Похожая непохожесть

Не даёт мне покоя Северная Корея. (Официально: Корейская Народная Демократическая Республика, а по существу монархическое государство). Впрочем, она и всему миру покоя не даёт. В нынешнем апреле пугала Соединённые Штаты, Японию и, само собой, Корею Южную ракетным ударом. Незадолго до того произвела ядерный взрыв, показывая в очередной раз проклятым империалистам «кузькину мать». Мы теперь тоже относимся к империалистам и потому задиристый сосед с атомной бомбой вызывает у нас некоторое беспокойство.

Я поездил по свету, но ни одна страна не оставила таких неизгладимых впечатлений, как КНДР.

Незабываема для меня КНДР восемьдесят второго года, ещё во времена великого Ким Ир Сена, деда нынешнего наследника, не менее великого Ким Чон Ына. Коммунистическая монархия, идеально отлаженный строй для многих нынешних и будущих вождей. Приватизированная, наследная власть, приватизированный народ.

...Въезжаем в ночной Пхеньян. Залитые светом улицы. Блеск отмытых горячей водой с мылом тротуаров, ни соринки, ни пылинки. И – ни души. Ни единого освещённого окна. Боковым зрением отмечаю какое-то движение. Десятки серых теней рысцой минуют освещённый участок и растворяются в темноте, как поток мышей. Это рабочие ночной смены спешат на подземный завод. Промышленность здесь преимущественно военная и запрятана глубоко... Театры, кинотеатры, танцплощадки, кафе, рестораны отсутствуют или закрыты – вплоть до победы над Южной Кореей... Днём на улицах не видно привычного оживления и многолюдности – все работают или сидят по домам, изучают идеи Чучхе (опора на собственные силы) и труды великого Ким Ир Сена. Редкие прохожие, завидев иностранцев, предупредительно сворачивают, боясь встречаться с нами даже взглядом. Не слышно детского смеха и гомона, школьники с аккуратными ранцами деловито и дисциплинированно спешат по домам после уроков. Самым усердным из них наставники предоставили честь славить Вождя. На центральной площади, под окнами нашей гостиницы, с пяти утра и до позднего вечера тысячи пионеров отрабатывают сложные фигуры и построения, скандируют здравицы – у Кормчего через месяц день рождения. На подступах к площади дежурят машины с красными крестами, и временами кого-то увозят: не всякий детский организм выдерживает такой марафон...

Портрета вождя нет только в туалетах... Чудовищный бронзовый колосс с протянутой по-ленински рукой: оказавшись у подножия, не дотягиваешь ростом до его ботинка. А ведь он ещё жив и правит... Помпезный музей революции. В первом зале картина во всю стену: пятилетний Ким целится из рогатки в глаз японскому завоевателю – это называется началом революционной борьбы в Корее... В остальных залах нет даже фотографий, только картины с одним и тем же персонажем...

В музее Победы, наоборот, очень много экспонатов: самолёты, танки, пушки, всевозможная техника и оружие. Всё исключительно наше, советское. Тут я убедился, что идеи Чучхе застилают не только сознание, но и глаза. "Нет, – убеждают экскурсоводы, – это всё корейское, произведено на наших заводах под мудрым руководством Ким Ир Сена!". И хоть бы спинами, что ли, прикрывали таблички российских заводов на "тридцатьчетвёрках", "ильюшиных", "Катюшах"...

То же самое в магазинах. В обычных, для народа, можно увидеть только матерчатые тапочки, резиновые сапоги и эмалированные тазы. Для интуристов в специальных магазинах ассортимент побогаче: рижские транзисторы "Спидола", обувь от "Красного Октября", фотоаппараты "Киев" и прочий советский ширпотреб. "Покупайте, – радужно улыбаются продавцы и гиды, – Отличное корейское качество, произведено трудовым народом под мудрым руководством..."

Такая вот счастливая страна коммунистического процветания, нищенского равенства и единомыслия. Оказывается, можно зомбировать целый народ всего-то за несколько десятилетий, достаточно лишь вовремя убирать несогласных и начинать заучивать наизусть труды вождей с детского сада. Это будет посильнее религии.

Восьмидесятые считаются благословленными временами. Трудящиеся тогда получали 700 граммов еды в сутки. Нынче—400. Едой считается рис, кукуруза, бобы. Причём, рис достаётся в основном только столице, Пхеньяну. В девяностых прекратились субсидии СССР и Китая, наступил страшный голод. Считается, что погибли от голода не меньше миллиона корейцев. Народ кинулся торговать всем и вся через китайскую границу. Наблюдатели сообщают, что голодной смертью умерли тогда и многие партийные руководители, верные заветам вождя. А выжившие-- это те, что сообразили «стричь» торговцев чисто по-нашенски. Давали липовые справки о работе, закрывали глаза на откровенное воровство,брали дань с контрабанды пачками сигарет и юанями, и т.д. Неудивительно, что от станков на иных предприятиях остались одни фундаменты, всё растащили на металлолом в соседний Китай. Ким Чон Ын решил остановить этот беспредел, мужчин обязали вернуться на предприятия, где они всегда под присмотром. Вернулись-- теперь сидят вокруг фундаментов, курят. Понятно, продукции от такой работы не прибавляется, зато присмотр обеспечен. И нищета. А, значит, вождю надо опять размахивать «костылём», требуя международной помощи. Режим сам себя загнал в угол.

Такое вот торжество социализма с азиатским лицом. Для меня это надёжная прививка от ностальгии по прошлому. С наступающим всех праздником Весны и Труда!

Игорь Широбоков