- ПУТЕВОДИТЕЛЬ:
- ЧТО ПРОИСХОДИТ?
- Новости: выбор тем
- НАШИ ПЕНСИИ И ПРАВА
- Пенсии и деньги: выбор тем
- Права и возможности: подробней
- Наша безопасность: темы
- ЗДОРОВЬЕ
- Здоровье: каталог болячек
- ДОМ, БЫТ И ДАЧА
- Дом, быт и дача: выбор полезных тем
- Еще полезные «не мелочи»
- НАШИ ВНУКИ
- Темы «внуковедения» — выбор
- СТИЛЬ ЖИЗНИ
- Психология и стиль: выбор тем
- ДЛЯ УМА И ДУШИ
- Чтение: темы
- Музыка из прошлого
- ...И еще для души!
- СОТРУДНИЧЕСТВО
Неподалеку раздался хриплый, с привыванием, лай. Старик глянул в ту сторону и увидел женщину, которая так быи прошла мимо прогулочным шагом, да собака неизвестной породы покусилась на белку. Длинный поводок вытягивалсяв струну, дергал ее то влево, то вправо. Короткошерстый белого окраса пес то совался...
Виктор Антонович Родя, ветеран комсомола и БАМа рассказал, что для него значит время комсомола. Оказывается, оно было самым запоминающимся в жизни!
Разговор о Лаврентии Берии, родившемся 125 лет назад, в марте 1899-го, выходит за рамки прошедшего юбилея.
Казалось бы, что нам Америка. Мало ли кого и куда там избирают, у нас тут свои проблемы, по большинству житейские. Так, да не совсем. Через несколько ступенек, но исход заокеанских выборов заметно аукнется и в России. Хотя бы в отношении всего, что связано с Украиной. А это, между прочим, тот или иной...
«Зеленый трамвай». Остановка вторая
Последний маршрут. Случай из геологической практики |
| 02 Апреля 2015 г. |
|
«Есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется ЖИЗНЬ». Жизнь геологов-копателей заметно отличается от жизни горожан, особенно кабинетных работников, давящих стулья. Отличается, прежде всего, тем, что у геологов каждый полевой сезон – это целая жизнь. Столько впечатлений за сезон бывает, столько бывает прожито, пережито и преодолено, что иному горожанину за всю его жизненную эпопею столько не приснится. Если у кого-то вся жизнь сжимается и остаётся в памяти как один день, то у нас случается так, что один день прожит как целая жизнь. 1988 году наш небольшой геологический отряд в количестве шести человек занимался оценкой радиоактивных аномалий, выявленных в процессе аэрогаммасъёмки, произведённой с самолёта, оборудованного специальной геофизической аппаратурой. Был октябрь, полевой сезон заканчивался. Геологам оставалось пройти по одному, последнему маршруту. Октябрь ещё не зима, но уже и не лето. Прохладно, особенно утром. Нелегко вылезать из тёплого спальника. Впрочем, я не всегда сразу и выскакивал из своего ватного мешка, умудрялся в нём на несколько необходимых минут покинуть палатку, а потом и растопить печку, одевался уже в тепле. В поисках места для последнего табора мы нашли зимовьё, покинутое лесорубами. Добротное зимовьё. Сложено из толстых брёвен, проконопачено, просторное. Широкие нары и большая железная печь. В общем, комфорт по высшему таёжному классу. Мой последний маршрут должен быть коротким, не сложным. Так себе, прогулка по одному из отрогов Асинского хребта (юг Читинской области). По лесовозной дороге, вдоль ручья два километра, затем подняться по распадку на водораздел, определить, с чем связана аэроаномалия, сделать ей оценку на перспективность проведения дальнейших работ и обратно по водоразделу к зимовью. Водораздел оказался узким хребтиком с небольшими скальниками. Склоны очень крутые, обнажённость отличная, работать легко. А вот и аномалия. На деревьях висят длинные бумажные ленты, сброшенные с самолёта. В коренном выступе гранитов – пегматитовая жила. Она и даёт высокий радиоактивный фон. Делаю зарисовку обнажения, его описание, замеры радиоактивности, отбор проб и образцов. И... последняя запись в дневнике: «Маршрут закончен». Последний маршрут полевого сезона 1988 года. А теперь в зимовьё! Завтра домой, на базу! К жене, ребятишкам моим славненьким, в цивилизованный мир. Как мы по ним соскучились за лето! В прекрасном настроении иду прогулочным шагом. По ходу хребтик расширяется, образуя приподнятую овальную площадку шириной около трёхсот метров. Это шток более поздних интрузивных образований. В центре площадки – тригопункт. Тригопункты я никогда не пропускал, не взобравшись на них. Оттуда не только полюбуешься красотою горного таёжного ландшафта, но бывает и удаётся разглядеть разломы в земной коре и другие геологические структуры, выделяющиеся своеобразными геоморфологическими формами в рельефе. Солнце уже совсем низко над горизонтом. В косых лучах его контрастно, чётко и особенно красиво смотрятся скалы различных причудливых форм. На фоне серого осеннего пейзажа радует глаз тёплая зелень сосен, согревая душу. Приятно видеть осенней порой всегда зелёные живые деревья. Не всё же вокруг засыпает, а то и умирает вовсе, что-то ещёе живёт. Жизнь продолжается. И ты живой и живёшь тоже! Пока ещё... В этот момент из-за горизонта, быстро