Что высмеивал в разное время журнал «Крокодил»

Сатира и юмор — продукты, как правило, скоропортящиеся, особенно первая, ведь главное в деле бичевания социальных пороков — злоба дня. Когда-то наши сограждане чрезвычайно охотно листали «Крокодил», усмехаясь при этом кто с ехидцей, лукавым блеском в глазах, а кто и со страхом. И хотя отдельные карикатуры на давно пожелтевших страницах удивительно актуальны до сих пор, многое из того, что нашим предкам казалось смешным, сегодня едва ли вызовет улыбку.

Журнал был создан по окончании Гражданской войны, в июне 1922-го. «Отцами-основателями» являлись большевик, военком, редактор «Рабочей газеты» Константин Еремеев и группа литераторов с карикатуристами: Николай Иванов-Грамен, Александр Неверов, Демьян Бедный, Борис Ефимов, Сергей Гессен, Леонид Ленч. Десятилетием ранее, в 1911–1912 годах, сатирическое издание с тем же именем уже выходило в Одессе, так что некоторые заимствования, что называется, налицо.

Жанровая наследственность также была в известной мере предопределена: в первой четверти ХХ века в России расцвел целый букет родственных по духу журналов, самыми известными из которых являлись эстетские, связанные с Аркадием Аверченко «Сатирикон» и «Новый Сатирикон». Среди советских «крокодильцев», разумеется, нашлись и те, кто с ними тесно сотрудничал, а значит, перенес через рубеж эпох узнаваемые карикатурные образы: брюхатого попа, кулака-мироеда, глупого помещика, алчного капиталиста (эти типажи особенно примелькались после февраля 1917-го).

Выходивший поначалу трижды в месяц «Крокодил» был довольно своеобразным и многоликим, на остатки традиций едкого дореволюционного юмора наслаивалась громыхающая идеология виршей пролетарских поэтов, графический авангард Владимира Лебедева, Николая Радлова, Льва Бродаты вполне органично сочетался с примитивными агитрисунками «новой эры».

Опубликованное в первом номере стихотворение Демьяна Бедного «Красный Крокодил — смелый из смелых! — против крокодилов черных и белых» провозглашало основную задачу:
«Добираться до всякой гнилости и ворошить гниль без всякой милости, чтоб нэповская муть не цвела и не гнила — вот какова задача Красного Крокодила!»

Сатирой на проявления НЭПа дело не ограничилось, для борьбы за новую жизнь «крокодильцы» вооружились зычными слоганами вроде «Старый быт будет бит!» и лапидарно-хлесткими рубриками: «Красный раек», «Дела поповские» «Вилы в бок» и другие. К идеологически чуждой архаике здесь были отнесены все религии (в первую очередь православие), «отсталые, темные» крестьяне, «гнилые интеллигенты», «злобная мировая буржуазия», «белые недобитки»... Журнал боролся как с классовыми врагами, так и с «наследием темного прошлого»: пьянством, хулиганством, спекуляцией, самогоноварением, бюрократией. Отдельной мишенью служило такое порождение уже новой власти, как комчванство, в связи с чем даже придумали обобщенного персонажа по имени Комчван.

Цветной, разбитной, не лишенный остроумия журнал рабочим понравился. Фельетоны и заметки, сочиненные после рейдов «крокоров» на заводы, стройки, в различные советские учреждения, часто подписывались длиннющим коллективным псевдонимом «Демьян Бедный и теплая компания краснокрокодильского звания».

В 1923-м достопочтенной публике был представлен «Живой «Крокодил» — в виде публичных читок и мини-спектаклей по напечатанным прежде материалам. Идеологический рупор партии большевиков стал важным элементом советского масскульта и даже, как сказали бы сегодня, зонтичным брендом. На общих собраниях предприятий символический Красный Крокодил избирался почетным директором (пожарным, ревизором). Повсюду возникали крокодилята — сатирические отделы и рубрики в многотиражках, стенгазеты с изображением алой рептилии (в союзных республиках появлялись издания-аналоги).

Крокодил с трубкой в зубах втыкал вилы в бок конкретным начальникам (за головотяпство, бюрократизм и другие прегрешения) и целым предприятиям, маркировал нежелательные для власти большевиков социальные типажи.

Такие выступления нередко давали эффект: руководителей снимали с должностей (а позже — заводили политические дела), «отсталых религиозников» всенародно травили, священников — так вообще давили нещадно, в буквальном смысле слова, по заветам Ильича.

