медом, пивом и другими напитками из водки. Попойка продолжается до вечера. Если едут в поле, бутылки не отстают от них".

"В Пасхальную неделю чиновники ездят друг к другу с поздравлениями и после взаимных обниманий пьют в каждом доме. Простой народ в праздники предается пьянству и разврату".

Вот черты, под которыми наблюдатель неба и городов описывал Тобольск и с тем вместе главные города Сибири, один на другой похожие. Но мы с негодованием пропускаем колкие высказывания о наших обычаях и свадебных обрядах, общих в то время с Россиею и притом представленных Шаппом без целомудрия и даже без благопристойности. Ни звание астронома, ни имя аббата не попрепятствовали ему принять роль дружки на одной русской свадьбе, чтобы после выдать бесстыдное описание старинного обычая и обесславить свое творение скаредною картинкою. По заслуге достойный Паллас назвал ученого аббата вертопрахом, и этот вертопрах в последней половине XVIII века был один из безнравственных французских ученых {Шапп был тех мыслей о русских, что они, рождаясь с грубым строением, будто бы не способны вмещать ни воображения, ни гения и верил в язвительное слово известного Монтескье, что, для возбуждения в русском чувства, надобно ободрать его. Прилично ли так говорить гению, если Монтескье был в самом деле гений? Наша Елисавета, не читавши пресловутого сборника О духе законов, уничтожила смертную казнь в поучение Европы, смягчила наказания, и видела двух или трех поэтов, витию в Гедеоне Криновском, зодчего Кокоринова из сибиряков, и создала живописца Лосенка.}.

Совокупляя сведения о Тобольске, мы не сказали до сих пор, для чего в этом городе, отчасти населяемом магометанами и окружаемом их деревнями, не стало с 1747 г. мечетей? До упомянутого года в уезде было 66 и в самом городе – 2 мечети, и все они по духу времени и по настоянию Сибирского митрополита сломаны. Правительство, не порицая того, что сделано по ревности, и вместе удовлетворяя просьбе магометан, постановило правилом, чтобы дозволить им строить свои молельни: а) в полуверсте от городов сибирских; б) в уезде не иначе, как при определенном числе прихожан, от 200 до 300 душ. Тогда в уезде жило магометан до 5843, следственно, законное число мечетей было от 20 до 25. Правила сии доныне соблюдаются, кроме Тары и Томска.

Тобольск, по барометрическому измерению Шаппа, стоит выше моря на 52 саж. Почему, соединяя барометрические измерения Верхотурья и Екатеринбурга, можно себе представить, что нижняя сторона косоугольной поверхности, на Иртыше падающая, была бы наклоннее от 7 до 51 сажени, если бы Шапповы измерения имели достоверность.

Едва ли не достовернее то, что при двух мысах Тобольска (как ни одна река с юга или с юго-востока не заливается западнее тех мысов, или, что то же, западнее 85® восточной долготы) покатость Уральского склона оканчивается в долине Иртыша и Нижней Оби.

Теперь докончим опись Иртыша. Он течет по уездам: бывшему Тюкалинскому – 130 в., при средней глубине 4 ар.; по Тарскому – 463, при сред. глуб. 8 ар., с шир. 120–200 саж.; по Тобольскому – 556 в., при сред. глуб. от 20–42 арш. {Против Тобольска зимняя ширина Иртыша 279 саж. по линии, прямо падающей с городского берега на д. Мельникову. Глубина реки к берегу левому около 6, к правому от 7 до 10 1/2, а по средине – менее 5 саж., потому что стелется коса, как бы разделяющая Тобол от Иртыша.}, с прежнею шириною до Самарова, от которого расширяется, но при слиянии с Обью глубина уменьшается – 24–18 арш. Иртыш пробегает в час – против Тары 2, около Тобольска в июле и августе – 1 в.

Берега Иртыша Нижнего, как и Тобола, тенисты, покрыты плесенью и не тверды под ногою, хотя и кажутся на взгляд крепкими; и это явление доныне остается не вполне решенным. При микроскопическом рассматривании плесени и тины А. Фомин видел длинные волокна и по этому заключил, что эти пряди должны быть остатки волокнистых трав, вверху по берегам речным растущих, также и тенет, в сухое лето переносимых ветром с полей на воды {Около 1790 г. посельщик Выродов сделал из этой волокнистой плесени обверточную бумагу и получил медаль от общ. эконом.}.

10. В первой книге сказав год (1593) заложения Березовского острога, впоследствии населенного казаками и разночинцами, мы не обращали особенного внимания на Березов, хотя и не пропускали при случаях отмечать резкие события, как то: нелюбовь и злоумышленность окрестных остяков против острога, крещение их в православную веру, торговлю обдорскую, старинные пути торговые и таможенную стражу в тамошнем краю. Изыскивая дела, а не шутовства, мы не затрудняли читателя мимическими играми остяков, умеющих представлять зверей.

Березов, в XVIII столетии сделавшись подворьем знаменитых изгнанников, имел жителей при первой переписи 706 душ м[ужского] п[ола]. Во вторую перепись, произведенную в 1744 г. гарнизонным капитаном Бабоновским, нашлось разночинцев 128, посадских 9, дворовых 11, казаков служащих 151, детей их 84, отставных с детьми 63, боярских детей 6, их сыновей 5, всего 457; след., убыль при второй переписи оказалась в 249 чел. О переписи по уезду, производившейся детьми боярскими, можно найти статью в прибавлениях.

Внутренние расположения и происшествия, какие случались по Березовскому краю в прошлом и предшествовавшем столетии, оставались безгласными, пока смотритель уездного училища г. Абрамов, многократно в нашей книге упомянутый, не принялся за пересмотр старинных дел. С помощью сего трудолюбивого палеофила мы вкратце выводим на свет дела забытые.

а) Велено в 1604 г. 2 марта верхотурским воеводам набрать стрельцов и казаков для Сургута на место умерших или побитых; число же убылых простиралось до 115 {Акты Историч. Ком. Археогр., 2-й том.}.

б) С начала завоевания Березовского края всем князькам волостным, приезжавшим в Березов с ясаком, выдавалось на каждого по 4 арш. красного сукна да казымскому 2, всего 26 аршин; сверх того каждому топор, нож, пешня, не считая казенного корма и вина. (Это видно из бумаг 1744 г.)

в) По грамоте царя Михаила от 16 декабря 1631 г. велено тобольскому воеводе кн. Трубецкому высылать в Березов горячего вина по 15 ведр в год, для угощения старшин остятских и самоедских, дабы тем приучить их к ясаку. Вот с какого давнего времени введена среди инородцев чаша вина, в виде политической меры. Мера сия извиняется приличием времени и первобытным вкусом инородцев к растениям одуревающим, которые расстроивают мысль и организм.

г) Государевою грамотою 5 марта 1652 г. поведено карачейскую самоедь с ласковостию склонять к даче аманатов из лучших людей, для удержания от воровства и для обложения ясаком.

д) В следующем году велено карачейскому князьку Хулееву быть в аманатах на Березове, а при смене аманатов – велеть сыскивать разбежавшихся самоедов, приводить их на прежние угодья, где жили, и взыскивать с них ясак.

е) В 1709 г. велено продавать белку белую в казну под опасением в противном случае смертной казни.

ж) Митрополит Филофей от 7 сентября 1725 г. известил губернскую канцелярию, что казаки, за ясаком посылаемые, берут вместо подводчиков красиволицых девочек остятских и дорогою насилуют, на что жаловаться не смеют застращиваемые родители.

з) Русские березовцы покупали 7-летних остячек по 20, а мальчиков того же возраста – по 25 к. и записывали их в холопы, подобно как поступали в Якутском крае, в позднейшее, к удивлению, время. Указом 29 июля 1726 г. велено отобрать всех, противозаконно вовлеченных в холопство, и отпустить к родным.

и) Митрополит Филофей в 1726 г., ревнуя просветить верою обдорских дикарей, встречен был от них близ Обдорска самым неприязненным образом, с опасностию жизни для проповедника. Виновные, человек до 100, были впоследствии наказаны.

к) Самоеды, ныне представляющиеся праводушными и умеренными, тогда не только грабили соседних остяков за принятие христианства, но и убивали их, по обычаю жестокому вырезывали сердца и ели, а над телами мертвыми делали самые гнусные поругания. Что за слезная участь племени остятского? И обращается оно в христианство с бедами, и преследуется за христианство от соседей бедами более горькими, ужасающими! Между тем же само племя чуждается всякой переимчивости, назидательной для духа и полезной для быта житейского. Очень горестно чувствовать, что оно разделяет с нами истины и успехи {Г. сенатор Корнилов в Замечаниях на Сибирь на 70-й стр. думает перенести город из Березова в Самаров. Это значило бы вовсе скрыть от глаз самоедоостятских присутствие власти. Если тишина и повиновение инородцев держались до начала 1841 г. старинным уважением к Березову, грозному по памяти мужества казачьих дружин, то с уничтожением заслуженного имени города понадобилось бы изготовить силу материальную в другом месте, чтобы заменить нравственную древнюю.}.

л) В 1744 и 1745 г. были в Обдорском краю, для описания северного морского берега, поручик Казимеров и геодезист Шипицын с 2 учениками. Описания их были бы любопытны по причине, что занятия их происходили позднее морских офицеров и геодезистов, которые во время Второй Камчатской экспедиции неудовлетворительно описали берега Ледовитого моря. Нельзя не заметить, как правительство всегда заботилось приобретать познания о Сибири, но приобретения науки, без публичного оглашения, сгнили или сгорели.

м) В 1749 г. поступило в Сибирский Приказ из Нарыма прошение от князьков, старшин верхних и нижних обских волостей, о присылке нарочного, для произведения следствия об обидах, причиненных им двумя нарымскими воеводами, настоящим Аврамовым и предместником его Колзаковым. Обиды следующие: 1) оба воеводы брали с них ясака по 10 соболей с человека; 2) Колзаков с каждой из 9 волостей брал каждогодне по 500 рыб, которых сотня стоила 150 к. (до 2 р.), и продолжал этот побор 4 года; 3) кроме того, что рыбу возили к Колзакову без платы, он брал для провода своих судов до Кетска по 20 чел. в промысловое время и зимою по стольку же с лошадьми; 4) присылаемые за ясаком сборщики увозили недорослей ясачных, под предлогом рекрутства или обучения в школе, не отпускали их по месяцу и более, без выпуска; 5) воеводы не принимали по 4 и 6 недель привозимого в город ясака, и, чтобы не терять времени, ясачные дарили воевод из ясака бобрами, соболями, лисицами, выдрами и деньгами, а сами, в пополнение уменьшенного количества, покупали зверя в городе высокою ценою. Кроме этих неправд, не упомянутых Фишером, еще две умолчаны в выписке. Мы узнаем о сих грабительствах из указа Сибирской губернской канцелярии; но, чем она вершила толикой важности преступления, не знаем, хотя и увидим, что в 1753 г. брала она допросы с березовских сборщиков.

н) По указу императрицы Елисаветы от 29 ноября 1751 г. велено выдавать на пару каждому окрестившемуся остяку сукна светло-голубого и василькового по 7 ар. (75–60 к. ар.), на подкладку крашенины – по 22, на рубахи холста – по 14, на порты – по 8 ар., так что одеяние новообращенного стоило 8 р.; остячке же на сарафан по 2 кумача, на подкладку крашенины 20, холста на рубахи 16 ар., и все ея одеяние обходилось в 450 к. Такого благоволения к новокрещеным не бывало во время митрополита-скимонаха.

о) По указу Сибирской губернской канцелярии от 29 августа 1753 г. велено допросить в Березове сборщиков ясачных, по скольку рухляди брали они с самоедов для поклона воеводам и приказным людям? С каждого самоеда, как показано в ответах, брали по 10 белок или по 2 горностая. Если бы архивы прочих острогов и городов сохранили в целости, не везде ли бы читали мы подобные счеты? Огонь и время положили печать на уста правды.

Вот несколько разновременных, рапсодических статей, которые, хотя бы не было северных мерцаний и дивных освещений вершин уральских, при вечерне-летнем солнце, все явственно изображают, в каком хаотическом сумраке жило предполярное человечество.

Кто поднес им чарку вина без корыстолюбивого умысла? Одно правительство всегда было к ним милостиво и в отеческом чадолюбии заводит для них безмездные лечебницы.

Обратимся к физическому состоянию Березова. По широте он стоит между двух полос, ячменной и ягодной, отчего и пользуется с болот поленикою, морошкою и прочими гроздами арктическими; в огородах же садят капусту, морковь, салат, свеклу, огурцы и картофель. Здесь, говорят старожилы, конец пихтовой фамилии, вероятно крупной и годной на дело. Она произрастает к западу по р. Сосьве, в волости Сосьвинской, с другой стороны – по правому берегу Оби к Самарову, и оттуда – к Сургуту. Паллас этого не ожидал.

Березов красуется на высоком берегу Сосьвы, которая с запада омывает его, выше соединяясь чрез протоку Пырсым с Обью, ниже города опять сообщающеюся чрез протоку Устрем с Сосьвой. Из гидрографического слияния вод явствует, что Березов стоит на продолговатом острове, к востоку понижающемся. Длина острова от угла Пырсыма и Оби до нижнего угла устремо-обдорского около 80, ширина от запада к востоку чрез параллель Березова – около 20 верст.

Березов дважды подвергался опустошительным пожарам, в 1719 и 1806 гг., и потому история его так прерывиста, как мы видели из припоминаний, так сказать, урывчатых.

Березов не представляет никаких древностей {Медик Белявский признавал древностию книгу Молебник, соборной церкви подаренный за подписью кн. Елены Долгоруковой. Но Абрамов замечал, что эта книга печатана в 1763 г. и прислана в Березов не ранее как около 1800 г. Неизвестно, откуда и кем прислана, как и то, какая Елена Долгорукова подписывала книгу? Та ли в глубокой старости, которая в Березове ходила в церковь под стражей?}, кроме двух церковных: священнической ризы с орденскою звездою, нашитою Меншиковым, и одной золотой вещи, описываемой г. Абрамовым в виде овальной фигуры, которая в окружности 2 1/2 вершка и раздвигается на несколько круговых полос. Верхняя обведена из крученого золота, под нею голубая эмалевая, потом золотое поле с пирамидально-кручеными фигурами, украшенными шестью жемчужинами, наконец, еще золотой обвод с выпуклым стеклом, под которым лежит свитая в кольцо прядь тонких светло-русых волос. Предание церковное гласит, что этот памятник мирского сердца, художнически сделанный, поступил из дома Меншиковых. Какая благосердая мать для злополучных – наша Церковь! В утешение их она и приемлет и хранит даже свидетельства земных увлечений.

11. Город Тара, давно не видя у себя караванов бухарских и не имея нарочитых капиталов, что бы значительно участвовать в пограничной торговле, стал жить рукодельностию: кожевенною, кузнечною, отчасти слесарною, медною, хлебопашеством и мелочным торгом.

Стоя на речушке Аркарке, бегущей в Иртыш, посреди больших речек, Тары, Уя, Оши, город в XVII веке распространял заселение вверх к устью Тары, вниз к устьям Оши и Аева, а в начале XVIII – вверх по Таре и Оше. Пока не было крепостей по Иртышу, Тара сверх собственной крепости имела земляно е укрепление там, где после явилась Такмыцкая слобода.

С именем речек Тары и Уя соединяется нечто историческое. По принятии колыванских горных заводов в казенное достояние думано было отыскать удобные места на этих больших речках для плавки колыванских руд, но намерение не состоялось.

При третьей переписи 1763 г. в Таре было: купцов – 640, ямщиков и ремесленников – 199, дворцовых – 39, казенных крестьян – 1178, карточных бухарцев – 105, татар, почитаемых за древних обитателей, – 28, и с приложением духовных, статских и казаков выйдет около 2250 челов. м[ужского] п[ола].

Кстати скажем, что в уезде по той же переписи было податных русских 9034, древних обывателей из татар – 441, барабинских татар – до 1215 луков, платящих подать рухлядью, и 669 юрточных бухарцев, платящих по 6 1/2 к. Татары и бухарцы, владея, по писцовым книгам, лучшими угодьями, лесами, землями, озерами, урочищами ягодными, ореховыми, звериными, пользуясь льготою от рекрутства и довольствуясь доходами с угодий, нежили, а плесневели в беспечной лености. Кроме помянутых крестьян, Чичерин с 1763 к 1771 году дал оседлость 2019 душам м[ужского] п[ола] по главному Барабинскому тракту.

Площадь Барабинская, преисполненная озер и пространных болот, площадь, очевидно, возвышающаяся при Каинске, начиная с озера Васюганского, лежит выше двух речных долин Иртыша и Оби. Тара стоит выше Тобольска с лишком в 8 раз, а Бараба Каннская кдолине Оби содержится в возвышении как 5:2. Из чего следует возможность, при многочисленнейшей населенности, осушить Барабу водопроводами.

По правому и левому берегу Иртыша, текущего в пределах Тюкалинского и Тарского уездов, замечено старинных курганов до 150, не считая прочих, видимых около озер.

12. Краткое известие об алтайском горном деле, начатое в первой книге Обозрения для соглашения на чина горной промышленности с годами сибирского времени, пополняется здесь в ходе историческом. По установлении в 1729г. Колыванской небольшой плавильны, устроены чрез 10 лет иждивением Демидова (А. Н.) другие два завода: Барнаульский при слиянии реч. Барнаулки с Обью и Шульбинской – при впадении в Иртыш соименной речки. Последний недолго существовал.

Кроме добычи руд около завода Колывани, открыто при владении Демидова рудников: 17 медных, и в том числе Медведевский по Убе, 13 со сложными минералами, медью, свинцом, серебром золотистым, и в том числе Воскресенский, из которого выплавлено первое серебро. Тогда же найден рудник Змеиногорский. Вообще разведки и прииски демидовского времени, указанные старинными копями безвестного народа {У Палласа и Фалька есть человеческие изображения, снятые с камней алтайских. Они имеют облик кавказский, и можно думать, что старинные копи были любимыми работами их поколения. Но кто они такие?}, производились по западную сторону Чарыша, на значительном пространстве.

Колыванский завод одолжен был выплавкою серебра саксонцам, которые показали цену змеиногорских руд. Демидов в 1744 г. донес правительству о таком открытии и вместе послал 27 ф. 18 зол. серебра, выплавленного из 233 п. меди, чем и предупрежден донос Трегера, служившего на заводах штейгером и в то время уволенного.

Бригадир Беэр, с поручиком гвардии Булгаковым и с командою, посланный в 1745 г. на заводы алтайские, начал свои исследования в верхнем конце Змеиногорского рудника и не оставил испытать достоинство прочих руд. В том же году он представил правительству проплав

ленного серебра 44 п. 12 ф. с золотниками, из которого отделено золота 12 ф. 32 зол. В 1747 г. алтайские заводы со всеми строениями, людьми, землями, рудниками и машинами поступили в государственное достояние, по оценке. Тогда же присоединены к заводскому округу кр. Бикатунская с ос. Бердским и две казенные слободы Белоярская и Малышевская {В Российском атласе, в 1745 г. при Академии наук изданному, округ Колыванских заводов очерчен в тесном овале, которого длина 1100, а ширина – 500 верст.}. Белоярская еще прежде была укреплена кузнецким начальством.

Плавка производилась в Колывани, сперва в 10ти, потом, с 1752 по 1768 г., – в 6-ти плавиленных печах.

Заводских людей, с поступившими от Демидова и с причисленными во время казенного управления, состояло по 1757 год 10 935. В 1761 г. из окрестных уездов по докладу Олсуфьева приписано для работ 12 823, так что в 1762-м могло состоять 23 000, а к 1768-му было уже 39 246 м[ужского] п[ола].

С 1749 по 1763 г. ежегодно выплавлялось серебра золотистого 200–400, а с 1763-го 500800 пудов. Вообще из доклада Олсуфьева видно, что с 1748 по 1759 г. получено чистого серебра 2821 п. и золота – 82 п.; следственно, по монетному переделу – 3 313 548 р. чистой за расходами прибыли, со включением и меди 2 653 548 р. Вывод прибыли изменился бы, если положить в цену леса и труды толь многих тысяч рук, по цене вольной.

На ежегодное содержание заводов отпускалось сперва по 60 000, с 1761 г. на 120 000 р. и отпуск сей повременно возвышался.

Плавка металла, за уменьшением леса, перешла в 1766 г. из Колывани в Барнаул, где она по 1770 г. возвысилась до 900 п. Фальк в 1771-м видел в Барнауле 949 домов, жителей – 2346 м[ужского] п[ола] и 2565 ж[енского] п[ола].

13. В 1617 г. выстроенный при устье Кондомы и неприятелем сожженный, потом снова построенный на правом берегу Томи, Кузнецк не был в полной безопасности, можно сказать, до 1745-го, т.е. до смерти Галдан-Церена, потому что чжунгары, по пустому преданию телеутов, не переставали мечтать, что границею Кузнецкого уезда, с юга и запада, должна быть черная реч. Томь, с Чумышем сливающаяся невдалеке от города. Эта чжунгарская болтовня часто возобновлялась, несмотря на то, что Кузнецк давно обладал к востоку страною, между двух Июсов лежащею до слияния их с Чулымом, также страною между вершин Томи и Бии, к югу до слияния Бии с Катунью. Для связи Кузнецка с Томском стояли между них остроги Мунгацкий, в 1715г., и Верхотомский – в 1757 г., выстроенные нар. Томи, и они же служили оградою от татар, по обеим Июсам и Чулыму живущих. Хотя сторона юго-восточная по р. Бии была нередко обеспокоиваема чжунг арами, воровски вторгавшимися, но угол абаканский, с вершинами р. Абаканадо пограничных знаков, на Сабинском кряже поставленных, был управляем властию Кузнецка. На С. З. и З. границе его стояли два острога: Бердский и Белоярский. Демидов ограждал защитами свои заведения, пока казна не сменила его в Алтайском крае.

При казенном управлении заводов линия Колывано-Кузнецкая, смыкавшаяся с Иртышскою при ф. Шульбинском, шла от реч. Шеманаихи к форпостам и маякам: Чагирскому, Моралихинскому, Березовскому, Кабановскому, Калманекому, Озерному, Ануйскому, к кр. Катунской, Бийску {Я утверждал и утверждаю, что Бийский пост первоначально учрежден в 1709 г., хотя начальниклинии ген.-пор. Шпрингер и относил начало его к 1716-му. Бийск неоднократно был снова укрепляем и переносим с места на место, как то: в 1738 г., потом при Киндермане и еще при Шпрингере.} и посту Чаро-Чумышскому. Вверх по правой стороне р. Бии также были маяки.

Надобно быть справедливым к одному из братьев Левандиан, который, натыкавшись на месторождение серебряной руды в Кузнецком хребте, проходящем между pp. Mpaccy и Кондома, хотя и не умел преследовать счастливого открытия, оставил, однако ж, Демидову наслышку о богатствах, скрывающихся в отрогах Холзуна и других тамошних хребтах. Вся гористая страна, от р. Алея до оз. Телецкого, сияющая в июне серебристою белизною белков, особенно хребет Аргутский, есть поднебесье малоразгаданных сокровищ, судя по разнообразию горных образовательностей.

При 3-й переписи, в Кузнецком уезде было: сел, деревень, острогов – до 100, податных душ – 5279, и все они с 1758 г. приписаны к барнаульским заводам. В самом Кузнецке было тогда домов до 500, две церкви деревянные, монастырь за городом, жителей об. п. около 3000. При проведении новой Кузнецкой линии, на защиту которой поставлено два драгунских полка, военный начальник имел пребывание в Кузнецке.

Здесь не место говорить о возгораниях, какие неоднократно случались во флецах каменного угля, горючего сланца и торфа, близ Кузнецка. Вместо того упомянем со слов Фалька о двух пустынных знаках, на самой вершине Сабинского Камня поставленных для размежевания границ, вследствие второго Русско-Китайского трактата. Оба знака стояли на высоких 2-саженных подножиях, складенных в виде усеченного конуса из плит песчаника. На одном подножии возвышался деревянный крест в 1 1/2 саж., с прописью православного символа Веры, на другом – столбик с китайскою прописью религиозного изречения. Казачий голова с абаканского пограничного караула приезжает сюда, в известное время года, для свидания с начальником монгольской стражи, и спрашивают друг друга о здоровье относительных государей.

По зависимости части Абаканского края от Кузнецка вошло у промышленников в обыкновение гонять тамошний скот через горы, по узким тропинкам, в Кузнецк и в колыванские заводы.

14. Город Томск с обширным уездом, разлегшись по земле холмистой, которая тремя судоходными реками сообщается с Сибирью во все почти стороны и которая множеством речек оживляла селения и хлебопашество. Город сей, ограждаемый с севера острогом Кетским и укреплением самого Нарыма, с северо-запада и запада – Уртамским, Чаусским и Умревинским, к югу – Сосновским к Верхотомским, недавно упомянутым, к востоку – Ачинским и Мелесским, гордился собственным на горе деревянным острогом и уже наслаждался полною безопасностию.

При переписи 1763 г. в Томске было: 542 купца, 115 ремесленников, в том числе 77 медяков. С проложением сухопутной дороги чрез Красноярск и с заведением почтовых станций, населяемых, как замечено, крестьянами и поселыдиками, населенность самого Томска стала чувствительно возрастать; но грубость в нравах поселенческих остал а с ь дол г ов ременною укоризною этой дороги. В 1771 г. жителей в Томске было 3753 м[ужского] п[ола] и 4019 ж[енского] п[ола].

Подгорная часть города по временам терпит весеннюю водополь наводнения, но без летописных записок нельзя сказать о них ничего положительного.

Уезд, с причислением Нарымского, тогда отдельного, был населен: а) русскими недостаточно; б) остяками, татарами, по Оби и Томи живущими без всякого сообщения с верхотомскими; в) татарами чулымскими, старожилами Чулыма. Татары {Рынков, вопреки Баядур-хану, отрицая бытие племени собственно татарского, почитал татар казанских и тобольских ногаями. Если так, то здешние татары не помесь ли турецкого племени с разными соседями? Татарские наречия, томское, тарское, особенно барабинское, разнясь между собою и от тобольского, в словах и выговоре, состоят из двух стихий: древнетатарской и соседнепрививной.} тогда разделялись на 18 волостей, управляемых своими старшинами. Из племени русского податные крестьяне приписаны к барнаульским заводам, за исключением 2459, живших севернее.

15. Енисейск, несмотря на лесистые и отчасти кустарные болота, которыми окружен со всех сторон, всегда был столь же важен в истории Сибирской, сколько в росписи рек Енисей, омывавший древние башни первоначального острога. Мы повторяем здесь, что город не переставал быть провинциальным до 1783 г. и по своему луговому положению подвергался наводнениям, 2 или 3 раза в 10 лет. Населенность его была и тогда значительна (9).

При переписи 1763 г. жителей м[ужского] п[ола] всех состояний считалось не менее 4000 человек, в том числе купцов – до 160, посадских – до 3000, ремесленников с кузнецами и медяками – 400. Домов более тысячи. Жители Енисейска поняли тайну, на каких путях лежит их благосостояние. Догадливость указала на промышленность и ремесленность.

Промышленность троякая: меховая, рыбная и птицеловная. Движение промышленности меховой выражается на двух ярмарках: в Туруханске и Енисейске, первая в июне, другая в августе. На первую приплывают с пушными товарами остяки, тунгусы, якуты и посадские, по низовьям Енисея зимующие для промыслов и потому зимовщиками слывущие. Берега Енисея, как видно в атласе 1745 года, начиная с многоостровья до устья Пясиной, унизаны промышленническими зимовьями, как глиноутесистые берега некоторых рек гнездами чирков. На вторую съезжаются торговые сибиряки и купцы русские с товарами, покупаемыми в Кяхте, Ирбите и Макарьеве. Для промыслов рыбных купцы и посадские Енисейска спускаются на судах вниз по Енисею до реч. Карасиной, где ловятся осетры, чиры, сельди, омули и проч., далее же той речки по протокам и островам бьют для соления линяющих гусей, в великом множестве.

Таким образом из соединения троякой промышленности образовалась торговля провинциальная и сибирская, и та и другая залучала монету. Где монета зазвучит, там стекаются мастерства на магический ея звук. Явно, что в Енисейске завелись иконописцы, мастера серебряного, медного, ружейного, литейного, гранильного, резного, токарного и мехового дела, не говоря о низших необходимых ремеслах.

Жители Енисейска не забывали в известные дни угощать и пировать {В Томске пьянствовал народ, в Енисейске пировало купечество. Со временем изъяснится причина обыкновения, не так похвального для обоих городов.}, любили также и украшать свои храмы драгоценными прикладами.

