В тёплых ладонях детства |
26 Ноября 2015 г. |
Из сказочного леса Мой отец родом из крестьян, очень любил лошадей, землю. После войны начал строить свой дом на своей земле. И стройматериалов, да и средств было немного, и потому получился дом крошечным и не очень утеплённым – из хламья ведь собирался! И очень выручала в строительстве наша лошадь – Серая. Вернее, лошадь была казенная, папа работал на ней в вагонном депо (большего ему после штрафбата не доверяли), но жила она у нас дома. Отец очень любил её – мыл, расчёсывал и подстригал гриву, летом на далёких покосах заготовлял для неё сено. Однажды взял меня с собою в лес (о детсадах тогда в нашем посёлке и не слышали!). Мне было, наверное, года четыре, и лес казался огромным, полным сказочных и страшных зверей. Пока отец косил, я играла, стараясь не выпускать его из виду, а когда он прилёг на бугорке отдохнуть, устроилась рядом, поглядывая на лошадь, которая прыгала вокруг стреноженная, хрумкая траву и удаляясь всё дальше и дальше. Я забеспокоилась и стала будить отца. Пока он проснулся, пока понял в чём дело, лошади уже не было видно. «Жди здесь!» – только и сказал он, и бросился ловить Серую. А я забралась под телегу, «чтобы волки не поймали!», и стала ждать. Становилось всё страшнее. Деревья таинственно скрипели от ветра, в кустах прятались чудища, где-то рядом летала, ухая, Баба-яга. Не знаю, как долго я так сидела, но уже стало темнеть. Страх заставил вылезти из-под телеги и отправиться вслед за отцом. Заливаясь слезами, бежала по дорожке, сколько хватало сил. Как потом рассказывал папа, я преодолела почти половину пути к дому, причём, что удивительно, двигалась в правильном направлении. Он догнал лошадь почти у самого дома и сразу вернулся за мной. Когда подъезжал ко мне, я тащилась из последних сил, хлюпая носом. Пасха В детстве для нас это был самый светлый праздник. Мама накануне белила весь дом и вывешивала новые праздничные занавески. До поздней ночи стряпала пироги и куличи, а наутро на накрытом белой скатертью столе были выставлены все припрятанные ранее вкусности. А ещё в этот день появлялись первые проталины, и мы, дети, все нарядные, в новых платьицах непременно, собирались на самой солнечной полянке и играли в классики, дарили друг другу крашенные в луковой шелухе яйца. Соседи ходили друг к другу в гости, а вечером собирались за одним столом, пили, пели, говорили и часто просили отца исполнить церковные песнопения. У него был прекрасный голос, и он много знал разных песен. А иногда веселил всех шутливой: «Как у нашего соседа собиралася беседа уважительно, а потом перепились...» В школе В 1-й класс первый раз в жизни мама меня гнала прутом по улице. Я не хотела идти в школу. Ну что я там буду делать, если не знаю ни одной буковки, ни одной циферки и даже палочки рисовать не умею?! Страх заглушал стыд перед соседями – «а ведь какая серьёзная девочка, любимица, гордость родителей!». Очевидно, именно страх стал стимулом к старанию, а значит, к победам. Очень быстро стала лучшей ученицей не только в классе, но и во всей школе. Всегда выбирали старостой класса, председателем совета отряда, членом совета дружины, вовлекали во всякие мероприятия. Но «руководящие должности» меня не прельщали, больше всего нравилось быть знаменосцем – на торжественных линейках в сопровождение двух барабанщиков вносила знамя школы. Я шла на негнущихся ногах, с замирающим сердцем, но ужасно гордая... И шалили как все... Девочка, с которой вместе мы ходили в школу, вскоре стала моей подружкой. Она была непоседливая и большая выдумщица, в отличие от меня, скромняги. Томочка, так звали её, жила на втором этаже пожарного депо. Отец – офицер, вечно был занят на работе, мама тоже, и мы были предоставлены сами себе. Томочка наряжалась в мамины платья, и мы устраивали представления. Уроки делали тоже необычным способом. Сначала она предложила писать в тетрадках, сидя прямо на столе, а потом убедила, что, если мы ещё и поменяемся тетрадками, «вот будет смехота!». Это и стало последней каплей. Лариса Дмитриевна, уставившись в мою тетрадь, долго вопрошала: «Что это?!». Родители сделали выводы... А вскоре Томино семейство отбыло в неизвестном направлении... А мне так нравились Томочкины придумки! Тревоги 53-го Умер Сталин. В каждом доме поселились напряжение и страх. Семилетняя, я хорошо помню, как плакали женщины, как тревожно молчали мужчины. Что будет? Страна только что вышла из тяжелейшей войны. Разрушенная, искалеченная, ополовиненная в мужской силе она вставала из руин, каждый день созидая что-то новое. Отреставрировали Эрмитаж, восстановили завод, снизили цены... И всё это связывали с именем вождя. Что будет дальше, какой вершитель судеб придёт к власти? Всем было страшно, потому что зависимость от воли вождя в России всегда была и остаётся всемогущей... Взрослые заботы Мы часто были предоставлены сами себе – родители тяжело и много работали – свой дом хоть и не велик, но сидеть без дела не велит. Конечно, и мы, насколько силёнок хватало, помогали. И воду на огороды носили вёдрами на коромыслах, землю бороздя (однажды, наступив на шнурок, так грохнулась, что сознание потеряла!), грядки пололи, поросят, кур кормили, печку топили, в доме порядок наводили, пока родители на работе. Однажды случилось несчастье – наша одноклассница, пытаясь растопить плиту