НА КАЛЕНДАРЕ
ЧТО ЛЮДИ ЧИТАЮТ?
2024-10-23-01-39-28
Современники прозаика, драматурга и критика Юрия Тынянова говорили о нем как о мастере устного рассказа и актерской пародии. Литературовед и писатель творил в первой половине XX века, обращаясь в своих сочинениях к биографиям знаменитых авторов прошлых...
2024-10-30-02-03-53
Неподалеку раздался хриплый, с привыванием, лай. Старик глянул в ту сторону и увидел женщину, которая так быи прошла мимо прогулочным шагом, да собака неизвестной породы покусилась на белку. Длинный поводок вытягивалсяв струну, дергал ее то влево, то вправо. Короткошерстый белого окраса пес то совался...
2024-11-01-01-56-40
Виктор Антонович Родя, ветеран комсомола и БАМа рассказал, что для него значит время комсомола. Оказывается, оно было самым запоминающимся в жизни!
2024-10-22-05-40-03
Подобные отказы не проходят бесследно, за них наказывают. По-своему. Как могут, используя власть. Об этом случае Бондарчук рассказал в одном из интервью спустя годы: «Звонок от А. А. Гречко. Тогда-то и тогда-то к 17:20 ко мне в кабинет с фильмом. Собрал генералитет. Полный кабинет. Началась проработка....
2024-10-30-05-22-30
Разговор о Лаврентии Берии, родившемся 125 лет назад, в марте 1899-го, выходит за рамки прошедшего юбилея.

На стариковском доверии

14 Февраля 2014 г.

alt
Мы знаем немало случаев, когда «чёрные» риелторы обманывали пенсионеров, становясь полноправными хозяевами их квартир. Подобная история не так давно произошла в нашем городе. Самое ужасное, что эту пожилую чету без крыши над головой оставили не посторонние люди, а родной человек – дочь.


– Мы, старые дураки, полностью доверились моей дочери – Галине Ивановне Поливчук, – делится своими переживаниями пенсионерка Анна Васильевна Кремнева. – Когда она продала нашу квартиру, мы ведь этих денег и в руках не держали. Мне сказали подписать документы, и я подписала. Думала – будем жить вместе одной семьёй, помогать друг другу, а оказалось, что на старость лет подписала себе и мужу приговор. Нам жить-то сколько осталось? Все мои ровесники уже лежат, а я мучаюсь.

– Со своей первой женой я прожил 40 лет, а в 96-м жена умерла, – рассказывает Нестер Федорович Харин. – В 97-ом я присмотрел себе Анну Васильевну. В этом же году мы официально зарегистрировались и уже 17 лет вместе. Жена так и осталась Кремневой: слишком много пришлось бы документов на новую фамилию переписывать.

С 1948 года Нестер Федорович работал на заводе имени Куйбышева. От завода в начале семидесятых получил благоустроенную двухкомнатную квартиру на улице Баррикад. Через девять лет после регистрации с Анной Васильевной мужчина подарил свою «двушку» жене, чтобы она не беспокоилась, что останется без жилья. Ни он, ни она не могли предположить, какие печальные последствия это будет иметь в будущем.

Спустя год, в 2006-м, у старшей дочери Анны Васильевны – Галины Ивановны Поливчук – погиб единственный сын. Женщина часто приходила к матери, чтобы выплакаться. Потом стала жаловаться, что у неё болят ноги и ей тяжело подниматься на 4-ый этаж в свою квартиру. Тогда-то она и предложила Анне Васильевне продать сразу две квартиры и купить общую для совместного проживания. Старики поддались на уговоры. «Так и вправду легче будет, – рассудили они. – Будет кому за нами на старости лет ухаживать».

Галина Ивановна пообещала, что все хлопоты по продаже квартир и оформлению документов возьмёт на себя. В итоге на общие деньги, полученные от продажи, была приобретена трёхкомнатная квартира улучшенной планировки на улице Академическая. Галина прописала Анну Васильевну с Нестером Федоровичем и выделила им комнату.

Незаслуженные обвинения

alt
Нестер Фёдорович и Анна Васильевна

Первое время, по словам Нестера Федоровича, всё было хорошо, и жили они с дочерью и её мужем дружно: «Мы с Анной помогали по хозяйству, собирали ягоды, грибы, делали заготовки на зиму».

Почему-то не насторожил супругов тот момент, когда дочь решила забрать деньги с ритуальной компании, с которой они заключили договор на захоронение. Свои доводы она аргументировала так: «Зачем зря деньги тратить? Я вас и так похороню». Деньги забрала, конечно, с их согласия. А ещё постоянно предлагала, чтобы они отдавали ей свои пенсии. Правда, супруги решили, что будут сами распоряжаться деньгами.

– Мы договорились с Галиной таким образом: мы платим за квартиру, – продолжает пенсионер, – а она с мужем – покупают продукты. Почти постоянно в течение трёх лет жили на даче: пололи грядки, следили за хозяйством, кормили собак, кололи дрова, убирали снег. В общем, были там кем-то вроде охранников и работников одновременно. Только с годами стало тяжело управляться с хозяйством, всё-таки нам было уже по 80 лет. У меня сахарный диабет, у Анны гипертония, к тому же ей сделали операцию на глаза. В общем, мы сказали, что больше дачей заниматься не будем.

Вот тут-то всё и началось. Похоже, Галина никак не рассчитывала на постоянное присутствие стариков в квартире. Она в буквальном смысле стала их выживать. Её мелочность и расчётливость не знали границ. Вначале она обвинила стариков в воровстве: то кружка у неё любимая пропала, то ложка. От постоянных скандалов и незаслуженных обвинений у Анны Васильевны стало резко ухудшаться здоровье, приходилось часто вызывать врачей.

Дальше – больше. Дочь закрыла на ключ другие комнаты.

– Галя, не стесняясь в выражениях, стала матом с нами разговаривать, – признаётся Анна Васильевна. – Пришлось то Нестеру у знакомых ночевать, то мне у младшей дочери жить. Но мы же не молодые, чтобы по друзьям-родственникам скитаться. Мы готовы были хоть в зимовьюшку перебраться, лишь бы спокойно доживать свой век.

Пенсионерам дали путёвку в госпиталь. После госпиталя Нестер Федорович вернулся в квартиру к Галине, чтобы забрать вещи. Он открыл дверь своим ключом, и тут сработала сигнализация – дочь жены за время их отсутствия успела поменять пароль. Позже она и вовсе установила новую дверь, пенсию пришлось получать на квартире у соседей. В суде она открыто заявила, что сделала это намеренно, чтобы мать с отчимом «не выносили из дома сумками продукты».

Ветеранская квартира

Супруги больше не могли попасть в свою комнату, и перед ними встал вопрос: где же жить дальше? Поскольку Нестер Федорович и Анна Васильевна – ветераны войны и труда, они обратились в иркутский Совет ветеранов. История с ветеранами была настолько чудовищной, что непосредственное участие в их судьбе приняли депутат городской думы Александр Ханхалаев и мэр Иркутска Виктор Кондрашов. Буквально в течение полугода ветеранам была выделена двухкомнатная благоустроенная квартира по улице Богдана Хмельницкого.

Договор на квартиру Харину Н. Ф. оформлен на один год – с сентября 2013 года, – поясняет Валентина Александровна Уварова, секретарь Совета ветеранов, – но он всегда может быть продлён с учётом конкретных обстоятельств. Если ситуация с жильём не разрешится в пользу Анны Васильевны, то они с мужем и дальше смогут проживать в ветеранском доме.

Валентина Александровна с уважением отзывается о ветеранах:

– Видно, что это порядочные и совершенно неконфликтные люди. Они очень бережно относятся друг к другу. Мы, в свою очередь, сделали для них всё, что от нас зависело. Очень жаль, что им пришлось потратить столько сил, здоровья и денег, пока они разбирались с дочерью и оформляли справки и документы для ветеранской квартиры. У них практически нет никаких вещей – дочь всё себе забрала. Даже пальто зимнее матери не отдала, потому что ей воротник норковый приглянулся. Она его для себя отпорола.

Когда ветераны получили долгожданное жильё, радости их не было предела – наконец-то закончились скитания по чужим квартирам. Только более двух месяцев они не могли въехать в квартиру – не было ни мебели, ни вещей.

– Я в квартире все обои влажной тряпкой от пыли протёрла, навела порядок, а долго оставаться там не могла – ни полежать, ни посидеть. Как-то кинула на пол пуховик, а потом еле встала – спина больная, да и годы уже не те. Хорошо, мир не без добрых людей. Когда соседи узнали о нашей беде, принесли нам вещи: кто стул, кто табурет, кто тумбочку, кто цветок на окно.