Русская населенность провинции была не многочисленна. В уезде Енисейском, простиравшемся вниз по Енисею, по Подкаменной Тунгуске, а с другой стороны – до реч. Дубчесы, было острогов 5 и 3 слободы малолюдные. Остроги по Енисею: Каменский, по сторонам – Маковский, Кемский, Рыбенский, Тасеевский. В уезде Мангазейском, самом обширном, простиравшемся от губы Обской до р. Анабары, жителей русских было наименее. Безлюдный город Туруханск, монастырь, два или три погоста, 15 казенных зимовьев, кроме промышленнических, вот все места населенности. В уезде Красноярском, так же не обширном, как Енисейский, но в 7 крат более населенном, было острогов 5, несколько слобод, сел и деревень. Остроги вверх по Енисею были Караульный, Абаканский, Саянский, к востоку – Канский и Удинский {По верным сведениям строились остроги: Абаканский в 1707 г., Саянский в 1718 г.}.

16. Говоря об Енисейске, Туруханске и Красноярске, мы находимся мысленно на восточной стороне хребта, отчасти знакомого, но разнообразно именуемого, хребта не мечтательного, потому что образуются в нем вершины рек и речек, текущих к двум разносторонним доло-склонам Оби и Енисея, и эта черта разделения вод идет до Тазовской губы {Эту черту признает Севергин в Минер. опис. России на стр. 239-й перв. части и называет ее полосою, параллельною Енисею.}.

Черта разделительная тянется от Белогорья, или Карлыхана, окружающего с востока оз. Телецкое, на оз. Иткуль, не дает Чулыму броситься в Енисей, потом ложится между обеими реками, проявляется в горах Кемчугских, так сказать, гнездом, и оттолкнув к Оби Чулым, снова подступавший, простирается вперед в том же направлении и, проскользнув между Сымом и Тымом, Вахом и Елогуем, под видом сырого возвышения, не исчезает и далее между речками Пакулихой и Никольтокой, оставляющих 5-верстный безводный перешеек, но прокрадывается к восточной стороне Тазовской губы между вершин последних противоположных водотечений.

Лежащая к востоку за описанным росчерком плодоносная страна по Енисею, прежде служившая пастбищем у пастушеских и звероловных племен, сделалась под властию русских житницею Енисейска, Туруханска и северных зимовьев. Если представим себе, что по Чулыму с 1760 г. более пятнадцати лет продавался пуд муки ржаной по 2–2 1/2 к., пшеничной – по 4–5 к., что при такой бесценности не стоило труда приниматься за соху, сыщется ли добрая мысль, которою можно бы изменить погрешность тех сибирских губернаторов, которые представляли надобность уничтожить сибирское винокурение, вопреки усмотрениям Петра Великого.

Один выгодный промен хлеба на выдр, бобров, на правом берегу Енисея по нагорным речкам промышляемых инородцами, также вымен рысьих и росомашьих шкур и их перепродажи поддерживали хлебопашество, до заведения винокуренных заводов: Боготольского, Краснореченского и Каменского. Здесь и надобно искать причину, для чего красноярские посадские предпочитали жить в уезде, а не в городе. Пашня близ своего огорода, удобное пастбище для скота, льгота от городских требований, свобода от полицейских придирок, посев табаку, тайное, может быть, корчемство и выгодное знакомство с татарами-звероловами за цену последних двух статей, для них лакомых, наконец, наслаждение полевою жизнию в веселом климате, вот сколько было побуждений, чтобы уклоняться от города, в котором не было ничего привлекательного.

Город от того ни увеличивалс я, ни устраивался. В первой книге замечено, что в проезде Гмелина в Красноярске было домов и домишков 350, а теперь надобно сказать, что через 37 лет город представился Палласу не лучшим, хотя число посадских и ремесленников, по уезду рассеявшихся, считалось по переписи 1763 г. до 2000. Не имея более ничего сказать о городе, считаем не лишним упомянуть о том, что в 1763 г. ос. Абаканский потерпел большое разорение от чрезвычайного наводнения. Уезд, свободно и безбедно в эту пор у на селяемый, забыл прежние разорения, какие он терпел со стороны киргизов. При этом воспоминании представляются вопросы, ожидающие решения {У Фалька есть абаканские изображения, мужские и женские. Физиономия их очень походит на физиономию якутского племени. Поэтому есть основание думать, что якуты здесь живали в древности и что иссеченные из камня рожи могут быть приписаны их мастерству, так как ныне они отличаются способностью в резьбе на дереве.}.

Откуда пришли на берега Енисея и Томи киргизы, с которыми мы встретились сперва под Томском в 1606 г., потом близ Красноярска в 1628-м? Когда, куда они ушли с Енисея и Томи, по какому побуждению? И разнятся ли они от киргизов трех орд?

Хорезмский сборщик Абулгази размещал киргизов между Уйгур-Мураном (Енисеем, по Клапроту) и Селенгою. Размещение сие довольно достоверно, хотя и не вполне точно. Мы подтверждаем свое прежнее суждение {См. Сиб. вестник о забайкальских достопамятностях. К доводам киргизского кочеванья за Байкалом можно прибавить оз. Киргиз-Нор, лежащее в Халхе, по словам о. Иакинфа.} вещественными свидетельствами, доныне живыми, т.е. забайкальскими кладбищами, которые означаются плитами и видимы от устья Ингоды до р. Джиды. У монголов эти кладки наносных плит слывут кладбищами кергетов, и кому лучше знать названия могильных урочищ, как не соседям, которых предки сперва вытеснили кергетов из Забайкалья, потом жили подле бок о бок с ними? Поэтому размещение старинных киргизов начиналось от слияния Ингоды с Ононом и продолжалось к западу за Селенгу. Выходит, что кладбища по Джиде значат повременные приближения киргизов к Енисею, к Июсам и Катуни. Можно исторически утверждать, что потомки кергетов забайкальских, в эпоху русскую, распространялись до Катуни, потому что в 1797 г. киргизы разорили рудные заведения при Каштаке, находившиеся, по всей вероятности, в ветви хребта Кузнецкого, по р. Мрассу.

Что касается до другого вопроса, наши сочинители, со слов военнопленных шведов, принимают за правду, что удаление киргизов от красноярской границы исполнено контайшою, по требованию нашего правительства, для прекращения пограничных раздоров. Дело, по-видимому, сбыточное, но где и какое подтверждение делу, не так легкому? История может ли верить слуху глухому, не определяющему ни времени, ни лиц, ни имени контайши, да и могли контаиша, в то время бессильный, приказать киргизам оставить свою родину? Мы смотрим надело иначе. Когда посланец Юдин в 1693 г. говорил контайше из наказных статей о возвращении изменников-киргизов, плативших подать России, на прежние жилища, подведомые сибирским городам, было ответствовано, что, хотя изменники-киргизы, давние подданные контайши, раз платили подать России, должны законно принадлежать ему и что он не выдает их, как готов выдать изменников беглых, не принадлежавших ему. Не очевидно ли, что царь русский вовсе не мыслил домогаться об удалении киргизов от границы?

В 1704 г. киргизы кочевали на Божьих озерах, куда послан был из Томска казачий голова Цицурин в числе 738 человек. При происшедшем сражении убито 113 киргизов и татар и в плен взято 237 об. пола {Древн. и достопам. Сибири в Сиб. вестнике, 1822 г.}. Вот обстоятельство, которое могло образумить неугомонных киргизов. Галдана тогда не было в живых; от Рабтана, еще не осмотревшегося, нельзя было киргизам ожидать потворства. Притом видя, что земля урянхайская занимается китайскою силою прежде, чем знак дракона поставлен на Сабинской горе, против подножия Креста, киргизы опасались быть стиснуты между двух сил и потому убирались на юго-запад, не дожидаясь Российско-китайского трактата, в 1728 г. размененного. Они устранились в горные хребты, между Аньцичжаном и Кашгаром, лежащие в ш. 40® и далее к югу, как показано на карте г. Левшина.

Остающийся вопрос: киргизы западные 3-х орд одного ли происхождения с восточными, о которых говорено и которых называют то бурутами, то закаменными, вопрос сей откладывается до статьи соседства пограничного. Мы увидим там г. Левшина, уничтожающего мнение академика Фишера, который не различал киргизов восточных от западных.

17. Некогда зимовье, острог, провинция, Иркутск в конце IV сибирского времени возводится в губернию. При физических выгодах, водяных сообщениях и торговых видах, город сей, и с ним вместе восточный край, начал приходить в приличную значительность и гражданственность не так рано, по причине неустройства провинциального и по дальности начальства губернского.

Скажем между тем об устройстве города и жителях его. Деревянный обруб по берегу Ангары, на протяжении 343 саж. с 3-мя спусками, отстроен в 1748 году {Обруб возобновлен в 1792 г., а после 1822-го берег по откосу выложен булыжником.}. Каменный дом магистрата, под именем земского двора, кончен в 1745 г., каменный архиерейский 2-этажный дом в 1755-м довершен.

Жителей об. п. в городе было не более 7000. Купечество еще не богатело. Посадские ограничивались небольшими промыслами. Ремесленники занимались изделиями из кожи, дерева, железа и меди. Домы были скромные жилища, без украшений, без мебелей. Хозяйки тамошние даже низкого состояния не пряли и не ткали, потому что тогда не сеяли {Отсюда вошло в обыкновение у обозных, с купеческими кладями едущих в Восточную Сибирь, договариваться с ямщиками о пряже на каждый воз. Они действительно возили для продажи пряжу, закупаемую по дороге, потом пряжу и холсты. В XIX веке то же слово продолжается, но под ним разумеется у обозного и ямщика вычесть по нескольку рублей с воза из хозяйской цены за провоз, в пользу обозного.} ни конопли, ни льна. Семьи городские и деревенские носили рубашки из фанзы или дабы.

У некоторых купцов были чаны кожевенные, мыловаренные, у других – котлы салотопные. Им не всегда удавалось скупать белку и соболей у бурят, даже тункинских и кудинских. Приезжие купцы вмешивались и перебивали закупку у иркутян везде, в стойбищах аларских, идинских, балаганских и верхоленских. Что касается до промыслов бельих и соболиных в Нерчинском крае, по Витиму, на Нижней Тунгуске, Олекме, Колыме и Камчатке, туда не досягали маломочные руки торговцев иркутских, кроме предприимчивых двух человек – Трапезникова и Югова. Ярмарок в самом Иркутске тогда еще не было, и местные купцы, опасаясь иногороднего соперничества, не желали дома ярмарок, дабы тихомолком закупать у знакомцев, с руки на руку.

Воскресим память двух помянутых иркутских купцов и славою их предприимчивости облагородим историю Иркутска. Купец Никифор Трапезников, с 1745 г. начав участвовать в морской промышленности, сам в 1749-м отправился из Нижнекамчатска на собственном судне и открыл в Алеутской гряде о. Атху. В течение 25 лет до 1768 г. Трапезников отправлял на Алеутские острова до 10 судов, и они возвращались с богатыми грузами, но наконец, после потери 3-х судов и чрез неоплатность должников, предприимчивый и счастливый мореход умер в совершенной бедности. Другой купец, Емельян Югов, в 1750 г. вышел из Камчатки в море на собственном боте, с экипажем 27 чел., но бурею прибитый к берегам полуострова, не устрашился в следующую весну снова пуститься в море. Три года он провел в промыслах по разным островам и умер там же, где погребен Беринг. Бот его воротился с богатым грузом. Нельзя надивиться бесстрашной доблести мореходов-простолюдинов, которые без науки сами и строили суда, и управляли, на неведомых высотах восточного моря. При их именах припоминаются Горациевы строки:

Illi robur te, aes triplex

Circa pectus erat, qui tragilem truci

Commisit pelago ratem.

[Тот же дуб и медь тройная

Вкруг груди (корабля)

Сдерживали погибельную

Стремительнонеукротимую пучину моря.

Перевод с лат. В. Коржева

Город с юга и других сторон прикрывается толщами невысоких гор, отметывающихся от хребта Саянского, обвившегося вокруг Байкала, и вот причина частых землетрясений, простирающихся вверх Ангары до Балаганска {Иркутский уезд делился на 3 дистрикта: на Подгородный, Балаганский и Верхоленский. В 1-м 3 cл.: Урик, Куда и Аек. Во 2-м – 3 ос. и cл. Олонки. В 3-м – 1 ос. и 3 cл.: Манзурка, Бирюльская, Ангинская и пристань Качуг. Собственно, к Иркутску принадлежали: ос. Тункинский, 3 зим. (Култук и 2 на Верхней Ангаре, в старину бывшие острогами) и застава Никольская. К Иркутской провинции приписаны города: Селенгинск, Нерчинск, Илимск, Якутск, Охотский порт и Камчатка. 1-му – пригород Удинск, 2 кр. (Стрелка и Троицко-савская), форпост Кяхтинский, 2 слободы, 3 ос. с Баргузинским, а Баунтовский и Кучитский на р. Витиме превратились в зим. ясачные. Ко 2-му – 4 cл. с Цурухайтуевскою, 4 ос. (Итанцынский, Еравинский, Читинский и Аргунский), прочие уничтожились. К Илимску 2 cл., 6 ос. с Яндинским, неизвестно когда выстроенным, только прежде 1744 г. О прочих местах сказано будет впереди. Под этим перечнем администрации надобно разуметь весь IV период.}.

Город Якутск был перенесен на равнину, к протоку Лены, разливающейся между островами иногда на 10 и более верст {Из двух пластов, пепла и песка иловатого, в колодце Шергина встреченных, г. Злобин заключает, что котловина, на которой стоит Якутск, осела от подземного горения на 6 сажен и что русло Лены, обрушившееся после горения, лежит против нынешнего ниже по меньшей мере 5-ю саженями.}. Равнина, расширяясь с севера к югу на 11, с востока к западу – на 60 в., издалека обхватывается лесистыми горами и множеством озер. Якутск еще в то время, как стоял на степени города разрядного, или областного, обстроился деревянным четыреугольником, коего сторона продолжалась на 320 саж., с 16 башнями, в средине же его включался замок, также деревянный, с 6 башнями, и занимал площадь в 640 саж., с каменным помещением для воевод (11). В таком виде Якутск существовал и в IV периоде.

В Якутске, по словам адъюнкта Исленьева, было в 1768 г. до 300 домов, не более, как и во 2-ю Камчатскую экспедицию {Во время Биллингсова проезда, 1786 г., было 362 деревянных дома, собор и 5 приходских церквей. Тогда же перестроивался монастырь. В 1819 г. Лосев опять считает не более 300 домов; это значит, что дома строились пространнее и поместительнее. В 1815 и 1826 гг. я видел в лучших домах зимние оконницы из дерева, с одним посредине стеклом или слюдяным отрезком, который на ночь вынимается и на его место вставляется деревянная вставка. Полы комнатные везде одинарные, как будто в Крыму, и по ним разостланы оленьи шкуры, которые не защищают ног от простуды.}. Жителей об. п. до 3000, разумеется, вместе с якутами и якутками крещеными, семейно жившими или служившими при домах русских. Купцов было до 50, и один Протодьяконов богатый. Тогда еще не было Лебедева-Ласточкина, основавшего свои промыслы не только на Курильских и Алеутских островах, но и на берегу Америки. Семьи заезжих чиновников не размножались в Якутске, по трудности свыкнуться с климатом, с образом жизни, с лишениями и с особым духом жителей природных.

Жизнь Якутска одушевляется только тогда, когда Солнце видимо будет в Раке, и с тем вместе наступит ярмарка. Жители городские и окольные стремятся то на большой базар с деньгами, то на пристань к Лене, более с глазами любопытными. Между судами и лодками, приплывающими с огородными овощами, как с бакалией, с мукою, сахаром и виноградными винами, с холстами и шелковыми или шерстяными тканями, между гостями и туземцами без огласки совершается промен или покупка. Вино сказывается в болтанье, шутке и шуме. Дела перестают на несколько часов, но гул на Лене не утихает целые сутки, как невечерний свет и овод неутомимый.

Жители об. п., по замечанию Исленьева, неизменно продолжали прежний курс к нарядам и щегольству, равно и к лености, как к спутнице жизни суетной. Другую странность можно слышать в тамошнем разговоре природных русских, чиновных и нечиновных: именно, все они говорят лучше по-якутски, чем по-русски. Странность сию надобно приписывать первоначальной необходимости, какая предстояла казакам, боярским детям и промышленникам, там поселившимся, перенять господствовавшее наречие богатого племени. От якутов, так сказать, зависели водворившиеся пришельцы, в житейском и торговом отношении. Притом изучение наречия легко.

Русская населенность по пространному Якутскому уезду тогда являлась в 2 острогах {В Якутском уезде 2 ос. (Олексинский и Зашиверский), а ос. Удский и Анадырский под конец периода отошли к охотскому начальству. Ясачных зим. 13, на Лене – 2 (Жиганское и Сиктакское), на Вилюе – 3 (Усть-Вилюйское, Средневил. и Верхневил.), 2 на Яне (Верхоянское и Усть-Янское), на Индигирке – 2 (Уядинское и Манское), на Алазее – I, на Колыме – 3 (Верхнеколымское, Среднеколым. и Нижнеколымское). Последнее укрепленьице перенесено на 20 в. выше по реке и поставлено на западном берегу против устья Большого Анюя. Тут бывала расторжка с чукчами, но ныне при Малом Анюе. Сл. Сунтарская в 57 в. от Вилюйского соляного водомета (солемета). Укажем пути сообщений верховых и частию водяных. Якутск есть средоточие, из которого проложены дороги в разные стороны. В ос. Удский – чрез сл. Амгинскую, Алдан, Учур и Улью. В Охотск – чрез р. Алегу, Алдан и Юдому. К устью Лены – по берегу левому, а с реч. Киселевки – по правому. В Усть-Янское, от устья отстоящее на 98 в., надобно ехать по правому берегу Яны, с Верхоянского – по левому до места и оттуда на Индигирку до зимовьев Манского и Уяндина. В Колыму – чрез Верхоянское, Зашиверск, Уяндино, Алазейское, Среднеколымское, Нижнеколымское. В Анадырск – из Н. Колымского по правому берегу Большого Анюя, потом – по правому берегу Анадыря до острога. Из Анадырска – к восточному берегу залива Пенжинского, на Таловку, Тигиль, оттуда – чрез хребет в Нижнекамчатск и далее – до Большерецка, из которого обратно на кр. Тигильскую. Этот сухопутны и переезд продолжался до уничтожения Анадырска и до постановления Гижигинска.}, в 13 ясачных зимовьях, укрепленных по pp. Лене, Вилюю, Яне, Индигирке, Алазее и Колыме, в 2 слободах (Сунтарской и Амгинской), в промышленничьих частных зимовьях при устьях рек, начиная с Анабары и Оленека, и в нескольких станциях, от ос. Чечуйского до Якутска установленных.

Об ос. Зашиверском и сл. Амгинской прибавим здесь приличное сведение. Зашиверск со всех сторон, кроме северной, окружен величественными горами, которые, без сомнения, бывают отчасти преградою, что солнечные дни поздно начинают там быть видимы. Ярмарка там продолжается в конце декабря и в начале января, и 6-е число, говорят, бывает радостно по сугубому свету, по свету празднуемого Богоявления и по первому солнечному озарению. Что касается до слободы Амгинской, или переселения пахотных крестьян на р. Амгу из Илимского уезда, это сделано в 1735 г. для распространения хлебопашества в бесхлебном крае. Там и солома важна; но переселенцы, по несмотрению уездного начальства, обратились к скотоводству и звероловству. Заметим еще, что за Верхоянским хребтом к северу появились лошади и рогатый скот не прежде, как с переселением якутов на тамошние станции, вплоть до Среднеколымска, а прежде того там ездили на оленях и собаках.

18. Расставшись с Анадырском в 1741 г., когда, по полученному известию о нашествии чукчей на олюторских коряков, решено было умножить в остроге команд у строевую и казачью, мы между тем узнаем из Лосева, что в том же году Анадырск снова укреплен, без сомнения попечением Павлуцкого, и что с помощью отряда, кстати, подоспевшего, толпа чукчей разбита, что сушеное оленье мясо досталось в добычу команде и служило ей вместо сухарей на 3 1/2 месяца. Команда состояла тогда в числе 100 мушкетеров и 400 казаков, не считая колодников, которые туда пересылались до марта 1764 г.

Стычка с чукчами нечаянно выдернулась, в 1747 г., когда майор Павлуцкий, вздумав догнать их с малым отрядом, погиб при отступлении от Сопки {Капитан Литке доспрашивался у чукчей, при каком месте убит Павлуцкий, и недовольствован ответом. Благочинный Камчатки обещал узнать о том от тойона Павлуцкого.}. С того времени война разыгралась с чукчами, и они продолжали ее настойчиво до 1759 года. В 1748-м прибавилось казаков и еще рота солдат (12). В 1749-м острог приведен в лучшее оборонительное состояние. В 1759-м чукчи облегли его, команда терпела голод, ела собак; поручик Кекуров, дабы облегчить продовольствие, пробился с командою в 300 чел. сквозь толпы чукчей и спас людей от смерти промыслом оленей, а с тем вместе рассеялись и толпы неприятельские, не лучше запасшиеся пропитанием. В 1761-м, как видно из П. С. Законов, нестроевая команда получила за пуд хлеба по рублю.

В 1760 г. определен был курляндский уроженец, полковник Плестнер {В П. С. Законов он написан: Плениснер.}, начальником порта Охотского, с подчинением ему Анадырска и края Нижнеколымского, дабы дать более способов к разведыванию о Чукотии и о Большой Земле, о которой молва не погасала. В 1763 г., по уверению Лосева, снова прибыло в острог 112 солдат из Тобольска и казаков 490 в одно время, кажется, с Плестнером, только число казаков преувеличено, в 1764-м пуд хлеба в Анадырске обходился по 9 р., как видно из законов. Толь чрезвычайная дороговизна продовольствия, толь трудная доставка его и несоответственное, с другой стороны, приобретение мягкой рухляди в Заносье, были взвешены правительством, и нашлось, что выгоды далеко не стоили издержек, даже денежных. Анадырск уничтожен в 1770 году. Чукчи, освободясь от соседа воинственного, сделались менее злобны, менее задирливы.

В Анадырске живали и люди промышленные, как видно из следующего. В 1747 г. прикащики купца Жилкина, устюжанин Афанасий Бахов и другой – Новиков из Якутска, построив судно на р. Анадыре выше острога, вышли из устья и достигли о. Берингова, где и положили якорь. При жестоком шторме судно разбилось вдребезги. Бахов и Новиков из остатков Берингова шлюпа построили судно длиною в 17 ар. и в следующее лето отважились пуститься к С.З., но во время тумана поворотили назад к ос. Медному, и в августе 1749-го прибыли в Камчатку с грузом, оцененным в 4750 р. Если сообразить начальный капитал, труды, плату экипажа и время 3-годовое, едва ли на конце счета не останется один выигрыш удачи?

19. Здесь помещается часть сведений о Северо-востоке, желанных правителем Сибири Соймоновым, как видно из неоднократных его представлений Сенату.

Плестнер: а) собрал у коряков и юкагиров слухи о Большой Земле, нарядил в 1763 г. сержанта Андреева отыскивать ее по льду Ледовитого моря; б) склонил Дауркина, родом из чукчей, обрусевшего у нас, возвратиться на время восвояси под видом беглеца и собрать сведения о Чукотии, островах между Азией и Америкой и жителях последней; в) послал в 1764 году в море из Охотска поручика Синдта, которому велено было стараться открыть материк Америки, держась северо-восточной стороны, потому что к востоку должны были скоро выйти из Камчатки два судна, под управлением капитана Креницына и лейтенанта Левашова.

Синдт, замешкавшийся на пути в Большерецке, оплыл Лопатку не ранее 1766 г. и зимовал у м. Укинского (Начикинского). В следующем году видел он одиннадцать небольших островов (так показался ос. Лаврентия) и гористый берег в расстоянии одного градуса от Чукотского мыса; многоостровием он ввел Палласа при сочинении карты в невольную погрешность. К большому удивлению, Синдт положил виденный берег на карту Америки и, назад возвращаясь подле камчатского берега, пришел в Охотск в 1768 г. По исчислению Синдта, берег Азии должен простираться в долготе до 200 от о. Ферро; но при всех ошибках, в какие он введен неблагоприятною погодою, открыт им. о. Св. Матфея {Статья о Чукотском мысе главнейше взята из собрания сочинений, г. Озерецковским выбранных из Месяцесловов 1785–1793 гг.}.

Сержант Андреев с казаком Шкулевым 22 апреля отправился на собаках по льду от реч. Крестовой и через 90 в. приехал на 1 и остров, на 30 в. от В. к З. протягивающийся, с шириною 40 в. Почва его песчана, желта, мелкодресвяниста, есть и камни дресвяные (гранитные), а трава свойственная тундре. Видел развалившуюся юрту, строенную будто бы костяным орудием. Гора утесиста к З., полога к В. Наносный лес – лиственница, ель и осина. До о. 2-го около 40 в., он протянулся от С. к Ю., длиною на 30 в. и с такою же шириною. На нем также есть гора, не столь высокая. О[стров] 3-й – в 40 в., длиною около 60, шириною в половину. Берега утесисты. На северной стороне есть кекур в 5 саж., к нему прикреплен лабаз на лиственничных стойках. Есть ручей, и близ него развалившаяся юрта с двумя погребами, у которых стены досчатые. О[стров] 4-й – в 30 в. от В. к З., длиною в 40, шириною в 20. На нем такая же гора, какая на 1-м. О[стров] 5-й – к В. в расстоянии 100 в., длиною около 70, шириною около 50-ти. Гора на нем выше, чем на 1-м, земля серовата, видны две юрты, наносного леса много. Экспедиция видела песцов и медведей. Всходили на гору и видели к В. синь или чернь. Вот описание Медвежьих островов, в первой книге упомянутых. В 1767 г. приезжали для описания Медвежьих островов геодезисты и сочинили им карту. Описание Андреева, пропустившего даже один остров из шести, также и карта геодезистов не имеют надлежащей точности в сравнении с описанием и картою Ф. Врангеля; но мы отлагаем это до VI периода.

Дауркин, через два года возвратясь, сказывал Плестнеру, что Чукотский Нос есть узкий полуостров, которого жители производят торги с американцами посредством обмена, что они переезжают пролив в шесть дней греблею, что в проливе много островов, в недальнем расстоянии лежащих, и что в северной части обе стороны, по словам чукчей, между собою близкие, разделяются только двумя островами {Северо-Чукотский мыс ныне представляется мореходцам издали косою, но в 5 или 6 итал. милях усматривается вместо косы низменный берег, который соединен с подошвою горы. Тут оборвавшиеся утесы лежат в грозных развалинах. Представление Дауркина не так, как Дежнева, довольно близко к правде. Дежнев в своих рассказах о мысе показывается вовсе не видавшим его, а в то время мыс мог еще быть в гигантской своей вышине. Любимец Миллеров говорил одно и то же, что Чукотский Нос протянулся в море между С. и В. и поворачивается кругом до р. Анадыря. Это идет к Южно-Чукотскому мысу, близ которого шатавшийся казак с товарищами собирал моржовую кость и мог наслышаться о Северном мысе. Историк русского народа в С[ыне] О[течества] удивляется, что я в VI гл. первого периода, говоря о Дежневе, посягнул против палеографического доказательства Миллерова и против мнения Ф. Врангеля, как географа, бывшего на местах. Я искренно уважаю оба помянутые имена и, уважая, взвешивал достоинство палеографического доказательства, в котором не нашлось правды неоспоримой. Соглашаясь с Миллером на оплытие мыса, надлежало бы верить ему на слово, потому что старый историограф не издал ни снимков, ни копий с отписок дежневских, так что я не знаю даже, на чем были писаны палеографические строки, на бересте или на бумаге. А бумаги негде было ему взять. Что касается до Ф. Врангеля, он сам сказал нам, что между Медвежьих островов и м. Шелагского, в 120 милях от берега, морская глубина не глубже 13 саж.: следственно, самое прибрежье, которого держались кочи Алексеева, затирается непроходимым льдом, как испытано Биллингсом и Шалауровым. Повсему пора расстаться с ложною славою Дежнева.}.

Касательно самого Дауркина, он нашел на Чукотском Носу своих сродников, с которыми плавал на острова, между Носом и Большой Землей лежащие, видел самих жителей той Земли и пересказал Плестнеру имена островов. Главное уверение, что виденная им земля была часть Америки, состояло в обычае украшать челюсти зубьями моржовой кости, которые туземцы вставляли себе из щегольства. Плестнер в 1777 г. вручил директору Академии наук карту, им составленную, на которой Америка представлена протянутою на запад до Медвежьих островов; но такое предуверение и тогда казалось невероятным.

