НА КАЛЕНДАРЕ
ЧТО ЛЮДИ ЧИТАЮТ?
2024-10-23-01-39-28
Современники прозаика, драматурга и критика Юрия Тынянова говорили о нем как о мастере устного рассказа и актерской пародии. Литературовед и писатель творил в первой половине XX века, обращаясь в своих сочинениях к биографиям знаменитых авторов прошлых...
2024-10-30-02-03-53
Неподалеку раздался хриплый, с привыванием, лай. Старик глянул в ту сторону и увидел женщину, которая так быи прошла мимо прогулочным шагом, да собака неизвестной породы покусилась на белку. Длинный поводок вытягивалсяв струну, дергал ее то влево, то вправо. Короткошерстый белого окраса пес то совался...
2024-11-01-01-56-40
Виктор Антонович Родя, ветеран комсомола и БАМа рассказал, что для него значит время комсомола. Оказывается, оно было самым запоминающимся в жизни!
2024-10-22-05-40-03
Подобные отказы не проходят бесследно, за них наказывают. По-своему. Как могут, используя власть. Об этом случае Бондарчук рассказал в одном из интервью спустя годы: «Звонок от А. А. Гречко. Тогда-то и тогда-то к 17:20 ко мне в кабинет с фильмом. Собрал генералитет. Полный кабинет. Началась проработка....
2024-10-30-05-22-30
Разговор о Лаврентии Берии, родившемся 125 лет назад, в марте 1899-го, выходит за рамки прошедшего юбилея.

Шампиньоны

29 Декабря 2010 г.

alt

За плетнём, что нашу усадьбу (громко сказано!) огораживал, никто ни одного дома или избёнки не хотел ставить. Не потому, что место плохое было. Тянулись все ближе к центру – к магазину или железнодорожному вокзалу. Здесь жизнь протекала поинтереснее и побойчее, а на площади (около промтоварного и булочной) иногда даже мороженое продавали.

Грунтовая дорога, истоптанная парнокопытными, проторенная издавна, проходила мимо нашей хатёнки. Редко-редко беспокоил её скрип колёс. Лишь в ягодный или грибной сезон грузился на телегу, запряжённую лошадёнкой, народ с вёдрами и корзинами – бабы, ребятишки, старики. В дальний лес все на заготовки торопились – соседей бы обогнать!

Но каждое утро и каждый вечер гнал бородатый дед Степан поселковое стадо на одному ему ведомые поляны с сочной травой. Виртуозно щёлкал Степан бичом, так же виртуозно ругался на своём отменном матерном, если какая особь далеко вправо или влево забегала, куда ей вовсе и не положено было.

А дорога уходила к самому Московскому тракту. Асфальта в те времена и в помине не было. Засыпали и утрамбовали шоссе серебристо-жёлтым песком. Лежал он уже не один десяток лет – затвердел, спёкся. Машин или другой техники по тракту мало ходило и разбивать его некому было. А вот за ним, за трактом, чернели вспаханные совхозные поля, стеной неприступной непроходимой синела тайга – лес с соснами, берёзами, лиственницей. И чего только не было в этих чащобах! Ягоды на любой вкус – малина, смородина, черника, а какие грибы сквозь хвою пробивались – грузди мокрые и сухие, моховики, рыжики, обабки!

Деревенский люд наш только эти грибы и считал настоящими. Все остальные числились в поганках.

* * *

Вернусь к нашему огороду. Вернее к тому, что за ним имело место быть. А была старая вырубка. Не знамо уж сколько лет тому назад и здесь стояли вековые сосны, белокожие берёзы атласными боками выбеливали нетронутую ещё рощу.

