ЗДРАВСТВУЙТЕ!

НА КАЛЕНДАРЕ
ЧТО ЛЮДИ ЧИТАЮТ?
2024-04-04-17-48-43
Недавно Анастасия Волочкова рассказала о конфликте с дочерью из-за квартирного вопроса. Как известно, у Волочковой есть особняк в Подмосковье и большая квартира в столице, которую ей подарил бывший жених Сулейман...
2024-04-10-03-40-20
Немало бед свалилось на жительницу Миасса Ирину Мухаммед Мангунгу. Сначала ее бросил муж-танзанец, затем у женщины в 2021 году сгорел деревенский дом. Далее сын и дочка были отправлены в детский дом. И еще не было возможности пользоваться выплатами по потере отца. Как столько всего можно...
2024-04-09-02-58-05
Нередко бабушкам и дедушкам доверяют присматривать за внуками. Но мужи науки предостерегают, что это может быть для пожилых опасным занятием. У последних при общении с малышами возрастает риск развития пневмококка. Ученые призвали прививать пожилых от...
2024-04-20-16-19-40
Звезда фильма «Виват, гардемарины!» Михаил Мамаев отправился добровольцем на СВО в конце 2022 года. Там он стал военкором и собирал материал для собственного...
2024-04-04-17-10-29
По словам критика Сергея Соседова, Алла Пугачёва в советское время совершенно правильно себя «дозировала», не надоедая лишний раз публике. Поэтому её выступлений очень...

Есть такие учебные фильмы, которые мало кто увидит. Военные!

Григорий Саркисов, lgz.ru   
06 Июня 2020 г.
Изменить размер шрифта

Советская и российская военная кинодокументалистика по праву считается одной из лучших. В годы Великой Отечественной военные операторы были на передовой, после войны они показывали жизнь армии в мирное время, а потом были съёмки в горячих точках, от Вьетнама до Сирии... Но есть в кинодокументалистике и сравнительно малоизвестная сфера, которая кому-то может показаться «скучной», хотя все служившие в армии хорошо с ней знакомы, – это учебные военные фильмы. Спецы ещё называют их «грифованными», ведь практически все эти ленты засекречены и широкой публике неизвестны, используются они исключительно для обучения солдат и офицеров работе с новой техникой и вооружением, да и снимают их только люди с «допуском». Эти фильмы – главная продукция киностудии Министерства обороны России. Вот по такому «юбилейному» случаю мы и встретились с одним из ветеранов специальной военной документалистики, заместителем начальника отдела материально-технического обеспечения киностудии Минобороны РФ Леонидом Пешковым.

Есть такие учебные фильмы, которые широкая публика… никогда не увидит

– Вы ведь пришли на киностудию Минобороны в 70-х годах и по праву считаетесь её старожилом...

– Пришёл в 1974-м. И сразу понял: это моё. Родился я во Владивостоке, отец был офицером-пограничником, мы часто переезжали, жили то в литовском Каунасе, то в Туркмении. Как ни парадоксально звучит, но именно там, в туркменских песках, я в 1963 году увлёкся подводными съёмками. «Подсел» на фотографирование, изучал все редкие доступные тогда книги про американских и британских боевых пловцов, книги по подводным съёмкам и даже сам сделал бокс для фотокамеры, чтобы снимать под водой. Мне было восемнадцать лет, я уже заканчивал школу, когда открыли Каракумский канал и появилось Ашхабадское водохранилище. Там, на канале, и получились мои первые в жизни подводные кадры. Конечно, мечтал об операторском факультете ВГИКа, но понимал, что попасть туда практически невозможно. Дважды поступал в Бауманку, на факультет ракето­строения, но и тут потерпел неудачу: первый раз – из-за проводившегося тогда эксперимента с проходными баллами, а потом – из-за того, что не было общежития для иногородних. Конечно, было обидно, но и времени зря не терял. Отслужил три года в армии, в РВСН, где исполнилась моя мечта быть поближе к ракетной технике. Потом три года проработал на киностудии «Туркменфильм», получил там хороший профессиональный опыт. Работал механиком по обслуживанию съёмочной техники (от камеры до рельсов и кранов на съёмочной площадке), по-американски – «камерменом».