Поливчук Г. И. до сих пор не отдала родителям их вещи. Часть вернула только после вмешательства полиции. Пожилые супруги даже список вещей составили, которые находятся у дочери. Там есть и холодильник, и ящик под обувь. Не понятно – зачем женщине нужны разделочные доски, накидка для кресла, ступка, сковородка, термос, ведро для мытья пола, «покрывало пикейное зелёное»? Для пенсионеров же эти мелочи очень ценны, они всё это своим трудом зарабатывали. За время скитаний матери с отчимом по чужим квартирам дочь, Поливчук Г. И., ни разу не позвонила Анне Васильевне, не поинтересовалась её здоровьем, как и где она живёт.

Законное беззаконие

Анна Васильевна решилась написать исковое заявление в суд, чтобы дочь вернула причитающуюся ей долю от стоимости квартиры. Тут и выяснилось, что в очередной раз закон не на её стороне. Еще в процессе оформления квартиры Галина сделала собственниками себя и своего мужа, «справедливо» отписав мужу одну долю, а себе – три. Нестера Федоровича и Анну Васильевну она только прописала. Кроме того, в договоре купли-продажи квартиры по ул. Баррикад, где ранее проживала её мать, была указана сумма в 1 000 000 рублей. В момент продажи Галина сказала матери, что если указывать большую сумму, придётся платить налоги. Фактически же квартира была продана за 1 750 000 рублей.

Прошло несколько судебных заседаний, однако решение было вынесено не в пользу стариков. Важным фактом, что Кремнева А. В. не имеет права требовать свою долю, Поливчук Г. И. указывает: деньги в размере 1 000 000 рублей были переданы ей для «обеспечения ухода за престарелыми родителями». Только разве родители должны платить своим детям за уход? В нашей Конституции чётко сказано, что, наоборот, трудоспособные дети, достигшие 18 лет, должны заботиться о нетрудоспособных родителях. А старики в уходе не нуждались. Да и сейчас, несмотря на то, что Нестеру Федоровичу 82 года, а Анне Васильевне – 84, они полностью обслуживают себя сами.

В возражениях на исковое заявление Галина Ивановна не постеснялась сказать, что родители были полностью на её обеспечении, а коммунальные расходы они оплачивали поровну. Главным аргументом, который сыграл на руку Галине Поливчук, было то, что «письменных доказательств о совместной покупке квартиры и его условий Кремнева А. В. в суд не предоставила». Ещё важным козырем дочери было истечение срока исковой давности. Мать же не судилась со своей нерадивой дочерью, пока отношения были относительно хорошими, пока надеялась, что у неё совесть проснётся. Дочь грамотно воспользовалась ситуацией. Она заявила, что мать должна была оспаривать её права и права её мужа на квартиру до истечения трёх лет с момента покупки квартиры. Поскольку Анна Васильевна этого не сделала, то теперь ей ничего не положено.

– Как же с родной дочери взять расписку? – разводит руками Анна Васильевна. – Если бы это был чужой человек, я бы и деньги на несколько раз попросила пересчитать, и расписку бы взяла…

В суде Поливчук Г. И. заявила, что не желает обсуждать с матерью условий заключения мирового соглашения и возвращать деньги. Более того, она якобы не препятствует совместному проживанию матери и отчима в спорной квартире, «куда они могут вселиться в любое время, а мы по-прежнему будем ухаживать за ними».

– Насмотрелись мы на Галину Поливчук, – вспоминает секретарь Совета ветеранов. – Такого человека ничем не проймёшь. Мы ведь ездили на обследование квартиры на Академическую, 46, когда решался вопрос о предоставлении квартиры Нестеру Федоровичу Харину. Так Галина Ивановна Поливчук на нас с кулаками набросилась, полицию вызвала. Нас всех, включая ветеранов, забрали в отделение. Пришлось давать показания. И везде она оказывается чиста перед законом: то мы пытались незаконно к ней проникнуть, то она ухаживала за матерью и отчимом и не мешала им проживать в своей комнате.

Из зала суда Галина Ивановна уходила с гордо поднятой головой. Ни капли раскаяния. Женщины из Совета ветеранов побоялись оставлять супругов одних и проводили их из здания суда до дома. Боялись, что у Анны Васильевны в очередной раз поднимется давление.

Родственники и совершенно посторонние люди до сих пор в шоке: почему так поступает родная дочь, для которой деньги перечеркнули самые близкие отношения. Как она превратилась в человека, не помнящего родства?

– Я покрепче буду, чем она, – машет рукой в сторону жены Нестер Фёдорович. – А ей-то каково? Она – мать.

Чем закончится эта история, покажет время. Только никто не сможет дать однозначный ответ на вопрос: в какой момент нужно перестать доверять родному человеку? Этого не прописано ни в одном законе...

  • Расскажите об этом своим друзьям!