Антирелигиозная тема была для властей настолько важна, что в 1924–1925 годах в качестве бесплатного приложения к газете «Безбожник» Емельяна Ярославского выходил отдельный журнальчик «Безбожный Крокодил». Авторы рисунков в обоих изданиях (часто одни и те же) соревновались друг с другом в святотатстве. В похабной карикатуре Константина Ротова на обложке беременная Богородица, глядя на киноафишу с надписью «Первая в СССР научно-художественная картина АБОРТ», хватается за голову и как бы причитает (об этом «свидетельствуют» слова под картинкой): «Зачем, зачем я раньше не знала!». Еще на одной обложечной иллюстрации (Ивана Малютина) «Еле живая церковь» — скелет с едва узнаваемыми чертами патриарха Тихона, в рясе, с крестом в руке пытается восстать из могилы. Примечательно, что образ черта у этих художников получался куда более привлекательным.

Компания сатириков какое-то время позволяла себе слишком многое. Например, уже во втором номере появилась злобная карикатура на тогдашнего председателя Моссовета Льва Каменева. Монополия на «смелое самовыражение» с примесью откровенного издевательства продержалась относительно недолго. В конце 1920-х конкуренцию «Крокодилу» составили уже десятки изданий: «Смехач», «Бегемот», «Бузотер», «Лапоть», «Ревизор», «Мухомор», «Красный ворон», «Крысодав» «Чудак», «Дуболом» и прочие (последний из упомянутых выходил с подзаголовком: «Журнал кривой улыбки и дьявольского хохота»). Их создатели и авторы щеголяли друг перед другом «народной» грубостью, декларировали юмор без границ: оказалось, что поднять на смех можно старость, любовь, супружество, смерть, родителей, Бога. То, что в этих журналах регулярно публиковались и постоянно работали Владимир Маяковский, Илья Ильф и Евгений Петров, Юрий Олеша, Валентин Катаев, Всеволод Рождественский, Михаил Зощенко, общую суть не меняло: брать в руки подобные издания в среде старой интеллигенции или придерживавшегося традиций крестьянства считалось неприличным.

Характерно, что все это пестрое журнально-сатирическое многообразие к середине 1930-х подавил все тот же «Крокодил», который, впрочем, и сам претерпел несколько превращений вследствие партийных разносов и порок. К тому времени революционный экстремизм почти сошел на нет. Ориентируясь на конъюнктуру, сатирики-юмористы все меньше уделяли внимания острой социальной проблематике, больше шутили на бытовые темы. Основную аудиторию при этом стали составлять совслужащие, представители новой интеллигенции.

В 1927 году «Крокодил» (вместе с несколькими подобными журналами) был жестко выпорот в ЦК, обязавшем редакцию «повысить идейно-художественный уровень» материалов, вернуться к обслуживанию «политически зрелых слоев рабочих». Что и было выполнено тремя (за три года) новыми редакторами: Константином Мальцевым, Феликсом Коном и Михаилом Мануильским. Издание взяло шефство над Магнитостроем, стало постоянно освещать будни 36 других ударных социалистических строек. Тираж увеличился до четверти миллиона и продолжал расти. У «крокодильцев» даже появился собственный, носивший их по всей стране агитсамолет. Сюда пришли работать Кукрыниксы, а в качестве единственного художественного направления здесь утвердился соцреализм.

Партийная установка гласила: жало сатиры надо направлять на внешних врагов, а внутри страны требуются положительные герои, ну и критика отдельных недостатков пусть будет. Так и повелось: тиражировались злые хари капиталистов в цилиндрах (пока еще умеренно гротескные, в отличие от звероподобных вождей фашизма), симпатичные лица героических папанинцев, стахановцев, изотовцев, а также обобщенно-символические физиономии бюрократа, халтурщика, пьяницы.

Вскоре вилами в бок начали тыкать «врагов народа» и «наймитов мирового капитала». Весьма наглядна трансформация крокодильского образа Троцкого: от могучего военного вождя во френче — через стадию с изображением анекдотичного, путанного еврейского интеллигента в 1927-м — до мерзкого подручного Гитлера и Франко с окровавленными руками в 1936-м. В таких метаморфозах активно поучаствовали уже профессионально состоявшиеся Кукрыниксы.

В 1933-м сотрудники НКВД выявили в «Крокодиле» контрреволюционеров, вследствие чего двое сотрудников Эмиль Кроткий и Михаил Вольпин отправились в лагеря, редколлегию распустили, а Мануильского с должности редактора сняли. Новый шеф Михаил Кольцов «попал под раздачу» в 1938-м.

В те годы юмористы и сатирики совсем было притихли, боясь ненароком задеть или, наоборот, воспеть не того, кого нужно. При этом образ веселого и находчивого бойца Василия Теркина впервые появился перед войной на страницах именно этого журнала.