Есть такие учебные фильмы, которые широкая публика… никогда не увидит

В 1969 году я поступил в Ленинградский институт киноинженеров, на механический факультет. Там же, в Питере, сразу записался в клуб подводного плавания, получил удостоверение спортсмена-подводника. Занимался конструированием подводных боксов для камер, специальных фотовспышек. Кстати, боевое водолазное крещение получил, по традиции этого клуба погрузившись в декабре 1970 года в прорубь на одном из озёр под Ленинградом. Ощущение было не из приятных, тем более когда обнаружил, что у меня протёк гидрокостюм. Водичка-то была градуса четыре, а на поверхности – около двадцати мороза. Но худо-бедно опустился на дно, сделал съёмку и поднялся наверх. Некоторые после попытки погружения под лёд сразу уходили из клуба.

– А вы по натуре технарь?

– Мне в равной степени интересна и техника, и творческая работа с камерой. Я и на киностудию Минобороны пришёл, чтобы заниматься творческой технической работой. В нашем деле порой приходится буквально на ходу придумывать какие-то приспособления для съёмок, даже самые экзотические.

Вот, скажем, снимали мы учебный фильм и надо было показать батальные сцены боевой подготовки, когда всё вокруг горит. Режиссёр говорит, мол, лучше это снимать сверху. А как? Это сейчас просто: пустил квадрокоптер с камерой да и снял. А в те времена о такой технике и не слыхивали. Что делать? Ну, голь на выдумку хитра: натянули мы над местом съёмки трос длиной метров семьсот, пришпандорили к нему тележку, посадили туда кинооператора с камерой, и он всё сверху снял в лучшем виде.

А вообще, работа на киностудии Минобороны – это для энтузиастов. Деньги нам, гражданским специалистам, здесь платили сравнительно небольшие, зато у меня появилась возможность полностью отдаться своему увлечению, использовать качественную кино­аппаратуру, снимать в разных морях, от Чёрного до Баренцева, от Балтийского до Тихого океана. Конечно, везде своя специфика. Например, на Балтике снимать очень сложно: там вода мутная, и дальше двух-трёх метров вообще ни черта не видно. А вот на Баренцевом море вода прозрачнейшая, видимость до семидесяти метров!

– Не скучно снимать учебные фильмы? Там же всё «от и до» и «ни шагу в сторону» – всё-таки армия, секреты...

– Конечно, специфика военного ведомства особая, контроль тут строгий, как и положено, когда речь идёт о военной технике, да ещё о новейших образцах, поступающих в армию и на флот. Но у нас была задача делать качественные, профессиональные учебные фильмы для военных, и скучать не приходилось никогда. Да и с начальством повезло: нашим творческим «папой» оказался подполковник Дунаев. Святослав Николаевич был прекрасным режиссёром. Для него не было категорического деления на учебные и документальные фильмы, он старался делать интересным даже самый обычный учебный ролик. Помню его ленту о кремлёвской роте почётного караула, это работа настоящего Мастера.

«Невоенные» фильмы операторы снимали в свободное время, при этом использовалась даже полубракованная плёнка. Тогда снимали много, были фильмы и о Чернобыле, и о землетрясении в Спитаке в 1988 году – там, кстати, при аварии вертолёта едва не погибла наша съёмочная группа, но, по счастью, всё обошлось. Продолжались и подводные съёмки.

Есть такие учебные фильмы, которые широкая публика… никогда не увидит

Леонид Пешков во время подводной съёмки

– А какие подводные съёмки вы бы назвали самыми интересными?

– Скучно нигде не было. Ты же входишь в другой мир – и, если вода прозрачная, буквально летаешь, паришь над бездной. Это непередаваемое ощущение полёта, его надо испытать самому, чтобы понять. Спасибо великому Жаку-Иву Кусто: изобретённый им в 1943 году акваланг открыл для нас целый новый мир. Но подводные съёмки – это ещё и тяжёлая работа. Мне довелось снимать под водой станцию «Салют» – в специальном бассейне, где космонавты отрабатывали координацию движений в условиях невесомости. Весь процесс снимали под водой и столкнулись здесь с немалыми сложностями из-за нашей низкочувствительной плёнки. Пришлось поставить по периметру бассейна осветительные приборы общей мощностью около ста киловатт. Интересно было снимать и фильм о спускаемых аппаратах для спасения экипажей подводных лодок, и цикл фильмов о водолазах-разведчиках (или, как их называют на Западе, боевых пловцах), и о мини-подлодках.