Приобщим сюда же сведения, из Чукотии вывезенные сотником Кобелевым, в 1779 г. посланным из кр. Гижигинской. Кобелев в половине июля достигнул, с помощью ясачных чукчей, до той губы, в которую в 1778 г. заходили два английских судна (в ш. 63® 18', в долготе 206 от Ферро). Местные чукчи сказывали еще, что давнымдавно проходили также два подобных судна. Кобелев 26 июля от матерого Чукотского Носа (южного?) переехал на первый безлесный ос. Имолвин, в 40 в. от берега, длиною в 5, шириною около 2 верст. На нем 203 м[ужского], 193 ж[енского] п[ола]; говорят, как сидячие чукчи питаются китами, моржами, нерпами. Из сухопутных зверей одни песцы. Остров 2-й, также безлесный, в 3 в., называется Игельлин {В группе островов Гвоздевых, или Диомидовых, есть, по атласу кап. Литки, о. Игналук, похожий по звуку на Игельлин; но Кобелев, по-видимому, не был так высоко.}, окружностию меньшей против первого. Жителей м[ужчин] – 85, ж[енщин] – 79. В прочих отношениях похож на первый. Кобелев отсюда до берега Америки считал 30 в. Могло бы это быть, если бы он отправился с Северо-Чукотского мыса.

Старшина 2-го острова, уроженец берега американского, сказывал, что там по р. Хеврене в острожке Кингоеве живут люди бородатые, говорящие по-русски, читающие книги и поклоняющиеся иконам. Кобелев, доверяя болтовне, может быть иначе понятой, дал старшине письмо для пересылки к бородатым людям. Другой чукча сказывал, что знакомец его с о. Укипана приносил от американских бородачей дощечку, с вырезкою слов красных и черных, для пересылки в Анадырск. Много сказок, а конца нет. Нельзя предполагать выдумок в холодных дикарях, но по легкомыслию вести и слухи у них вздуваются и исчезают, как на луже пузыри дождевые.

Мы выставляем пред читателем все предания, составляющие историю того времени, для сравнения с наблюдениями просвещенных путешественников.

20. Порт Охотский, с подчиненными острогами, Курильскими островами и Камчаткою, оставаясь в качестве города, приписного к Иркутску, распространял свое ведомство от ос. Удского до Нижнеколымска, при управлении Плестнера. Город, после известного переноса к морю, растянут вдоль косы наносной, отделяемой от косы Кухтуйской протокою двух pp. – Охоты и Кухтуя, делающих позади обеих кос залив, на 4 версты разливающийся; в этом заливе выше протоки к З. основан порт, куда и входят с моря суда, не без затруднения, по причине мелей {В настоящее время, при капитане Миницком, Охотский порт перенесен на Кухтуйскую косу, Тунгусскою Кошкою называемую, потому что прежняя коса, при которой стоял порт и город, прорезана к морю косвенным устремлением р. Охоты, и коса сделалась подмываемым с запада островом. Ныне поговаривают об отделении города от порта и о переносе первого на Булгинскую поляну, для народного здоровья.}. Мы слышали от старого моряка об особливых явлениях прилива и отлива при Охотском порте, об одной полной воде во время сизигий и о двух полных водах при квадратурах Луны. От него же мы слышали о морском течении к западу, пока морской берег лежит в этом направлении, и о повороте течения к югу, далее Охотска. Чтоб разделить с читателем ведение о толь замечательных явлениях, мы прилагаем в скобке (13) достойное изложение, тем же моряком написанное.

Воздух в Охотеке, который омывается заливом и с другой стороны – морем, сыр, нездоров, цинготен и убийствен для организма животного и растительного, так что ничто не растет и не зеленеет ближе 4-х верст или Булгина. Притом туманы морские, холодные ветры делают тамошнее житье крайне тягостным; и вот изъяснение, почему русская населенность при всех усилиях, какие употреблялись в царствование Анны, не могла развиться {В 1786 г. в Охотске было деревянных домишков только 132, и они принадлежали более морским служителям.}. Надобно, однако ж, заметить, что за невысокою грядою гор, отстранившеюся от моря верст на пятнадцать, открываются леса и луга, где пасутся коровы и лошади охотских жителей.

Не следует поэтому думать, чтобы по берегам Охотского моря не сыскалось мест для хлебопашества ячменного. На реч. Ине, верст за сто к востоку, по морскому берегу заведена в 1735 г. деревня пахотных крестьян. В то же время водворено десять семей пахотных в ос. Удском, который стоит 85-ю верстами выше устья Уды, славящейся дорогими соболями.

Выварка соли из морской воды началась в Охотске около 1735 г., но порядочное устройство солеварения, близ реч. Урака, на запад от порта, относится к 1756 г. Тогда был начальником порта майор Зыбин (14). В следующем году определен Шипилов, вместо которого поступил Чередов и предшествовал Плестнеру. Кроме последнего, поминаются одни имена начальников.

На этих бесплодных берегах Ламы жители охотские пропитываются рыбою, утками и тюрпанами, которых в июне и июле, в часы приливов, они загоняют с рейда в залив порта и там овладевают ими. Этот промысел стоит оленьей плави на Анюе и Омолоне. Будучи неглубоки в прозрении великого хозяйства природы, мы не имеем вкуса к нарядным описаниям подобных убийственных зрелищ.

Мука, жизненные припасы и товары там получаются из Якутска во время ярмарки пластовой, с августа до октября продолжающейся.

Не неприятно было бы сказать, какие купеческие суда выходили из здешнего порта на промыслы в Курильские и Алеутские острова, но лучше отложить известия сего рода до других страниц Обозрения.

21. Новый острог, Нижнекамчатский, по утешении бунта, отстроенный к 1740 г. из лиственничного леса, на левом берегу живописной р. Камчатки, ниже опасных его щек, между реч. Ратухой и жильем Петухова, в 30 в. от устья, имел уже в 1741 году на посаде 39 домов, 92 жителя, винокурню (вино гонилось из сладкой травы) и казенный табак. Не место здесь говорить о картинных видах главной реки, ни об ея пихтах, тополях и горячих водах.

Сверх прежних острогов отстроен в 1740 г. Петропавловский. Ему служило украшением здание, 2-ю Камчатскою экспедицией возведенное, а церковь душевною отрадою сущим в море далече. Тагильский 5-й ос. зачат в 1750 г., через два года обнесен палисадом и рвом (но лучше укреплен во время Бема). Первые жители его были переселенцы из Сибири, в числе 37 человек.

Это не первые в Камчатку переселенцы. Еще около 1733 г. несколько семей пахотных было водворено между сопкой Ключевской и старым разоренным Нижнекамчатском. В тех же видах хлебопашества, которое начато было якутским монастырем и производилось по двум заимкам, вновь водворены в 1743 г. пахотные крестьяне в 12 в. ниже Верхнекамчатска, и это водворение слывет деревнею Мильковою. Столько было пахотных насаждений, могших оправдывать плодородность камчатской почвы, но они по нерачительности тамошних начальников так мало успевали в деле, что Сенат в 1744 г. спрашивал контр-адмирала Лаптева, несколько лет жившего на полуострове, о возможности или безнадежности тамошнего хлебопашества. Странно, что Лаптев односторонним мнением уронил надежды правительства. Он отвечал, что между гор есть места дубровные, где произрастают березы и тучные травы, но по причине холодных туманов, в июне и июле приключающихся от таяния нагорных снегов, трудно ручаться за успехи земледелия. Таким образом, водворения, долженствовавшие сделаться учебными усадьбами для камчадалов, оставались без ответственности пред начальством, пустились в звероловство по примеру камчадалов, которые не хотели перенять у переселенцев ни чистоты, ни опрятности сибирского крестьянского житья. Предоставим времени и Бему {М. К. Бем вступил в должность камчатского командира 12 октября 1773 г. и оставил Камчатку 8 июня 1779 г. Однако ж до приезда его у камчатских жителей было рогатого скота в 1772 г. 570 голов.}, благоразумному хозяину Камчатки, поправить дело.

В свое время льзя ли было подумать, чтобы тотчас из бедственного окончания 2-й Камчатской экспедиции произошло столько благоприятных последствий, сколько их увидели. Помолвка о количестве морских бобров (Enhydris stelleri), командою Берингова бота вывезенных, была начальным руководством к морской промышленности. Сержант нижнекамчатской команды Емельян Басов первый увлекся сею мыслию, сообщился своими средствами с московским купцом Серебренниковым и в 1743 г. вышел в море на плохом шитике своей постройки и возвратился не без груза. В 1745 г. в товариществе известного купца Трапезникова Басов ходил на о. Берингов и на два ближние к югу острова, и они собрали 1600 морских бобров {Тогда продавалась шкура этого бобра по 20–40 р., а на Кяхте – по 60–90 р.}, 2000 голубых песцов и столько же котиков. При огласке столь многоценного груза надежды камчатских гостей разгорелись. Устремились строить суда, хотя и плохие, сыскивать охотников для экипажа и добывать счастие на море. Открытие островов (Ближних, Крысьих, Андреановских и прочих), водворение на берегу Америки, важные сии события были как бы поминками над Беринговой могилой, куда действительно наперед и заходили наши мореходцы. Басов ходил на оба Командорские острова еще два раза, в 1747 и 1749 гг.; но порядок предметов требует, чтобы отложить продолжение морской предприимчивости до главы VIII.

В соответствие плавания Синдтова, прилично теперь известить о плавании капитана Креницына и лейтенанта Левашова, в июле 1768 г. из Камчатки вышедших в море на галиоте, Св. Екатерины, и гукоре, Св. Павла. Данная им инструкция обнимала все известия Беринговой экспедиции. Они отправились на оба Командорские острова, которые ими и описаны. О[стров] Берингов представлен низменным, каменистым, особливо в югозападной стороне, в расстоянии от Камчатки в 250 верстах. Осетров] Медный, на берега которого выбрасываются с моря куски самородной меди, канфарные деревья, простирается вдл. на 50 в., холмист и лежит от первого в 60–70 в. Потом прибыли они к о[стровам] Лисьим. Левашов зимовал у о. Уналашки, определенного им в ш. 52® 29' (у Кука 53® 55'), а Креницын – у полуострова Аляски. На Уналашке замечено тогда жителей до тысячи душ. Оба возвратились в Камчатку осенью 1769 г. Мы не читали их журналов, чтобы иметь право отозваться, в какой степени соответствовали они начертаниям инструкции.

Прибавив к сведению, что ближайшим начальством, которое распоряжалось делами полуострова, в течение периода, была Большерецкая канцелярия, под влиянием охотского начальника. Казаки или небольшие чиновники правили острогами, под зависимостию канцелярии.

22. Волканическая гряда Курильских островов, счетом до 22, не включая малых, простирается от южной оконечности Камчатки к Японии, в юго-западном направлении. Все сии острова гористы, дымятся, или дымились, или к этому готовы. Есть на них речки и ручьи с пресными водами, в которых водится рыба. На островах северных нет деревьев, кроме кедровника-стланца, ерника, травы сладкой и бедных растений. Птиц и гнезд орлиных довольно. В водах около островов водятся тюлени, бобры и другие морские звери.

Бесспорно, что островитяне издавна имели между собою обмен в вещах и получали также чрез торговый обмен японские жизненные припасы и нужные изделия; но не подчинялись Японии, кроме о. Матсмая, пока японцы не увидели русских на о. Урупе. Тогда уже они укрепились на Матсмае, Кунашире и Шигодане, дабы остановить русскую замашливость: вперед, вперед. После первых двух островов, Сумчу и Парамушира, казаками объясаченных, и прочих безлюдных или малолюдных, к России причисленных без труда, едва ли охотские сборщики распространяли право ясака далее о. XII, как можно заключить из того: а) что число ясачных не упоминается у них свыше 138 чел.; б) что губернатор Соймонов, представляя Сенату о безвестности южных островов, раз виденных Штенбергом и Вальтоном {Эти моряки не сказали даже собственных имен островов, к которым приставали и ласково были принимаемы жителями.}, просил около 1760 г. позволения садить морских людей на купеческие суда для снятия карт и описания островов, с тем, чтобы кораблехозяева давали им содержание и взносили в казну 10-ю долю из промыслов. При сем случае губернатор упомянул о судах купцов Н. Трапезникова и Рыбинского, ходивших в острова и вывезших сверх пушных товаров некоторые редкости. Утверждением губернаторского представления снято с южных островов запрещение, какое подразумевалось у местных начальств, опасавшихся уменьшения в ясаке или лишения своих торгов. Якутский посадский Ив. Кирилов промышлял с 1743 до 1750 г. на островах не далее Шияшкотана, конечно, с дозволения охотского начальника, и приобрел состояние.

Для лучшего понятия об островах мы вносим краткое извлечение из описания, майором Татариновым составленного, и от иркутского губернатора Клички представленного в Академию наук. Посредине Сумчу, о[стров] I, есть озеро немалое, с выпадающею в море речкою. Есть много других озер и речек рыбных. Усмотрена серебряная руда. Длина острова в 50, ширина – в 30 в. К восточному берегу есть утесы и далее – кекуры. О растительности сказано в начале статьи. Число жителей не означено. Парамушир, о[стров] II, вдвое огромнее первого, изобилует речками и озерами. Ясачных 76 чел. Ширинки, о[стров] III, в окружности 40 в. Есть на нем сопка, но нет пресных вод, кроме дождевой, нет и жителей. Макан, о[стров] IV, в дл. 20, в шир. – 10 в. Кроме береговых ключей, нет вод пресных. Онекотан, о|стров] V, в дл. – около 100, в шир. – 15 в. Три сопки. Из гор текут речки в море. Харамокотан, о[стров] VI, в дл. – 20, в шир. – 10 в. Посредине сопка, на которой к северу есть немалое озеро. Есть две речки. В утесах есть железняк, а в белом камне – металл с искрами. Шияшкотан, о[стров] VII, дл. 80, шир. – 5 в. Две на нем сопки. Икарма, о[стров] VIII, дл. – 8 в. Есть сопка. Берега песчаны и каменисты, на последних есть серные источники. Нет ни озер, ни речек. Чирникутан, о [строе] IX, дл. как и шир. – по 15 в. Есть курящиеся сопки. Муссыр, о[стров] X, в дл. и шир. – по 3 в. Подле него два кекура. Курильцы приезжают сюда для промыслов. Рахкоке, о[стров] XI, вдл. и шир. – 20 в. Были большие сопки, которые рассыпались после пожара, в 1777 г., изменившего вид острова. Матоуса о[стров] XII, дл. и шир. – в 30 в.; к полудню дымится сопка, а к северу увалы и равнины, украшающиеся травами. Также растет мелкий ольховник и рябинник. Ясачных 63, женщин с детьми – 126. Росагу, о[стров] XIII, дл. и шир. – по 30 в. в обе стороны. С сего острова растительность усиливается. По косогорам и хребтам есть хороший березник, ольховник и кедровник, вместо прежнего стланцевого. Жителей немного; они нравами, житьем и наречием сходны с северными островитянами. Ушишир, о[стров] XIV, состоит из двух безлесных островов, в дл. и шир. – по 25 в. Близ берега бьют горячие и кипячие ключи. Сера горючая и селитра накопляются большими глыбами. Кетой, о[стров] XV, дл. – 30, шир. – 10 в. Хребты и горы утесисты. Кроме помянутых деревьев, растет еще камышник коленчатый и райма, крепкое дерево, похожее на ель, с красными ягодами. Много на нем лисиц. Шимушир, о[стров] XVI, дл. около 130, шир. – 10 в. На нем 4 сопки, к стороне Кетоя, есть большая бухта, а на восточной стороне 3 небольшие губы. Вокруг острова утесы и каменья. Озер и рыбных речек нет, кроме мелких источников. Растительность не усилилась. Чирпой, о[стров] XVII, в дл. и шир. по 25 в., разделяется проливом с кекурами. Есть две сопки. Речек или озер нет, кроме одного кислого ключа. Растительность не богаче прежней {В Voyage pittoresque en Asie par Europe упоминается о. Бругтон; ноя никаких разностей, с русским под­линником несходных, не заимствовал, потому что описываю так, как острова известны были в данное время. История требует современности в самой истории ведения.}. Уруп, о[стров] XVIII, дл. около 200, шир. – около 20 в. Пересекается горами и хребтами, между которыми есть долины и речки глубокие, наполняющиеся рыбою. Довольно лисиц. Есть низменная поляна, и местами земля черная. Растительность сильнее против прежней. Есть месторождения руды железной и медной. Растет по острову березник, ольховник, осинник, рябинник, ивняк. Айны приезжают сюда летовать и зимовать для промыслов. В губе могут помещаться большие суда. Вот острова в достояние России вошедшие прежде 1770 года, острова, на которых русские купцы учредили свои промыслы с 1743 г. Якутские купцы Захаровы, посредством курильской промышленности, вошли в большой капитал около 1767 года. Сотник И. Черных в 1766 и следующем году посылай был на южные острова для сбора ясака и для описания местностей; он доходил до Урупа. Бот Лебедева-Ласточкина, под командою якутского дворянина Антипина, отчасти знавшего японский язык, в 1775 г. ходил из Петропавловской гавани до Урупа, где случилось несчастие. Бот морским штормом был выкинут на берег, и Антипин с экипажем в 40 чел. возвратился на байдарах. В сентябре 1777 г. гукор, Св. Наталии, принадлежавший Лебедеву с Шелеховым, отправился из Охотска, под командою штурмана Петушкова, и 11 октября дошел до Урупа, где и зимовал. Переводчик Очередин ездил на о. Матсмай в продолжение промысла недаром. В августе 1778го гукор с большим грузом возвратился в Охотск. В сентябре того же года, на том же судне опять отправились к Урупу Антипин и передовщик Шебалин. Антипин в числе 45 чел. на 7 байдарах плавал на о. Матсмай и к зиме воротился на Уруп. Землетрясением, 8 января 1780-го сл учившимся, гукор взброшен был в средину острова, и передовшик с экипажем убрался на байдарах в Камчатку; плывучи, он видел следы землетрясения на 3 ближних к Урупу островах. Теперь надобно сказать, что Очередин, Антипин, Шебалин, ездившие на Матсмай, принимались ласково японцами и взаимно дарились. Антипин, в сопровождении штурманского ученика Путимцева, Шебалина и прочих из экипажа, в сентябре видел высшего японского начальника, нарядно проходившего мимо становья русского, от которого и честь была ему отдана. После Антипин, в качестве переговорщика, предлагал ему взаимность торга, на что ответствовано: "Нечем меняться, ни чего сюда не привозится, кроме съестного, вина и табаку". При этом случае наши угощались чаем и табаком в комнате, устланной циновками, убранной ружьями, пистолетами, копьями и пушечками.

Переводчики посещали и прочие острова и описывали их следующим образом. Итуруп, о[стров] XIX, дл. и шир. – по 300 в. Он пересекается хребтами, в которых есть и сопки горящие. Речки текут в бухты и губы. Есть оз. рыбное, с истоком в море. Растительность чувствительно там увеличивается, и к полдню есть лиственничник. Айны живут семейно, мужчин с детьми того же пола 113, женщин с детьми их пола – 188. На Кунашире, о[стров] XX, есть хребты и сопки, речки, озера. По горам растет ельник и лиственничник, годный на дело, не говоря о березнике, ольховнике и т.п. Трав изобильно. Промыслы звериные, сухопутные и морские, немаловажны. По низкому берегу выбрасываются жемчужные раковины {Раковинный кабинет Иркутской гимназии, вероятно, здесь собран. Такими же жемчужным и раковинами были убраны две комнаты в нижнем этаже тобольского губернаторского дома, в котором живали Соймонов и Чичерин.}. Айнов с детьми м[ужского] п[ола] 68, женщин с детьми их пола 124. На острове есть крепость, обведенная рвом. Шигодан, о[стров] XXI, дл. 120, шир. – 40 в. На нем также три сопки, озера, речки и растительность, подобная кунаширской. Число жительствующих айнов неизвестно. Матсмай, о[стров] XXII, есть самый большой, обитаемый айнами, которые управлялись родовыми начальниками, подчиняющимися одному из них. Японцы владели 4 островами в виде власти наблюдательной и управительной. Впоследствии власть японская отяготела над островами.

В отношении промыслов замечательно, что морские бобры, долговременно тревожимые и истребляемые промышленниками, с 1780 г. отплыли от о[стровов] Курильских, подобно как с 1750 г. не стало их у берегов восточно-камчатских. Но, если они опять показались с 1772 г. у о[стровов] Командорских, придет, конечно, очередь, когда снова покажутся при гряде Курильской. В отношения правительственном г. Лосев пополняет, что в 1779 г. прислано было в Иркутск XXX гербов Российской империи, для выставки в гаванях Курильской гряды. В 1781-м воспрещено требовать с воинов ясак или какую-либо повинность. Нужно ли присовокуплять, что эти островитяне, хотя и дикари, не так опрятные, составляют на Северо-востоке единственную семью, семью добродушную, вежливую на китайскую стать и говорящую одним языком во всей гряде в 10 градусов широты. Они поклоняются Солнцу и Луне {Можно надеяться, что фактория амер. компании, пребывающая на о. Урупе, соберет сведения о происхождении айнов, о их веровании и языке.}.

Описав города и замечательные места, мы надеемся еще возвратиться к некоторым из них для помещения приличных сведений, так как существенная история Сибири есть история городов и мест. Не такова ли бывает история и

прочих стран, вновь заселяемых? Их возрастание, их занятия домашние, их отражения на окрестные пространства, вот вся жизнь их и вся история, кроме учреждений охранительных.

Теперь от времени исторического и от дробных ограничений времени перейдем к пространству воды и суши и к их дробным ограничениям.

ГЛАВА V

О ВОДАХ СИСТЕМАТИЧЕСКИХ И БЕССИСТЕМНЫХ

1. Предварительные понятия. 2. Система Обская. Обь. 3. Воды Тобола. 4. Конда. 5. Воды Богословского округа. 6. Пелым и Тавда. 7. Тура. 8. Исеть. 9. Воды Иртыша. 10. Система Енисейская. Енисей. 11. Воды восточного русла, т. е. Селенги, Байкала и Ангары. 12. Воды Байкала. 13. Байкал. 14. Продолжение восточного русла. 15. Система Ленская. 16. Горы красного песчаника. 17. Горы известковые. 18. Горы пестрого песчаника. 19. Горы известковые. 20. Горы гипсовые. 21. Горы известковые. 22. Горы пестрого плотного известняка. 23. Горы мелкозернистого известняка. 24. Горы буроугольные. 25. Реки, впадающие в Лену. 26. Система Амурская. 27. Амур. 28. Окончание. 29. Закон направления вод сибирских. 30. Воды бессистемные. 31. Охотские. 32. Камчатские. 33. Анадырские. 34. Колымские. 35. Заключение.

В первой книге спрашивалось: какую землю предопределено Сибирской колонии занимать, обогревать и улучшать. Вопрос этот там рассматривался относительно одной северной полосы, и в начале книги второй окончательно пополнен. Теперь продолжим рассмотрение в полосах средней и южной.

Кроме того, что было говорено о десятинной пашне, надлежит поговорить вообще о земледелии сибирском и о состоянии его во всех краях страны; а сей цели нельзя достигнуть с верностию, не описав климата, земель и вод. Нам хотелось бы все это совместить в одной главе, но, во избежание сбивчивости, за лучшее признано разделить главу и особо предложить описание вод, омывающих и оплодотворяющих материк Сибири в сказанных полосах. Подробное описание вод текучих и стоячих обещает притом довольно усмотрений; из него можно будет видеть качества земель сухих или сырых, силы их и влияние на растения, фамилии лесов, промыслы рыбные и другие, следственно и состояние жителей. Чрез распределение вод по главным руслам можно увидеть ветвистость и пространность речной гидрографии, нимало не заботясь о теории водообращения. Ибо кому неизвестно, что земные воды перецеживаются в облака чрез испарения и что испарения, сгущенные в дождевые капли, опять восполняют землю теми же водами.

1. Воды и горы, сверх лесов или растений, повелевают поверхностию земли. Системы вод там распространяются, где перестают системы гор, и обратно; воды дробятся по направлениям разносторонним, там, где кряжи гор распространяются. Есть поэтому воды систематические, а другие, раздробляемые, можно назвать бессистемными.

Надобность признавать системы водные является только в том воззрении, чтобы удобнее в мыслях соотносить множественные воды к одному главному руслу, во всяком же другом виде введение водных систем было бы беспоследственно в Сибири. Они не показывали бы ни разности климатов, ни разности произведений, ни раздельности племен, ни разграничения уездного или губернского.

В удовлетворение признаваемой надобности выходят 4 системы водяные и 4 не системы. Из первых одна Обская, другая Енисейская, третья Ленская и четвертая Амурская. Из вторых Охотская, Камчатская, Анадырская и Колымская. В окончательном выводе, как все воды, систематические и бессистемные, вливаются в океан Северный или Восточный, можно по изволению представлять только две системы: Северную или Восточную. При таком обобщении исчезли бы видимые разъединения рек второстепенных и третьестепенных, падающих в моря особыми устьями.

Но, воображая системы водные в виде дерев огромных, многоветвистых, можно представлять себе реки, особо падающие в моря, как бы в тени ближних гидрографических дерев. Так, напр., Пур, Таз и подобные отдельные реки будут подразумеваться под тенью гидрографического дерева обского, Хатанга и Анабара – под тенью енисейского, Оленек с прочими реками – под тенью ленского. Эти реки, как дополнения, служат к одной общей цели, к осушению водных урочищ, лежащих по сторонам, ниже долины главного русла.

Каждая из водных систем начинается двумя главными вершинами, потом составляется из 2 или 3 главных руслов, при многочисленности рек, речек и притоков, которые посредством тех или других сообщаются для умножения водной массы.

Озера и болота, явно или невидимо, чрез подземные просасывания или испарения, ссужая водами реки и речки или сами от них ссужаясь, естественно, подразумеваются в той же системе, куда принадлежат реки и речки. На земле нет вод стоячих. Все течет, от океана до болота.

Еще замечательно и то, что многие вершины главных рек, в известном расстоянии встречая котловины, от неровностей или переворотов происшедшие, наполняют их водами, и чрез сии плеса низвергаются далее, под теми же или другими именами. Плеса без разбора называются озерами, как, напр., оз. Далай, чрез которое проходит Херулун, переименованный Аргунью, оз. Байкал, чрез которое проходит Селенга, прослывшая по выходе Ангарою, оз. Телецкое, чрез которое проходит Башкаус, переименованный Биею.

Глава Обской системы, образуясь из главных вершин, Катуни и Бии (иначе Башкауса), начинается в ш. 48®; сама же система, составляясь из двух главных рек, Оби и Иртыша, начинающегося в ш. 47®, катит воды до мыса Оленьего, или конца Обской губы, чрез пространство 26® широты. Касательно протяжения по долготе, она распространяется от вершин Туры до выгибов Чулыма на 32® (от 77® до 109®).

Глава Енисейской системы, образуясь из главных вершин Абакана, вытекающего из хребта Сабинского, и Енисея из-за границы, начинается в ш. 52®, сама же система, составляясь из 2 главных рек, Енисея и Верхней Тунгуски (Ангары, или Селенги) {Селенга в естественном понятии есть Верхняя Ангара; но прозвания рек, как известно, даются на выдержку. Спор между гг. Семивским и Степановым о первенстве двух слившихся рек довольно странен, как будто по доказательствам того или другого должно последовать перемене в наименовании рек. Но если бы спор был о деле, надлежало бы устранить благовидные убеждения обеих сторон и отдать первенство той реке, в которой, прежде слияния, оказалась бы, по гидротехническому вычислению, текущая масса многоводнейшею.}, начинающейся в ш. 49®, катит воды до 72®, чрез пространство 23®. Относительно протяжения по долготе, она распространяется от западного выгиба Енисея до вершины Верхней Ангары (от 109® до 132®) или от истока Плогуя до Анабары (от 102® до 130®) на 20® в средней ширине.

Глава Ленской системы образуется из разных истоков, начинающихся в ш. 53®, и Киренги; сама же система, составляясь из главных рек Лены, Витима, из оз. Кучиды вытекающего, и Алдана, катит воды до 73®, чрез пространство 20®. Относительно протяжения коренных ветвей она очень тесна, но с причислением параллельных рек распространяется, по положению, от Оленека до Алазеи на 32®.

Глава Амурской системы образуется из двух рек, Ингоды и Онона, вытекающего в ш. 49®; сама же система, начав свое важное значение из их соединения, катит воды от хребта Хинганского до залива Татарского (127 до 159®), чрез пространство 32®. Относительно ширины она распространяется от юга к северо-востоку не более как на 15®.