А во время Великой Отечественной многие его сотрудники писали свои тексты непосредственно на передовой, боролись с фашистскими захватчиками «шершавым языком плаката», беспощадно острыми заметками, талантливо придуманными и выполненными карикатурами. Особенно отличились Кукрыниксы, заслужив статус личных врагов бесноватого фюрера и орден Отечественной войны I степени.

На этой, уже ставшей привычной, волне противостояния с врагами извне журнал покачивался и в послевоенный период, теряя тираж и читателей, покуда в 1951-м не получил новый разнос от ЦК, заявившего что «Крокодил» стал «малоинтересным... ведется на недостаточно высоком идейном и художественном уровне». Попытки исправиться, разумеется, предпринимались, но сталкивались с риском навлечь на себя гнев органов и быть обвиненными за излишнее вольнодумство в соответствии с 58-й статьей УК РСФСР.

В годы «оттепели» опять стало относительно безопасно громить чинуш, выявлять внутренние безобразия. Не переставая обличать «Дядю Сэма» и других поджигателей войны, возобновили подловатое глумление над церковью, а заодно нацелили свои вилы и стрелы в сторону новых «отщепенцев» — стиляг (это слово впервые использовал в «крокодильском» фельетоне Дмитрий Беляев), «абстракцистов», вороватых завмагов и других представителей нарождавшейся мелкой буржуазии.

В последние советские десятилетия издание вполне соответствовало запросам широкой аудитории, что сказалось и на тираже, выросшем до 6,5 млн экземпляров. В 1965 году Дмитрий Шостакович даже написал юмористический вокальный цикл «Пять романсов на слова из журнала «Крокодил».

Некоторые разоблачения имели большой резонанс. К примеру, фельетон о выдаче школьной золотой медали дочери секретаря райкома КПСС стоил тому поста. Порой в шуточных картинках довольно верно угадывались бытовые сцены будущего. В брежневский период здесь стало меньше желчи и пропаганды, больше — «общечеловеческого» юмора, о чем помимо всего прочего свидетельствовали постоянные рубрики: «Улыбки разных широт», «Крокодильский веселый кроссворд» и другие.

В годы горбачевской перестройки на фоне нараставшего социального хаоса карикатуры и фельетоны, с одной стороны, вновь отличались акцентированной злостью, а с другой — отражали порой уныние, близкое к безысходности. Популярность журнала падала, поскольку сама жизнь была исполнена такого черного юмора, что самый лютый гротеск перед нею бледнел. К тому же публикации бывшего печатного органа уже никого не страшили и ни на что не влияли.

Еще менее востребованными «фирменные» юмор и сатира оказались в 1990-е. Десятилетие прозябания уронило тираж до 50 тысяч экземпляров. Две попытки «ребрендинга» с переходом на глянец закончились в начале нулевых полным фиаско.

Давно потерявший свой окрас и затупивший вилы «Крокодил» был, по сути, никому не нужен, наступило время других хищников.

Сейчас страничка «Крокодила» есть в соцсети ВКонтакте (написано, что тот самый), в интернете можно найти архивные выпуски. И тем, кому нравится творчество журнала, может всегда в него с головой окунуться. В соцсети ВКонтакте у издания немало подписчиков, и они живо обсуждают публикуемые материалы. А значит, «Крокодил» все равно на плаву. Может просто уже в другом качестве?

На нашем сайте читайте также:

• 80-летний архив журнала "Крокодил" издадут в 12 томах
• День в истории: вышел последний бумажный номер журнала «Огонек»
• Михаил Зощенко: «При помощи смеха перестроить читателя»

По инф. portal-kultura.ru

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Золотой век Зои Богуславской
  
  Зоя Богуславская – знаменитая российская писательница, эссеист, искусствовед и литературный критик, автор многочисленных российских и зарубежных культурных проектов, заслуженный работник культуры РФ.
• БАМ – ССО – ВЛКСМ
  
  На прошлой неделе побывал сразу на нескольких мероприятиях, связанных с аббревиатурами, вынесенными в заголовок, и нахлынули воспоминания. Правда, они (воспоминания) выстроились в голове в обратном порядке, нежели в заголовке. Впрочем, так и было в истории. И в жизни…
• Чутье. Рассказ Владислава Огаркова
  
  Эту историю поведал Эдуард Копица, мой знакомый, живший в северном Усть-Илимске. Водитель грузовиков и автобусов, простой и светлый человек, он очень любил природу и многое знал о ней. Увы, ушедший туда, откуда не возвращаются.
• День Победы: страницы жизни Виктора Секерина
  
  Виктор Павлович Секерин в 70-е годы заведовал кафедрой и аспирантурой на факультете иностранных языков КГПИ. Он поражал эрудицией, смелостью, раскованностью, ораторским мастерством. Сердце его не выдержало перегрузок в 58 лет. О его жизни и пойдет речь.
• Защитники, или Воспоминания новоявленного бравого солдата Швейка о превратностях воинской службы
  
  Почти вся история человечества прошла в войнах и вооруженных конфликтах. Причин тому множество, всех их и не перечислить, да и такой задачи автор не ставит. Куда интереснее вопрос о роли подготовки военных кадров для успешной защиты Отечества. Автору на примерах своей биографии представилась возможность рассказать, как его в очень давнюю эпоху готовили защищать свою страну. И первым моим рассказом будет повествование о начале моей воинской «карьеры» в послевоенной Одессе. Александр Табачник
• Не судьба?
  