Помню, снимали мы носитель, имеющий форму торпеды, для выхода из подводной лодки двух водолазов-разведчиков. Я был на месте второго водолаза. Выглядело это так: я лёг с камерой в эту «трубу», люк за мной закрыли, затолкали «трубу» в торпедный аппарат и задраили люк сзади. И всё – я оказался в полной изоляции. Клаустрофобией никогда не страдал, но, не скрою, ощущение было не из приятных.

– До паники дело не дошло?

– Паника, потеря самообладания под водой – самое страшное дело. Здесь может случиться всякое: гидрокостюм протечёт, заканчивается запас воздуха – да всё что угодно. Главное в таких случаях – не суетиться, а заставить себя проанализировать ситуацию и найти правильное решение. И если ты при погружении заметил что-то не то, ни в коем случае нельзя сразу рваться наверх: так можно получить кессонную болезнь. При быстром подъёме кровь может вскипеть, пойдут пузырьки, как в шампанском, они закупорят сосуды, и может наступить смерть. Мы в таких случаях говорим: «Не надо обгонять пузырьки». Не менее опасно и неправильное погружение. Скажем, первые десять метров надо проходить медленно, чтобы уравновесить давление. Потом до сорока метров можно погружаться спокойно, там перепад давления уже не будет таким заметным, а после шестидесяти метров голос становится писклявым, похожим на птичий свист и появляется опасное состояние эйфории – это результат азотного опьянения... А тот эпизод выхода из подлодки с торпедой мы всё-таки сняли, и хорошо получилось.

– Наверное, и здоровье водолаз должен иметь отменное, и режим держать?

– Здоровье – это да, а насчёт режима... Мы как-то снимали фильм на острове Русский. Но в разгар съёмок нашему режиссёру пришлось срочно улететь в Москву. Остались мы с товарищем, а у него как раз день рождения. Ну, натаскали ведро креветок, приготовили камбалу, морских гребешков, трепангов, всю эту красоту было чем запить – и так прогуляли до четырёх часов утра. Лёг я спать, а в шесть часов меня будят: в штаб вызывают. Кое-как встал, приплёлся в штаб, а там уже был командир пришедшей в залив подводной лодки. Я объяснил, как поставить по солнцу лодку, и на катере пришли к ней, а там матросы торпеду заталкивают в аппарат со стороны моря. Мужики вроде здоровые, но с торпедой справиться не могут, потому что экипировка на них водолазная флотская, не очень удобная. А я был в хорошем гидрокостюме, в американских ластах, с нормальным кислородным аппаратом, ну и пошёл ребятам помочь. Затолкали мы эту торпеду совместными усилиями, а у меня после нескольких минут пребывания под водой, на глубине семи метров, и голова болеть перестала...

Есть такие учебные фильмы, которые широкая публика… никогда не увидит

В объективе оператора Пешкова космонавт Леонов

– Сейчас всё заполонили цифровые камеры, а у вас нет ностальгии по плёночным кинокамерам?

– Сегодня можно и сериалы снимать на телефон, но художественные фильмы с большим бюджетом до сих пор снимают сначала на плёнку, а уже потом переводят в «цифру». Какой бы совершенной ни была цифровая техника, плёнку она не заменит: плёнка даёт больше оттенков, здесь можно хорошо снимать в пастельных тонах. Да, «цифра» удобнее для репортажной съёмки. Скажем, снять на кинокамеру пуск ракеты из подводной лодки – целая история. Надо точно поймать момент, когда ракета вылетит из-под воды. А кинооператор не может делать длинную съёмку, это максимум две минуты. Да и надо снимать с нескольких камер, чтобы «поймать» вылет ракеты. С видео такой мороки нет.

– Не обидно, что широкая публика никогда не увидит ваших фильмов? Есть же здоровое тщеславие творца?

