НА КАЛЕНДАРЕ
ЧТО ЛЮДИ ЧИТАЮТ?
2024-10-23-01-39-28
Современники прозаика, драматурга и критика Юрия Тынянова говорили о нем как о мастере устного рассказа и актерской пародии. Литературовед и писатель творил в первой половине XX века, обращаясь в своих сочинениях к биографиям знаменитых авторов прошлых...
2024-10-30-02-03-53
Неподалеку раздался хриплый, с привыванием, лай. Старик глянул в ту сторону и увидел женщину, которая так быи прошла мимо прогулочным шагом, да собака неизвестной породы покусилась на белку. Длинный поводок вытягивалсяв струну, дергал ее то влево, то вправо. Короткошерстый белого окраса пес то совался...
2024-11-01-01-56-40
Виктор Антонович Родя, ветеран комсомола и БАМа рассказал, что для него значит время комсомола. Оказывается, оно было самым запоминающимся в жизни!
2024-10-22-05-40-03
Подобные отказы не проходят бесследно, за них наказывают. По-своему. Как могут, используя власть. Об этом случае Бондарчук рассказал в одном из интервью спустя годы: «Звонок от А. А. Гречко. Тогда-то и тогда-то к 17:20 ко мне в кабинет с фильмом. Собрал генералитет. Полный кабинет. Началась проработка....
2024-10-30-05-22-30
Разговор о Лаврентии Берии, родившемся 125 лет назад, в марте 1899-го, выходит за рамки прошедшего юбилея.

Русский детский театр - хранитель родного языка

05 Апреля 2014 г.

theater

О том, как чувствуют себя переехавшие из России за границу семьи и почему детям непременно нужно знать родной язык, в интервью "Росбалту" рассказала Елена Блантер — создатель, руководитель, сценограф и сценарист русского детского театра в Дельфте (Голландия).

 

— Расскажите немного о себе – откуда и почему приехали, чем здесь занимаетесь.

— Я из Москвы, и Голландия стала для меня третьей страной проживания. Сначала была двухлетняя стипендия Гумбольдта, которая дала мужу возможность работать в Германии, потом мы вернулись обратно в Россию. Следующей была Швейцария, Женева. А потом уже – Голландия.

— Как я понимаю, все перемещения были связаны с работой вашего мужа – кто он по профессии?

— Он физик-теоретик.

— Классический вариант! За границей он получил лучшие условия для работы?

— Я бы сказала, за границей он получал возможность нормально работать. Ну а я с детьми ехала за ним. И твердо сказала, что Голландия — это последняя страна. Детей у нас четверо, и устраиваться каждый раз на новом месте не очень легко. Детям переезды давались труднее всего, им каждый раз приходилось осваиваться в новой стране. Вернее, это двум старшим пришлось приспосабливаться — и к Германии с немецким, и к Швейцарии с французским, теперь вот на голландском учатся. А младший сын родился уже здесь.

Когда мы приехали в Голландию тринадцать лет назад, старшей дочери было двенадцать, и было очевидно, что надо остановиться и дать детям возможность получить образование на каком-то одном языке. Старшая дочка оказалась в сложном положении: она была в том возрасте, когда в Голландии оканчивают начальную школу и переходят в среднюю, причем уровень средней школы зависит от рекомендации, которую дает начальная. Без языка было трудно, но нам очень помогали все местные школьные службы, и в результате дочка получила достаточно хорошую рекомендацию, чтобы попасть на нужный уровень в средней школе.

— А вы с четырьмя детьми и театром, надо думать, не имели времени где-то еще работать?

— Отчего же? Я работала как прикладной математик в геофизике по контракту с институтом в Париже. Но этой осенью контракт кончился, так что сейчас несколько месяцев действительно не работаю.

— Знаю, что в Британии математика считается русской профессиональной нишей, наряду с преподаванием музыки. Кстати, одна моя знакомая, нейрофизиолог, говорила, что за математику и классическую музыку отвечает одна и та же зона мозга...

— В Голландии в математическом департаменте каждого университета тоже обязательно есть кто-нибудь русский.

— А почему вы решили организовать здесь театр для детей на русском языке?

— Уже после Швейцарии мы сообразили, что если у детей нет родного языка, то в некотором смысле у них ничего нет. Что получилось: в Швейцарии дети перешли в общении друг с другом на французский, а потом мы вернулись в Москву, и им пришлось возвращаться на русский. Так что наши дети поняли, как полезно иметь родной язык, и проблем с желанием учить русский не возникло. Но в Дельфте это делать было негде, а в Амстердам и Брюссель не наездишься. К тому же система образования тут такая, что в начальной школе у детей свободного времени много, а в средней становится мало, и совмещать голландскую среднюю школу с дополнительной русской не получается. То есть, выходит, что все усилия, потраченные на изучение русского до двенадцати лет, идут прахом, и к восемнадцати годам язык оказывается на уровне общения с бабушками — не больше.