бензином, погибла. Мы все очень переживали, а мне пришлось на похоронах её выступать и обещать взрослым, что мы впредь будем осторожнее обращаться с огнём. Нам часто тогда не хватало поддержки и советов старших, вечно занятых на работе. Педагоги наши, хотя и не сильно грамотные были, многие войною покалеченные, плохих советов не давали. Учили честности и доброте, взаимовыручке, чем народ наш и держался всегда. Школа для нас была серьёзным организующим началом. Мы в школе становились командой. Тянулись за лучшими. Помню, как на переменке с удовольствием водили хороводы, играли в «Ручеёк», «А мы просо сеяли» и другие игры. Мы – владельцы штаба! Наш класс считался одним из лучших в школе. Неслучайно даже знамя школы было доверено нести нам, а если точнее – мне. Возможно, и поэтому директор школы откликнулся на наши настойчивые просьбы оборудовать в подвале школы наш персональный штаб. Неделю мы чистили, красили, белили убогое помещение, украшали, чем могли, а потом пригласили на чаепитие учителей. Это было так здорово – быть владельцами настоящего штаба! Мы собирались там по поводам и без повода, чтобы просто побыть вместе, помечтать, придумать какое-то новое и непременно доброе дело. Кому-то помогали наколоть дров, сбегать в магазин, в аптеку. Здесь проводили сборы, дни рождения, занимались с отстающими. А какие горы макулатуры натаскивали за зиму!.. Невозможно представить себе, что сегодня такие подвалы – это пристанища наркоманов, воров, многочисленных сирот... А наша любимая школа, в актовый зал которой мы каждую неделю с гордостью вносили красное знамя, стала детским приютом – грозой всех жителей ближайших окрестностей... Космические радости Директор школы зашёл в класс и, волнуясь, объявил, что в космос запущен первый спутник земли, наш советский! Мы все высыпали из школы, прыгали и кричали «Ура!». Потом подолгу вглядывались в темнеющее небо, надеясь увидеть крошечную точку и услышать космическое «Пи-пи-пи». Мы очень гордились своей страной, и все мальчишки мечтали быть космонавтами и лётчиками. И возможность такая у них была – в нашем городе было высшее и среднее авиационные училища и авиационный техникум, который назывался тогда техникум точного машиностроения. Он был засекречен, и даже в трамвае нельзя было рассказывать, какие предметы там изучали. Новая школа и наш сад Нас перевели в другую школу, только что построенную на окраине посёлка Ново-Ленино (теперь это даже не центр). Новенькое, красивое здание стояло в хламе строительного мусора. Мы сами очищали территорию, сажали сад, разбивали цветники. Вдохновителем создания зелёного дизайна была наша преподавательница ботаники. Она сумела так увлечь нас, что мы всем классом вступили в ботанический кружок и всё лето бегали в школу ухаживать за своими грядками. Помню, я проводила какие-то опыты с кукурузой. А на следующую осень двор нашей школы украсился не только молодыми деревьями и цветниками: в центре были настоящие солнечные часы, на которых время показывали подобранные особым образом цветы. А ещё запомнилась замечательный библиотекарь – она не только привила нам любовь к книгам, но увлекла нас театром. И мы всем классом ставили спектакли, которые пользовались успехом у окрестных жителей. На репетиции собирались у неё дома. И я в каком-то спектакле главную роль играла. Весенние страдания Каждую весну после окончания занятий мы всем классом ездили на велосипедах за черёмухой. Никогда не забуду благоухающих этих дней! Уже рождались первые чувства и привязанности, не спалось по ночам. Бродила по ночному посёлку и всё размышляла «зачем я?», «в чём мое предназначение?». Эмоции захлёстывали. И никого рядом, чтобы объяснить, понять...Удивительное несовпадение видения мира со своими родными! Порою я казалась подкидышем в семье и очень от этого страдала. Много читала, любила бродить по лесу одна, звуки музыки рождали бурю чувств. Вспоминались стихи: «Спасибо, музыка, за то, что ты единственное чудо!..» Однажды под утро приснился странный сон. Появилась фея Музыка и предложила мне пройтись по знакомым улицам. Всё представилось в необычайном свете. «В каждом доме живут люди, – поясняла она. – Каждый очень интересен, с каждым что-то происходит, и ты должна понять их, почувствовать и изобразить словами. При этом каждая фраза твоя должна быть целостной, живой. Выбросить или неправильно использовать хоть словечко – значит её покалечить!». «Но я не умею!» – рыдала я в отчаянии... **** Прошло много лет, и я стала журналистом. И повезло мне в том, что работала с учёными, а среди них много замечательных интереснейших людей. Достаточно вспомнить воина, поэта, художника, великолепного организатора Ю. Г. Шафера, создавшего «на краю Ойкумены» – в Якутске – лучший в стране Институт космофизических исследований и аэрономии. А паренёк из небольшого якутского городка Олёкминска, возглавивший мозговой центр этого института, Г. Ф. Крымский, про которого говорили: «Гермоген режет мысль как автоген»! А придумал это определение другой талантливый учёный Е. А. Пономарёв, ставший прообразом «Женьки-Пономаря» из фильма «Солнечный ветер», ещё в студенческие годы открывший это космическое явление, опередив американских учёных. И сколько ещё таких удивительных, интеллигентнейших людей посчастливилось встретить! Жаль, не обо всех удалось написать. Лишь одна книжка у меня вышла... |
|