– Фильмы действительно «грифованные», то есть закрытые для широкого показа. Но мне не обидно, что их видит мало людей: наши фильмы приносят пользу армии, а значит, и мы не зря работаем. В начале девяностых, когда было особенно трудно, мне, чтобы прокормить семью, пришлось уйти с киностудии. Сначала работал в космической отрасли, а потом, когда стали закрывать советские проекты, пошёл на стройку. Конечно, очень не хотел покидать родную студию, но тут ничего не поделаешь: приходилось и мешки таскать, и заниматься инженерными коммуникациями. Вернулся только через двадцать лет, в 2011 году. Сейчас работы хватает. Например, на киностудии с 60-х годов хранится интереснейший плёночный киноархив, мы хотим его полностью отсканировать. Уверен, мы с этой работой справимся. Главное – у нас сохранилась киностудия.

– Сейчас уже не до подводных приключений?

– Последний раз по работе погружался в самом начале девяностых. А так до сих пор вожу с собой маску и трубку, и уж на три-четыре метра в свои семьдесят шесть лет погружаюсь спокойно, вот даже жилет себе для погружений завёл. Снимаю видеорепортажи – теперь уже для души. Чем старше становлюсь, тем больше убеждаюсь, что, несмотря на многие мои дальние путешествия, мало видел, а хочется увидеть больше. Ну какие наши годы, поживём – увидим.

  • Киностудия Министерства обороны России – 60 лет с армией и флотом
    Отдельные учебные фильмы создавались ещё в предвоенный период и в годы войны, но в начале 60-х, когда в армию стали активно поступать новейшая техника и вооружение, резко возросла потребность в таких фильмах. Какое-то время учебные фильмы по заказу Министерства обороны СССР снимали на гражданских киностудиях. В начале 60-х годов в Минобороны возникла идея создать собственную ведомственную киностудию. 24 июня 1960 года Совет министров СССР принял постановление №669, разрешающее военному ведомству создавать собственную киностудию. Однако фактически формирование киностудии было начато ранее, когда вышла директива Минобороны от 4 мая 1960, передавшая киностудию в подчинение главнокомандующего Сухопутными войсками, тогда же в войсках при Главном управлении боевой подготовки Сухопутных войск была создана киногруппа, а затем и отдел. С этой даты – 4 мая 1960 года – и ведётся отсчёт существования киностудии Минобороны, где сосредоточено всё производство открытых и «грифованных» учебных кинофильмов для армии и флота и их размножение, производство кинофильмов специального назначения, хроникально-документальных фильмов о важных событиях жизни армии, дублирование и печатание диафильмов и кинофильмов.
    Руководство и редакторский отдел киностудии состояли из офицеров, а техническая часть лежала на солдатах Советской армии. Поначалу в отделах работало от восьми до двадцати человек, потом на киностудию начался набор выпускников операторского факультета ВГИКа, Ленинградского института киноинженеров, техникумов в Загорске и Львове, приглашали сюда и художников-мультипликаторов из художественных училищ. В 1968 году это была полноценная киностудия с полным циклом работы, она быстро набрала обороты и уже в начале семидесятых годов выпускала до 300 учебных фильмов.
    В активе киностудии Министерства обороны РФ – тысячи учебных фильмов для армии и флота, документальные фильмы. Созданные на киностудии ленты удостоены более пятидесяти наград престижных международных и всесоюзных кинофестивалей премий «Серебряное солнце Версаля» в 1968 году и «Золотое солнце Версаля» в 1974 и 1978 годах, – многочисленных дипломов и Гран-при фестивалей кинофильмов дружественных армий и стран Варшавского договора, Всеармейских фестивалей.
    4 мая 1985 года киностудия Минобороны СССР за заслуги в обеспечении боевой и политической подготовки армии и флота награждена орденом Красной Звезды.
    Сейчас киностудия Министерства обороны РФ входит в РИА «Армия России».

Документалистика раскрывает перед людьми огромный реальный мир в самых разных его проявлениях. Из таких лент мы можем узнать о жителях других стран, их культуре, чудесах природы, освоении Космоса, интереснейших людях искусства и много другого. Но есть, оказывается, и закрытая часть такого кино. Она предназначается своей публике, в данном случае военной. И жаль, конечно, что такие ленты мы никогда не увидим. Интересно, наверное, было бы их посмотреть.

Еще в связи с поднятой темой читайте также:

По инф. lgz.ru

  • Расскажите об этом своим друзьям!