Итак, бесспорно, что система Обская есть самая обширная и что Амурская есть самая малая, по причине хребтов, врезавшихся и стеснивших ее.

Что касается до вод бессистемных: Охотских, Камчатских, Анадырских и Колымских, разрозниваемых отрогами Станового хребта, они не представляют ничего целого, сообщаясь порознь с морем, как в старину сибирские воеводства сообщались с Приказом Сибирским.

2. Обь от верховьев Башкауса до начала своей губы, по измерению и отчасти по масштабу карты, проходит 2800 в., губою 400, и если по причине изгибистого течения придать 1/4 той меры, она будет иметь протяжения по всей длине не менее 4000 верст. Бия, которой выход из озера будет описан, чувствительно понижается в своей постели с реч. Лебедя, намекая тем самым падение долины Обской и обширную низменность Западной Сибири.

В уез. Бийском, где Обь при своем начале сжата в крутых берегах на протяжении 85 в., правый берег ея вообще горист, в Барнаульском левый становится гористым, в Колыванском опять возвышается правый, а левый отчасти разбрасывается пологими холмами. В Томском правый берег раз навсегда, до конца Оби, слывет нагорным, вышиною около 15 саж. В помянутых уездах дно песчано и смешано с мелкою галькою, до слияния с Томью. Переборы, и ли россыпи, часто перехватывают реку, так что вода по ним стелется не глубже 1 1/2 аршина. Последний перебор перебрасывается через Обь при устье Томи, где грузы ради мелководья должны сбавляться. От этой, так сказать, межи постель Оби изменяется в глинистую и местами супесчаную на прибережьях.

Глубина Оби в двух верхних уездах, исключая переборов, 3–5 ар., в Колыванском не более 7, кроме глубоких мест, где бывает до 15-ти. По какой-то странности, в Оби почти нет постепенного понижения русла; оно как бы изрыто поместными выемками, которые, однако ж, тем глубже, чем ниже по реке, так что в пределах Сургутского комиссарства и уезда Тобольского они уже измеряются в 12–18 сажень.

Обь ниже Усть-Чарыша становится разливистою в берегах; ширина ея в уездах Колыванском и Томском до 200 саж., далее в пределах двух комиссарств и ниже – до 350, около Белогорья – с версту, и еще шире, чем ниже.

Островов по Оби много, начиная с верхних уездов. Там частые острова покрыты черемошником, гороховиком (Robinia) и прочим мелким лесом. Ниже по комиссарствам острова, как и прибережная долина, одеваются тальником; по нагорному же берегу возвышается сильный хвойный лес: лиственница, ель, кедры и сосна. Пихта исчезает {Из слов купца Плотникова тоже выходит, с тем отличием, что пихта хотя и растет выше Соби, но в мелком виде. Крапива, прядево остячек, растет до губы, а далее мельчает и перестает.} около реч. Соби, как и кедровник – ниже устья Соби.

Главные направления Оби следующие. Сперва от соединения с Катунью в 12 в. ниже Бийска она стремится до Усть-Чарыша на Ю. З. по узкой долине, потом до Усть-Черемшани на С., далее, отклоняясь к З., течет извилисто по широкой долине, обилующей лугами, протоками и озерами, до д. Крутихи. Отсюда, круто поворачиваясь на С., льется между в озвышенными берегами, обросшими хвойным и березовым лесом, до устья Чулыма. Далее поворачивается на З. до Самарова, ниже которого, по слиянии с Иртышом, загибается почти под прямым углом к С.

Не упустим заметить, что Обь, по соединении с Кетью, летом выказывает близ д. Лумпакольской длинную косу, также от устья реч. Агана вытягивает длинные косы с прорезами, вплоть до островов, выше и ниже Сургута протоками образуемых. Далее Обь забрасывает к северу Старицу, к югу прокладывает судоходную Неулеву протоку в Иртыш, катя между тем главную толщу вод посредине своих розмахов. Такова жизнь реки в уез. Тобольском, на протяжении 110 в., до слияния с Иртышом, в 25 в. ниже Самарова.

От д. Белогорье Обь катится 350 в. нераздельно до села Чамашского. Усмотрение протоки около Троицкого и другой Яндырской не дает права к представлению на картах Малой Оби (где вовсе нет ея) {Г. сенатор Корнилов, знающий морские науки и важность гидрографии, приложил к своей известной книжке чертеж Оби (по которой плавал до Обдорска), чистенько отпечатанный, но не оправдал его отчетливым описанием реки. Его описание, по званию губернатора и по званию моряка, было бы наилучшим.}.

На мгновение опнемся при монастыре Кондинском и перескажем то, что недавно прочитал Березовского училища смотритель Абрамов в тамошнем архиве. Именно: а) что на берегу Оби, подле монастыря, как видно из монастырской описи 1673 года, производилась плавка чугуна из руды, вероятно, болотной; б) что в январе 1679 г. велено государевою грамотою зачислить за монастырем прииск слюды, когда будет найден чернорижцами по р. Оби. Найден ли или нет пласт слюды, но ужели наугад игумен Макарий утруждал самого царя?

Обь действительно раздвояется у села Чамашского на Большую и Малую. Суда ходят по Малой на расстоянии 100 в., потом переходят в протоку Пырсым и идут по ней до Северной Сосьвы. По Сосьве плывут 30 в. до Березова, ниже которого в полуверсте падает в Сосьву Вогулка одним устьем, а другим ниже через 35 в. Тут суда входят в новую протоку Усть-Рем и идут по ней 50 в. до Оби, опять разделяющейся на три русла: Обь Малую, Большую и к правой руке Казымскую. Малая ниже Березова в 250 в. разбивается на два рукава, из которых левый называется Икарским; он мельче другого и соединяется с Большою за 25 в. до Обдорска. Малая глубиною 7–9, шириною до 250 саж.; она сливается с Большою за 70 в. до Обдорска. Большая шириною в 1 1/2, в островах – в 2 в. Ширина и глубина Казымской остается в вопросе, п одобн о как поперечник межд у край них рукавов Оби неизвестен.

"Ниже Березова, – говорит Зуев, – видны в берегах черные слои. От юрт Кушеватских берега становятся бугристыми, крутыми, из песка и глины. В глыбах глиняных содержатся окаменелые раковины. Между заливом Рингама и юртами Параватскими виден лес красный, особенно кедровник. Ниже Соби берега низки, песчаны и поросли крупным тальником. Ниже Обдорска берега состоят из бугристых наносов песка и глины, беспорядочно скученных. Таковы ж берега в начале губы, а далее каменисты".

К толь недостаточному описанию можно прибавить, что средняя глубина от Самарова на низ 11–12, исключая ям, на 20 саж. углубляющихся, что в Обдорске у Оби 2 главных русла шир. 1 1/2– 2 вер., а прочие 3 рукава не шире 250 саж., что в 8 вер. ниже Обдорска Обь собирает свои воды в одно многоводное русло, потом, опять разделяясь, падает в губу многими устьями.

Рыболовные суда промышляют по всем рукавам Оби, но предпочтительнее по Большой, как представляющей более удобных мест для промыслов. Промыслы начинаются между 20 и 31 июня по н. ст., пески нанимаются промышленниками у остяков по разным ценам, от времени до времени поднимающимся {За наем Кушеватских песков платилось до 1782 г., до открытия наместничества. 70 р. в лето, а с этой поры до 1832 г. дошло до 700 р. Ни образованность, ни прихотливость остяков не подвинулись вперед: отчего ж наемная цена в полвека возвысилась в 10 крат? Надобно искать причину в возвышении цены хлебной и в умалении добычи звериной. До открытия наместничества пуд ржаной муки продавался в Тобольске 5–7 к., а в 1785 г. 30–40 к. Ныне доходит иногда до рубля.}. Рыба промышляется неводами и каждогодне идете моря в постоянном порядке: сперва сырок, потом нельма, далее обе вместе, за ними осетр, моксун, стерлядь, пыжьян, щокур, язь во все лето, под конец налим. В губе можно бы ловить сельдей, если бы рыбопромышленники умели их солить. Сколько богатств еще впереди.

3. Главные ветви Обской системы: Иртыш и Тобол. Иртыш, уже описанный, имеет течения от оз. Зайсана до Оби 2739 в. Тобол, также описанный, делает от границы до слияния с Иртышом 518 в. и заслуживает свою известность не долготою течения, а принятием с левой стороны 4-х значащих рек: Тавды, Туры, Исети, Уя. В Тоболе ловятся: нельма, стерлядь, сырок, язь, налим, щука, линь, окунь, ерши, чебаки, ельцы, пескари, а в Иртыше, кроме того, осетры. Лучший лов бывает летом на песках, зимою на местах глубоких, при устьях рек и речек, при ключевых незамерзающих отдушинах.

4. Надлежало бы начать описание западных вод средней и южной полос с рек, в Тобол падающих, но во избежание перескоков лучше начать с 62-й параллели, из которой вытекает Конда с тремя совместными вершинами, Ворьею, Мулымьею и Еврою, проходящею через три плеса. Конда, окруженная справа лесами, слева болотами и отчасти лесами, прорезывая свое русло прямо в иловатой почве, по примеру прочих северных рек и речек, собирает воды на средине болотного, близ уральского пространства, на котором воды Лозьвы делятся с водами вершинных речек, направляющихся в Северную Сосьву. Конда, сливая воды в Иртыш, осушает по возможности помянутую средину между низменностью северной и покатостью юговосточной. В нее впадает со стороны левой речек и речушек 17, с правой до 10. Река сия течет по уезду Туринскому 167 в., с шириною 10– 30 саж., по Тобольскому – 350 в., с шириною 40–70 саж. Не судоходна.

В Конде и в ея плёсах или туманах {Томан, по-вогульски туман, значит имя нарицательное, которое дастся озерам проходным.} ловятся щуки, окуни, чебаки, изредка нельма, а при устье ея стерлядь. Такие ж рыбы, кроме стерляди, ловятся вогулами и при устьях прочих речек.

Озер близ Конды, по обеим сторонам, образовалось до 30, не разумея озер части уезда Тобольского, ни северных Туринского. Из 3-х проходных озер, р. Кондою прорезываемых, ближайшее к Сатыгину селению имеет длины 9, ширины 3 в., но то, которое подле волости, превосходнее величиною.

5. Поднимемся в предгорья Урала, в горный Богословский округ, склоняясь до известного Денежкина камня, во 150 в. отстоящего от главного завода и воздвигнутого как бы для грани между двух полос, северной и средней, подобно как р.. Ваг на восточной стороне системы Обской служит для такого же размежевания. Болот и займищ, тундрою покрытых, каковы при подошве Кумбы по каменистым холмам над реч. Ваграном или как Роинское на правой стороне Лобвы, нечего считать в округе Богословском. В нем замечательных по величине озер 4: Октай, одно из Княспинских, Крылышково и Валенторское. Они рыбны, как и речки.

Через Богословский округ стремительно пробегают 4 тока речек, умножаемых побочными речками, чтобы наконец слиться в одном русле. Из сих токов составляется: 1-й Невдою и Лозьвою; 2-й Ваграном с разноименными его вершинами и Южною Сосьвою; 3-й Лобвою, образующеюся из ручейков Конжаковского Камня; 4-й Павдою и Лялею. Лозьва, расширяющаяся до 7 саж., соединяется с Сосьвою, подобно как Лобва с Лялею; все они вливаются в р. Пелым, пробежав около 150 (до 200 в.) от своих истоков. Заметим мимоходом, что в уединенных тамошних речках, как то в живописном Ивдиле, Колонге и даже Лозьве, водились бобры с их постройками водяными.

Берега Ляли, в которую пала извилистая реч. Павда, угрюмы, круты и каменисты около бывшего завода Лялинского. В каменных расселинах виднеются летом только таволга, дикий хмель (Atragone alpina), ракитник и зверобой. Ниже, около берегов Ляли, окрестные холмы прорезаны кривыми буераками, кажется, от весенних ручьев. Флора тут разводит скерду, двулистный ландыш, дикую грушовку, куколь, сверцию, или болотный василек, звездчатку и перелойную траву. Лес в том периоде продолжался почти до д. Бессоновой. Отсюда левый берег становится ниже и окружается приятными полями. В Ляле ловились с изобилием таймени, лини, нередко нельма, в заводях – налимы, щуки, окуни, ерши, чебаки, пескари.

Лепехин с бывшего завода решился прямо пробраться на Лобву и к вечеру при всех трудностях приехал к реч. Талой, при устье которой стоят горы из серого камня. В жаркий летний месяц он видел тут деревья листные и травы, подобные вышеупомянутым в весеннем еще развитии. В ущельях горных есть вода – известный раствор, горным салом называемый. Вогулы, к удивлению, употребляют его как внутреннее лекарство. Лобва до соединения с Лялею вбирает в себя на малом расстоянии 15 быстрых речек и течет около д. Жаркой в берегах пологих, потом крутых и гористых, где есть гнезда соколов и кречетов. Академик прельщался приятною наружностью береговых гор, на которых росли высокие кедры с кудрявою елью. По ущельям росли трава богородская, боярская сныть, благовонная марена и голубая жимолость. В эту экскурсию академик заметил, что те же растения, которые по Волге погибли бы от мал ого холода, здесь по ночам вянули, и с солнечным всходом опять оправлялись. Летний звериный промысел вогулов там замечен в лове сохатых и оленей. Сохатого, сколь он ни силен, умерщвляет и росомаха, кидаясь врасплох на него с дерева, и, увязив когти в хребет, загрызает его.

Все эти подробности сказаны с намерением, чтобы по ним, как по образчикам, можно было судить о речках прочих токов, равно и о характере тамошней природы.

6. Сказав, что все текучие воды горного округа сливаются в Пелыме, теперь обращаемся к сей речке, при истоке ничтожной. Она выпадает из 62-й параллели и направляется на юго-восток по пространству безлесному, болотистому, наполненному топями или озерками, – по тому пространству, которое понижается почти от берегов Лозьвы, так что низменность сия простирается на северо-восток к вершинам Конды. Между Лозьвой и Пелымом жилища вогулов редки, но на реч. Вагильской, при береге плеса или тумана, речкой образуемого, есть их волость. Есть также плесо на самой реч. Пелыме, занимающее своею окружностью около 40, а весною до 80 в. и всегда мелкое по причине равнины, на которой, как на блюде, оно разливается. Дно плеса и Пелыма супесок {Под словом супеска разумею землю, в которой содержится больше глины, чем песка. Сибирские крестьяне также называют супесок великом и сериком, т.е. землю белоглинистую и сероглинистую. В сероглинистой господствующая земля горшечная. Серик и белик благоприятны для овса и ячменя.}.

Пелым, протекая от плеса на 160 в., с шириною 5 саж., слывет Тавдою ниже cл. Пелымской, некогда бывшей городом. Под новым именем она проходит по уез. Туринскому 430 в., с шириною 30–40 саж., по Тюменскому около 200 в., с увеличившеюся шириною, и, от вершин до своего конца прорезав наискось 4 географических степени, делает при извилистом течении около 930 в., наконец падает в Тобол повыше дер. Бачалиной. Постель ея иловато-глиниста или супесчаниста. Тавда частию судоходна, несмотря на ея водовороты, содержится больше глины, чем песка. Сибирские, т.е. землю белоглинистую и сероглинистую. В серик и белик благоприятны для овса и ячменя.

Речек и речушек падает в Тавду довольно с обеих сторон, с левой до 30 и почти столько же с правой; но болота едва ли уменьшаются.

Малым озеркам, которыми окружается описываемая река с обеих сторон, нет счету: большое озеро только Троицкое. В реке и плесах, сверх мелкой рыбы, есть налимы, язи, окуни, щуки, таймени, стерляди, осетры и нельмы. Последние три рыбы восходят и в Лялю. В озерах караси, щуки, окуни.

Угодно ли знать лесных соседей Пелыма и Конды? Вот вам медведи, волки, лоси, олени, белки, соболи, лисицы низкой цены, горностаи, бурундуки, зайцы, росомахи. Около селений в Пелымском крае зимуют сороки, вороны и воробьи, а по лесам тетери, глухари и прочие птицы из рода куриного.

Другая река, падающая в Тобол, значением своим превосходит все прочие.

7. Тура, которой течение описано в IV главе, простирается около 900 в., от вершины до Тарханского, или до слияния с Тоболом. Из всех рек, в Тобол падающих, она одна судоходна, от устья Салды, в 30 в. ниже Верхотурья. По Туре в IV периоде существовало много селений и слобод; водами ея действовал завод горный, и на берегах ея стояло немало важных городов.

Тура, в которой в старину бывало довольно рыбы, ныне обеднела по этой части, вероятно от заселенности русского племени, употребляющего постную пищу более полугода. Крупная рыба и стерлядь ныне поднимаются до реч. Сусатки, почти до границы уезда Верхотурского; прежде нельма и нельмушка ловились выше Верхотурья.

В уез. Верхотурском падают в Туру слева несколько речек ничтожных, из которых позаметнее три Октая и Озерная; справа две большие речки, Солда и Тагил. Обе во время водополи бывают способны для сплава плоскодонных судов. В эти две речки, также в Нейву и Реж, через уезд косвенно проходящие, падает множество речек. Гористое и болотистое положение содействует обильному происхождению вод текучих.

Озера. Не считая озер в горном Богословском округе и в отдаленных местах, находится по уезду известных и обмеренных до 84, на восточной стороне Урала. Болот описано до 45, как можно видеть в приложенном описании {Описание всех озер и болот восточно-уральских уездов Пермской губернии доставлено мне почтенным и сведущим чиновником М. Г. Сведомским.}.

Сверх того на протяжении уезда, как лесистого, находится множество болот в северной части; неописанных, безымянных, непроходимых. В прежнем печатном описании уезда Верхотурского упоминались болота и займища, которых нет в приложенном описании. Таковы были, напр., болотистый Волок между Лялею и Турою, начинающийся от Лялинского спуска, где реч. Сибирка, и проходящий к речкам Октаям, – болото Гольянское дл. около 10, – Сусанское около 15 в., и пр., ужли они обсохли со времени незабвенного правителя Модераха, оставившего лете 30 Пермскую губернию, им устроенную и описанную, или в последнем описании отнесены к статье неописанных.

Как бы то ни было, нетрудно понять характер земли, на которой с 1598 г. русские поселены начали обзаводиться жильями, по указанию верхотурских воевод. И мудрено ли теперь понять, для чего они бросали дома и отходили в глубь Сибири?

Земля, водами занятая, ныне составляет, по выводам генерального межевания, 1/8 из неудобных 915 квадратных верст, прочие части под болотами; вся же поверхность уезда, за исключением горнозаводской земли, равняется 41 374 кв. верстам {Из писем П. М. Кудрявцева, директора чертежного отделения межевой конторы, в Кунгуре пребывавшей.}.

В уез. Туринском с левой стороны течет в Туру до 10 речек, подобных Турубаевке, Табаринке и Сарагулке, а с правой до 7, и из них поболее Сусатка, 50 в. до Туры пробегающая. Берега речки Чукривки изобилуют камнем песчаным и шиферным. Небольшие холмы по окольным лесам вмещают в шифере окаменелости, лепатиты, белемниты и речные улитки.

ПодолинеТуры 12 озер: Коржавино, Чайково, Анбальское, Бобровое, Песьяное, Кривое, Березовое, Клящево, Широкое, Бактуресово, Мишино, Куртумовское. Они длиною 1–5 в., шириною 50–500 саж. Озера близ Тавды, как то: Русское, Шайтанское, Кривое, Источное, дл. 6–2, ш. 2 1/2–1 в. и менее. О северных озерах уезда нет порядочных сведений, да и у нас нет намерения исчислять все урочища, а одно желание показать приблизительно драпировку земной поверхности в Сибири.

Болота, на правой стороне Туры, лежащие особенно близ границы пермской и перешейками соединяющиеся, в дл. 3–4, в ш. 2–5 в. Они покрыты строевым лесом, и можно считать за их продолжение тогдашний 53верстный волок, от уезда Туринского продолжавшийся среди леса до села Фоминскогр.

Некоторые из болот, в связи с первыми лежащие, покрыты мелким сосняком и березняком, поверх мхов. К последним принадлежат: Симоново, Тетерье, Турунбашево и пр. Болота, на лев[ой] ст[ороне] лежащие: Тяченское, Разбойниково, Чистое, Большое, Моховое и многие безымянные, в дл. 3–8, в ш. 2–4 в. Они покрываются поверх мхов также мелким сосняком, березником и отчасти строевым лесом.

В уез. Ирбитском играют ролю: Нейва, Режи Ирбить. Первые две, соединяя свой ток пониже сл. Нижненевьянской, принимают новое название Ницы. Она течет в этом уезде по иловатому дну между луговых берегов и напояет водами многие селения, слободы, торговый город Ирбит, до которого и поднимаются по Нице из Туры суда с солью во время весеннего половодья. Ширина реки в обыкновенное время 20–30 саж., глубина 2–4 ар. Берега иловаты. Рыба такая ж, как в Нейве и Туре. Читатель, конечно, припомнит себе, что на берегу Ницы, где сл. Рудная, была открыта болотная железная руда {Эренборр, профессор, недавно открыл, что болотная железная руда образуется из животных, некогда живших.}, задолго прежде уральского железняка.

Нейва берет свое начало на оси Урала, в уезде Екатеринбургском, близ горы Байкальской, в виде малого ручья, потом под тем же именем вышедши из оз. Таватуя, не раз запруживается заводскими плотинами, пока, усилившись побочными притоками, не становится самовластною и не перестает быть шумливою почти до сл. Верхненевьянской, по причине быстрины и дна каменистого. В ней водятся щуки, таймени, налимы, чебаки, ельцы (пескозобы). Реж составляется на южной границе уез. Верхотурского из речек Малого Сапа и Аята и течет со многими извилинами на В. и С. В. до села Ключей или до Ницы. Ирбить, вытекая из уез. смежного, омывает город своего имени и подчиняется Нице.

Речек, не считая, речушек, льется в Нейву 11, в Реж 6, в Ирбить 9, в Ницу 10.

Озера. Значительных по уезду нет, кроме 4 небольших, именуемых: Плоское, при селе Киргинском, дл. 1 в., ш. 350 саж.; Белое дл. 4, ш. 1 1/2 в.; Польское – дл. 600, ш. 500 саж.; Касынбай при д. Кокшарихе – дл. 2 в., ш. 40 саж. Глубина их 1–3 ар. Грунт вязкий, иловатый. Берега пологи е. Четыре озера: Моховое, два Травных и Андреевское, имеют меньшую величину против первых. Арайский исток – дл. 10 в., не озеро, а старица или залив. Во всех рыба мелкая.

Озерков найдется до 40 и в том числе на городском выгоне считается до 16, с иловатым фунтом. Длина их 25–450, ш. 10–90 саж. Есть в иных мелкая рыба.

Хотя Нейва линиею течения, несколько параллельною Уралу, пересекла воды и речки, с предгорий хребта скатывающиеся, есть, однако ж, по уезду болота, не так обширные. Их обмерено до 80, не считая мелких и безымянных, как показано в приложенном описании.

Земля, под озерами и болотами лежащая, ныне составляет 3/4 из неудобных 310 кв. в., вся же уездная площадь, за выключкою горнозаводской, равняется 6001 кв. в.

В смежном Камышловском уезде две малые реки, Пышма и Исеть. Несмотря на болотноозерное происхождение из озер Балтымаи Шувакиша, Пышма бежит в крутых и утесистых берегах, так сказать, по золотистой постели до села Знаменорудного, потом по уезду Камышловскому течет тихо в берегах то увалистых, то луговых, с ш. 15–20 саж., с глуб. 1–4 ар., и делает до границы тюменской 325 в. По ней стоят золотопромывальни, мельницы, деревни, слободы и город; но несмотря на все титла, река не судоходна, да и рыба в ней мелкая. Исеть побочно входит в уезд и выходит после течения 80 в. Речек с именем падает в Пышму 18; из них позначительнее Рефт, Калиновка, Юрма, Беляковка и самая значительная Синара с своими притоками. Каменка, слева текущая, пользуется известностию по старинному заводу Каменскому.

Озер описанных 34, из них 6 позначительнее, и самое длинное не более 9 в., прочие же довольно малой длины и ширины. Болот 25, из них 8 распространяются в длину 5–10 в. Но все болотные урочища, большие и малые, залегают в южной и юго-восточной части уезда. Подробности озер и болот показаны в описании.

Земля, под реками и озерами лежащая, ныне составляет 1/5 из неудобных 780 кв. в., 1/3 под болотами и лесами; а вся уездная площадь, за исключением горнозаводской, равняется 11 497 кв. в.

В уез. Тюменском значащие реки: Тура, Ница и Пышма. Все три текут по грунту глинопесчанистому и оканчиваются в этом уезде. Тура, на которой есть водовороты, падает в Тобол, а в нее две последние. Пышма пробегает по уезду последние 170 в., с ш. 20–30 саж., и при д. Криводановке сливается; Ница ускоряет соединение при сл. Усть-Ницинской. На переезде от Тюмени до сказанной слободы Лепехин видел в конце мая по с. ст. цветущими по полям: ветреницу разных видов, стародубку, благовонную марену, двуцветную звездчатку, в перелесках разные фиалки, в лесах медунку, по речкам кувшинчики, по болотам перелой и т.п. Такую гирлянду легко найти и в Тобольском травнике.

Речек с именем, катящихся в поименованные реки, 24, не считая речушек безымянных. Они бегут по фунту глинопесчанистому. Во многих ловятся караси и чебаки, в иных щуки, язи, редко окуни.

Озера. Пять озер, имеющих окружность большую 10-верстной, именно: Андреевское в 26 верст, Тинское в 25, Карчинское в 12, Тарманское Большое в 10, и Липовое в 10 же; середних 34, с окружностию большею 5-верстной; наконец малых 165, с окружностию, меньшею 5-верстной. Измерения сии, как произведенные в 1785 г. по требованию экономического общества, ближе подходят к нашему IV периоду. Из недавней съемки можно прибавить, что озера лежат на грунте тинистом или иловатом, редко глинистом; что ловятся в них, конечно не во всех, щуки, караси, окуни, ерши и налимы.

Болота, как и озера, есть на правой стороне Туры, но в большем числе являются между Турой и Тавдой и за Тавдою. Болото Колоинское, дл. 17, ш. 10, Бахметевское – 14 и 4 в. На правой стороне Тавды Большое простирается вдл. и ш. 25 и 20 в. Кочкарных болот: Камаринское, Тамеркульское, Хаселево, Максино, Маринское, Тугулымское, Чистое, Черемухово. Некот орые и з них просыхают к концу лета. Пространство между берегом Тавды и границами уездов Туринского и Тобольского есть болото сплошное. Эта обширная болотная топь, местами образуя озерки, стоящие над зыбунами, покрыт а ин де мелким ельником, березняком и кедровником. Болота: Лишинское, дл. 60, ш. 30, другое Князеве – дл. 10, ш. 2 в., оба покрыты моховыми кочками. Большое Церковное, дл. 10, ш. 3 в., соединяется с прочими. Есть данные, по которым можно надеяться, что материк Сибири, даже при настоящем распределении годовых времен, рано или поздно просохнет до Полярного круга одним скатом вод и пожогом огромных лесов, хотя бы ближайшая почва к этому кругу оставалась в мерзлом состоянии {Из Березовской ведомости, в 1783 г. посланной к губернатору, видно, что большие речки показаны шире и глубже против последних измерений.}.

Из предложенных сведений выходит, что площадь, заключающаяся между Турой и Пышмой и с запада отделяющаяся Нейвою и Тагилом, может считаться первым хлебородным участком, по малому числу болот и озер.

8. Исеть – вот третья река, в Тобол падающая! Исеть, прорезывая восточную покать Урала, выходит в уез. Екатеринбургском из оз. Исетского, вбирающего в себя реч. Черную и соединяющегося протокою и речками с другими озерами, потом она, проходя через оз. Мелкое, делает свои соединения с разными водами на протяжении 20 верст, выше пруда Верх-Исетского. Весело бегущая работница, играя в машинах трех горных заводов, течет то между долин, то между горных отрогов, подходящих с речками: Уктусом, Шиловкою, Арамилью, Сысертыо, и сопровождаясь отделами пород слоистых серой вакки, различных известняков, песчаников, глин и волканических произведений, привлекает внимание геогноста, до слияния с реч. Синарою и даже до Течи. Исеть в уездах Камышловском и Шадринском течет в ровных берегах, с отлогими и приятными возвышениями, при глуб. 3–6 аршин. Протекая подле стен монастыря Далматова, близ богатых слобод, какова Катайская, из острога образовавшаяся, и омывая Шадринск, она делает по губернии Пермской 310 в. В обоих уездах падает в Исеть 16 речек, со включением Синары, Течи, Барнева и Миасса, подходящего из уез. Челябинского.

