Работа на «скорой»: двое суток без сна и обман своих же коллег |
Олег Перанов, sobesednik.com |
22 Июля 2022 г. |
Жизнь российских медиков легкой не назовешь. Не самые высокие зарплаты, большие нагрузки, в иных случаях абсолютно недостойные условия труда и так далее. Отдельная каста медиков – врачи, работающие на «скорых». Не имея определенной специальности, они должны знать разные направления: и хирургию, и наркологию, и травматологию.... В общем, всё, чтобы уметь быстро оценить ситуацию с пациентом и принять решение, как можно ему помочь. Как же работается врачам «линейных» бригад? Пациенты больше верят интернету, чем врачам– Я пришла работать в скорую помощь 15 лет назад, когда окончила медицинский институт, – делится с нами Светлана. – Раньше работала в своей родной Тверской области, а в последние годы езжу на работу в Москву. Такой вахтовый метод получается. Двое суток здесь, а потом на два дня уезжаю к себе домой отдыхать. По нормативам врач «линейной» бригады, то есть неспециализированной, должен работать в графике «сутки через трое». Но я договорилась, чтобы получать больше денег, на такой график. Да, это нарушение, конечно, трудно двое суток совсем не спать и ездить только на вызовы, ну а что делать? У нас так работают люди и из Иваново, и из Ярославля. Дело в том, что в регионах платят меньше. Если здесь я получаю в районе 80 тысяч рублей в месяц, то у себя – вдвое меньше. Обидно, конечно, когда врачей скорой помощи ругают. Например, за то, что долго ехали. По времени мы обязаны приехать не позднее чем через 20 минут после получения вызова. Но бывают обстоятельства, когда и задерживаемся. Тут причина чаще всего автомобильные пробки, когда водители машин не всегда хотят уступить дорогу скорой помощи пусть даже с сиреной. Ну а вторая причина – нехватка бригад в этот момент. И тут во многом виноваты сами предполагаемые пациенты. Например, так называемые ложные, пустые вызовы. Приезжаем к ребёнку, он простудился, у него поднялась температура. Осматриваем, да, обычная простуда. Даём жаропонижающее, ждём, измеряем температуру. Все приходит в норму. А ведь это могли сделать сами родители! Или была у нас одна бабушка Анна Семеновна, которую мы все на подстанции уже знали. Она любила вызывать врачей по каждому поводу, причём за один вечер могла это сделать несколько раз. То голова заболела, то давление (кстати, чаще всего вызывают именно из-за давления), то кишечник плохо работает. От стационара бабуля каждый раз отказывается, в поликлинику не ходит. Но вызывает нас, чтобы просто поболтать о болячках. В результате из-за таких вызовов мы теряем время, за которое могли бы помочь действительно больному человеку. А потом люди удивляются: почему врачи так долго едут?! Порой люди ведут себя так, как будто сами понимают в болезнях больше врачей. У женщины заболело в районе живота, нас вызывают. Приезжаем. Муж говорит: у моей жены аппендицит, увозите срочно в больницу. Прощупываем, спрашиваем симптомы, ну нет таких показателей. Мужчина настаивает: «Аппендицит, я точно знаю». Спрашиваем: «Откуда?» – «В интернете почитал». Женщину мы, конечно, определили в больницу, но с предварительными подозрениями на пищевое отравление. Так что сейчас пациенты больше верят интернету, чем врачам. Определить пациента в какую-либо больницу иногда бывает непросто. Раньше, помню, мы могли сами договориться с больницей, куда везти человека. Бывало и такое, что больной сам просил: «Хочу именно в такую-то больницу!» И совал нам в карман денежку. Вообще, нечасто, но бывает, что пациент даёт деньги за вызов. Лично я никогда не беру из рук в руки и делаю вид, что не замечаю, когда мне кладут купюру в карман. Мало ли кто в этом момент снимает на видео или записывает разговор. Скажут потом: взятка... Сегодня с больницей договаривается уже диспетчер, везём, куда нам скажут. Бывает и такое, что в приёмном покое больницы на нас орут: «Зачем к нам привезли, и так людей много!» Но мы разве