НА КАЛЕНДАРЕ
ЧТО ЛЮДИ ЧИТАЮТ?
2024-10-23-01-39-28
Современники прозаика, драматурга и критика Юрия Тынянова говорили о нем как о мастере устного рассказа и актерской пародии. Литературовед и писатель творил в первой половине XX века, обращаясь в своих сочинениях к биографиям знаменитых авторов прошлых...
2024-10-30-02-03-53
Неподалеку раздался хриплый, с привыванием, лай. Старик глянул в ту сторону и увидел женщину, которая так быи прошла мимо прогулочным шагом, да собака неизвестной породы покусилась на белку. Длинный поводок вытягивалсяв струну, дергал ее то влево, то вправо. Короткошерстый белого окраса пес то совался...
2024-11-01-01-56-40
Виктор Антонович Родя, ветеран комсомола и БАМа рассказал, что для него значит время комсомола. Оказывается, оно было самым запоминающимся в жизни!
2024-10-30-05-22-30
Разговор о Лаврентии Берии, родившемся 125 лет назад, в марте 1899-го, выходит за рамки прошедшего юбилея.
2024-10-31-01-50-58
Казалось бы, что нам Америка. Мало ли кого и куда там избирают, у нас тут свои проблемы, по большинству житейские. Так, да не совсем. Через несколько ступенек, но исход заокеанских выборов заметно аукнется и в России. Хотя бы в отношении всего, что связано с Украиной. А это, между прочим, тот или иной...

Нежданная радость

10 Октября 2014 г.

baindurashvili

5 октября исполнилось 110 лет со дня рождения академика Фёдора Углова.

10-10-uglov«Профессор Углов – ваше национальное достояние. Он двинул хирургию так же высоко, как вы двинули покорение космоса.»

Майкл Эллис Дебейки, американский кардиохирург

Летом я впервые в своей долгой уже жизни попала в Санкт-Петербург. И, конечно же, за неделю хотелось посмотреть как можно больше. Особенно тянуло в Царское село, к Пушкину. Но дело в том, что в северной столице была я не сама по себе, а участвовала в очень интересном проекте «Со святителем Софронием от Иркута до Невы и Днепра» (о котором в нескольких словах не скажешь, поэтому я о нём пока и не буду распространяться). Так что программа нашего пребывания была весьма насыщенной, и вырваться куда-либо «на сторону» не получалось. В нашу творческую группу входили иркутские телевизионщики – режиссёр Мария Филатова и оператор Андрей Воробьёв, которые, кроме всего прочего, собирали материалы для фильма к 110-летию Фёдора Углова, нашего знаменитого земляка-хирурга. Один из респондентов находился как раз в городе Пушкине. Честно скажу, я тогда даже не обратила внимания, кто этот интервьюируемый, уловив только название местности, куда направлялись коллеги. Конечно же, я напросилась: «Выкинете меня там где-нибудь у прудов, я похожу, пока вы записываете, по пушкинским тропам».

И вот за нами прибыл шикарный автомобиль, который и повёз в назначенное место. По дороге мы несколько раз пытались донести до сознания водителя, что не все из нас намерены брать интервью. Но он почему-то решительно не понимал, как это можно хотеть чего-то другого, кроме встречи с его шефом...

И что же? Наш извозчик был прав! Встретиться «с Пушкиным» я, даст Бог, ещё смогу, в следующий приезд. А вот с человеком, который сегодня возглавляет Научно-исследовательский детский ортопедический институт им. Г. И. Турнера, вряд ли. Алексей Георгиевич Баиндурашвили – доктор медицинских наук, профессор, травматолог-ортопед-хирург высшей квалификационной категории, лауреат множества премий и наград, званий и титулов. Он со своими коллегами творит настоящие чудеса, возвращая ребятишкам радость движения, сшивая, казалось бы безнадёжно раздробленные части конечностей. То, что мы увидели и услышали в кабинете великого доктора, оставило в моей душе едва ли не самое сильное впечатление от пребывания в Петербурге. И, наверное, вполне закономерно, что этот МАСТЕР – ученик легендарного Фёдора Григорьевича Углова, уроженца Киренского района нашей области, вошедшего в «Книгу рекордов Гиннеса» как единственный хирург, практиковавший в 100-летнем возрасте.