Вырубили всё давным-давно подчистую. И справа и слева от дороги в эту пору разросся молодняк – кустарник. Пни, что о прошлом величии леса напоминали, не то что одряхлели – истлели: и кора, и опилки, и щепа – всё сгнило. Следов никаких и в помине не осталось. Всё в торф, в перегной ушло – тёмно-коричневый пышный, мягкий субстрат. Такому перегною любой огородник нынешний городской иззавидовался бы. Не заставил себя ждать пырей и другие такие же цепкие длиннохвостые сорняки. Утрамбовали они самый верх почвы, уплотнили.

Однажды обнаружила я на этих вырубках целое царство невиданных грибов. Как на дрожжах выперли они из пуховых недр торфяных, но никому не нужны были. Ни грузди, ни рыжики – значит поганки!

Когда стадо забредало в эти заросли, коровы шляпки копытами сбивали или совсем гриб растаптывали.

Но больно хороши грибы были! Не могут такие богатыри в белоснежных шапках с розовато-коричневым подкладом и запахом сладким быть совсем уж негодными – вывод такой я сделала. Полное ведро наломала и прискакала с ними домой.

Мамочка моя названная, Марфушка, не так уж и грамотна была, но читать и писать умела. В церковно-приходской школе успела поучиться два года. Страсть к чтению имела великую и «Работницу», и «Крестьянку» – журналы, которые Яков, муж её, выписывал на почте, где бессменно служил монтёром, от корки до корки прочитывала. А в них про всё можно было узнать – и про грибы тоже. Помню, что даже целую страницу с разворотом грибам отвели, где и шампиньонам несколько строк посвятили и рисунок дали.

Вот Марфушка и изучила мои трофеи – понюхала, надрезала, пожевала. И вывод сделала:

– Ну, чистой воды шампиньоны.

Пристрастились мы к этим грибам – пузачам. Нет-нет да и сбегаю поутрянке с ведром, наломаю самых ядрёных. Матушка их тут же на сковородке своей большой, глубокой, толстостенной обжарит, сметанки плеснёт. И вот готово царское блюдо. Запах! Вкус необыкновенный. А если ещё и картошечка отварная – тут уж никакие фирменные французские жульены в подметки не сгодятся.

* * *

Осталось всё это в далёком прошлом – и городок тот маленький, и поляна грибная.

Вспомнила однажды, уже в Иркутске, когда проходила по бульвару Гагарина: смотрю бабульки, ребятишки с палочками и мешочками бродят меж деревьев и кустарников, находят под дёрном грибки – белые крепыши с розовой подкладкой рубчиком.

Ба! Да это же шампиньоны! Как наяву увидала я свою поляну и в мягких шляпах царство грибное, кухоньку, где все мы за столом сидим, а посредине бабушкина сковорода. И даже запах, ни с чем не сравнимый, жареных грибов вспомнился.

Малая родина о себе напомнила.

* * *

А меня в прошлом году дочь на новогодний ужин пригласила. Обещала блюдом каким-то удивить. Удивлять теперь можно! И книг поваренных тьма-тьмущая – и африканских, и европейских. А продуктов! Всё не перепробуешь и не накупишься. Были б деньги!

В гостиной белоснежной скатертью стол накрыт. В салатницах тонкого французского стекла содержимое томится. Новомодные салаты – с ананасами и киви! А этот явно из морской живности – креветки красными боками кокетливо на край блюда улеглись. Оливки и маслины перемешались с маленькими помидорками черри.

Мысль нехорошая мелькнула – не угостила бы дочь лягушачьими лапками!

Порадовал, правда, традиционный наш холодец! В старинной тарелке кузнецовского фарфора золотился он и плавился.

Всё откушано, всё испробовано. А где же сюрприз-то?

А из кухни запах больно знакомый просочился.

Дочь Елена водрузила на середину белоснежного стола чугунок, где паром исходила посыпанная укропчиком круглая варёная картошечка.

Зять торжественно внёс на деревянной подставке бабушкину сковороду с благоухающими в сметане шампиньонами…

С Рождеством Христовым, мамочка!

  • Расскажите об этом своим друзьям!