Озера здешние могут быть разделяемы на 3 статьи: одни принимают в себя речки и дают им выход; это, по нашему, плеса. Другие дают только выход речкам. Третьи остаются уединенными. Если свести первые две статьи в одну, под именем озер смешанных, то другие можно назвать отдельными. Смешанных считается 38, отдельных 69, всех 107. Большая часть из них рыбны. Но несмотря на искусственное деление, проще и очевиднее описывать озера по местам, что и можно видеть в приложенном описании. Болот в уез. Екатеринбургском 26, и самое большое из них простирается в длину на 9, в ширину на 2 в. Напротив, из озер есть такие, которых окружность не вмещается и во 100 верстах.

Устраняя отсюда подробности, мы не можем отказать себе в удовольствии, чтобы предварительно не упомянуть об оз. Таватуе, помещающемся на оси Урала. Сквозь озеро проходит реч. Нейва, бегущая на восток в расстоянии от одного из Шишимов, журчащих на запад в расстоянии, меньшем двух верст. Идучи по хребту двух этих ручьев, текущих в Европу и Азию, нельзя не любоваться мыслию живой близости двух стран, как бы через стену перекликающихся в говоре струй. Проходя далее к реч. Черной, воз. Исетское льющейся, и к поперечному Шишиму, одною только верстою отделяющемуся, покушаешься думать, что Азия и Европа чуют журчание взаимных вод как представителей. Журчание это чудится и в воображении, потому что тут граница живая, шумная, граница работящая двух великих стран. Таких одушевительных мест немного на Урале. Но вот что погашает одушевление! Видя об руку разгуливающих по Уралу вогулов, самоедов, а там мещеряков и башкиров, в досадной недоверчивости спрашиваешь: давно ли здесь началась Европа? Конечно, не с тех пор, как воевода князь Курбский, по словам Герберштейна, карабкался 17 дней на Урал, и все не мог подняться наверх; не с тех также пор, как Геннинг завел Екатеринбург, но разве с открытия наместничеств в Перми и Уфе, и со введения народного образования?

В уез. Шадринском находится озер разной величины 309, в том числе рыбных 47, которые в описании будут отличаемы буквою Р. Больших озер 11, из которых самое большое распространяется в длину на 15, в ширину на 10 в. Озер середних, длиною 2–4 верст, 42; малых, длиною от полуторы версты до меры саженной доходящих, 259. Все озера лежат по большей части на грунте глинистом, и это ложе – причина их долговечности. Озера рыбные лежат более по левой стороне Исети, к востоку, а на западе около Большого оз. Маяна. Болот 236, с безыменными 243. По большой части они малой меры, немногие найдутся 10-верстной длины.

По выражению г. Кудрявцева, земля, под озерами лежащая, занимает около 2/3 из неудобных 2452 кв. в., а прочее под болотами; вся же уездная площадь, за выключкою горнозаводской земли, равняется 15 667 кв. в.

В уез. Ялуторовском главные реки: Тобол и Исеть. Последняя течет по грунту песчанистому 150 в. до д. Памятной, где падает в Тобол, с шириною 15– 20 и с глубиною 7 сажен. В проходимое время около Исети шумели березовые дубровы, а по правой стороне гордо тянулся Илецкий сосновый бор, чего ныне уже не видно.

В Исеть падает 6 речек с именем: Терчук, Хвостовка, Ирюм, два Бешкиля и Змея; они текут по грунту иловато-глинистому. Всех речек, со включением помянутых, падает в обе реки беспосредственно и посредственно до 70, и в том числе 9 позначительнее. Все они, вытекая из болотных займищ, озер или увалов, катятся по грунту иловато-глинистому, песчано-иловатому или песчано-глинистому. Глубина их 1–3, а глубина больших речек, Юрги, Кызыка и подобных 6–8 ар. Ловятся щуки, язи, окуни, ерши, пескари, караси, не во всех всё. В Исеть заходит из Тобола и нельма.

Озер по уезду в 1816 г. было 329, из них соединяющихся с речками 84, отдельных 245. В том числе озер рыбных 180.

Больших озер с длиною 5–10 в. тогда считалось до 16-ти; но по волостным описаниям 1842 г. нет ни одного озера, которое бы имело более 5 в. длины и 3 в. ширины. Ужли озера в 25 лет в такой степени высохли? Или та и другая мера небрежно написана? Как бы то ни было, берега озер по большой части плоски, рыба почти одни караси. Болот до 10, но из них есть пространные, как видно из описания. Болота несколько просыхают летом, но не осушаются. Для пешеход цев проходимы, но в IV периоде, без сомнения, тут были топи непроходимые.

В уездах Троицком и Челябинском (составлявших в IV периоде провинцию Исетскую) главные реки: Миасс и Уй. К сказанному о Миассе в IV главе под заглавием Челябинска можно прибавить, что в IV периоде спускались по Миассу барки с хлебом от сл. Воскресенской, чего ныне не бывает по обмелении реки, что, начиная с оз. Таймаса до слияния с Исетью, падает в Миасс речек с именем до 17, что ширина его по уезду Челябинскому 15–20 саж., глубина ныне не более 1 1/2 ар., что берега Миасса от бывшей кр. Миасской до д. Каракуль состоят из слоистого мелового суглинника, а далее переходят в характер песчаный. Рыба в нем: щуки, окуни, ерши, налимы, лини, чебаки, пескари, сороги или плотва. Уй, в виде ручья вытекая из предгорий Урала, невдалеке от Миасса, принимает в себя до слияния с Тоболом 11 речек с именем, и в том числе за версту до Троицка реч. Увелку, славящуюся множеством земляных курганов, а вверху белою лепною глиною. Он течет до Увелки не шире 10 саж. и не глубже 1 ар., хотя весною и разливается на 200 сажен. Ниже Троицка, стоящего на возвышении, река расширяется до 15 саж., с глубиною 2 ар. и величается по берегу выставкою обширных скал из флеца. При конце Уя капитаном Рычковым объявлены известковые и меловые возвышенности. Рыба такая ж, какая в Миассе. Стерлядь попадалась чрезвычайно редко в заводи, что против Троицка.

Озер {Итоги об озерах обоих уездов получены от И. Д. Талызина.}, по генеральному межеванию, в уез. Троицком считается 246, в том числе одно соляное, 3 горьких. Значительных озер только 13.

В уез. Челябинском всех озер, по тому же межеванию, считается 1207, в том числе значительных 89, горьких 59, соляных, в оброчное содержание отдающихся, – 12. В нашем описании упомянуто несколько озер, которых мера определена. В пресных озерах, конечно не во всех, водятся караси, налимы, щуки, чебаки, редко окуни.

В уез. Курганском, кроме р. Тобола, немного речек. С левой стороны втекают в него речки: Черная, Куртамыш, Юрьемыш, Черный Ик и Тебеняк, из коих последние две позначительнее. Глубина Ика 4–5 ар. Грунт переменчивый: песчанистый, глинистый, иловатый. У Тебеняка берега крутые, грунт иловатый. В обеих ловится мелкая рыба. Что касается до правой стороны Тобола, по причине покатости земной к Иртышу, мало речек падает в Тобол, и это по всем уездам, чрез которые он проходит. Притом эти речки по той же причине не имеют длинного течения, кроме Суера и Эмуртлы. Грунт Суера, из оз. выходящего, песчано-глинист и иловат. В обеих речках ловится мелкая рыба.

Озер по всему уезду 478. Топографически описанных более на правой, чем на левой стороне Тобола. Некоторые из них есть значительной величины. Болот осмотренных 13. Большое не длиннее 24 верст.

9. Перейдем к водам Иртыша. Если бы южно-заграничный хребет не пролил Ишима, только три значащие реки пали бы в Иртыш с левой стороны, т.е. Конда, Тобол, Вагай.

В уез. Ишимском главные реки: Ишим и Вагай. Ишим, вытекая из гор Якши и Джаман-Нияз, или, в обширном объеме всех первоначальных истоков, из хребтов Иремейского и Илдигийского, сперва течет с В. на 3. около 400 в., и при урочище Джаргаит-Агач поворачивается на С., проходит кр. Петропавловскую, и в последнем направлении вплоть до устья делает 850 в. среди сухой глинистой степи. Нарочитый флецевый увал сопровождает реку от гор до устья, то с этой, то с другой стороны. При крепости, где река не шире 20 саж., флец правого берега прерывается утесом 15-саженным, состоящим из глины, песка и известняка. Дно реки глинисто и песчано. Вода летом зеленовата, глубиною 3–10 ф., но при весенней прибыли 5–10 ф. – поднимается, выходит из берегов и нанизу разливается на многие версты. Никогда Ишим не бывает судоходен по причине плотин мельничных; он падает в Иртыш в уез. Тарском. В Ишиме нанизу ловятся стерляди, осетры, нельма и прочая рыба. Вагай, вытекая из Ялуторовских болот, падает в Иртыш в уезде Тобольском. Грунт песчаный и глинистый. Средняя глубина 21/₂ ар. Берега песчаноглинисты и покрыты тальником, поодаль березняком. Направление течения переменное, с юга на север. Ловятся язи, налимы, караси, щуки, окуни. Если взглянуть на Вагай в половодье, видишь действительно реку, но в межень это речка. По уезду течет около 300 в.

Речек, падающих в Вагай и Ишим, довольно; но здесь вносятся немногие, дабы только показать качества почвы, ими прорезываемой. Суетяк, выходя из займища в Малышевской, падает через 45 в. слева в Вагай. Глуб. 1–1 1/2 ар. Грунт, какой в Вагае. Берега круты, песчано-глинисты. Емец, выходя также из займища, падает чрез 80 в. справа в Вагай. Глуб. 1–2 ар. Грунт глинист и песчанист, берега такие ж. Балаклейка происхождения болотного, падает в Вагай. Глубина, грунт и берега такие ж, какие у реч. Суетяк. Китерня, выходящая из озера, Карасуль омутистая и Яузяк болотного происхождения, имея глуб. 1 1/2–2 1/2 ар., падают слева в Ишим. В 6 речках рыба мелкая.

Вавилон и Алабуга, протоки из Ишима, текущие с глубиною 4–6 ар., падают опять в него. Детел, выходя из увала, течет по иловатому грунту, в берегах песчаных и отчасти иловатых, вливается в Ишим. В протоках и речке рыба то караси и окуни, то язи, щуки и чебаки.

Озер по уезду 124, не считая южных, лежащих на полосе бывшей Омской области и оставляемых нами до описания климата кр. Петропавловской. Больших озер, длиною не менее 6 верст, считается до 26; средних, с длиною 5–2 верст, 39; прочих длина с версту или менее.

В доказательство, что по южным уездам Западной Сибири озера суживаются или вовсе высыхают, что также и реки мелеют, можно сослаться, не повторяя о Ялуторовских, на оз. Щучье. Оно разливалось на границе двух уездов и даже до 1804 г. имело окружность в 70 в., а ныне вполовину менее. В помянутом году, как сказывал чиновник, бывший там комиссаром, ловились щуки в полтора пуда весом. О другом озере сказывали, что оно высохло до капли, и на дне оказались пни строевого леса {В последние 20 лет, говорят, много озер высохло и в уез. Ткжалинском, частию от истребления лесов, снегами наполнявшихся.}. Причина, очевидно, песчаная почва.

Болот 11, из них 7 довольно пространные, как можно видеть в описании.

В уез. Тобольском главные реки: Тобол, Иртыш, Конда, Обь, также Вагай, и все они описаны в своих местах. Речек больших пять: Ашлык, выходящий из болот Ялуторовских, и через 300 в. течения то свободного, то запруженного, сливается с Вагаем. По нем много липняку, много селений и мельниц. Прочие реч. Носка, Алымка, Демьянка, Туртас, падающие в Иртыш с обеих сторон и осеняемые хвойными лесами, благоприятствуют звериным промыслам, особенно Туртас, по которому доныне водится изрядный соболь. Кроме сих речек, которые по немалому протяжению и 2-аршинной глубине могли бы в иных губерниях называться реками, еще есть до 80 небольших, падающих в помянутые реки. Почти во всех, кроме мел очных Сибирки, Серебрянки, Курдюмки и т.п., ловятся язи, щуки, ерши, налимы, чебаки, не везде всё и не в одинаковом количестве.

Озер считается по уезду 152. Из них 17 больших, имеющих длину не менее 6 в., 15 середних не менее 4 1/2 и 120 малых, длиною 3 1/2–2, а шириною 400– 750 саж. Последнего размера озер есть до 60, между Кондою и левым берегом Иртыша. Во многих из послед них ловятся доныне караси, окуни, щуки, чебаки, только не так обильно.

Болота. Их нелегко сосчитать, но взамен того можно упомянуть об одном, лежащем между рр. Кондой и Иртышом и простирающемся на 250, с шириною 30–50 в. Главное направление его с Ю. на С. Оно покрыто мохом и мелким сосняком.

Умалчивая о комиссарстве Демьянском уезда Тобольского, простирающемся вверх по Кондедосела-Леушинского, выше упомянутого, мы переходим в уез. Тарский. В нем, кроме Иртыша, протекает чрез 200 в. известный Ишим, с шир. 40–50 саж., при глубине 2–9 ар., и падает в Иртыш с левой стороны. Он несудоходен, как уже замечено; но пользуется из Иртыша красною рыбою. П о уезду падает в Ишим до 7 речек, с обеих сторон.

В Иртыш слева втекает большая реч. Оша, после 175 в. собственного ея течения; она имеет ширины 10–15 саж. Грунт ея отчасти песчаный и иловатый, как и в Ишиме. Рыба ея: щука, окунь, ерш, налим, чебак, а при устье стерлядь. Есть и другие неважные речки на той же стороне Иртыша. Справа текут в него большие речки: Туй, Шиш, Уй и Тара из болотистых зыбунов оз. Васюгана, по такому же грунту, какой у Оши, с такою же или еще большею длиною, шириною, глубиною. Рыба в них такая ж, какая в Оше. Тара протекает по илу и песку 119 в., с шир. 25–50 саж. Прочие соседки ея еще большего размера. Берега их лесисты, а по Ую водится множество лосей. В каждую из помянутых речек падает по нескольку болотных притоков. По необитаемым притокам, каких немало в северной части уезда, промышляют зверя и мелкую рыбу. Итог речек, текущих в Иртыш и Ишим, 27.

Итог озер восходит до 112, в том числе 72 по левую сторону Иртыша, 27 по правую и 15 по долине его, слева. Итог болот около 20, но они занимают большие пространства.

По правую сторону Иртыша и по обеим сторонам Тары проходит на большом пространстве сосновый, еловый, пихтовый лес под именем урмана.

От северного края уез. Тарского до пределов комиссарства Нарымского по левую сторону Оби разлеглось оз. Васюган, изливающее много речек в округи: Тарскую, Каннскую, Колыванскую, также в комиссарства Сургутское и Нарымское. Оно не описано еще топографически, но по сведениям, собранным тарским училищным смотрителем Долгоушиным, может называться и болотом, вмещающим в себе купу озер рыбных. Простирание сего бассейна идет с С. к В. Окраины его, местами открытые, поросли вообще камышами. Внутри окраин лежат места тундристые или зыбуны. Среди них есть возвышенности, покрытые крупным хвойным лесом. Внутренние озера, до полузимы местами не замерзающие, летом неподступные, и поэтому служат для птиц летними гостиницами. В осеннее и зимнее время остяки сургутские и нарымские, промышляя зверя, постепенно прикочевывают с семьями к Васюгану и для продовольствия добывают в его озерах рыбу. Там с ними сходятся крестьяне уйских деревень и меняются хлебом на рыбу. Прочее будет сказано на своих местах.

Нехотя завлекаемся в комиссарство Сургутское, чтобы сказать, что р. Вах, указывающая читателю черту, падающую на Денежкин Камень, черту, севернее которой пресекается наше описание вод и болот, – что эта река льется в Обь при соименной деревне в ш. 62®. Не повторяя, что в старину по Ваху сплавлялись неклейменные товары, скажем, что он вытекает из возвышенности, описанной в IV главе под статьею Красноярска, и течет около тысячи верст. Берега его круты и довольно высоки. На 500 в. ходят вверх по нему большие лодки, полубарки с хлебом для снабжения магазинов, и пользуются глубиною при конце хода не меньшею 2 аршин.

В предел ах комиссарств а падает в Обь справа около 15 речек; до последней реч. Куль-Югана, граничащей между двух губерний. Слева падает около 12, в том числе 3 больших: Юган, Балык и Салым. Они глубоки в половодье, мелки под осень.

В уез. Тюкалинском, кроме известного Иртыша, протекает еще Омь. По уезду и частию по полосе бывшей Омской области она делает 258 в., в направлении с С. на В. и на Ю. З. по грунту песчано-глинистому. Берега крутые, местами отлогие, покрыты тальником. Глуб. 1–5 ар. Есть броды в местах десяти. Рыба: щуки, ерши, окуни, язи, налимы, чебаки, нельма, стерляди. Последние две породы заходят из Иртыша.

Речки: Саргатка и Карасук, выходя из озер и проходя чрез другие озера, слева падают в Иртыш. Грунт их песчанист, глинист и иловат. По низким берегам Карасука Паллас заметил бодру, малорослый косатик и Androsace северное. Речки эти безрыбны.

Другие речки: Ачаирка, Бланка и Тарбуга, выходя из болот и струясь по грунту более болотистому, льются в Обь и поэтому рыбны. Прочие: Чалдик, Тюкалка, Еман, Горькая, Абак, Степаниха, Татарка, выходя все почти из болот и, кроме Абака, теряясь в озерах, остаются безрыбными.

Озер, топографически описанных, более 200. Болот, также описанных, 86; из числа их есть огромные, простирающиеся в длину до 70 в., как можно видеть в описании.

Взглянем на необыкновенную купу озер, связанных между собою речками, протоками или весенними разливами, размещающихся, при общем протяжении с Ю.З. на С. В., в уездах Тюкалинском, Каинском и Колыванском. Эта купа известна под именем Чанов; но с Ю. З. начинаются Сумы, или Чебаклы (горькие, солонцоватые), Абышкай Больш. и Горький, Абышкай Мал., или Пресный, Молочинское, Великосельское, Антипинское, Ик, Чебаклинское и Чаны.

Оз. Чаны, в уез. Каинском и частию Тарском лежащее, имеет с С. В. на Ю. З. длины 74, ширины с Ю. З. на С. В. до 58 верст; а вся поверхность его простираетсядо 3000 кв. в. Грунт песчано-глинист и иловат. Глуб. 7 – Шар. С. В. втекают речки. Берега плоски, низки, под камышом, с обширными займищами и луговыми низями, чрез которые во время весеннего половодья Чаны соединяются с другими озерами, с южной и северной стороны около него лежащими. Островов на нем очень много. Рыба: щуки, язи, лини, особенно караси, окуни, чебаки. Рыба зимнего лова отвозится в Тобольск и на ярмарку в Екатеринбург. Сумы, или Чебаклы, распространяются с З. к В. на 48, Малочинское на 28 в. В последнем, как и в Чанах, много островов, и такая ж рыба. Грунт такой же, как в Чанах. Великосельское дл. 6, Чебаклинское 16, Антипинское 14, Ик 8, Абышкай Бол. 45, шириною 25, Абышкай Мал. 26, шириною 10 в. Глуб. их 1–12 ар. Грунт песчано-глинист или иловат. Берега их отлоги, кроме Ика, крутоберегого и обросшего тальником. Рыба с некоторыми исключениями такая же, как и в главных озерах. Везде острова, кроме Ика.

Теперь можно остановиться и подумать при воззрении на эту купу озер, указывающую притом на старинные следы водотечения, от С.В. к Ю.З. Стоит только стать на Оби, позади озера Васюгана, и бросить взгляд к оз. Аральскому. На этой линии представляются болотные займища, топи, от долины Обской стелющиеся, большие озера: Убинское, Сартлан, Чаны, Чебаклы, Кызылгак, Денгис, Хурхалджин, тут же Денгил, озера Булганокульские и Аксакал. Не следы ли это незапамятного, обширного водотечения, начинавшегося с С. В. между Тазом и Нижней Обью? Застои вод карасукских, бурлинских и прочих, от С. В. к Ю. З. параллельно проложенных по степи Кулундинской, не то же ли сказывают? Геологи изъясняют образование наносов около уральских великим наводнением, нахлынувшим от С. к Ю., и впоследствии усматривают необходимость допустить отлив вод с З. к В. для образования золотоносных россыпей. Почему бы не предполагать этого отлива с Ю. З., вопреки мнимому опорожнению нагорных уральских озер, доныне все остающихся на верхних и боковых плоскостях Урала {Для соображения указываю стр. 449, 469, 470 во второй части Курса геогнозии г. Соколова. Относи­тельно мнения двух геогностов, полагающих бывшее водотечение с Ю.-З. на С.-В., я с удовольствием принимаю его, в виде обратного отлива. Мнение их напечатано в ХП книге Горн. журн. за 1840 год.}?

В степи Кулундинской 4 небольшие реки, или, говоря правильнее, 4 длинные речки: Кулунда, Карасук, Бурла и Баган.

Кулунда, вытекая из бору, что близ деревни Мосихи Барнаульского округа, течет 200 в. в берегах иловатых, вообще низких и тальником поросших, по фунту иловато-глинистому, с глубиною 2 1/2, инде 5 и 6 ар., и вливается в оз. Кулундинское. Долина речная направляется с С.В. наЮ.З.

Карасук, вытекая из источников плоской возвышенности Колыванского уезда, проходит 450 в., с среднею глубиною 3 ар., по песчаному грунту, в берегах иловатых, сперва крутых, потом низких и поросших мелким тальником. Он образует по степи многие плёса и тем оканчивает исчезающее свое течение. Долина имеет направление с С. В. на Ю. З. и представляет хорошие луга.

Бурла, выходя из оз. Бурлинского, в Колыванском уезде лежащего, и протекая 300 в. с глубиною 1–2 ар., в берегах глинисто-песчаных, по грунту песчанистому, местами пересыхает или образует, особенно к концу, горькие плёса и погружается в оз. Горьком. В Бурле ловятся щуки, окуни и чебаки. Есть по ней места сенокосные.

Баган, выходя из займища Сарыкамыс, лежащего в уез. Колыванском, протекает 200 в. с глубиною 1/40–_3/4 ар., по иловатому грунту, в берегах иловатых, глинистых и низких, поросших камышом. Падает в оз. Каряжье. Направление речки одинаково с прежними. В Багане попадаются караси. Во всех 4 речках броды конные и пешие.

Озер, описанных на степи, 90, в том числе 33 пресных, 17 соляных, 40 горьких; но, кроме этих, есть много горьких и горько-соляных, при описи обойденных по незначительной величине. Во многих есть соль глауберова.

Надобно вообще сказать, что степь представляется покатою с С. В. к Ю. З., в чем обличается она текучестию вод. На ея средине воды, однако ж, застаиваются, копятся в длинных озерах и озерках и продолжают течение ленивое, прерывистое, оттого ли, что степь становится горизонтальною, или оттого, что песчаная почва просасывает воды; только то очевидно, что воды, не доходя до Иртыша, иссякают верст за 40, 50, 90 и в подобных тому размерах.

В уез. Каннском главная река Омь, текущая по песчано-глинистому и иловатому грунту с С. В. к Ю. З. При низкокрутых берегах реки, покрытых тальником и березником, есть много бродов через нее по здешнему уезду.

С правой стороны текут в Омь значащие речки: Узулка, Ича, Кама, Тартас, происхождением своим одолженные зыбунам оз. Васюгана; и другие маловажные: У старка, Крутиха, Тентуринка и Осиповка. У речек значащих грунт глинистый или иловатый, берега низки, отлоги, поросшие мелким тальником и березником. Рыба такая же, какая в Ом и. У маловажных грунт различный, то болотистый или иловатый, то глинистый. Низкие их берега поросли кустами таловыми или березником. В весеннюю пору в иных из них бывает мелкая рыба.

С левой стороны текут в Омь речки маловажные, из озер или болот выходящие: Агурманка, Кундусла, Осиновка, Каинка и другие, имеющие течения от 5 до 37 в., с глубиною 1–3 1/2 ар. Прочие условия таковы ж, каковы у прежних речек.

Значительные речки этой стороны, Каргати Чулым, выходящие из Васюгана, текут: 1-я на протяжении 167, 2-я – 178 верст, с глубиною 2–10, последняя 1 – 8 аршин. Они теряются в озерах, лежащих подле Чанов. Грунт их глинист или иловат. Берега низкие, покрытые тальником или камышом. В Чулым текут Мал. и Бол. Сума, выходящие из болота Сектийского. В Каргате и Чулыме рыба мелкая.

Озер, топографически описанных, 570; но всех озер по счету губернскому 852; и сверх того 62, лежащих на градском выгоне Каинска. Из них много есть безымянных. В числе описанных 9 или 10 озер большого размера. Оз. Убинское замечательно столько же по пространству (578 кв. в.), сколько по историческому воспоминанию, что в 1598 г. Кучум тут кочевал с своим семейством и с знатными людьми, что оттуда он перекочевал к Оби, где в августе, преследуемый тарским воеводою Воейковым, был разбит и с небольшим числом ускользнул за Обь {В первых томах Исторических Актов Археограф. Комиссии 1841 года.}. Прочие озера таковы, что самая большая длина их менее 10 в., а ширина чаще саженная, чем верстовая; что грунт вообще болотист, иловат или черноземен, редко глинист, и еще реже песчанист; что берега вообще низки, топки и покрыты камышом; что караси составляют обыкновенную рыбу. У безыменных длина от 100 до 250 саж., в редкость до 2 в., а ширина 50–150 саж., до полуторы версты. Грунт иловатый, черноземный, глинистый, к востоку песчаный. Глубина 1/2–7 аршин. Берега низкие, отлогие, низкокрутые, заросшие кустами таловыми или березниковыми. Караси – рыба нормальная. Вот краткие черты каинобарабинского землеописания.

К тому надобно прибавить множество болот с именем и без имени. Те и другие, пространные или ограниченные, бывают двоякие: кочковатые и покрытые кустами или зыбуны, поросшие камышом. Любопытно бы наблюсти, какая година требуется, чтобы озеро переродилось в зыбун, поросший камышом, и также чтобы зыбун превратился в болото кочковатое.

В уез. Колыванском главная река есть Обь, которая, протекая в его пределах с Ю. З. на С. В. 248 в., с среднею глубиною 6–10 ар., принимает в себя с обеих сторон до 38 речек, из коих все почти маловажны, особенно палевой стороне. Таковы: Сосновка и Ельцовка, происхождения болотного, имеют течение по 50 в., по иловатому и песчано-глинистому грунту. Берега низкокрутые и покрыты березником. Обе рыбны.

Ельцовки Большая и Малая за Бердью, начинаясь из мокрых боров, имеют небольшое протяжение, при глубине 1/2–2 ар. Грунт песчаный и глинистый, берега отлогие, покрытые сосняком и березником.

Бердь и Иня. 1-я с Ю. З. имеет течения на 250 в., 2-я с С. В. длиннее. Каждая принимает множество речушек.

Калинка происхождения болотного, течет около 50 в., при глуб. 1–2 ар. Грунт иловат и глинист. Крутые берега покрыты березником.

Барлик Б. и М. текут по грунту глинистому и песчаному. Низкокрутые берега покрыты березою и сосною.

Город Колывань (по прежнему – ос. Чаусский) стоит на левом не низком берегу Оби и, пользуясь плодородием почвы, считает на своем выгоне 86 озер. Если на западной стороне описаны топографами все озера, коих счет упомянут выше, то на восточной, сообразно губернскому итогу, остается их до 374, кроме подгородных. В их числе нет значительных, каковы в западной части уезда, напр., оз. Топольное (Улькун-Денгис), лежащее к югу близ границы Тобольской губернии, в цепи Бурлинских озер. Не повторяя мер длины и ширины, сказанных в описании, поверхность сего озера 115 кв. верст. Несмотря, что оно рыбно и по местоположению выгодно, по берегам его нет заселения. {Справедливостию и признательностию обязываюсь сказать читателю, что описанием вод, почти всех, по губерниям Томской и Тобольской, я одолжен благорасположению Ад. И. Сильвергельма. Очерки рек пополнялись из Горн. журн. и других пособий.}

По уез. Барнаульскому главная река также Обь. Слева в нее падают 17 речек, в том числе длинная реч. Алей и две меньшие (Барнаулка и Касмаха). Последние две, соединяясь с двумя рядами озер, замечательны протяжением совершенно параллельным с течением Алея, бегущего по уезду смежному. Нельзя не заметить, что все речки левой обской стороны падают с Ю. З. на С., подобно как речки правой руки стремятся с С. в видимом параллелизме с Обью, пока она продолжает свое направление к З. от Сандынска до Усть-Чарыша. Всех ре чек справа падает до 16, в том числе две нарочитых Большая и Иня, а между ними р. Чумыш, выходящая из-под горы Барсука, под именем ТомиЧумыш, и соединяющаяся близ д. Костеньковой с реч. Хаара-Чумыш, выпадающею из того же мокрого чернолесья близ Салаирского рудника, что в уез. Кузнецком.