Что делать? Сначала мы попробовали заниматься с детьми русским языком, изучая историю, старались делать это в увлекательной форме. Как-то раз в ходе этих занятий устроили состязание певцов – каждый должен была прочесть балладу. И дети восприняли это с большим энтузиазмом. Это и натолкнуло на мысль о театре. Поставили "Маленькие трагедии" Пушкина – понравилось. С этого все и пошло. Мы с подругой Розой Савиной, тоже приехавшей из России, решили ради наших собственных детей, на основе, так сказать, глубокого эгоизма (или, выражаясь более красиво, личной заинтересованности в образовании детей) организовать детский театр на русском языке. На первых порах выступали в Русском клубе — детям нравилось, количество артистов росло...

— И как дальше развивались события?

— Прелесть Голландии заключается в том, что, если вы хотите что-то сделать, вам все обязательно помогают. Это совершенно замечательно и очень непривычно. Кроме того, тут было такое правило, не знаю, сохранилось ли сейчас: если приезжает человек с высоким уровнем образования, ему дают 30-процентную налоговую льготу на 10 лет. Это большие деньги, и это дало нам возможность финансировать театр за свой счет.

— То есть вы просто тратили свои льготные деньги на костюмы, реквизит и так далее?

— Да, конечно — кто-то же должен был все это начинать. Благодаря льготе у нас эти деньги были. Когда количество детей в театре выросло, их родители тоже стали вносить деньги в общую кассу, приносить костюмы, рисовать нам декорации, помогать с организацией и т.д. Наш театр существует благодаря общему энтузиазму и поддержке всех его участников. Мы с Розой никогда бы не справились, если бы работали только вдвоем. Когда наши актеры во время представлений перестали влезать на маленькую сцену в Русском клубе, а во время репетиций — помещаться в у нас дома, мы договорились со школой, в которую ходили наши с Розой дети, что будем репетировать и играть там. И дирекция голландской школы тоже помогала, хотя мы играем по-русски. Сначала с нас почти совсем не брали денег, теперь берут больше, потому что у школы тоже свои трудности.

— А сколько сейчас в театре детей?

— Тридцать пять человек от четырех до двадцати лет.

— Ничего себе! Не так просто найти пьесу для такого коллектива. Сколько спектаклей в год вы готовите?

— Последнее время получается три спектакля в год. Один спектакль — "Дамы и гусары" — был в декабре. В феврале свой спектакль поставили старшие дети – по "Алмазу Раджи" Стивенсона. Сейчас вот репетируем "Вокруг света за 80 дней", представление будет в июне.

— А кто сценографией занимается, сценарии пишет? Старшие дети, что ли?

— Если бы дети могли написать сценарий на русском... Ведь это все и затеяно, чтобы поддержать их владение языком. Поэтому сценарии пишем мы с Розой.

— Вы не пробовали получить какую-то финансовую поддержку?

— Финансовую поддержку мы получали один раз – 500 евро от местной мэрии. Немного, но все равно было приятно. Они к нам прекрасно относятся, потому что знают: это не бизнес, мы не деньги зарабатываем, а занимаемся развитием культуры. К тому же о русском театре здесь очень высокого мнения, и на нас это отчасти распространяется.

— Обращаться в организации, созданные для поддержки русской культуры и языка за рубежом не пробовали?

— А как же? Обязательно пробовали! Во-первых, в российское посольство обращались. Кстати, местное российское посольство относится к нашим согражданам очень хорошо и старается поддерживать, но – не финансово. Они устраивают концерты, мероприятия, как-то собирали всех, кто русские школы организовал – поблагодарили, грамоты вручили. В общем, ощущения, что мы тут такие энтузиасты, а родное правительство нам только палки в колеса вставляет, нет. Но финансирования они никому не предоставляют.

— В "Русский мир" не обращались – организацию, специально созданную, чтобы поддерживать русский язык и культуру за рубежом?

— Обращались. Познакомились. Составили и подали проект. Он там год пролежал, и на этом все закончилось. Вроде, у них финансирование прекратилось. Говорят, все проекты заморозили.

— Это сейчас случилось?

— Нет, это было уже давно.

— Понятно. В любом случае, у вас тут есть сложившийся творческий коллектив, который своими силами решает проблему поддержания русского языка и русской культуры.

— Так, в общем, даже спокойнее, чем писать проекты, документы и ждать у моря погоды.

— Вы тут за десять лет пообщались с огромным количеством детей из России. Какой у них настрой? Стремятся ли они получить хорошее образование?

— У нас почти не было детей, которые бы не хотели пойти в университет. С этим все в порядке.

— А сферы интересов какие? Поддерживают ли дети своим выбором традиционные русские ниши – математику, физику, музыку?

— Некоторые идут на математику и физику, сейчас очень популярна биология, есть и менее очевидные выборы. Обобщать пока трудно, в университеты пошли только наши самые старшие дети. Но учиться все хотят.

По инф. rosbalt.ru

  • Расскажите об этом своим друзьям!