Все дело в яме

Петровича натурально турнули с работы. Вернее даже, скажем так, если точнее быть, то нагло выпнули. Дали конверт с выходными тыщами и даже до свидания не сказали.

Да-а, ни тебе здрасьте, ни до свидания.

А работал Петрович в дорожниках. На самосвале. То асфальт возил. То гравий. То просто за водкой ездил. Для всей бригады. В основном, когда дождь лил. Тогда законный перерыв был. Правда, иногда они асфальт и в дождь укатывали. Когда нужно было быстренько план закрыть. Или когда у заказчика деньги появлялись.

Тогда – да! Весёлые смены бывали. Асфальт в лужах шипит. Пар идёт. Полное ощущение, что в аду пашешь – жарко, мокро и черным-черно вокруг.

В общем, не жаловался Петрович на жизнь. Деньги были, работа постоянная зимой и летом. Сами посудите. Если ты асфальт в лужу кладёшь, то он эту лужу в яму превращает. Почему? Да потому что он, асфальт этот, сначала к мокрой земле прилипнет, а потом вместе с ней его водой и смывает. И ямка глубже становится. И больше. Значит, нужно снова везти асфальт. Снова его укатывать. Такая вот метафизика. Круговорот асфальта в природе.

Зимой проще. Привёз кузов щебёнки. Грейдер размазал её по всей улице. И порядок. Остальное снег присыплет.

Но если по правде разбираться, пострадал Петрович из-за жалости.

Достали его соседи. Народ же у нас какой? Жалобный. Любит жаловаться.

Особенно на жизнь. Напокупали себе машин. И давай на дороги жаловаться! И там у них яма, и тут булыжник торчит размером с футбольный мяч. А там вообще лужа не просыхает круглый год.

Как раньше хорошо было! Куры по дороге степенно шествуют. Коровы опять же. Вдоль заборов деревянные тротуары всегда сухие. Благодать. Пастораль, можно сказать.

А сейчас?! Не пройти, не проехать. Или с ног до головы из лужи тебя окатят, или дно у машины о камень разобьёшь. Одна ругань над улицей витает. Слова в простоте никто не молвит. В общем, надоело народу письма писать властям. И повадился народ местный к Петровичу ходить. Просить на улице ямы засыпать. Мол, ты в дорожниках работаешь. Значит, это твоё святое дело – помочь трудовым трудящимся. Проложи, мол, Петрович, светлый путь в далёкое светлое будущее. А мы тебе «беленькую» подкатим.

Не то чтобы Петрович на водку соблазнился. Своей хватает. А просто жалко стало людей. Ведь и то дело, что не дело по такой пересеченной местности ездить.

И удумал герой наш пару машин асфальта на улицу родную притаранить. Всё равно, порой, в конце смены, одну-две машины вываливал на обочину – работяги по часам же работают. И лишнюю машину за одну и ту же зарплату раскатывать не станут.

Вот и подсуетился. Договорился с мужиками, чтобы те его с лопатами ждали – ямы закидывать. И припёр машину асфальта. Мужики всей улицей весело утоптали самые большие ямы. Субботник, так сказать. С песнями. Только вот транспарантов не было. Жаль.

Потом довольный народ весь вечер угощал Петровича чем мог. Да и было за что. С гражданской войны улица порядка не знала. А тут тебе на тебе – и асфальт. Лежит, чернотой сверкает. Лепота. И пастораль.

А на утро комиссия из города приехала. Человек двадцать. Начальники при галстуках и костюмах. В белых касках. Инженеры в красных касках и с приборами в руках. Работяги без касок. Трое. В оранжевых жилетах. С рейками и лопатами.

Встали посреди улицы, оглядываются. А ям нет! И чего народ жаловался?! Чего письма писал?

Стали у людей спрашивать – что за чудо? Они, понимаешь ли, уже смету составили. Числом в восемь миллионов рублей. Пришли замеры под смету эту сделать. А тут ничего уже и не нужно! Куда теперь эти восемь миллионов прикажете деть?!

Ничего не знаем, разводит руками народ. По всем вопросам обращайтесь к Петровичу. Он тут вчера улицу ремонтировал. За одну «беленькую». С него и трясите свои миллионы.

Такая вот благодарность людская бывает. Куда от неё денешься.

В общем, вызвало начальство Петровича к себе в кабинет. Сунула конверт с расчётом. И до свидания не сказало.

«А улица? – спросите вы меня. – Что с улицей? Неужели вот так вот самопальный ремонт и остался?»

Почему же остался? Всё по инженерной технике сделали. Пригнали два бульдозера. Содрали всё полотно, что лежало ещё до гражданской войны.

Пообещали до осени сделать асфальт. Восемь миллионов – они на дороге не валяются. Они в других местах обитают.

Теперь вот народ строит деревянные тротуары опять. Вдоль улицы. Машины во дворах стоят. Кто-то чушек в новых лужах купает. Опять же утки завелись. Коровы. Потому как пастораль. От неё никуда не денешься.

А что Петрович? Да ничего. Живёт потихоньку. Мечтает снова асфальт возить. Да пока вот плотничает. На тротуарах. Народу помогает.

• Расскажите об этом своим друзьям!