Чумыш имеет течение от вершин 410, от соединения 355 в., при глуб. от 1/2 до 4 саж., с шириною 50–75. Берега при вершинах состоят справа из гор известковых, слева из песчаника и угольной образовательности. По правому растут пихта, ель, кедр, береза, осина, полевому – мелкий тальник. Потом почва обоих берегов на 65 в. изменяется в обломочную из песчаника и известняка и одевается подобным смешанным лесом. Далее по степи на 260 в. грунт переходит в песчановатую глину и сызредка прикрывается мелким кустарником. Наконец, при сближении с зав. Павловским, почва становится песчано-глинистою и одевается лесом сосновым. Чумыш падает в Обь при д. Ировской. В периоде, который проходим, он не был обселен еще; водоходства также не было, до устройства на нем зав. Томского, из которого железные изделия сплавляются только в весеннее половодье. Рыба: таймень, щука, окунь, чебак и налим.

Озер на выгоне Барнаула 54, по уезду 467, но значительной величины озера находятся в западной стороне, описанные нами на Кулундинской степи. К числу таковых относятся Кулундинское, которого поверхность 660 кв. в., Кучукское, которого поверхность 154, Горькое, в самой средине Касмалинского бора, состоящее из нескольких соединенных озер и имеющее окружность в 109 в. Другое Горькое, при настоящей опушке Барнаульского бора находящееся и пропускающее сквозь себя реч. Барнаулку, распространяется на 53 кв. в., а в окружности имеет 56 погонных в. с 290 саженями. Не говоря об озере Большом с 2 островами, распространяющемся на 15 кв. в., о. Кривом, при самой оконечности Кулундинского бора, распространяющемся на 10 1/2, ни о Мостовом, занимающем пространство на 40 кв. в., мы не можем прокинуть живописного озера Колывани, как оно ни мало. Обхватываемое одним взглядом, оно с проезжей стороны плещется на песчаном грунте, в плоской красивой окраине, а на С. В. и В. Ю. обнесено дикими островерхими горами, украшающимися лесом, как бы рассаженным, и этот прозрачный лес возвышает картинность вида. По прибрежной плоской равнине толчется в глазах несколько гранитных кругляков, друг на друга взброшенных и как будто приплюснутых, чтоб одному с другого не скатиться. При этих узорочных тумбах есть о чем призадуматься. Озеро, несмотря на примесь глауберовой соли, питает в себе щук, линей и лещей. Оно над морскою поверхностью 1105 ф.

По уез. Бийскому две быстрые реки, Бия и Катунь, которые чрез слияние свое производят начинающуюся Обь. Бия, выливаясь из западной бухты оз. Телецкого узким руслом, по кряжу глинистого сланца, принимает в себя до Бийска 24 речки, еще до устья Алея, и в том числе 3 большие: Песчаную, Ануй и Чарыш. Относительно Катуни: она, низвергаясь из хребта Холзуна двумя источниками, сливающимися в одно русло, под именем Уймона, бежит, как и все тамошние воды, стремительно и громогласно. Главный исток выпадает из-под пласта льдист оснежного, с шир. 1 1/2 саж., при глуб. 1 аршин. Другой, не столь широкий, вытекает из льдяной трещины. Катунь собирает, до соединения с Бией, около 50 речек, с притоками в Коксу, и между ними Аргут и Чуя – малым чем не реки. О потоках вод, сбегающих с хребтов Холзунских на Ю. З. в Иртыш, повторять нечего; довольно сказать, что одна Бухтарма, быстрая и прозрачная, начинаясь во 105® долготы и на З. пробегая 4®, принимает в свое русло до 32 речек. Не водоходна.

Может быть, нужно напомнить, что водоходство по Оби, в трех верхних уездах, производится на судах плоскодонных.

Озер на выгоне Бийска 16, по уезду 386. Малыбай и Перешеечное, описанные на степи Кулундинской, принадлежат к большим озерам в западной части уезда Бийского. Первое занимает пространства на 27 кв. в., другое, лежащее близ южной границы уезда Барнаульского, имеет пространства 66 1/2 кв. в. Длина первого с З. на В., а второго с С. В. на Ю. З. Первое изобилует рыбою, другое – местами луговыми.

Самое огромное озеро в юго-восточной части уезда Бийского и отчасти прикосновенное к Кузнецкому есть Телецкое, о котором Сибирь наслышалась еще в XVII веке, когда имела сшибки и переговоры с телеутами туземными. Оно длиною в 126, шириною в 84 в., с глубиною, в 1760 г. промерянною, до 135 саж., и всегда славилось изобилием стерляди и прочей рыбы. Поверхность его распространяется с лишком на 7000 кв. в. Окруженное лесами и горами, озеро волнуется на плоскости, которая 3-ю долею превышает горизонт оз. Колывани. Принимает в себя нарочитую реку, составляющуюся из Башкауса и Чулышмана, сверх множества речек. По берегам и окрестностям озера продолжали кочевать потомки телеутов и так называемые татара, выродки тюрко-монгольской помеси, о которых обстоятельнее будет сказано в VI главе, при описании земель уезда Бийского.

В уез. Кузнецком главная река Томь вытекает в 107® долготы из западных покатей величественного кряжа Алатау. Источники ея, в виде двух ключей, катясь по высокой нагорной долине и беспрерывно увеличиваясь от вод болот окрестных, далее соединяются, стесняются между скалами и становятся бурным потоком, которым увлекаются каменья немалые. Томь, по удалении от вершин, расширяется в русле от притока речек с обеих сторон и не перестает быть стремительною, пока не поверстается с устьями Казыра, Бельсы, Усы и Мрассы. Тут она становится степеннее. Вступая в область гранитов, она протекает в высоких утесистых берегах, меж опасных порогов, которые скопляются из обломков пород гранито-сиенитовых. Освободясь от этих преград и вступив в область каменноугольного песчаника, занимающего большое пространство по правому берегу, река начинает терять быстроту; берега гористые понижаются, и долина ея расширяется. Вот изображение Верхней Томи! Водоходство лодками и плотами производится от Кузнецка вниз, в одну пору половодья. В 20-ти верстах ниже д. Терехиной есть порог, называемый Шальным, но он по низости не угрожает водоходству и сплавке плотов большою опасностию. Также близ д. Фоминой лежит подводный камень Бурыш, который покрывается только в весеннее полноводье. По течению Томи, в обоих уездах, находится очень много островов и мелей, которые в разлив весенний, покрываясь водами, вовлекают быстриною реки лодки и плоты в затруднение. Весною Томь разливается, при пологих берегах, на обе стороны от 300 саж. до 5 в. Но берега ея по большой части высоки; прибережная почва их песчано-глиниста и камениста, местами покрыта болотами, подернутыми мелким лесом, инде расстилаются сенокосные луга. Дно реки каменисто и дресвяно; глубина от 2 1/2 до 16, а в полноводье местами до 20 аршин; ширина от 50 до 300 саж. Длина ея топографами определяется в 728 в., разумеется, без приложения вершин. Томь, обходя отроги гор, уходит к западу на 5® долготы, до слияния с Обью.

В Томь падает по уезду слева до 50 речек, и в том числе две больших, Мрасса и Кондома, унизанные чрезвычайным множеством притоков, стекающих с мокрых предгорий; справа до 40; и в том числе значительные – Терьси и Тайдон. Терьси вытекает также с покатей Алатау.

Озер на городском выгоне 42, по уезду 412; небольших не замечено.

В уез. Томском 4 реки; Обь, Томь, Чулым и Кия, вливающаяся в предпоследнюю. По уезду падает речек в Обь до 15, в Томь до 40. В Томи ловятся осетры, чиры, стерляди, вкусные и не жирные, которые предпочитаются иртышским и обским. Стерляди обские славятся только величиною. Лучший лов стерлядей в уез. Томском происходит при Орских юртах.

Чулым, вытекая с восточных покатей Алатау двумя руслами, известными под именем Белого и Черного И юса, делает необыкновенные извороты в своем течении, по причине прилегающих гор, пока не войдет в губернию Томскую. Река сия, сообщаясь с 5 озерами, чрез отдельные истоки или протоки, принимает в соединенном русле более 40 речек, в том числе замечательных 4: Сереж, Урюп, Больш. Кемчуг, Яю, а выше последней – р. Кию, в прежнее время не так важную, как ныне. Чулым катит воду не мутную, чистую, но плавание по нем неудобно: а) оттого, что много карчей, со дна торчащих при обыкновенной воде; б)что в половодье, выходя из русла, он устремляет свои течения по береговым местам, подвергая суда опасности. Для чего бы, в свое время, не объяснить этих препятствий Соймонову, правителю умному?

Кия берет свое начало из северных возвышенностей Алатау, хребта тут неприступного и вечно навьюченного снегом. Река имеет течение 250 в., в русле сперва узком, потом расширяющемся до 50 саж. и более. Песчаное дно, то мелкое, то глубокое с обрывами, усыпано галечником разнопородным, в доказательство, что Киею омывается один из горных отметов. Вода в реке прозрачна. Рыба в ней осетр, стерлядь, нельма, форель, которые заходят из Чулыма; в Кию падает около 17 речек, как то: Кожухи, Талиновка, Антибес, Берикуль, Сердь, Тяжинка, Талаголь и пр. {Кожух, Талиновка, Кундат, Талаголь и другие ныне славятся богатыми россыпями золота.}

Озер на городском выгоне Томска 115, по уезду 621. В числе значащих описывается одно – оз. Большой Берчи-куль. Оно занимает пространства 18 кв. в., длиною с З. на В. 6, шириною с С. на Ю. З. версты. Глубина 2 1/2 до 9 аршин, дно иловатое. Берега с северной стороны каменистые, с западной – крутые и обрубистые, с прочих же сторон отлогие, низменно-болотные, при грунте черноземном. Озеро со всех сторон окружено огромными черными лесами. Вода в нем пресная и доброкачественная. Рыба ныне не в большом изобилии и состоит из щук, карасей, окуней и чебаков.

Сюда же должно сопричислить озера между хребтом Алатау и Чулымом, покоящиеся по неоспоримому приурочению Чулыма к Обской системе. На карте Панснера наименовано этих озер 5: Черное, Белое, Божье Большое и Малое, и подле них Яголь, но у Степанова является 10, с именами туземными и с тою заметкой, что самое длинное из них простирается не более 12 верст.

В уез. Нарымском (по-нынешнему, в комиссарстве) после Оби изрядная река Кеть. Вытекая из Кемчугского погорья, она вбирает в себя до 15 речек в губернии Енисейской, 19 в Томской и сливается с Обью у Нарыма. Кеть, осеняемая лесом хвойным и тальником, сызредка березником, имеет течение до 1000 в. Берега попеременно то круты и высоки до 30 саж., то низки и тундроваты. Суда с грузом 15 000 п. подымаются вверх от Нарыма на расстояние 600 в., но выше они сменяются повозками, помещающими не более 1500 п. груза. Ширина реки на первом протяжении 250–600, на втором – 90–30 саж., еще выше – частые мели, только в половодье исчезающие. Грунт по Кети песчаный, вода чистая.

В Обь падает до 10 речек, и 2 больших: Васюган и Тым. Реч. Васюган, вытекая из болот соименного озера, выше Нарыма в 80 в., весною становится так многоводною и глубокою, что по ней спускаются в Обь полубарки с хлебом, строящиеся в ея верховьях. Хлеб, закупаемый в уйских селениях Тарского уезда, перевозится туда зимою. При устье Васюгана есть село Каргасатское (Каргаитское) с церковью; тут остяки взносят ясак.

Озер на выгоне Нарыма 67, по уезду 386.

Оканчивая воды системы Обской, причисляем к ней, по нашему положению, только большую реку Пур и малую р. Таз, убегающие в заливы морские. Пур, вытекающий из болот, имеет течение до 350 в., с шир. 150–200 саж. Рыба в нем одинакова с обскою. Таз, протекая около 500 в., наконец поворачивается широким устьем в губу, общую с Обью. Правый берег несколько возвышен; левый плоек и болотист. В него впадает 12 речек. Рыба обская.

Итак, в системе Обской заключаются: 1 великая река Обь; 1 второклассная Иртыш; 7 третьеклассных: Сосьва Северная, Тавда, Тура, Тобол, Томь, Чулым и Кеть; 15 малых рек: Конда, Нейва или Ница, Пышма, Исеть, Миасс, Уй, Вагай, Омь, Бухтарма, Чумыш, Катунь, Бия, Ваг и Таз; 50 больших речек {*}, имеющих течение 150–370 в., с шириною – 400 саж.; и 1175 обыкновенных речек, беспосредственно втекающих в одни реки разного значения, не включая в счет ни их притоков, ни притоков, струящихся в небольшие речки или озера. Еще повторяется, что выше параллели, в какой лежит устье Ваха, выше этой параллели, на Урал падающей, не принимались в итог ни обыкновенные речки, ни озера, большие или малые. Всех озер в северной и южной полосах Обской системы открывается 8124, за исключением кулундинских, особо размещенных в уездных итогах.

Примечание. Некоторые из речек, в Обь падающих, под конец течения широки, как реки, оттого, что они на одном уровне с Обью, без падения. Повсеместность вод действовала над мозгом остяков так сильно, что они клянутся водою, как, бывало, Гомеровы боги. Я и прежде намекал о древности и сходстве племен северных с семитическими, когда говорил о моментах шаманства.}

Воды этой системы, если стекают с горно-каменных хребтов, низливаются среди минералогических пространств, часто по ложам, однородным с образовательностию их истока. Так, напр., оба Рефта, Реж и Нейва омывают почву гранитовую, Исеть – отчасти трахитовую, Иртыш и Енисей в пространстве Алтая – переходную, Томь и Терсь, начиная с берегов Мрассы до Ини, – каменноугольную, готовую к подземным возгораниям, как не раз и случалось около Томи, выше и ниже Кузнецка. Почва угольная распространяется и далее по Юго-Восточной Сибири.

Если бы центр притяжения минеральных сокровищ находился в Западной Сибири, первоначальные реки уральских вод: Тавда, Тура, Исеть и Миасс служили бы для сплава горных богатств, как служит Чусовая, Аи и Белая; но в настоящем политическом порядке они, посредством слияния с большими реками, то вмещающими множество рунных рыб, то недалекими от озер соляных, то текущими среди хлебородных равнин, – они сближают с людным, но скудным Уралом, запасы хлебные, соляные и рыбные. Вот их услуги!

Рассматривая огромную ложбину, обнимаемую. Обскою системою, в смысле геологического происхождения, нельзя не видеть, что она образования наносного, третичного и вторичного. Пластические глины Исетской провинции, меловые холмы по ту сторону Уя, кремнистые пески линии, морские раковины, валяющиеся по берегам Иртыша линейного, мергели глинистые, костяки млекопитающих, погребенные в наносах, кости, погруженные в северных озерах и в берегах больших или малых рек, начиная с р. Кары, угольные пласты к востоку, потом осадочные глины, то с гальками, то с песками перемешанные, пласты кварцевого песка, выказывающиеся в берегах Оби, каменные валуны, в них же замытые, не ясно ли сказывают о временах образования этой ложбины? Пусть другие причисляют ко времени наносного образования или к другим придумываемым случаям сибирских уроженцев, мамонтов, носорогов и иных тропических тварей, лежащих в пещерах или под покровом валунов; но мы после соображений, в какие входили в дополнениях к северной полосе, изъявив мнение, направляем свои мысли к другому благотворнейшему усмотрению – к достоянию земледелия. Мы постановляем, что почва Обской системы, как она ни перемежается со вторичною, третичною или наносною, есть довольно благоприятная для Цереры, когда не мешает ей неверность атмосферы, особенно если со временем научимся способам удобрений. Потомки на болотах, нами описанных, учредят сенокосы, потом нивы, а на других станут добывать топливо.

10. Характер системы Енисейской вообще отличается водами, насыщенными смесью минеральною, грунтом песчаным или хрящеватым и берегами горно-каменными, что уже выказывалось в восточных реках пройденной системы.

Сказав прежде о соединении Абакана с Енисеем, мы предоставляем ученому путешественнику исследовать, точно ли Улуйкем, родитель Енисея, выходит первыми источниками из того же хребта Богду, из которого и Селенга, ближняя его. Это скрепило бы еще более раму нашей Енисейской системы. Но какие картины расставлены природою-художницей подле Енисея, какими утесами возвеличиваются берега его и какие именно реки исчезают в этой исполинской реке, читатель может удовлетворить себя прочтением красноречивого описания, помещенного в Енисейской губернии г. Степанова {Этот описатель, плававший по Енисею от Абакана до Турухана, нигде, впрочем, не брал глубины реки.}. Мы заметим только, что в Абакан, до соединения его с Енисеем, вливается речек до 23, равно и в Енисей до 20, что по соединении втекает в эту реку с обеих сторон до Красноярска 34, в числе которых есть две небольшие реки: Туба и Мана. Первая, сливаясь с реч. Казыром и с другими, течет плавно между скр омных утесов справа и между долин или холмов, слева прилегающих. Другая, вытекая недалеко от Казыра и сопровождаясь пустынными лесами, омывает на С.В. долины и пастбища. От Красноярска до устья Дубчесы слева впадают 22 речки, и замечательных только Кем, Сым и Дубчеса, а справа 27 и две реки, Кан и Верхняя Тунгуска. Кан, вершиною сближаясь с Казыром и сливаясь с Агулом, переменяет направления в своем ходе, справа среди дубров, слева среди сенокосов. Берега его плоски, местами болотисты. Пересыпанный шиверами, он льется шумно при воде прибылой. Ниже Дубчесы образуется на Енисее многоостровье, простирающееся на 40 в., состоящее более чем из 40 островов, покрытых тальником или деревьями хвойными. От Дубчесы до устья

один из них Елогуй, исторически памятный, а справ а две р.: П одкаменная и Нижняя Тунгуски. В 69® ш. на Енисее, более и более расширяющемся, образуется второе многоостровие, простирающееся на 170 в., после чего широкий Енисей суживается в берегах в 20верстную ширину, и через 75 в. лиман смешивается с морем. Течение его от границы до моря полагается у Севергина в 3000, у Степанова – в 2800 верст. Правый берег всегда возвышен, как и у всех сибирских рек, текущих по направлению меридианов; и это условие давно разумели мы, как последствие суточного круговращения земного шара. Дно Енисея усеяно песком и мелким галешни ком, с примесью глины.

Великая река, под конец плавная, разнообразна в степенях быстрины, но везде судоходна, даже прежде слияния с Абаканом. Ширина ея около Красноярска до 2 в., около устья Имбака – до 6, около устья Авамы – до 10, при втором многоостровии – до 60, но под конец, как сказано, стесняется в 20-верстную меру. Мы не упоминаем о поворотах течения в восточную или западную сторону, для того, что приписываемые ему направления не определяют истинного географического чертежа реки. Сверх указаний компаса, требуется еще верное определение широты и долготы, при многих устьях рек и прибрежных населений. На сей конец не неприлично выставить здесь астрономические определения некоторых мест.

Следовательно, Енисей, проходя между Красноярском и Туруханском широту 9® 53', переметывается в долготе 5-ю градусами 26-ю минутами.

Енисей изобилует рыбами. Осетры с лишком двухаршинные водятся от устья его до Ангары, редко до устья Качи, но водятся в трех Тунгусках и Бирюсе стерляди более полутора аршина и в шипы тупоносые в сказанных реках. Лосось красный близ устья Енисея, лосось белый, или чиры, по устьям Хантайки, Турухана, Дубчесы. Моксуны до устья Дубчесы. Нельма в Турухане, и не выше Дубчесы. Ленок с ярко-багряною оттенкою в Енисее, Кане, Бирюсе и Тубе. Таймень в тех же реках. Спрат из рода сельдей и кунжа длиною в аршин, до Дубчесы. Есть в Енисее и настоящие сельди длиною 7 вершков, но нет искусства для засола. Омули до устья Хантайки. Тугуны, похожие на снедков, ловятся выше и ниже Енисейска. Манерка, рыбка красивая,– в Мане. В лимане Енисея водятся тюлени и зубатки. Дельфин-кашалот (белуга) поднимается до устья Турухана.

Прочие реки и речки, в Енисей вливающиеся, наполняются по крайней мере в устьях тою же рыбою, какая ходит по Енисею до известных широт. Кроме рыб поименованных, есть налимы, сиги, окуни, щуки, язи, ельцы и сороги.

Озер по губернии более в природе, нежели сколько можно показать с помощью карт и Енисейской губернии Степанова. Этот писатель, любивший большие или узорочные предметы, говорит коротко об озерах южных, в наше описание внесенных с совета Палласова, а о лежащих к северу ниже Красноярска упоминает итогом или мимоходом. На левой стороне Енисея, начиная с широты Елогуя, он насчитывает мелких озер до 50-ти, равно и на правой находит множество озер, и ограничивается этим глухим выражением, сверх поименования нескольких огромных озер. Мы неохотно обращаемся к северной полосе, двукратно читателю представленной, но все можно примолвить, что, находясь в тамошних широтах, по-видимому, на земле и окружаясь водами, ищешь суши и, нашедши ея, едва не тонешь в ней.

При переходе к восточной ветви системы Енисейской, надобно заметить, что в лесистом Нижнеудинском уезде, которого воды бегут в оба русла – западное и восточное, считалось озер в 1789 г. до 89-ти; все они малого размера, так что окружность самых больших была и тогда не более как по 150 саж. Кажется, они на той поре, чтобы начинать превращаться в болота.

11. Селенга, которой истоки выходят из хребта Богду, или, по словам бурят, из горы Монкухардык, сливаясь в Монголии с Орхоном и отрезывая цепь Саянских гор, протекает в нашей границе по песчаному дну до Байкала 330 в., в берегах, то луговых и степных, то крутых и утесистых, начиная с Селенгинска. Она судоходна от самой границы, при ширине 100–200 саж., и падает в Байкал осьмью устьями, в 30 в. от пристани Посольской. Ширина всех устьев на 30 в., ширина главного русла до 360 саж. На устьях образовалось 10 наносных островков. В Селенге водятся осетры сиги, таймени, ленки, хариусы и пресловутые омули, которые в августе входят рунами с востока в Селенгу, как и в прочие реки, и подают ежегодный случай к съезду рыбопромышленников из Иркутска и других мест.

В Селенгу, которая прорезывает степь песчаную, падают с левой стороны Джида и Темник, справой – Никой, Хилок и Уда.

Джида, начинаясь при китайской границе и быстро протекая к В. 300 в. до Селенги, принимает в себя 20 речек и множество ключей. Ширина ея до 120 саж., переменная глубина не выше сажени, дно каменистопесчаное. В вершинах ея растет акация и облепиха. Рыба такая же, какая и в Селенге, исключая осетров.

Темник, соединяясь с оз. Гусиным и связываясь протоками малых озерков, проходит как бы чрез оз. Таглей и падает в Селенгу. В Темнике ловятся щуки отменной величины.

Никой, выбегая из Яблонного хребта, льется то между утесов и гор отлогих, то между лугов и увалов, с переменными берегами, служит в известных расстояниях границею и, протекши 400 в., падает за 8 в. выше Селенгинска. Глубина не более саж., ширина к концу около 200 саж. Принимает в себя справа 4, слева – 27 речек. Рыба такая же, как в Джиде.

Хилок судоходный, вытекая из озз. Шакши и Иргеня, лежащих на погорье Яблонного хребта, протекает до Селенги 450 в., то в горах, то по лугам. Ширина и глубина его под конец течения не менее чикойской. Принимает в себя справа 45, слева – 31 речку.

Уда местами крутоберегая, местами пологоберегая, имеет течение от В. около 200 в. и вливается в Селенгу в Верхнеудинске. Ширина Уды до 80, глубина более саж. В нее текут с С. примечательные речки: 1) Погромная, известная минеральными ключами вод кислых; 2) Она, при которой контора Хоринская, училище Русское, ярмарка январская, по части меховых товаров; 3) Курба, имеющая 100 в. течения, среди хоринских стойбищ, и 4) Березовка в 5 в. от города, льющая чистую и прохладную воду. Городские семьи по праздникам ездят на Березовку чаевать, а в 9-ю пятницу бывает туда ход крестный.

12. Байкал, как огромное проходное плёсо, разлившееся между гор и возвышенных прибрежных равнин, служит водовместилищем 3-х значащих рек, 7-ми больших речек, 216 речек с именем, имеющих течение от 10 до 50 в., но уделяет воду одним истоком Ангары. Из помянутых 3-х рек не описаны: Верхняя Ангара и Баргузин.

В. Ангара с водою светлою, протекая между луговых мест, также между утесистых берегов, с глубиною 3 ар., падает в северо-восточный край Байкала 3-мя устьями. Длина течения 330 в. от горы Высокой. По реке сей, принимающей довольно речек, ходят вверх, на расстояние 180 в., плоскодонные суда с продовольствием к тунгусам и для рыбного промысла. Рыба почти такая же, какая в Селенге.

Баргузин протекает 400 в., в берегах, по большой части возвышенных, и славится соболями высокой доброты. Глубина к концу реки в сажень, а потому судоходство восходит не много выше селения Баргузинского. В нее падает довольно речек. Рыба один акова с селенгинскою. Губа Баргузинская шириною в 10 верст.

Больших речек считается 7 и, может быть, найдется более. Имена их будут сказаны при заключительном итоге.

Озера. Их считалось в 1789 г. в пределах нынешнего Верхнеудинского уезда до 60, из которых третью часть можно найти в приложенном описании. Чтобы не удивляться, что в оз. Фролихине, выше лежащем против уровня байкальского, водится красная форель, не надобно забывать, что в нем также водится хариус и таймень. Конечно, все три породы рыб не могли подняться по крутой протоке, падающей из озера в Байкал; но зато не трудно водяной птице перенести икру в своих перьях.

13. Байкал, возвышаясь над океаном на 1600 ф. {Если измерение Байкала и другое, Иркутска, по барометру же выведенное Щукиным, благонадежно, то падение Ангары от Байкала до Иркутска, на расстоянии 60 в., будет 38, а не 69 саж., как прежде говорили.} и простираясь с С. В. к Ю. З. длиною на 585 в., шириною имеет в окружности, по практическому измерению, 1865 в. Поверхность его, вычисленная по карте Г. Величковским (старш. учителем Тобольской гимназии) посредством триангуляции, определяется в 27 900 кв. верст. Мы думаем, что этот итог, если б была возможность определить озеро по теореме Симпсона, не много бы сбавился.

Вода байкальская, пресная и насыщенная известью, несмотря на прозрачность зеленоватую, жестка для питья и для белья не способна. Летняя температура ея от +3 до +6®, а по слову Г. Щукина +5®; и эту температуру надобно разуметь о воде поверхностного слоя.

Глубина Байкала не везде одинакова и не во многих местах измерена. Измеренная замечена 60, 150, 200 и будто бы в 450 ф., но она была бы еще более, если бы измерять ее умственно по известному пропорциональному содержанию береговых высот.

Нет прямой достоверности, чтобы вода убывала в Байкале, как иные думают. Заметки береговые могут быть опровергаемы поднятием берегов, особенно там, где волканичество не потухло. Напротив, жители Култука сказывают, что ежегодно в сентябре уровень воды там поднимается от 1/4 до 3/4 ар. против летнего уровня. Это явление стоило бы наблюдения и рассмотрения.

Георги изъяснял качку на Байкале отвесным волнением озера, со дна к поверхности. Надобно признаться, что трудно вразумиться в такой жидкий парадокс.

С прибрежных утесов местами вытекает горное масло, которое и собирают на поверхности озера, для разного употребления. При волнении выбрасывается на берега магнитный песок, содержащий в себе железа до 75 процентов. Также выбрасывается морская губка, бодягою называемая. По берегам, не говоря о множестве разных деревьев, по горам растущих, красуются большие косатики, жимолость голубая, разные таволги, желтоцветная кашкара и даурский багульник (Rhododendron dauricum), похожий, по слову Георги, листьями, видом и запахом на чай китайский.

В водах озера, кроме миллионов рунных омулей, живут разные роды рыб от пескаря до форели, от голомянки или жирухи до стерляди и осетра {См. статист. статью Г. Курбатова о рыбной и лесной промышленности В. Удинского уезда, напеч. во 2-м томе Материалов для статистики. Она удовлетворительна для настоящего времени.}. С рыбами живут и тюлени. Тюлени и омули, выходцы морские, всегда побуждали к вопросу: как они сюда зашли? Ангарою? Но этом у нельзя статься, при настоящей преграде 3-х порогов: Падуна, Долгого и Шаманского, которые равняются почти водопадам, по залавкам, впоперек реки протянутым, с повышением один против другого.

Населенный на Байкале остров при северо-западном береге есть Ольхон. Он длиною 40, шириною 10 в., горист и лесист. Буряты, жители его, занимались овцеводством и скотоводством. Есть у них чванливое предание, что тут в старину паслись стада чингисхановы.

Прочих безлюдных островов до 15ти, по уверению Семивского. То же оказывается и из слов Лосева, который, не считая песчаных банок, показывает 10 островов.

Между Баргузинской губой и заливом Чивиркуйским есть полуостров, Св. Носом называемый. Он дл. до 40, шир. около 15 в.

В соответственность Туркинских минеральных ключей, есть такие же ключи и на северо-западном берегу, подле речек Котельниковых.

14. Ангара, при истоке из Байкала, имеет ширины более 2-х верст и, переливая зеленопрозрачную воду чрез каменную закраину, под горизонтом воды лежащую на 1 1/2 и на 2 ар. глубины, открывает, однако ж, судам проходы, которые и называются воротами. Таким образом, Ангара, начиная свое течение, сначала прикрывается с обеих сторон крутыми Байкальскими горами.

Островов на Ангаре, которая с р. Илима называется В. Тунгускою, исчислено по губернии Иркутской 318 и по Енисейской, до слияния с Енисеем, 150. На оных есть леса, луга и сенокосы, даже пашни и деревни, или стойбища инородческие. Большие острова длин. 5–10 и даже 20, шир. около 10 верст. О двух соляных островах, в 67 в. лежащих ниже Иркутска, здесь умалчивается для того, что в III главе насчет их сказано все нужное.

По Ангаре очень много каменных переборов (шиверов), возвышающихся под водою. Эти поперечные каменные гряды, опасные для водоходства, начинаются ниже ос. Братского в числе 9-ти; из них самые грозные 3, недавно были наименованы. При 9 порогах, в длину продолжающихся 67 в., река падает с лишком на 21 саж. Есть и быки также опасные.

У Ангары нет постоянной стороны луговой или нагорной. Берега той или другой стороны попеременно то гористы, то плоски, то на обеих сторонах утесисты или ровны; они состоят из глины, извести, песка, а вверху отчасти из угольного сланца и гранита.

Длина течения Ангары от Байкала до Иркутска 60, отсюда до Енисейска 1059 в. Глубина по фарватеру на первом расстоянии 3–5, у ос. Братского 5–7, далее к Енисею 7–10 саж. Ширина в Иркутске 200–250 саж., у ос. Братского и ниже – около 26, близ устья Илима с версту, по причине сжатия гор береговых. Далее Тунгуска разбивается на многие протоки между островов.

Малые реки, слева падающие в Ангару: Иркут, Китой, Белая, Ока, Уда, изменяющая свое имя в Чуну, напоследок – в Тасеевку. Речек с именем – 29, каковы Тельма с Юдормою, лежащею на границе губернской, да за границею несколько, каковы Кова, Мура, Карабала и Кладянка, не считая множество ключей, журчащих с гористых берегов, или речушек, перебирающихся с мокрых погорьев. Реч. Муру Севергин описывает со столбчатыми в берегах утесами на расстоянии 8ми верст и другую реч. Олешму с такими же прикрасами.

Опишем малые речки.

Иркут, выходя из озера Ильчира, делает от З. к В. 346 в. до слияния с Ангарою и с обеих сторон принимает 29 речек. Он шумит вверх между гор, с крутыми изгибами, имеет пороги, под конец весело разливается между обширными лугами, по дну, из песка и гальки выстланному. Карбасы с сеном, плоты строевых лесов сплавляются по нему в Иркутск, особенно к 8 июля, к ярмарке деревенских произведений и изделий. В Иркуте такая же рыба, какая в Ангаре около губернского города, т.е. хариус, ленок, таймень, сиг, налим, пескарь. При реке Иркуте за 25 в. выше кр. Тункинской {Опять моя ошибка. В первой книге было говорено о другой постройке кр. Тункинской на косогоре, но эту постройку надобно разуметь на оз. Косоголе, сперва отрезанном из владения Саинноанского ханства. Крепость Косогольская уничтожилась вместе с уступкою озера во владение Китая при размежевании границ в 1727 году.} есть каменные развалины, у бурят известные под именем монголшибет. Поперечник здания, судя по крайним стенам, около 50 саж. Из чертежа стенных оснований нельзя отгадать ни имени, ни назначения былого здания.

Китой, начинаясь близ вершины Иркута, бежит также на В. и чрез 260 в. льется в Ангару, в 50-ти в. ниже Иркутска. Ширина его под конец до 80, глубина – более сажени. Рыба такая же, как в Иркуте.

Белая, украшаясь по берегам ревенем и хмелем, имеет всего течения 250 в. и вбирает в себя другую Белую, Урак, Иорману, со множеством в эти речки притоков. Рыба известная.

Ока, начинаясь при границе монгольской из особого оз. Ильчира, стремится между гор, потом течет по равнинам плодоносным. Левый берег ея у сл. Барл уцкой н азыв ает ся скорописным, о чем говорено в первой книге. Ока делает 700 в. до ос. Братского, где и вливается в главное русло. В нее падает справа 26, слева – 6 речек, и в том числе большая реч. Ия, начинающаяся также на юге при границе и отдельно текущая 450 в. Дно ея песчанисто, не глубоко, несмотря на то, что втекает в нее до 20 речушек. Рыба в Оке известная.

Уда, начинась на юге при границе, бежит по грунту песчаному и каменистому. Глубина ея при Нижнеудинске 3 ар., ширина до 300 саж. Вскоре ниже города она переменяет свое имя на Чуну и потом на Тасеевку и вливается в В. Тунгуску. Течение этого водного Протея простирается 826 в. Он принял в себя по Иркутской губернии 108 речек, и в том числе Бирюсу. Рыба такая же, какая в Тунгуске, кроме осетров.

Бирюса, так же неверная своему имени, как и Уда, выбегает из предгорий двумя вершинами, которые называются Б. и М. Бирюсою, и принимает в себя Нарху. Там кочуют карагасы, отродье самоедов. По берегам и островам родится хмель, а в горах добывается слюда чистой воды, не шире полуаршина. Глубина Бирюсы при границе двух губерний, на тракте Иркутске-Енисейском, более сажени, ширина до 150 саж. По уезду Нижнеудинскому она принимает 29 речек, и в том числе две значащие: Тагул и Туманшет. Ниже Бирюса уступает свое имя Оне, а Они – Тасеевке.

Описав шесть рек, вытекающих из предгорий или озер Саянского хребта, которому одолжены своими истоками равномерно Мана и Туба, нельзя не заметить, что этот водородный кряж обрезывается Селенгою и сменяется к востоку Хинганским, как правителем вод амурских. Но возвратимся к порядку.

Справа падает в В. Тунгуску Илим, текущий на протяжении 500 в., по большой части между гор. Река сия, до слияния с Тунгускою, течет 145 в., с глубиною 3-х ар., при ширине 150 саж. При устье бывает богатый рыбный лов в мае и ноябре. Само по себе разумеется, что в крае гористом и лесистом множество речек и ручьев бежит в Илим.

С той же правой стороны падает в Ангару, до ея слияния с Енисеем, 63 речки, подобные величиною Ушаковке, Каде, Чадобцу, Ирьиневой и т.д., не считая бесчисленных ручьев и ключей.

От слияния двух главных рек до конца Енисея поглощаются им 32 речки, и в том числе Вахта. Сверх того, знатно увеличиваются воды его от впадения двух Тунгусок, Подкаменной и Нижней, также от Курейки Летней. Обе Тунгуски выходят из одного хребта гор, от Байкала, слева сопутствующего Лене. Они славятся дорогими соболями и еще не описаны надлежащим образом. О Н. Тунгуске известно {По ней открыты золотоносные прииски, как и по многим речкам Енисейской системы, о чем будет сказано в третьей книге. Теперь можно заметить, что везде города и даже селения, близ которых найдены прииски, поправляются, и в этом числе Енисейск.}, что она, проходя близ Киренска в 19 в., имеет уже в тамошнем уезде ширины до 350, глубины до 2 саж., по причине тундреной почвы, снабжающей ее стоками. В нее льется до 80 речек, и 2 большие, по словам Севергина: Чуминда и Нерея, с утесистыми берегами, каменными переборами и с ключами поваренной соли. С юга вливается в Тунгуску Илимпея, 800 в. текущая и вечно разграничивающая край Енисейский от Иркутского. От Илимпеи до Енисея еще падает в Тунгуску до 18 речек; здесь она расширяется на 750 саж. и быстро катит прозрачные воды по дну каменистому {В описи мои. Туруханского за 1729 год показано с Н. Тунгуски (с Верхней, по-нынешнему) прикладной слюды в 1/4 ар. 13ф., по 19 к. фунт, и мелкой 7 пудов.}. Относительно Курейки Летней, льющей приятную и прозрачную воду, берега ея вверху утесисты, хотя и не высоки, потом плоски до самого устья. Течение Курейки 500 в. В нее падает несколько речек.

Присоединим к системе Енисейской, по нашему положению, речки большие и реки, прямо текущие в море, по сторонам Енисея. В этой категории находятся Гыда, Солемна, Пясина, Таймур, Хатанга и Анабара.

Пясина, одна из малых рек, изливаясь из озер и принимая в себя несколько речек, с тундры в нее текущих на 500-верстном протяжении, исчезает в море. Хатанга, среди тундры протекая 600 в., принимает в себя 12 речек, и в том числе Папигай. Нагорный берег ея, на протяжении 8 верст, возвышаясь на 15 саж., содержит в себе каменный уголь, издавна дымящийся. Губа Хатангская шириною 90 в., глубиною 9–12 саж. Анабара, простирая течение среди тундры на 1250 в., межует Заднюю Сибирь с губерниею Иркутскою. Она мелководна, шивериста и любима морскою камбалою. Сперва впало в нее 12 речек. Устье Анабары лежит, по определению Прончищева, в ш. 73®, 1', а Хатанги в ш. 74®, 3'.

Спускаясь по Ангаре и далее, вслед текущих рек и речек, нельзя было остановиться при озерах уезда Иркутского. Нет, впрочем, в Сибири уезда, в котором бы так мало было озер, как в Иркутском, хотя и обширном, гористом, лесистом, покрытом долинами и лугами, конечно, сухими. По описанию 1789 года и по последнему Лосевскому, считается озер до 10, у которых самая большая длина не более 3 в., а ширина 100–400 саж., но озер, собственно принадлежащих к системе Енисейской, только 3: Ордынское и два Ильчира. Первое на степи Кудинской, а Ильчиры при южной границе; из одного вытекает Иркут, из другого Ока. Прочие озера сего уезда принадлежат к системе Ленской. Илгинское, из которого вытекает Илга и падает в Лену; Очеул, Хандинское и Тыркей на болотах Верхоленских; Икерон при вершинах Киренги; Неруктаны близ Байкала; и эти последние, кажется, у Севергина названы горько-соляными Чаргиранскими озерами.

Итак, в системе Енисейской заключаются: 2 главные реки, Енисей и Селенга – Ангара; 1 второклассная река Н. Тунгуска; 9 третьеклассных рек: Абакан, Хатанга, Анабара, Илим, Тасеевка, Ока, Иркут, В. Ангара и Хилок; 14 малых рек: Туба, Мана, Бирюса, Кан, Подкаменная, Пясина, Курейка Летняя, Илимпея, Белая, Китой, Баргузин, Уда, Чикой, Джида; 19 речек больших {*};

{* Большие речки с их длиною

1023 обыкновенные речки, втекающие в реки разного значения. Следственно, нет в счете притоков третичных, ни ближайших речек, текущих в большие речки, как было поступаемо и при счетах Обской системы. Но есть одно отступление, заключающееся в том, что при исчислении озер и речек не исключены те и другие северной полосы, чего не было в итоге Обской системы. При таком попущении выходит всех озер 269, вместе с Байкалом, которого поверхность не уляжется на совокупной поверхности всех их, вместе сложенных.

Енисейская система вод, можно прибавить из Геогнозии Г. Соколова, разливается в западных ветвях вплоть до Енисея поверх переходной почвы; к востоку около Иркутска от Ушаковки до гранитной полосы, опоясывающей Байкал, она течет поверх почвы каменноугольной. Не эта ли каменно-угольность причиною замечательной безводности по степи Кудинской, Альзоновской и по Кырме? За Байкалом, между Верхнеудинском и Селенгинском, на правом берегу Селенги продолжается также каменно-угольность, на которой плещутся тамошние воды. Равномерно на левом берег у Селенги, по северо-восточной окраине оз. Гусиного, замечаются явные следы бывшего некогда возгорения в пластах каменноугольных. Далее по возвышенной степи к Яблонному хребту Уда с подчиненными водами льется по почве первозданной, а там за хребтом по граниту плутоническому. Нужно ли прибавлять, что воды северной полосы, текучие и стоячие, стелются по третичной почве, по наносам, впоследствии ее прикрывшим. Впрочем, какие бы минеральные почвы ни скрывались по этим пространствам, поверхность их, превращаясь в известь, пески или глины, от влияния естественных деятелей, рано или поздно покоряется власти земледелия.

15. Лена, начинаясь разными источниками из северо-западной части пояса гор Байкальских, в 30-ти верстах от оз. Байкала, по словам Лосева {Вследствие высочайшего повеления, в 1784 г. состоявшегося, с вопросом; нет ли по берегам Лены каменных развалин, землемер А. И. Лосев описывал эту реку в следующих двух годах и решил вопрос отрицательно. Пользуясь этим описанием, я присоединил к нему геогностические взгляды Г. Злобина.}, падает в Ледовитое море от так называемого Каменного столба, 5-ю главными устьями, между 143® и 148® зап. долготы в ш. 73®. Эти пять устьев шириною 45–100 в., глубиною до 5 саж. Дугообразное течение Лены простирается к северу будто бы на 4233 в.

По Лене на всем ея течении 278 островов, да при конце устьев множество намывных. Речек нарочитой величины, не считая малых, падает в нее 323, но замечательных 7: Манзурка, текущая 140 в., Илга 200, Орленга и Кута по 250, Чечуй, Чуя и Чая по 300 в. Судоходных рек вливается в Лену 5: Вилюй, Киренга, Витим, Олекма и Алдан.

При Качугской пристани, в 231 в. отстоящей от вершины, при начальной точке водоходства, ширина Лены бывает в межень 30 саж., при Киренске – 240, при Олекминске – около 380 саж., у Якутска – до 7 в., в частых островах до 25, при Жиганске – до 10, при урочище Кумаксурском – 2 1/2, по причине сжатия от гор; далее разливается на многие протоки. Глубина не во многих местах замечена: при Качугской пристани 2 1/2 ар., между Заборьем и Киренском – 7, в щеках ниже Киренска – 12 саж. Каменистые мели находятся только при начале водоходства.

Лена в низовой половине течения покрывается льдом перед концом сентября по с. ст., а в верхней – в октябре и ноябре. Вскрывается на протяжении последнем в начале и половине апреля, к устью – в исходе мая, иногда в половине июня.

16. По берегам Лены до Качугской пристани уже поднимаются горы, лесами покрытые, и сменяются долинами. Красный песчаник, показавшись в горах у этой пристани, тянется на 800 в. до Ильинской станции, далее Киренска сотнею верст. На этом протяжении, за 450 в. от Иркутска, при впадении реч. Бича в Лену известковый камень, подчиненный песчанику, содержит пласт медных руд, отчасти выработанный неизвестными рудопромышленниками.

17. Против Киренска горы красного песчаника покрываются известковым камнем, частию плотным, частию зернистым. Вершины гор сего рода образуют преимущественно утесы. В берегах и утесах пласты известковые сдвинуты и перепутаны, как, напр., в щеках или утесистых горах, около 40 в. продолжающихся ниже Киренска, в 250 в. по Лене. Высота гор не выше 40 саж., и образование их тянется от Киренска, по течению Лены почти до Кохтуйской станции, на расстоянии 870 в. На этом протяжении реч. Чуя, окруженная породами металлоносными, представляется любопытною для геогноста и рудокопателя. На пути к Рысьинской станции находится холодная минеральная вода под названием Вонючих ключей. Она заслужила это имя от запаха сероводородного газа.

18. Близ Нохтуйской станции береговые горы вместо утесистых становятся пологими, и покати их заросли густыми хвойными лесами; однако ж в обнаженных частях показывается плотный пестрый песчаник. Наслоение гор по большой части горизонтальное: слои разноцветны, особенно красные, желтые, зеленые и белые. Образование пестрого песчаника идет на 150 верстах, до Делгейской станции.

19. У Дельгейской станции вторично показываются известковые горы, содержащие пласты рухляка и точильного сланца. Они тянутся на 130 в. и оканчиваются между станций Берлинской и Олекмой сыпучим песком, который на правой стороне Лены и находится в горах так называемых Толокняных.

20. Против сих гор, на левом берегу Лены, налегает на известковый камень красный песчаник, который с реч. Черепанихи покрывается красным конгломератом. В породе сей обнаружен Леною толстый пласт из песка, разноцветных глин и гипса. Далее на конгломерате покоится известняке гипсом, окрашенный бурым водянистым железом. В гипсовых горах, покрытых хвойным лесом, напластование не возмущено и протяжение слоев параллельно с уровнем воды. Вся эта образовательность продолжается на 50 в. за Солянскую станцию.

21. Между Солянкою и Намахинскою станциями налегает на гипсовые пласты известняк. Горы его по большей части отлогоскатисты, покрыты частию лесом, частию россыпями собственных пород, и во многих местах разделяются лесистыми логами. Различные виды известняка оканчиваются на левом берегу Лены, выше устья Челету, а на правом – выше Синьской станции, так что все самообразование идет не далее 100 в.

22. Горы пестрого известняка, начинаясь с одной стороны Лены у реч. Челету, а с другой – около 15 в. выше станции Синьской, тянутся на расстоянии 60 в., почти до Тит-Арытской станции. Горы стоят над водою не выше 10 саж. Спокойное их напластование на три толстых отдела, отличных цветом и плотностию масс, цвета нижних двух отделов – серый, красный, редко желтоватый и зеленоватый; верхнего отдела слои толще, цвета желтовато-серые. По слабости массы верхнего отдела верхние пласты гор правого берега размыты, из утесов образовались столбы, башни и кажущиеся обломки зданий. Эти столбы, так называемые в просторечии, продолжаются верст на двадцать выше Якутска, во 168 и 188 верстах, и при величии великой реки составляют дивную картину.

23. Против устья реч. Большой Ботамы начинает напластовываться на пестром плотном известняке другой мелкозернистый, отличающийся большим числом заключенных в нем тонких прослойков бурой железистой охры. Горы эти, покрытые лесом, стоят над водою не выше 10 саж. и оканчиваются между станций Тоен-Арытской и Бестяхской, верст за 80 выше Якутска. В описанном известняке, на левом берегу Лены, при урочище Кемисхая, видны древние копи, деланные для выработки бурого железняка, в который был вкраплен серебристый, свинцовый блеск с серным колчеданом.

24. От реч. Большой Ботамы начинается образование бурого угля. Оно при различных изменениях тянется по Лене за селение Булун (Булук) около 1800 в., а по направлению Колымского тракта от Якутска не доходит только ста верст до хребта Верхоянского. Буроугольное образование разбрасывается по берегам р. Вилюя, за устье Мархи, на 600 в., также по берегам р. Алдана, за устье Май, на 400 верст.

Пласты бурого угля, обязанного своим происхождением горению растительных веществ, безучастия атмосферного воздуха, выходят на поверхность выше Якутска, толщиною до 3 1/2 ф., и падают к С. В. под острым углом. Выход угля примечен также в правом берегу Лены между Жиганском и Булуном; толщин а пластов не более фута. В первом месте уголь мелкослоист, блестящ в изломе, но при необъятном количестве лесов долго будет оставаться без употребления. Уголь второго протяжения вниз Лены, по нечистоте, не годен к употреблению.

Поверхность гор, в которых образовался уголь, составляет между речками Синею и Амгою, также около pp. Лены, Алдана и Май, возвышенные равнины, густыми лесами покрытые, между коими находятся во множестве обширные котловины, составляющие пастбища и сенокосы якутов. Возвышения сии, судя по берегам Лены, должны состоять из известняка, рухлого песка и глин.

Вот из каких пород позднейших образований сложены берега Лены, по мимоходному обозрению Г. Злобина. Остается сказать, что великая река со впадающими в нее pp. и речч. изобильна красною и белою рыбою, и рыбный промысел при устье Вилюя очень значителен, как и необходим для продовольствия тамошних жителей, у которых хлеб заменяется рыбою, различно приготовляемою.

25. Опишем по возможности реки, впадающие в Лену.

Вилюй в Якутской области течет от З. к В. и, сделав 860 в., падает слева в Лену тремя рукавами, которые вместе с промежуточными островами расширяются на 32 в. Среднее устье есть главное, и ширина его 90 саж. Берега Вилюя круты, гористы и по тракту от Вилюйска к Сунтарскому улусу обнаруживают пласты бурого угля, мелкослоистого, в изломе блестящего, но при богатстве лесов, едва ли когда-нибудь могущего войти в статью живых богатств. Рыба в Вилюе: стерляди, чиры, хариусы, ленки и пр. В поправку прежнего наименования скажем, что одно из северных озер, названное Инжилом, называется Няжели. Оно длиною 60, шириною 10 в., в нем ловят больших карасей – 12 вершков с головы до хвоста.

Киренга, вытекая из байкальского предгорья в уез. Иркутском, протекает по нему 280, а по Киренскому 186 в., впадает справа в Лену у Киренска. Глубина устья 5 ар., ширина ея тут же 300 саж. Близ берегов, по ея течению, разметаны пашни, обширные луга и болота. При урожае вверх по Киренге, хлеб сплавляется оттуда в Киренск для продажи, на барках и плотах. Рыба в ней водится, но не в большом изобилии.

Витим, вытекая из разных озер в уез. Верхнеудинском и протекши 1700в., вливается в Лену, пониже сл. Витимской, 3мя устьями, среди громадных утесов, с глубиною 5 1/2 аршин. Зверовщики и слюдопромышленники ходят по Витиму на досчаниках и павозках. Река сия, издавна прославившись слюдою и соболями высокой руки, представляет еще месторождение кристаллов венисы, по словам Г. Злобина, достойное разработки. В Витим падает до 20 речек, и заметная из них по течению 200-верстному и по соболиной ловле – Нижняя Мама. Рыба в Витиме, даже в самой Лене немногочисленна, и не в большом довольстве, до широты почти Вилюя.

Олекма, вверху сходясь своими вершинами с известным Тугиром, по которому сперва ходили на Амур, и отделяющаяся от Маньчжурской Даурии одною шириною хребта Яблонного, имеет в верхней половине течения берега утесистые, щеками называемые, падает в Лену 13-ю верстами ниже Олекминска, с шириною 360 саж. и с глубиною 6 ар. Все течение ея 1400 в. В IV периоде она славилась богатым соболиным промыслом. Речек в нее и Тугир бежит до 20.

Алдан, сбегая с погорья Яблонного хребта и в длинном своем течении обсаженный разным лесом, хвойным, листным, но везде пустынный, льется в берегах попеременно по обеим сторонам, то отлогих, то увалистых, и представляет много возвышенных равнин для лугов и пастбищ. Весеннее разлитие Алдана страшно и опустошительно. Капитан Сарычев рассказывает, что с 1 до 17 мая (по с. ст.) Алдан поднялся до 38 ф., что он видел плывущий остров в окружности до 70 саж., с деревьями, на которых перелетали птички, и что самое страшное наводнение было вверху за 70 верст, где оно поднималось до 60 ф. Алдан, при переправе на р. Маю, прежде наводнения имел ширины 700 саж. Он падает в Лену ниже Якутска в 180 в. Все течение его 1800 в. В нем ловятся: осетры, стерляди и пр.

В Алдан втекает речек малых и больших до 40 и р. Мая. Мы остановимся на р. Мае для нескольких строчек. Эта река, родясь из протоков Станового хребта, простирающегося параллельно берегу Охотского моря, устремляется на юг к р. Уде, потом, змееобразно согнувшись к З.С., бежит в берегах, попеременно то низких, то утесистых (от 80, 60 до 20 саж.). При Усть-Майской пристани ширина Май около 300 саж., глубина 5–9ф., в обыкновенное время. Она имеет течения 980 в. По берегам ея лиственница и сосна. Лодки с тяжестями поднимаются до устья Юдомы в 9 дней. Юдома, бегущая изгибами по каменистому дну, неглубока, так что в устье, где ширина ея до 200 саж., глубина 3 ф., а вверху менее. С тем вместе она становится кверху шиверистою, имеет порог и разбивается на протоки, хотя от Юдомского Креста бежит в одном русле. Берега то низменны, то гористы, и даже утесисты. На них видны лиственница, топольник, ольховник и тальник. По этим рекам, наконец, от Юд. Креста достигают сухопутно или по Ураку до Охотска.

Несмотря на свое слово, чтобы не возвращаться в страну, выше ш. 62® лежащую, совестно как-то прокинуть отдаленные реки, которые падают в Ледовитое море параллельно с Леною и которые по положению нашему причисляются к системе Ленской.

Оленек, соединяющий воды двух вершин, которые вы бегают из своего хребта и текут порознь от 900 до 1000 в., Оленек извивистый делает до устья 2000 в. При устье ширина его 9 в., глубина 3 1/2 саж. Тут кочуют тунгусы, а в вершинах – якуты. В реке водятся: стерлядь, налим, тир, моксун, пелядь, похожая на карпа, с блестящею чешуей и пр., кроме нельмы, а в устье входит камбала.

Яна, выливаясь из озера, на хребте Верхоянском лежащего, и пополняясь источниками, речками малыми и большими, представляет реку широкую и простирающуюся до устьев на 1080 в. В устьях ея образовались большие острова. Берега Яны плоские и лесистые около Бараласа, к концу низки и болотны. Тут, между оконечности Верхоянского хребта и самой Яны, лежат, по замечанию Г. Злобина, пространные равнины намывного образования, содержащие местами бурый уголь и некоторое горючее вещество, на янтарь похожее. В берегах реч. Эбетани, вытекающей из оконечности Орульгинского хребта, геогност заметил флецовый известняк, песчаник, трап и аспидный сланец. Вверх по течению Яны древние образования лежат не ближе 100 вер. от Усть-Янска, и заметны только в тех местах, где отрасли Верхоянского хребта сходятся с отрогами гор Зашиверских, разделяющих Яну и Индигирку. В горах сих показываются частию граниты, а более сланцы: глинистый и серовакковый. Породы эти должны тянуться до вершин Яны, где берега ея гористы. Самый Верхоянский хребет покрыт толщами сероваккового и глинистого сланцев. Толщи сии, продолжаясь и на противоположных покатях хребта, сменяются к стороне Лены породами новейшего образования не ближе, как во 100 в. от ея берегов {Я поместил это извлечение для того, что до Г. Злобина в тамошнем крае не было минералога, а на показания землемеров совсем нельзя полагаться. Не знаю, что сказать о геогностических сказаниях экспедиции Врангелевой.}.

В Яну втекает слева 29, справа 28 малых и больших речек, в числе которых нарочитой величины Тыстах, имеющая течения на 530 в. Рыба в Яне такая же, какая в Оленеке.

Индигирка, происшедшая от соединения речек Омекона и Кундусуня, выбегающих из тех же отметов, которых продолжение названо хребтом Верхоянским, принимает в себя довольно речек малых и больших, течет с изгибами в берегах частию утесистых, частию разметывается в протоки, с переменным фарватером. Есть по ней довольно островов и по берегам довольно лесов для судовой постройки. Всего течения 1400 в. Падает в море в ш. 70® 00' 19" четырьмя устьями, из которых на В. – Колымское, на З. – Русское. Близ последнего видны следы больших становьев, принадлежащих поколению омоков, исчезнувших отсюда и с Колымы до прихода русских. Рыба в Индигирке такая же, какая в Яне.

