Маме оплошность не простят |
16 Января 2014 г. |
«Плохая мать» – это жуткое клеймо ставят женщинах, которые плохо ухаживают за ребенком. На алкоголичках, наркоманках… Но всегда ли? Некоторые считают, что зачастую органы опеки могут из-за какой-нибудь мелочи отобрать ребенка у «плохой матери» и поместить в дом ребенка, действительно, «там-то о нем лучше позаботятся». Сейчас комитет Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей рассматривает поправки в Семейный кодекс, которые лишат органы опеки и попечительства, как кажется депутатам, слишком уж широких полномочий. Сегодня в соответствии с 77 статьей Семейного кодекса «при непосредственной угрозе жизни ребенка или его здоровью» орган опеки и попечительства имеет право немедленно отобрать ребенка у родителей, заручившись лишь поддержкой профильного органа региональной власти или главы муниципалитета. Иными словами, изъять ребенка из семьи можно без решения суда — органы опеки и попечительства вправе обратиться к правосудию через неделю после того, как ребенок забирается от отца с матерью. Логика авторов Семейного кодекса понятна — бывают случаи, когда ребенка необходимо спасать немедленно. С другой стороны, при необходимости суд может очень быстро реагировать на заявления — например, ускоренный порядок рассмотрения исков и обращений установлен во время выборов и избирательных кампаний. А установленный сегодня порядок наделяет работников органов опеки и попечительства просто таки грандиозными полномочиями — решать, достойны ли родители иметь детей. Нередко из-за непрофессионализма происходят совсем жуткие истории. В 2012 году в квартиру петербурженки Евгении А. пришли сотрудники органов опеки вместе с главным врачом дома ребенка. Они объяснили, что им поступил сигнал: якобы мать плохо ухаживает за дочкой и та нуждается в обследовании. Для этого девочку необходимо срочно забрать на десять дней, причем мать сможет ее навещать в любое время. Мать подписала какие-то бумаги и девочку увезли — только не на десять дней, а на 11 месяцев, и видеться в это время им никто не позволял. Дополнительные подробности выяснились во время судебного разбирательства. Евгения, выросшая в детдоме, после выхода во «взрослую жизнь» заразилась ВИЧ-инфекцией. Диагноз страшный, но современная медицина позволяет людям жить с ним годами и десятками лет. После этого она начала принимать наркотики и так бы ее жизнь и пошла под откос, если бы она не встретила на своем пути Олега, человека, с которым смогла бросить наркотики. Они завели ребенка, но отношения свои решили не оформлять — пособие матери-одиночке было для молодой семьи не лишним. В результате у органов опеки на примете оказалась ВИЧ-инфицированная мать-одиночка с историей наркоманки. Они этого, конечно, пропустить не смогли и решили изъять ребенка. Наличие в семье отца, пусть и без необходимых документов, собственная жилплощадь, достаточная материальная обеспеченность для содержания дочки не смогли переубедить сотрудников. Возможно история закончилась бы для Евгении, Олега и их дочери совсем плачевно, если бы не «смешная» ошибка: сотрудники органов опеки пришли в квартиру, которая находилась на территории соседнего муниципального района, то есть они действовали в нарушение всех правил и норм. Благодаря этому историю заметили в Петербурге, за семью вступился городской уполномоченный по правам детей и дочку вернули матери с отцом. Одна из инициаторов законопроекта, заместитель председателя думского комитета по делам семьи Ольга Баталина заявила, что пересмотр 77-ой статьи Семейного кодекса позволит не только усложнить изъятие детей из семьи, но и сократить число таких случаев. Коллега Баталиной по комитету, депутат от Компартии Ольга Алимова полностью ее поддержала. По словам Алимовой, поправки в закон защитят семьи «от спонтанных решений органов опеки», на которые поступает слишком много жалоб. «Думаю, что это правильно, хотя к суду у меня тоже настороженное отношение. К сожалению, очень часто детей забирают у хороших родителей просто потому, что семья не очень богатая и условия не королевские. С одной стороны, мы говорим о том, что дети должны быть в семье, с другой — забираем их. Новые поправки хоть как-то защитят семьи от беспредела, который творят органы опеки», — заявила законодатель. Ранее глава комитета по делам семьи Елена Мизулина заявляла, что депутаты пересмотрят 77 статью Семейного кодекса уже лето 2013 года, однако реализовать эти планы так и не удалось. Мизулина уверена, что решение суда необхоимо получать не только при лишении родительских прав, но при экстренном отбирании детей у родителей. Депутат предлагала в ситуациях, которые требуют экстренного вмешательства, забирать ребенка у родителей на двое суток. За это время дело об отобрании ребенка должно быть направлено в суд и быть им рассмотрено. После изучения обстоятельств суд, по идеи законодателя, обязан будет вынести решение — законно или незаконно произведено изъятие. И, если основания, представленные органами опеки, суд найдет неубедительными, ребенка незамедлительно вернут родителям. В случаях же, когда суд подтвердит, что ребенка правильно забрали из семьи, жизнь в которой была для него действительно опасна, в дальнейшем судья будет решать вопрос о лишении родительских прав или об ограничении родителей в их правах. Летом с Еленой Мизулиной был согласен и президентский уполномоченный по правам детей Павел Астахов. По его словам, поправки в закон востребованы в первую очередь родительским сообществом: многие не понимают, почему органы опеки и попечительства имеют право «без суда и следствия» отнять у них ребенка. Часто жалуются на то, что детей изымают из семей без особых на то оснований. По словам Астахова, критерии оценки, которые позволяли бы определить, что есть реальная угроза жизни и здоровью ребенка, размыты, нечетки. Поэтому работники опеки иногда основываются только на своих внутренних представлениях, отчего оценка бывает слишком субъективна. Часто стимулом к действию органов опеки становится страх: вдруг сегодня на родителей пожаловались соседи, а завтра ребенку будет причинен какой-то вред. Ответственность, помимо родителей, будут нести сотрудники органов опеки и попечительства. «Для того, чтобы исключить такой субъективный фактор в действиях опеки, нужно разработать очень конкретные и очень точно сформулированные критерии — что есть "жестокое обращение", что есть "надлежащее" или "ненадлежащее" воспитание ребенка. А решить, соблюдены ли эти критерии работником опеки, забравшим из семьи детей, должен будет суд», — заявил Астахов. Возражения против поправок в Семейный кодекс, в целом, похожи друг на друга: где гарантии, что суд будет хоть сколько-нибудь компетентнее сотрудников органов опеки и попечительства. Это конечно так, но право родителей побороться с государством за своего ребенка в еще одной инстанции дорогого стоит. Возможно, даже внесения изменений в Семейный кодекс
|
|