приближаясь, выползла огромная чёрная туча. Но я не торопился. С тригопункта мне было видно зимовьё. По топооснове до него километр, чуть больше. Вон и ребята суетятся, дрова, наверное, собирают. Успею. Всего-то сбежать вниз по склону и все дела. А туча сыпанула! Ой-ой-ой! Небо будто опрокинулось. Ничего не видно. Снегопад! На плоскотине, заросшей мелким березняком, заваленной глыбами камней, в такой ситуации не разбежаться. Спотыкаясь о колдобины, огибая большие обломки разрушенных скал, стараясь выдержать направление, спешу. Но вот и склон. Да крутой какой! По снегу в сапогах, как на лыжах, а где и на пятой точке, притормаживая прикладом ружья, быстро скатываюсь вниз. Туча разгрузилась и уплыла, насыпав сантиметров двадцать за полчаса. И опять чистое, уже вечернее небо. В подножии склона дорога, но дорога почему-то не та, какая должна быть. Дорога должна быть ровная, довольно накатанная, а это вся в кочках, заросшая примятым, придавленным ерником (кустарниковая берёзка). Такие «дороги»-зимники прокладываются зимой по замёрзшим болотам, по которым летом не проехать. Где я? О, ё-моё!.. Ужас дикий! Узнаю это место, я проходил здесь в предыдущем маршруте. Ой, как плохо мне!.. Свалился по другую сторону хребта. И как это так?.. Во время снегопада сбился с азимута градусов на тридцать вправо. Хребет, примыкая к плоскотине, резко сужается, и я смазал. Лезу вверх, но не тут-то было! Склон очень крутой. Снег мокрый, скользкий. На четвереньках поднимаюсь метров пятьдесят и скатываюсь вниз. Руки, не раз обмороженные (я работал в круглогодичной экспедиции), стынут. Прикидываю: так я буду штурмовать этот склон всю ночь. Да и без рук останусь, отмерзнут, отвалятся. Достаю топопланшет, на нём нанесён зимник. Он тянется к вершине широкой пади, в которой я нахожусь в данный момент, целых пять километров, затем выходит вправо на хребет, петляет ещё два километра и спускается в узкий распадок, по которому ещё пять километров до зимовья. Итого двенадцать километров. Вот это влип! Спешить некуда. Сижу, курю. На небе появляются первые звёздочки. Небо чистое, ночь не будет слишком тёмной. В желудке подсасывает. Дежурный по кухне сегодня Андрей Б. У него самое несложное меню. Он сбрасывает в кастрюлю все продукты, какие есть, перемешивает и варит. Если получается густо, то всё это жарит на сковороде. Ладно, что хоть траву всякую в качестве приправы пока ещё не догадался добавлять. В общем, получается блюдо «Угадайка». Попробуй, мол, угадай, что это? Но куда же мне двигать? Вверх один километр, вниз ещё километр – это не в счёт или кругом двенадцать? А-а-а... «Прямо шесть, кругом четыре» (расхожая фраза) и рванул. Бег с препятствиями, невидимыми под снегом. Олимпийским спортсменам бы тренироваться по этой трассе! Ерник вяжет ноги, тормозит. Кочки, ямки, спотыкаюсь, кувыркаюсь, бегу. Лишь бы сил хватило до финиша. Под ёлками ночевать совсем не хочется, да и ребята засмеют. И голоден как волк в непогоду. Бегу. Но вот в конце концов болото всё же закончилось. Поднимаюсь на перевал. Уделался капитально. Ноги как ватные. Осталось семь километров. По перевалу дорога более-менее стала походить на дорогу, идти легче, только сил уже мало. После короткого отдыха бегу дальше (если это можно назвать бегом, конечно), теперь вниз по своему распадку. Первый час ночи. Захожу в зимовьё. Ребята играют в карты. – Где дичь? Где мясо? Мы ждём, что ты сохатого пригонишь прямо к зимовью. Бухулёр собрались варить. Промазал что ли? Или подранка догонял? На ногах еле стоишь! – Да не охотился я. – Как? А что делал столько времени? У тебя маршрут был сегодня на два часа работы всего лишь и около зимовья. Блуждать здесь негде. – Да вот... Магнитная аномалия. Стрелка компаса отклонилась на тридцать градусов, за перевал свалился. – Что? Какая магнитная аномалия? Лапшу-то нам на уши не вешай! В этих гранитах нет магнетита и никогда не было. Магнитных аномалий здесь нет, чудило. Садись, вот ешь. На столе появилась сковорода и в ней... блюдо, по форме похожее на торт. Но не торт. Разглядываю, пытаюсь понять, что это. Ребята смеются. – Ешь. Съедобно. Видишь, как много тебе оставили. Вот нож, разрезай. Ем. Кажется, это была лапша первоначально. Тихо гудит печка. И не только печка. Гудят ноги, спина. Это пустяки, конечно. В зимовье уютно, тепло, нервы мои постепенно успокаиваются, приходят в порядок. А всё же, какой получился денёк казалось бы из короткого, на несколько часов работы маршрута! Впечатления, потом переживания и бег с препятствиями!.. Как будто полжизни пробежал за один день! Ну, да ладно. Завтра домой, домой! К моим славным чадушкам любимым! Полевой сезон закончен. *** Лирическая геологическая Не кочегары мы, не плотники, Юрий БАСТРИКОВ («Урангео») *** Геологам Сибири! Наш Ломоносов в дни былые Вячеслав ЛОГИНОВ («Иркутскгеофизика»)
Тэги: |