  Судьба некоторых книг складывается словно по драматическому сюжету. Недавно мне довелось ознакомиться с повестью Г.П. Баранова «Злой Хатиман. Записки военного разведчика», которая могла прийти к читателям ещё в конце 80-­х. Но не пришла. И вот тут интересно разобраться – почему...
• Фронтовик, писатель, гражданин: сто лет Виктору Астафьеву
  
  1 мая исполнится 100 лет со дня рождения Виктора Астафьева
• Какой была в СССР бытовая техника
  
  Президент Владимир Путин сказал, что «в СССР выпускали одни галоши». Такое высказывание задело многих: не одними галошами был богат Советский союз, чего стоила бытовая техника!
• 90-е: лихие или бурные?
  
  «Эта песня хороша – начинай сначала!» – пожалуй, это и о теме 1990-х годов: набившей оскомину, однако так и не раскрытой до конца.
• «…Я знаю о своем невероятном совершенстве»: памяти Владимира Набокова
  
  Владимир Набоков родился в Петербурге 22 апреля (10 апреля по старому стилю) 1899 года, однако отмечал свой день рождения 23-го числа. Такая путаница произошла из-за расхождения между датами старого и нового стиля – в начале XX века разница была не 12, а 13 дней.
• «Помогите!». Рассказ Андрея Хромовских
  
  Пассажирка стрекочет неумолчно, словно кузнечик на лугу:
• «Он, наверное, и сам кот»: Юрий Куклачев
  
  Юрий Дмитриевич Куклачёв – советский и российский артист цирка, клоун, дрессировщик кошек. Создатель и бессменный художественный руководитель Театра кошек в Москве с 1990 года. Народный артист РСФСР (1986), лауреат премии Ленинского комсомола (1980).
• Эпоха Жилкиной
  
  Елена Викторовна Жилкина родилась в селе Лиственичное (пос. Листвянка) в 1902 г. Окончила Иркутский государственный университет, работала учителем в с. Хилок Читинской области, затем в Иркутске.
• «Открывала, окрыляла, поддерживала»: памяти Натальи Крымовой
  
  Продолжаем публикации к Международному дню театра, который отмечался 27 марта с 1961 года.
• Казалось бы, мелочь – всего один день
  
  Раз в четырехлетие в феврале прибавляется 29-е число, а с високосным годом связано множество примет – как правило, запретных, предостерегающих: нельзя, не рекомендуется, лучше перенести на другой год.
• Так что же мы строим? Будущее невозможно без осмысления настоящего
  
  В ушедшем году все мы отметили юбилейную дату: 30-ю годовщину образования государства Российская Федерация. Было создано государство с новым общественно-политическим строем, название которому «капитализм». Что это за строй?
• Первый фантаст России Александр Беляев
  
  16 марта исполнилось 140 лет со дня рождения русского писателя-фантаста Александра Беляева (1884–1942).
• «Необычный актёрский дар…»: вспомним Виктора Павлова
  
  Выдающийся актер России, сыгравший и в театре, и в кино много замечательных и запоминающихся образов Виктор Павлов. Его нет с нами уже 18 лет. Зрителю он запомнился ролью студента, пришедшего сдавать экзамен со скрытой рацией в фильме «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика».
• Последняя звезда серебряного века Александр Вертинский
  
  Александр Вертинский родился 21 марта 1889 года в Киеве. Он был вторым ребенком Николая Вертинского и Евгении Скалацкой. Его отец работал частным поверенным и журналистом. В семье был еще один ребенок – сестра Надежда, которая была старше брата на пять лет. Дети рано лишились родителей. Когда младшему Александру было три года, умерла мать, а спустя два года погиб от скоротечной чахотки отец. Брата и сестру взяли на воспитание сестры матери в разные семьи.
• Николай Бердяев: предвидевший судьбы мира
  
  Выдающийся философ своего времени Николай Александрович Бердяев мечтал о духовном преображении «падшего» мира. Он тонко чувствовал «пульс времени», многое видел и предвидел. «Революционер духа», творец, одержимый идеей улучшить мир, оратор, способный зажечь любую аудиторию, был ярким порождением творческой атмосферы «серебряного века».