ЗДРАВСТВУЙТЕ!

СПРАВКИ
ЖИЗНЬ НА ПЕНСИЮ
ПОДРОБНОСТИ
НА КАЛЕНДАРЕ

ДЛЯ ДУШИ
ОБЩЕНИЕ
ПАРТНЕРСТВО

Опалённый судьбой
Записала Н. Г. ШПАНСКАЯ, член совета ветеранов № 9 Свердловского округа, г. Иркутск   
14 Октября 2010 г.
Изменить размер шрифта

alt

Пётр Михайлович Чижов родился в 1921 г. в с. Калча Читинской области.  В 1939 году Пётр поступил в Щукинский горно-металлургический техникум, но со второго курса его призвали в армию. Служил в западной Белоруссии на советско-германской границе. Направили его в полковую школу в миномётный взвод. Но школу курсанту  окончить не удалось,  22 июня 1941 года началась война. И Пётр в составе полка принял бой. Полк удерживал натиск наступающих немцев, неся большие потери,  силы были неравны. Фашисты обошли полк с флангов, бойцы вынуждены были отступать к г. Белостоку, согласно приказу к отступлению... Следует отметить, что П. М. Чижов недавно написал книгу  «Человек, опалённый судьбой» Передаю его повествование в сокращённом виде.


«Самолёты противника беспрерывно летали над нами, бомбили  города и населённые пункты. Все наши боевые самолёты уничтожены были в первый же день войны.

Танки, стоявшие в лесу, оказались без горючего и тоже были разбиты.

В битве на подступах к г. Белостоку я был тяжело ранен и контужен.

Вместе с другими ранеными я был доставлен в военный госпиталь. Попытка эвакуировать раненых в сторону Минска не удалась. Белосток был в кольце, а Минск по поступившим сведениям, был уже в руках врага.

В наш госпиталь ворвались немцы.

Командиров, политработников и евреев сразу же расстреливали во дворе госпиталя. Оставшихся в живых и еле державшихся на ногах раненых осенью 1941 года вывезли в лагерь «Сувалки», который располагался в Польше. В этом лагере скопились, наверное, десятки тысяч человек. Кроме русских, там было много польских военнопленных.

Раненых поместили в длинные металлические бараки, а остальных — под открытым небом. Многих физически здоровых военнопленных выводили под конвоем за пределы лагеря на различные трудоёмкие работы к богатым крестьянам и помещикам.

Позднее немецкий лагерь «Сувалки» стали расформировывать  и угонять пленных вглубь Германии. Минуя несколько лагерей, пленных перегнали в лагерь «Шромбинен», расположенный где-то под Кёнигсбергом (ныне Калининград).

Из этого лагеря был осуществлён мой первый побег с военным лётчиком, сбитым где-то над Украиной. Это был Дмитрий Васильевич Веклич, но звали мы все его в лагере просто Димкой. И вот он, Димка, подал мне первую мысль о побеге из лагеря. Мы понимали, что долго здесь мы не протянем, и нас увезут туда, куда увезли наших товарищей, т. е. в неизвестность.

После окончания рабочего дня, преодолев всевозможные препятствия и полосу за колючей проволокой,  мы пробежали несколько километров. При наступлении темноты  отсиделись в болоте до рассвета и пошли на восток, двинулись навстречу нашей судьбе...
Димка хорошо ориентировался на местности, и мы шли только ночью, а днём отсиживались в лесу или в болоте.
Питались чем попало, то ягодами, то грибами, то зерном... Наш поход продолжался более двух недель.

И однажды тёмной ночью, через поле увидели густой лес. Подойдя к окраине леса, мы прислушались — было тихо. И вдруг сзади послышалось громкое: «хальт!» А попали мы в лапы часовых, охраняющих склады. Нас привели в полицейский участок и после допроса посадили в карцер. Через сутки  приехал конвой, нас посадили  в вагон и доставили в лагерь, из которого мы бежали.

После нашего возвращения  выстроили всех пленных, и нас с Димкой вывели из строя. Переводчик проорал о нашем побеге перед строем, выстригли на голове нам волосы, Димку и меня сильно избили резиновыми дубинками и бросили в карцер...

В это время наши войска, наступая, подошли к  Одеру. Наш лагерь подняли по тревоге в одно холодное утро и погнали вглубь Германии, а кто не мог двигаться, расстреливали на месте.

В районе г. Анклам, расположенного сравнительно недалеко от берега Балтийского моря, я и двое военнопленных –  Калиниченко Тимофей и Гудков Пётр –  совершили побег.