– Да, я считаю Фёдора Григорьевича своим учителем, как и многие хирурги в нашем городе, – начал свой рассказ Алексей Георгиевич. – Мне посчастливилось с ним, с этой легендой

хирургии, три раза стоять за одним операционным столом. Это было в 1970 году, когда я учился на пятом курсе медицинского института имени академика. Нас ассистентами к академику ставили. И я тоже ассистировал ему, выполнял свою функцию. А в основном смотрел на руки Мастера. Он наложил правой рукой шов на видимой стороне, а

затем левой рукой, не отрываясь, на обратной, невидимой! Это выглядело просто, очень просто, легко. И в этой простоте – гениальность. Это было рукодействие. Сейчас-то я понимаю, какой за этим стоял труд. Он рассказывал, что у него дома в письменном столе ящик пустой, там он держал перчатки. Засовывал туда руки, прикрывал ящик, чтобы не заглядывать в него и шил там вслепую – тренировался.

А внешне это выглядело легко. Но я скажу, что хирургия это не только труд, но в какой-то степени искусство. И даже искусство в чём-то сродни театральному. Да, рукодействие. В определённом смысле операционная являлась для него сценой. Прежде чем выйти «на подмостки», он готовился к этому как артист. Как Шаляпин. Тот, когда исполнял Мефистофеля, потом шёл в церковь, грехи исповедывать. Так он вживался в образ. И Фёдор Григорьевич вживался в свой образ с такой же силой и убеждённостью. Он красиво выходил «на сцену» в строго отведённое время, выполнял свой самый сложный этап операции и незаметно уходил. Дальше, говорил, вы справитесь сами. Ведь великое искусство заключается в том, что гениальные вещи делаются незаметно. Его хирургическое искусство было в том, чтобы спасти или пролонгировать жизнь человека...

Ни один хирург, сколько бы он ни трудился, не сможет достичь высот, если ему этот дар не ниспослан свыше. Фёдор Григорьевич, как и многие наши великие коллеги (вспомним Пирогова, епископа Луку Войно-Ясенецкого), был глубоко верующим, православным человеком. Он, как говорится, на практике познал силу Божию. И я познал, когда оперировал младенца семи дней от роду, опухоль. Кто вёл мою руку? Никаким опытом и знаниями этот феномен не объяснить...

С каждым годом после ухода Фёдора Григорьевича я все больше ценю этот подарок судьбы – знакомство и работу под крылом корифея, патриарха нашей хирургии. Мы начинаем ощущать эту потерю всё острее. Ведь в своё время Фёдор Григорьевич авторитет хирургии поднял очень высоко. Было незыблемо отпечатано в умах чиновников и пациентов, что настоящие хирурги – это избранные. Сейчас такого нет. Последний горький пример: поступил к нам ребёнок, в страшном состоянии. Пришили мои ученики ему пальцы. Спасли руки! Всё сделали на пять с плюсом! А родители со спасителями так разговаривали, будто это они ему пальцы отрывали. Как так можно? Во времена Углова такое было просто невозможно. Конечно, мне самому уже немало лет, я берегу хирургов, как могу, стараюсь не дать в обиду. Но как не хватает нам оберегающей силы патриарха...

Вот такой рассказ о нашем великом земляке пришлось мне нежданно-негаданно услышать из уст его уже не менее прославленного ученика. Мы вышли потрясённые из его кабинета, где почти нет свободных мест от подарков детей, исцелённых в институте. Многие из них сделаны некогда изуродованными, а затем аккуратно собранными ручками.

А к Пушкину, хоть и ненадолго, нас всё же подвезли...

  • Расскажите об этом своим друзьям!