виноваты, что так определили! Тогда мы все равно оставляем пациента в больнице, там просто обязаны принять, даже если положат его потом не в палате, а в коридоре. А мы не имеем права долго оставаться с больным в приёмном покое, ждать, пока его отвезут в отделение, – надо ехать на следующий вызов. Приходится идти на обман своих же коллег– Самые большие проблемы у нас с пьяными и с людьми без определённого места жительства. Алкаши часто агрессивные, могут накинуться на тебя, неадекватные, хамят. Поэтому в целях безопасности сегодня стараются бригады укомплектовывать в пару мужчина и женщина. Хотя из-за нехватки мужиков у нас так не всегда получается. Алкаши так иногда доведут, что приходится вызывать полицию. Сложно и с бомжами. Если у него, допустим, пробита голова или ножевое ранение, то, конечно, забираем. А если он просто пьяный спит на травке, и сердобольные прохожие вызвали скорую?! Ему и помощь-то не нужна, ну спит человек. Прежде чем нас вызывать, подойдите, спросите, что с ним. Кстати, после каждого вызова, когда попадается бомж, машину обрабатывают специальным составом. Иногда нам приходится идти на обман своих же коллег из больницы. Бывали случаи в моей практике, когда, приезжая к пациенту, выясняется, что у того четвёртая стадия онкологии, метастазы пошли и от него отказались больницы. А у человека такие боли, что обычные обезболивающие уже не помогают. Внутри всё сжимается от жалости! Ведь каждый из нас может оказаться на его месте! Что делать?! Тогда пишу в бумагах любой диагноз, с которым принимают больницы. А там уже пусть дальше выясняют, лишь бы приступ боли сняли для начала. У нас на скорой таких сильных обезболивающих нет. Разгар эпидемии COVID-19 – это отдельная история, о которой уже столько рассказано. Да, нам платили больше денег, но мы и работали на износ. Порой целую неделю, без выходных я находилась на вызовах. Удавалось вздремнуть на нашей подстанции полчасика, чтобы совсем не упасть, а дальше – снова в путь. Намаялись мы страшно в тот период! Но так работали все врачи – и на скорой, и в больницах. Тут даже срабатывало в нас не то, чтобы побольше заработать, а элементарно человеческое – в такой всеобщей беде мы должны друг другу помогать. Обидно, что не все люди к этому готовы. Когда я работала в паре с фельдшером – девушкой маленькой, хрупкой, бывали такие случаи, – нужно нести пациента в машину на носилках. А человек, например, крупный такой, нам не унести. Что делать? Обзваниваешь соседей, спрашиваешь мужчин с просьбой помочь. Отказывают: мол, сам болею или некогда. Тогда идёшь на улицу, ищешь дворников, как правило, это ребята южных национальностей – те с готовностью откликаются. Наверное, прежде чем ругать нас – врачей скорой помощи, нужно посмотреть на себя со стороны, на своё поведение, на то, как и чем ты живёшь, насколько готов помочь другим. Был такой случай– Как-то мы едем на очередной вызов по МКАДу. Замечаем, что на обочине у стоящей там машины женщина машет нам рукой с криком «Помогите!» Подъезжаем. Мужчине в автомобиле плохо с сердцем. Переносим его в нашу машину, подключаем приборы, определяем пульс, работу сердца. Вдруг он перестаёт дышать, сердце остановилось. Я кричу своему фельдшеру: «Срочно давай дефибриллятор!» Пока тот ищет, перебирая все в салоне, чувствую, что наш пациент уходит навсегда. Вдруг мой напарник наконец-то достаёт откуда-то снизу прибор, но в этот момент задевает стоящую вдоль стены дощечку. Та падает и ударяет по лбу нашего пациента. И сердце заработало! Можно порадоваться за Москву, что работа медиков на скорой помощи в составе «линейных» бригад там оплачивается более-менее адекватно. Да и то с вечно дорожающей жизнью, наверное, можно было бы платить больше. Но вот на регионы тоже стоило бы обратить в этом плане внимание. А то если медики из-за зарплат будут стремиться работать вахтой в столице, кто же тогда будет приходить на помощь пациентам из территорий? На нашем сайте читайте также:
|
|