Мы  очень долго, неизвестно сколько дней брели по незнакомой местности, и решили спрятаться в сарае на день, так как были голодные, истощённые и смертельно уставшие.  В полдень, через щели  увидели, что к нашему укрытию двигается человек, видимо, один из работников деревенского помещика. Шагнув в темноту и увидев наши осунувшиеся лица, он понял, кто мы такие.

Мы попросили принести нам воды и что-нибудь поесть.
Тот с удовольствием согласился, сказав нам «почикай» (подожди), и вышел из сарая. Через час мы с ужасом увидели идущих к сараю двух вооружённых полицейских и этого поляка.

Под охраной нас доставили в небольшой лагерь вблизи г. Анклам, там было до трёх десятков русских военнопленных. Все они выглядели вполне здоровыми. Нас поместили в одном из домов, где находились пленные. Дом был обнесён колючей проволокой и охранялся одним часовым с автоматом. Наше появление и наш измождённый вид вызвали в лагере целый переполох. И русские, и немцы приходили на нас посмотреть.
Через три дня Тимофей и Пётр под охраной ушли на работу.

Меня, как более ослабленного, истощённого и однорукого, (вторая рука была нерабочая в связи с ранением в локтевой сустав), оставили пока в покое.
Мне было очень плохо, а заболел, но не подавал вида. К счастью через два дня мне стало лучше. А через десять дней я окреп, и мне нашли работу для одной руки, но не из лёгких.

Наши войска форсировали Одер и начали наступление вглубь Германии.

Через некоторое время я стал уговаривать Гудкова и Калиниченко совершить новый побег.
Скрыться из этого лагеря  труда не представляло. Спрятавшись за туалет, мы проделали дыру в заборе из колючей проволоки. Поздним вечером  тихо вышли через проделанную дыру и направились в сторону леса.

Через пять дней изматывающего пути мы встретили наши передовые части. Нас направили к коменданту г. Арисвальд, в котором мы находились три недели. Затем нас направили в фильтрационный пункт в г. Брест. 25 мая 1945 года я прошёл фильтрацию, мне выдали документы, продуктовую карточку и билет на железнодорожный транспорт.

Мой путь лежал в Акмолинскую область, село Раздолье. Ехал я долго, через Москву, и прибыл в родное село только в конце июня 1945 года...

Мой приезд в село за полночь наделал большой переполох. В  наш дом пришли все соседи, ведь меня считали без вести пропавшим, погибшим. Мама, увидев меня, упала в обморок, кое как её привели в чувство. Отец побежал в магазин за спиртным, чтобы отметить моё возвращение. Продавщица, молодая девушка Мария Шаврина спала, её разбудил отец, и она, босая, побежала в магазин за спиртным для Чижовых, к которым с войны вернулся сын, считавшийся погибшим. Впоследствии Маша стала моей женой.

Полгода я приходил в себя,  окреп.

А осенью, в Покров день 1945 года сыграли свадьбу. И через год у нас с Машей родилась дочь Людмила.

В село стали возвращаться с фронта мои друзья, но большая часть, примерно две трети моих товарищей, не вернулись с войны, погибли в боях.»

После войны у Петра Михайловича Чижова был трудный и долгий трудовой путь.  Сначала он работал в колхозе. В 1946 году поступил на второй курс Щукинского горно-геологического техникума.

В 1949 году защитил дипломную работу на «отлично» и был направлен на работу в комбинат «Баргузинзолото». Вместе с ним поехала и его семья. В комбинате  проработал до пенсии, открыв два месторождения золота. Был награждён в 1971 году орденом «Знак почёта» за высокие экономические показатели.

У Петра Михайловича и Марии Николаевны подрастают три внука, три внучки, четыре правнука и пять правнучек.
В этом году Петру Михайловичу Чижову исполнилось 89 лет.

Загрузка...
Загрузка...
  • Расскажите об этом своим друзьям!
ПУБЛИКАЦИИ ДЛЯ ТЕХ, КТО ПОНИМАЕТ: НЕ ВСЕ ТАК ПРОСТО! • Последние новости • Наша история • Судьбы людские • Наша почта, наши споры •
ПУБЛИКАЦИИ, ОСОБЕННО ПОПУЛЯРНЫЕ СРЕДИ НАШИХ ЧИТАТЕЛЕЙ
ПУБЛИКАЦИИ ДЛЯ ТЕХ, КТО СЛЕДИТ ЗА ДОХОДАМИ И РАСХОДАМИ • Все новости про пенсии и деньги • Пенсионные новости • Военным пенсионерам • Работающим пенсионерам •

Тэги:

У нас есть похожие статьи и новости: