НА КАЛЕНДАРЕ
ЧТО ЛЮДИ ЧИТАЮТ?
2024-10-23-01-39-28
Современники прозаика, драматурга и критика Юрия Тынянова говорили о нем как о мастере устного рассказа и актерской пародии. Литературовед и писатель творил в первой половине XX века, обращаясь в своих сочинениях к биографиям знаменитых авторов прошлых...
2024-10-30-02-03-53
Неподалеку раздался хриплый, с привыванием, лай. Старик глянул в ту сторону и увидел женщину, которая так быи прошла мимо прогулочным шагом, да собака неизвестной породы покусилась на белку. Длинный поводок вытягивалсяв струну, дергал ее то влево, то вправо. Короткошерстый белого окраса пес то совался...
2024-11-01-01-56-40
Виктор Антонович Родя, ветеран комсомола и БАМа рассказал, что для него значит время комсомола. Оказывается, оно было самым запоминающимся в жизни!
2024-10-22-05-40-03
Подобные отказы не проходят бесследно, за них наказывают. По-своему. Как могут, используя власть. Об этом случае Бондарчук рассказал в одном из интервью спустя годы: «Звонок от А. А. Гречко. Тогда-то и тогда-то к 17:20 ко мне в кабинет с фильмом. Собрал генералитет. Полный кабинет. Началась проработка....
2024-10-30-05-22-30
Разговор о Лаврентии Берии, родившемся 125 лет назад, в марте 1899-го, выходит за рамки прошедшего юбилея.

Почему Украина - не Россия

28 Января 2014 г.

alt

Известный обозреватель - о событиях вокруг "Евромайдана" и выводах для России: "Чтобы извлечь осмысленный урок из украинских событий, надо помнить о двух вещах. Во-первых, украинцы борются за свое собственное будущее, а вовсе не за российское. Во-вторых, Украина совсем не так похожа на Россию, как у нас принято думать".

При всей понятности интереса нашей общественности к украинскому кризису, есть в этом взвинченном внимании и что-то ущербное. Что-то, сильно похожее на страсти болельщиков, которые неистовствуют и воображают себя участниками борьбы, хотя в действительности только глазеют на нее со стороны.

Это мнимое соучастие влечет за собой и по-детски упрощенные ожидания насчет воздействия на Россию украинских событий, называй их хоть революцией, хоть погромным бунтом. Наши охранители опасаются, будто падение режима Януковича подорвет заодно и режим Путина, а победа, наоборот, его укрепит. Оппозиционно мыслящие россияне смотрят на происходящее примерно так же, хотя и с диаметрально противоположными чувствами.

Наверняка предсказать ничего нельзя, но очень возможно, что ошибутся и те, и другие. Конечно, в истории всегда что-нибудь случается в первый раз, но до сих пор каждый украинский кризис отражался на российских делах совсем не так прямолинейно.

Стоит вспомнить, чем у нас откликнулась "оранжевая революция" 2004 года, которая личного состава украинского политико-коммерческого класса почти не изменила, но явно прибавила там свободы. У нас же свободы после этого сильно убавилось, а в начальствующих умах на много лет укоренилась выдумка об "оранжевой угрозе", питаемая совершенно необоснованным страхом перед повторением киевских событий в Москве. Однако нелепо винить в наших тогдашних проблемах украинцев — мы получили от собственных верхов лишь то, что согласились принять. А "оранжевая зараза" на восток не перебросилась.

Точно так же и сегодня не видно предпосылок для того, чтобы гипотетическое падение Януковича отозвалось какими-то крупными волнениями у нас. Куда более уверенно можно сказать, что произойдет, если он удержится. На этот случай надо уж точно готовить кошельки: цена поддержки этого хилого режима, если он временно окажется победоносным, наверняка основательно вырастет.

Однако не буду пытаться угадать исход ближайших событий. Их глубинный смысл все равно не изменится: на Украине рождается так называемая политическая (она же – гражданская) нация, которая создает свое национальное государство.

Если исходить из данного непреложного факта, то все сыплющиеся с российской стороны вопросы, упреки, непрошеные советы, а также частично и восторги, отпадают сами собой. Создание Украинского национального государства – это работа, которую украинский народ проделывает для себя и по собственному разумению. А вовсе не для того, чтобы подать России какой-то поучительный пример. Это их украинское дело, которому вполне можно сочувствовать — в надежде, что соседняя страна станет благоустроенной и сравнительно свободной. Однако гарантий этому нет и не может быть. Строительство национального государства – нормальное и в основе своей здоровое явление, но дорога к нему идет вовсе не через райские кущи.

Наивно поэтому дивиться, что в первых рядах борцов за свободу выступают украинские национал-экстремисты. В таких событиях их активнейшее участие неизбежно по определению. Другое дело, что они совсем не обязательно окажутся главными победителями.

Еще более наивно недоумение, с которым большинство российских наблюдателей взирает на слабую управляемость событий, на то, что Кличко, Яценюк и Тягнибок недостаточно авторитетны в бунтующих массах. Фактически, наших земляков смущает именно то, что как раз и является самой сутью украинских событий – их народность. Ведь в представлениях наших интеллектуалов, в полном согласии с идеологией наших чиновников всех рангов, народ, самочинно вышедший на улицы, – это бессмысленная, жестокая, неистовствующая толпа. Страх перед ней, можно сказать, объединяет у нас всех, сверху донизу. Плюс поголовная вера в явную или тайную управляемость если не любых, так почти любых событий.

Кремлевская вертикаль претендует управлять всем и всеми. А если кто-то не подчиняется, то ясно, что им управляет Госдеп. Московские интеллигенты, в свою очередь, много месяцев обвиняли руководителей протестных шествий 2011–2012 гг. в неумелом управлении акциями, которые якобы именно из-за этого и потерпели неудачу. В поисках надежной руководящей руки российская оппозиционная мысль обратилась затем к Навальному, вслед за ним – к освобожденному Ходорковскому. Теперь вот издалека ругают Яценюка: не харизматичен и малоавторитетен в бунтующих толпах. О том, что это вовсе не наш, а иностранный политический деятель, да и толпы тоже иностранные, как-то забывают. И совершенно зря. Толпа, составленная из озлобленных, случайно сбившихся в кучу людей, способна разве что на погром. А вот толпа, пусть и смутно, но ощущающая себя нацией, может совершать достаточно осмысленные и солидарные действия даже без начальников. Ее стихийность — кажущаяся. Она в силовом поле своей идеологии.

Такое поле вполне заметно в украинских провинциальных городках и почти отсутствует в наших столицах. В этом главное различие между Украиной и Россией. В России есть "русские марши", но до сих пор нет российской гражданской нации. Нет общепринятого представления о том, что Россия – страна россиян, людей, имеющих общие ценности, интересы и гражданские права. И самое элементарное из них – право самим выбирать управленцев, не становясь пассивным "населением", передаваемым из одних руководящих рук в другие. Можно сколько угодно рассуждать о "честных выборах" и кошмарах несменяемого правления, но демократия возможна только в национальном государстве. Для политического народовластия, как минимум, необходим политический народ.

Его консолидация – дело почти неизбежное, хотя и небыстрое. Гражданская энергия растет, пусть и медленно. Но до тех пор, пока российская нация не заявит о себе в полный голос, политическое развитие нашей страны, окажись оно плохим или приемлемым, не будет повторять траекторию Украины — потому что не может.

А на Украине национальное самоопределение стало, вероятно, уже необратимым. Исключение составляет, пожалуй, только Крым. Но даже в крайних восточных областях большинство жителей считают себя украинцами. Даже Донецк, не говоря о Днепропетровске, пусть и медленно, но движется все же на запад, а не на восток. В том числе и поэтому на Украине сегодня много признаков революции или, если угодно, бунта, но мало примет гражданской войны.

Мятежным массам запада и центра этой страны противостоят не сограждане из восточных областей, пусть и сгоняемые на лоялистские митинги, не украинский правящий класс и даже не донецко-луганские олигархи. Им противостоит лишь команда президента Януковича, составленная из его родственников, друзей и коммерческих партнеров, плюс несколько десятков тысяч силовиков и гражданских чиновников, с разной степенью рвения выполняющих их приказы. Стратегической победы на этой стороне быть просто не может. Самое большее – временный тактический успех.

И вот тут можно перейти к тому уроку, который действительно способны преподать сегодняшние украинские события. Украина еще долго и вяло, шажок за шажком, продвигалась бы по своему исторически предопределенному пути, если бы не попытка режима Януковича насадить там российскую схему управления и кремлевские способы "решения вопросов". Тамошний кризис как раз и показал, как легко такая схема идет вразнос в любых нештатных ситуациях.

Качество украинского руководящего класса – примерно такое же, как и нашего. В массе своей он тоже профнепригоден. Но чувства самосохранения все-таки не лишен, и если бы имел возможность высказать свое консолидированное мнение, то не одобрил бы отказа от ассоциации с Евросоюзом и уж тем более не пошел бы на принятие безумных репрессивных законов от 16 января, из-за которых заполыхали приугасшие было протесты. При этом местное парламентское большинство, голосовавшее за эти законы, — такие же политические куклы, как и их коллеги в Охотном ряду. Эти законы не нужны не только украинской верхушке в целом, но даже большинству депутатов от провластной Партии регионов, которые, вопреки собственным интересам, с хорошо выдрессированной бездумностью их поддержали. Нелепую импровизацию правящего клана, о которой он сам же быстро начал жалеть, не имели возможности раскритиковать и предотвратить даже его собственные приверженцы.

Мифом или полумифом оказалось и всевластие местных олигархов, сконцентрированных в большинстве на востоке страны и, как считается, приведших Януковича власти. Клан президента-победителя очень слабо считался с их деловыми интересами и, насколько можно понять, даже не консультировался с ними по поводу карательных законов. Для самого богатого человека Украины и самого якобы могущественного союзника Януковича, донецкого мультимиллиардера Рината Ахметова, эти законы оказались сюрпризом, а официальная его реакция на взрыв протестов говорит скорее о растерянности и осторожном недовольстве своим союзником, чем о знании способов овладеть ситуацией: "Единственный выход — перейти от уличного противостояния и попыток его подавления к конструктивным переговорам и достижению результата. Участники переговоров должны руководствоваться интересами всей страны. Именно всей страны!…"

Примерно такие же бесценные советы участники конфликта получили и от представителей всех местных конфессий, и от многих прочих доброжелателей.

Неадекватность всего механизма власти, помноженная на бездарность руководящей клики, привели к тому, что теперь ей придется либо отступать, либо править своим государством в режиме чрезвычайного положения, которое нигде и никогда не заканчивалось в пользу тех, кто его вводил.

России до такого кризиса еще довольно далеко. Но другие кризисы с другими сюжетами у нас почти неизбежны, и даже вряд ли заставят долго себя ждать.

Полтора десятка лет назад, в разгар политических штормов конца 90-х, у нас были, пусть и недоделанные, государственные институты, "сдержки и противовесы", публично работающие механизмы принятия решений. Общенациональное гражданское сознание было тогда еще слабее, чем сейчас. Но эти структуры кое-как служили его суррогатом и помогали государству удержаться на плаву. Их больше нет. А политической нации — еще нет. Стране предстоят опасные годы.

alt

  • Расскажите об этом своим друзьям!