Алазея, вытекающая в ш. 67® из хребта Алазейского, течет не более 560 в. глубоко и изгибисто. Временно навещаемая для промыслов юкагирами, она ниже зимовья Алазейского во 106 в. падает в море 5ю рукавами, из коих самые большие два восточных: Лагачкин и Большой проток. Рыба, какая и в Индигирке.

В заключение надлежит сказать, что в Ленской системе 1 великая река; 1 второклассная – Алдан; 7 третьеклассных: Вилюй, Киренга, Витим, Олекма, Оленек, Яна, Индигирка; и несколько малых рек, каковы Мая, Юдома, Алазея и пр. Для речек малых Ленской системы нет данных, а есть данное число для речек и озер целой губернии; и мы воспользуемся этим итогом, по обозрении остальных вод. Что ж касается до наименования горных почв, по которым катится система вод, мы не можем предложить других усмотрений, кроме тех, какие написаны Г. Злобиным.

26. В Амурской системе все воды катятся на восток. Онон, вышедший за границей из Хинганского хребта, богатого драгоценными камнями, и будучи однородцем с Амуром, в чем можно увериться тождеством жемчужных раковин и рыб, имеет течение под разными именованиями 2400 в. {По словам капит. Сарьиева, до 4000 в., но это слишком преувеличено.} до о. Сахалина (Таракая). Мы взглянем на разноименную реку в трех приемах, соединения с Ингодою, потом с Аргунью и наконец с Охотским морем.

Онон быстротекущий до соединения с Ингодою не глубже 10 ф., к концу не шире 80 саж. Берега его то гористы и живописны, то низменны и болотны. Есть на нем острова, покрытые благовонным тополем. Речек втекает в него до десяти, в числе их Турга и Ага, по которым кочует часть бурят агинских, грубостию не уступающих хоринцам {Ныне, как слышно, агинцы, кочующие по прибрежьям Онона, становятся мягче в нравах, чем будто бы одолжены они влиянию лам Цугальской кумирни.}, одноплеменникам верхнеудинским. В Ононе ловятся сазаны (ciprinuscarpio), сомы (ciprinus asotus), кони (cipr. labeo), щуки золотоцветные и пр. Сызредка попадается и белуга, этот восточный осетр. Что касается до Ингоды, она выпала из хребта Яблонного, близ границы, недалеко от кедровой горы Чокондо. По берегам ея, вверху гористым и живописным, растет ревень черенковый. Приняв в себя Читу и речки, Ингода расширяется в увалистых берегах, то лесистых, то открытых, при равной ширине и глубине с Ононом, однако ж, не без мелей и не без кабанов каменных. Она бежит, а не течет, до соединения с Ононом, который встречается за 66 в. выше Нерчинска и по соединении слывет Шилкою. Между Ингодой и Ононом есть целебные ключи Дарасунские, прежде нами замеченные, есть и другие.

Шилка до соединения с р. Аргунью быстро протекает 560 в., по дну песчанистому и отчасти иловатому, с шириною 154 против села Успенского и 152 саж. против завода Шилкинского, разумеется, в малую воду. Первая из малых рек, слева в Шилку падающая 4мя мелкими рукавами, есть Нерча. Город стоял на самом берегу Шилки до 1812 года. Нужно ли припоминать, что, проехав всю Сибирь, впервые видят раков в Нерчинске? Кроме Нерчи, Шилка принимает в себя слева 18, справа 17 речек {Вот имена первых: Кия (пропустив Нерчу), Куеньга, Вологина, Курлыча, Кукертей, Метакан, Джорон, Урбуча, Чача, Маргул, Годой, Куменда, Кара, Багача, Кулерка, Лунжанка, Черная и Горбина. Имена вторых: Урульга, Ургучан (Саватеева), Монастырская, Шивка, Кулинда, Борщовка, Дунаевка, Юдина, Етигранова, Ярагулка, Куреньга, Удыча, Лосна, Бота, Дабтялга, Чалбуча, Улитча. Полевой стороне Шилки ныне считается водворений русских 35, по правой 18, но в IV периоде едва ли было 15. Вверх по речкам, недавно поименованным, также есть много селений с каменными и деревянными церквами; открыты новые прииски цветных каменьев, золотоносные россыпи, устроен даже винокуренный завод, на беду трезвости. По одной речке есть утесы, писанные красною краской, а по реч. Бортовке недавно усмотрен кислый минеральный ключ. Сведения эти извлечены вкратце из описания, какое доставил мне нерчинский почетный гражданин М. А. Зензинов, относительно Шилки, впадающих в нее речек и окрестностей.}, оканчивающихся там Горбицею (ниже которой Амур по тракту слева неутрален), а здесь Аргунью. По Шилке есть три брода: Шивковский пониже села Успенского, Ведениктихский и Шаметовский пониже сл. Бянкиной. Глубина бродов в самую большую засуху 3/4 аршина. Сплавляемые по реке паромы с грузом остерегаются 11 быков или прибоев, тем опаснейших, чем вода мельче. При 7-м быке, называемом Годой, три прибоя, и утесы залегают на версту. При 11-м повыше кр. Горбицы утесистые столбы идут версты на три. Глубина Шилки против Успенского в малую воду 2, против Сретенска 2 1/4, против завода Шилкинского 2 1/2, против кр. Горбицы 3 аршина {В большую воду Шилка поднимается выше сказанной меры на 4 аршина.}. Рыба в Шилке: осетр, белуга до 30 пуд., севрюга, сом, сазан, краснопер, сиг, конь, таймень, ленок, налим, щука, чебаки и пр. Редко попадаются: зубатка, сабля, бык, карась, костерька, похожая на стерлядь, белорыбка, похожая на шамаю, домна длинная и тонкая, как угорь, и раки.

Перейдем на Аргунь, реку пограничную с юго-востока. Она, выходя из оз. Далая, протекает в нашей границе, среди казачьей и заводской оседлости, 640 в., по мелко-песчанистому грунту, в смежности со степью соляно-иловатою.

Течение Аргуни не скорое, цвет воды ея изжелта-беловат. Речек в нее падает слева 14, от Урулунгуя до Газимура, а справа 11, от Гана до Езовки. Ширина Аргуни 40–100 саж., с нарочитою под конец глубиною, еще до соединения с Шилкою, которая с этой точки переименовывается у нас в Амур, у маньчжуров – в Сахалинула, у монголов – в Харамуран. 27. Остается стать на Амуре, и это значит то же, что со скорбию возвратиться на родные наши развалины. Около 40 лет бойкая русская жизнь там бушевала, шумела, гремела, препиралась с Азией; и нет почти устья речного, где бы не вспыхивало в памяти сибиряка воспоминание о бывшей храбрости. Амур величественный знаком прежним русским, вдоль и впоперек, прежде маньчжу-китайского присвоения; только нельзя не пожалеть, что не дошло до нас ни гидрографических, ни физических сведений о нем, неизвестна даже глубина и ширина. У Фишера сохранено одно предание, что в Амур е ловились, кроме осетров, белуги (accip. Huso) длиною в 2–3 саж. Пополним же, сколько можно, утрату старинных известий из других источников. Амур, быстротекущий, в соответственность предшествовавших рек, и на первых порах имеющий глубины не менее 10 ф., направляется ниже Горбицы с С. В. на Ю. В., при слиянии с р. Сонгари поворачивается к С. С. В. и падает в лиман, изобильный рыбами семужьей фамилии. Из лимана, замываемого песками, Амур делит воды и в Татарский залив, и в море Охотское, явно делая физическое помавание, что половина его принадлежит России, как другая – Китаю. Шлюпка, капитаном Крузенштерном посланная в лиман, вымеряла, что там, где стремление Амура стало с нею бороться и где почерпнута вода пресная, глубина найдена 4–3 1/2 брассов.

Температура на обеих сторонах Амура холодна, по возвышенности почвы и по густоте лесов. Зима там жестока, зато лето очень жарко. Реки вскрываются в конце апреля и в начале мая, покрываются в начале октября по н. ст., равно и самый Амур, сколь ни быстр, испытывает то же. В Даурии растет овес, просо и пресловутое растение жинзин (gensing). Во время русской оседлости родились посевы и других хлебов, чего нельзя бы ожидать там при настоящих познаниях о земледелии?

По берегам Амура укрепленные города: Сахалин, главный оплот против Сибири, Ангунт и Тондон. В область последнего ссылаются преступники. Туземцы Амура все тунгусского племени, хотя и различаются названиями поколений. Лицовый оклад, сходство наречий и шаманство обличают их в тождественности происхождения. Их соплеменники маньчжуры.

В Амур слева падает речек до 40 малых, 3 больших и порядочная р. Силимпди, составляющаяся из Зеи и других притоков, катящихся с хр. Станового. Справа падает речек до 15, две порядочные pp. Наун и Узури светлый, одна значительная р. Сонгари, образующаяся из многих и дальних слияний. Самые отдаленные вершины притоков, падающих в Амур, лежат 2181 ф. выше уровня морского. В неглубоких речках достают жемчужных раковин, но, чтобы доставать в Амуре и больших реках, нет ловцов так смелых.

Об озерах Шилкинской системы приложено особое описание, но мы далеки от уверенности, чтобы в нем исчислены были все озера.

28. Итак, Амур, нераздельный с Ононом, само собою разумеется, есть река первоклассная, 1 второклассная Сонгари, 4 третьеклассных: Ингода, Аргун, Силимпди, Узури, и несколько малых рек, каковы Чита, Нерча, Наун и пр. Но в дальнейшем счете сего рода надобно остановиться при Горбице и Аргуни. Больших и малых речек, которые падают в реки разного значения, можно полагать в Шилкинской системе до 200, озер – до 20.

Шилкинская система вод, за Яблонным хребтом, течет в союзе с горными почвами: гранитовой, переходной и волканической.

Почтенный профессор Соколов поучает, что гранит плутонического происхождения является близ Читинска, господствующею породою, и за 5 верст до реч. Кручины слюдяной сланец перемежается с тонкими пластами гранита. К юго-востоку, в цепи Ононских гор, влияние гранита на переходное образование обнаруживается ощутительно, особенно в кряже Адун-Шолонском, разделяющем Онон от Онон-Борзи. Тут гранит, выказываясь из пластов глинисто-сланцевых, составляет на хребте кряжа две отдельные горы. В долине Цаган-Олуйской образование гранитовое есть самое обширное, являющееся в утесах, столбах и россыпях.

Почва переходная расстилается по Шилке, Газимуру и Аргуни. Далее, по мнению Г. Соколова, весь левый берег Аргуни вверх от завода усеян волканическими породами. Но несмотря нагорные почвы, по-видимому неблагоприятные для сельского хозяйства, во свое, однако ж, время превращающиеся в дресвы и пески и смешивающиеся с землями и глинами или по благословению Провидения покрывающиеся растительными туками, нерчинской край гражданского и заводского ведомства, равномерно и берег Аргуни, гордившийся лесистыми горами, представлял издавна плодородные отлогости и долины и еще представит новые нивы и пастбища. Берега Аргуни останутся бесплодными только вверху {Когда-то Сибирь увидит свою геогностическую карту, подобную той, какая издана Г. Гельмерсеном для России?}.

29. Кончив описание вод 4х систем, немудрено теперь выразуметь закон водных направлений по всей Сибири. Планетная сфероидальность и южное положение горных кряжей (внутренних или заграничных), не на одной линии широты, но уступами сидящих, установляют главный закон, по которому реки катятся к северу, из большей или меньшей дали, по наклонности Сибирского долосклона, как вашгерда гигантского. Противудействие сему великому закону полагает Урал с параллельными кряжами, сопутствующими главным руслам, и с хребтом Становым, который от вершин Тауя становится также параллелен до восточного края; но противудействие скоро пресекается, и реки или речки, приняв из сих кряжей направление от З. к В. или от В. к З., в минуту слияния с большим руслом уносятся силою общего закона. Даже самый Становой хребет, разметываясь на отроги, низл ивает реки к северу, с поклоном, так сказать, тому же закону. Не будь хр. Яблонного, неразрывно сплоченного со Становым и Хинганским, не существовало бы противозаконной системы речного устремления к востоку.

Из сего усмотрения следует, что если направление вод, независимо от главной причины, определяется также протяжением кряжей, то и протяжение кряжей обозначается направлением рек. Пусть начертят на карте одни ложа рек и речек с одною скоростию их течения, без гор, карандаш мыслящий безошибочно набросает приличные кряжи или равнины. Что можно придумать более противуположного, более перепутанного, как беспорядочные течения pp. и речч. в Сибирском Алтае, бегущих с шумом и грохотом, на все румбы? И вся эта путаница изъясняется самовольными положениями горных отрогов, подчиненных Холзуну.

30. Перейдем к водам бессистемным, происшедшим собственно от искривлений хр. Станового, который в широтах охотских невысок, лесист и болотист.

31. Не упоминая знакомого Тугура, ни прочих речек, между Удью и Амуром бегущих в Охотское море, можно наименовать значащие речки, катящиеся с хр. Станового. Удь, Альдома, Улькан, Улья, Урак, Охота, Кухтуй, Иня, Тауй, Яма, Ижига, Акслан и Пенжина не что иное, как речки, важно расширяющиеся при своих устьях, исключая одну Удь, несудоходную, хотя и сильную. В средине их есть и другие, им подобные, но, за неимением исторических воспоминаний, здесь умалчиваются.

Удь, вершинами подходя к вершинам Зеи, течет около 700 в., принимает много речек, образует острова и катит воду мутную {В 1789 г. флота капитан Фомин, не нашедши возможности основать порт в устье Уди по мелководью, осматривал в этом намерении Альдому, Улью и пр. речки до Тугура и воротился назад без успеха. Один Альдомский залив казался ему способным для порта, а для защиты судов требовалось молы, утверждению которого не благоприятствовал каменный риф.}. Рыба в ней, как и во всех речках здешнего моря, от Тугура до Пенжины, ловится с некоторыми изъятиями та же, какая в Охоте и в р. Камчатке. Альдома имеет течения 93 в., принимает в себя 29 речек, в течении небурлива, так что и плоты с лесом спускаются по ней. Выше каменного рифа глубины 13– 14ф. Улькан в устье шириною около 9 саж., глубиною в малую воду 3 ф. Улья течет 450 в. и принимает множество речек. Выше устья за 200 в. есть порог очень крутой, чрез который нельзя спускаться судну. Устье в самом тесном месте имеет 75 саж. ширины. Урак водоходен только весною и в дождливое время. По нем сплавляется от плотбища провьянт для Охотска и проч. бесхлебных мест. На устье поселены якуты, которые содержат рогатый скот. Охота, вверху составляясь из двух вершин и принимая многие другие речки, течет около 300, а Кухтуй – до 200 в. Та и другая речки, соединяясь при устье, вскрываются весною в начале мая по н. ст. Охота выходит из берегов дней на 10, и после обе речки представляют в часы прилива, как уже было описано, игру вод, любопытную и повелительную. Охота и Кухтуй одолжены своею известностию не этой игре, не ловле тюрпанов и не изобилию рыб, но имени порта, сообщающегося с Камчаткой, с двумя грядами островов и с Америкой. Иня достопамятна по давности ячменного хлебопашества и столько же по маяку, на устье поставленному, для судов, с востока бегущих. Прочие речки: Тауй, Яма, Ижига примечательны по бухтам и укреплениям, бывшим или еще существующим. Акслан и Пенжина, сливающиеся при устье, памятны по разным отношениям, первый – по бывшей крепостце и городу, а другая – по имени, которое и облагородилось прозванием морского залива.

Несколько слов о рыбной ловле в Охотске. Вскоре по вскрытии Охоты показываются рунные рыбы: мальма, кунжа, камбала; все они из рода красного. Мальма цвета серебряного известна в Камчатке под именем гольцов. Кунжа из рода форели, длиною до 3 ф. Потом временно входят в реку корюха и сельдь рунами, а за ними – белуга и тюлени. Сивучи, огромные животные, избегая рек, выходят из моря на безопасные места. Кап. Сарычев видел их покоящимися на каменной подошве грозного утеса при м. Эйкан. Около 20 июня по н. ст. кончается поход первых рыб и появляются другие: кета и нярка, похожие на лосося величиною и вкусом. Нярка весом до 15 фунтов, вкусна и приятна, кета превосходит величиною, не так красна и не так приятна. Нярка, заходя и в прочие устья Охотского моря, валит в августе и сентябре в таком множестве, что сообщает свой рыбный вкус речным водам. В это время заготовляется она на зиму, для продовольствия людского и корма собачьего. Тогда собаки, заходя в воду, сами ловят нярку и жрут одну хрящеватую головку.

32. Полуостров Камчатка, препоясанный прибережною цепью волканических гор, являющих кругляки гранита вместе с пемзою и лавою, низливает в обоесторонние моря и в свои реки великое множество речек. Наше намерение упомянуть об одних главных реках.

Тигиль, начинаясь из ключей близ вершин Еловки, противоположно бегущей, падает в залив через 180 в. течения и образует хорошую гавань, для стоянки и выгрузки судов. Около устья Тигиля находят янтарь. По этой реке выстроено укрепление, в 30 в. от моря. Разумеется, что несколько речек впало в Тигиль, что в промежутке ея и реч. Пенжины вливается в залив до 27 таких, которые почтены именами, и в их числе Таловка, которая с Олюторою, по мнению нашему, отмежевывает Камчатку от заносья.

Большая (Кыкша), выходя из озера, делает в своем течении много островов и принимает в себя Быструю, которая вливается в нее 3мя устьями, и до сих мест течет с падением то стремительным, то ровным, смотря по каким проходит урочищам гористым или низменным. Много пало речек в Быструю и Большую. Последняя имеет в устье ширины до 2 в. и при ветре бурлива до опасности. Она покрывается льдом около половины ноября, с незамерзающими полыньями. Между Большою и Тигилем сбегает в море речек до 25, а на пространстве, которое находится между Большой и Авачей кругом Лопатки, до 17, и из них две нарочитые, Опала и Озерная. О рыбах скажем вообще при обозрении р. Камчатки.

Авача, выбегая с погорья, имеет течения на восток 118 в. до губы соименной, которая в окружности полагается около 26 миль и обнесена утесистыми каменными берегами, с отлогостями в небольших изгибах. Вход в Авачинскую губу шириною 2 1/4 мили. Мы не именуем высоких камней, на правой и противоположной стороне высящихся, а только скажем, что губа оканчивается 3-мя заливами: Тарьинским, Раковым и Ниякиным, последний есть Петропавловская гавань, лежащая в ш. 53® 1' и вост. долг. 176® 28'. Она в окружности до 800 саж., закрыта с западной стороны гористым узким полуостровом, а с южной – кошкою из мелкого камня. Вход в гавань между полуостровом и кошкою шириною до 40, глубиною 7–8, на самой средине 8–9 саж. {Эта глубина была во время Сарычева, а за 48 лет, вовремя Крашенинникова, 14–18 футов. Показание Крашенинникова как будто ошибочное.}. На дне ил.

С моря Авачинская губа издали узнается по необыкновенным громадам пяти гор, в виде совокупной группы в атмосфере рисующихся, хотя на самом деле великаны эти стоят на полуострове в дальних от моря и разносторонних расстояниях. Имея в виду одни реки, мы должны спешить к Камчатке, наперед сказав, что в губу Авачинскую, кроме Авачи и Паратунки, вливается 7 речек, а в море на расстоянии от Авачи до устья Камчатки – 22.

Камчатка, главная на полуострове река и на 290 в. кверху способная для водоходства плоских судов, выходит из болотного места и, направляясь сперва с Ю. к С. В., потом к В., наконец крутым поворотом к В. Ю. В., падает в Берингово море в широте, которая сказана в VI главе. Все течение реки от вершины, по счету Крашенинникова, 525, а по счету пятисотных верст – 735. Глубина Камчатки 8–15 ф., ширина 40– 200 саж. В нее падает с обеих сторон, не считая малых, 23 речки. Первая речка Повыча замечательна падением 4 устьев и тем еще, что при одном устье стоит Верхнеекамчатск. Щеки, между речч. Распугай и Хапычей прежде упомянутые, простираются на расстоянии 25 в. Между городом и устьем Камчатки есть три залива, длиною от 3 до 6 и 15 в.

От устья Камчатки до Олюторского култука падает в море 35 речек, и в том числе Олютора, соответствующая Таловке. Если свести счет, выйдет, что на полуострове одна третьеклассная река, три небольшие реки, 158 речек, падающих в море и в одну р. Камчатку, не считая прочих внутренних. Больших озер 5: Курильское, Апальское, Кроноцкое, Калигары и Нерпичье. Кроноцкое имело длины 50, ширины 40, Калигары дл. 20, ш. 6 в., во время Крашенинникова; всех же постоянных озер около 10. В летнее время открывается озер, особенно около р. Камчатки, такое множество, что, по словам того же описателя, там нет прохода сухопутного.

Рыбы, которым природа велела питать жителей Камчатки, многочисленны. Вахня (asinus antiquorum), особливый род трески, есть первая весенняя и также ноябрьская рыба. Сарычев видит в ней сходство с пикшою, по вкусу, виду и длине в фут и в полфута. Хахалчи (obulariusaculeatus), похожая на рогатку, ловится в устьях рек, менее для ухи, чем для собачьего корма. Морской налим, не так брюхатый и головастый, как речной, схож с ним во всем прочем. Терпук промышляется удами около Авачи. Камбала, величиною около полуаршина, хотя и попадает в сети в превеликом числе, запасается только для собачьего корма. Скат широкоротый (Recia), только неизвестен вид его. К мелкой рыбе причисляются в Камчатке корюшка 3-х видов, также сельдь, подобная голландской и там слывущая белою рыбкою.

Главные рыбы в Камчатке из рода лососей и других видов красной породы. Все они входят в реки столь бессчетными рунами, что собаки и медведи ловят их лапами, но входят порознь рунами семейными. Чавыча, вид лосося с осетра, первая идете моря в реки, в Большую и в некоторые с нею смежные, также в Авачу и Камчатку. Нярка идет во все реки Камчатского и Пенжинского моря. Кета, также рунная, более нярки, ловится с июля до половины октября, во всех реках. Горбуша, похожая на леща и вкусом недурная, ловится более для собачьего корма. Белая рыба, также рунная, приятнейшая на вкус, чем кета, входит в те только речки, которые вытекают из озер. Все эти рыбы мечут икру в реках, худеют, переменяют вид и издыхают; дети их следующею весною уносятся в море, чтобы вырасти, потом возвратиться в родные реки для воспроизвождения и так же кончить век на родине.

Семга поднимается вверх по реч. Колпаковой и другим до Ичи, но в бури заплывает и в другие устья. Гольцы краснотелые, или мальма, заходят в реки вместе с горбушами и, в них перезимовав, возвращаются в море. Макызы, вкусом приятные, величиною с нярку, также заходят в реки, не в большом количестве. Хариус входит в реки по подледью.

Относительно китовых пород, являющихся около устьев Пенжинского залива, Олюторской губы и прочих поморий камчатских, коряки, камчадалы и омоторы промышляют их для пищи. На промысел касаток они не пускаются из опасения, но, когда мертвые выбрасываются на берега, туземцы пользуются их жиром. Мясом мокоев (canis carcharius), похожих величиною на китов и также живородящих, камчадалы питаются с наслаждением.

К Анадырю и Колыме спускаемся в том же невольном убеждении, чтобы не оставить читателя в совершенной безвестности о реках важных, но редки описываемых.

33. Анадырь, изливаясь из оз. Ивашка, лежащего натундреном погорье хребта Станового, течет от С. к Ю., потом поворачивается на С., далее дугообразно на С.В. и наконец падает в соименной залив в ш. 64® 40', запад, долг. 181® 25'. Протяжение течения, показывается у Лосева в 1086 в. Неизвестно, далеко ли вверх по Анадырю можно судоходствовать. И к решению недоумения может служить одно историческое припоминание, именно, что в 1747 г. прикащики купца Жилкина, состроив морское судно выше острога, спустились на нем в залив и достигли одного из Командорских островов. Поэтому утверждение Лосева, что будто по причине мелей нельзя подниматься до бывшего острога, разве с большим грузом, ожидает пояснения.

В Анадырь падает несколько речек, и самая большая Майн. Лосев пишет, и нельзя в том сомневаться, что те же породы рыб, какие входят в реки камчатские, поднимаются и по Анадырю.

34. Колыма, начинаясь в предгорье Станового хребта в ш. 61 ® 5' и отделяясь от западных рек отрогом Половиновским, с В. самим хребтом, могла бы составлять особливую систему вод, если б значила более, чем второклассную реку. Течение Колымы прежде полагалось в 1800, а Врангелем – в 1500 в., по направлению к С. С. В. Она на первых 800 в. чрезвычайно быстра, но с возрастающею шириною становится умереннее. Правый берег состоит из скал утесистых, иногда навислых над рекою, не включая протяжение, между устьями Омолона и Анюев лежащег о. Левый берег отложе, и чем далее, тем низменнее, выравнивая горизонтальность с тундрою. Леса строевые растут в вершинах реки, около плотбища, по берегам впадающих рек и речек, не ниже Верхнеколымска, стоящего слева нар. Ясачной, в 2 верстах от ея устья. Весною Колыма разливается в протоках, в другое время высыхающих, далее бежит в островах Частых, потом Троицких, по 7 в. в час. От устья Зырянки до Среднеколымска расположены по берегам казачьи летовья, для рыболовства. Повыше устья Омолона Колыма делает рукав, врезывающийся в западную тундру, и, ниже ста верстами соединяясь с рекою, составляет остров низменный, сырой и на этом острову к западу стоит Нижнеколымск. Река, переменив восточное направление к северу, через 40 в. опять разделяется на два рукава. Восточный под именем Каменной Колымы имеет ширины 6, средний – 4 в.; есть еще рукав западно-северный, который по узкости своей не судоходен. Ширина, глубина и фарватер реки переменяются от времени до времени. В бытность кап. Сарычева, ширина восточного рукава была против маяка Лаптева 8 в., глубина при выходе в море – 3–5 саж. У Нижнеколымска река становится в первых числах сентября, ближе к устью – часто около 20 августа. Вскрывается в начале июня. Вливается в море в ш. 69® 40'.

В Колыму падает до 16 речек и 5 небольших рек: Ясачная, Березова, Омолон, при которой начато было поселение Русское, Анюй Б. и М. В каждую из сих рек течет по несколько рек: в М. Анюй – до 16, в другой – до 10 и столько же в Омолон.

Рыба, начиная с Верхнеколымска до устья, ловится в главной реке и боковых устьях, следующая: осетр, стерлядь, чир, нельма, моксун, сиг, лосось, ленок, хариус, омуль, сельдь, налим, конек, пелядь, окунь, ерш, чебак, карась, щука, салакушка, елец. Ловля прерывается под конец ноября до февраля: рыба ложится в глуби.

35. Докончим наконец главу двумя примечаниями: а) насчет числа озер и речек по губернии Иркутской; б) насчет числа рыбных пород во всех водах Сибири.

У Семивского и Лосева принято за достоверное, что кроме рек разной величины считается по губернии речек с именами 2579, озер так же с именами и частию рыбных – 1264, разумеется, без строгой точности в полосе северной. Если отделить из числа речек 495 к системе Енисейской, 200 – к Шилкинской, 158 – к полуостров у, осталось бы для системы Ленской и внутренних речек, нейдущих к нашему счислению, 1726. Для внутренних речек можно уступить 726, след., для системы Ленской очищается 1000. Впрочем, это число не могло быть истинным в периоде IV, как и в настоящем; в первом, конечно, было их более, в последнем – менее против счета Семивского, потому что, как заметил Шергин в 1838 г., даже в окрестностях Якутска высохло несколько речек. По части озер, если равномерно отчислить 130 к системе Енисейской, 14 – к Шилкинской, 10 – к полуострову, остается для прочей поверхности губернии 1100 озер. Не попуская себе вносить произвольное суждение в счеты, трудами землемеров составленные, мы ни утверждаем, ни отрицаем сказанных итогов.

Другое примечание, как основывающееся на отчетливом перечислении рыб, гласит, что во всех водах Сибири живет рыб из отдела хрящеватого 5 пород, из отдела костливого – 49, и в последнем преизобилуют породы семги {Ныне Агасис, соревнователь и продолжитель трудов славного Кювье, делит рыб ископаемых и живых на 4 отдела, по внешним их покровам.}.

Таким образом, предложив историю внутренних вод, не совсем удовлетворительно, как хотелось бы, мы не успели достигнуть даже одной из главных целей, т.е. определить отношение поверхности водной к поверхности твердой. Оставляя этот урок лучшему времени, лучшему настроению умов, мы между тем докончим в следующей главе один из главных вопросов: как далеко в Сибири углубляется к северу география земледелия?