Как при Сталине государство и Церковь стали мирно сосуществовать

В ночь на 5 сентября 1943 года, на отдание Успения Богородицы, состоялась историческая встреча Иосифа Сталина с местоблюстителем патриаршего престола Сергием (Страгородским), митрополитами Алексием (Симанским) и Николаем (Ярушевичем). Она не была спонтанной.  На этой встрече обсуждались вопросы перевода отношений государства с Церковью на официальный уровень.

• Архиерейский собор Русской православной церкви 8 сентября 1943 года. Фото с https://topwar.ru

Архиереев загодя собрали в домике патриархии в Бауманском переулке. 4 сентября на Ближнюю дачу в Кунцево приехали Лаврентий Берия, Георгий Маленков, Вячеслав Молотов и начальник 4 отдела III управления НКГБ полковник Георгий Карпов.

На встрече обсуждались вопросы перевода отношений государства с Церковью на официальный уровень, создания соответствующего органа, который поручили возглавить Карпову. Последний предложил возродить ранее существовавший отдел по делам культов при Верховном Совете, однако Сталин предпочел иной вариант — образование при Совнаркоме Совета по делам Русской православной церкви. Выделив ее из «культов», большевистский вождь поднял отношения с ней на более высокий уровень: в СССР реальная власть сосредотачивалась в правительстве, а Верховный Совет занимал положение второстепенное. По сути, Сталин скопировал отчасти дореволюционную канцелярию обер-прокурора Синода, тем самым перечеркнув ленинский декрет 1918 года об отделении Церкви от государства.

Именно Карпов позвонил владыке Сергию и попросил о встрече. Нарочитая деликатность полковника НКГБ выражалась в предоставлении выбора: «сегодня вечером» или в любой день в течение недели. Излишне объяснять, в каком напряжении находились архиереи, которые предпочли не откладывать.

Глава государства принял их доброжелательно, поблагодарил Церковь за помощь фронту. Тут же зашла речь о Соборе для избрания Священного Синода и патриарха. По оценкам митрополитов, для созыва иерархов РПЦ требовался месяц. Сталин пошутил о «большевистских темпах» и гарантировал доставку епископов самолетами. Собор назначили на 8 сентября.

Пришедшим к нему архиереям Иосиф Виссарионович предложил высказаться о наболевшем. Одна из просьб — об открытии богословских курсов — его удивила: почему, дескать, столь скромное пожелание прозвучало, можно ведь и об академии или как минимум о семинарии договориться. Местоблюститель пояснил: молодежь к этому пока не готова, начнем, мол, с курсов, а уж потом, если Бог даст, и вузы начнем создавать.

Сталин согласился удовлетворить просьбы об издании журнала Московской патриархии, об организации свечных заводов, облегчении налогов со священнослужителей. В вопросах освобождения находившихся в заключении пастырей и права переезда для сосланных вождь пообещал разобраться персонально и поручил заняться этим Карпову. От себя же к списку необходимого для Церкви добавил то, о чем гости не смели просить: продукты для патриархии, несколько машин, денежные субсидии. Вместо находившегося в запустении игуменского корпуса Новодевичьего монастыря, о котором заговорил было местоблюститель, отдал священноначалию бывший особняк германского посла с мебелью и имуществом. 8 сентября в этом здании открылся Собор, куда съехались 19 из 21 служивших на советской территории архиереев. Патриархом, как и ожидалось, был избран митрополит Сергий (Страгородский).

В исторической, а иногда и церковной литературе данные события авторы объясняют сугубо политическими мотивами: желанием Сталина продемонстрировать перед союзниками и мировой общественностью «свободу совести» в Советском Союзе, реакцией наших властей на открытие множества храмов на оккупированной территории, ответом на нацистскую пропаганду. При этом остается в тени главное: Русскую церковь возрождал не Сталин... Разве не по Божьей воле складывались главные предпосылки? Не Господь ли выбирает для Своего промысла орудия?

Что же касается генсека, то следует иметь в виду: его мировоззрение после революций и первых лет существования СССР постепенно менялось. В 1930-е он осуществил кардинальный поворот, направив страну и общество в державно-патриотическое русло. Вернулись в обиход оплеванные прежде понятия «патриотизм», «отчизна», «родина», понемногу восстанавливались историческая преемственность, традиционная система нравственных ценностей. При этом были отброшены классические постулаты марксизма-ленинизма об отсутствии у пролетариев Отечества, об отмирании институтов семьи, государства. Была введена уголовная ответственность за гомосексуализм и аборты. Конституция 1936 года утвердила равноправие граждан, фактически реабилитировав выходцев из дворянства, купечества, интеллигенции, казачества.

К реабилитации Церкви Сталин вплотную приблизился не в 1943-м, а в 1939-м. Причины тогда действительно были прагматическими, однако они тесно переплелись с духовными. Убедившись в патологической лживости западных элит, силившихся натравить на СССР Гитлера, генсек повел свою игру, заключив пакт о ненападении с Германией, и получил колоссальный выигрыш, возможность вернуть утраченные в Гражданскую владения. Тут-то и всплыли проблемы, вызванные творившимся в 1920-е–1930-е годы погромом Церкви. За границей верными Московской патриархии оставались в то время лишь два архиерея — американский экзарх Вениамин (Федченков) и митрополит Литвы Елевферий (Богоявленский).

Захватившие Бессарабию румыны все православные храмы и монастыри передали своей церкви. «Воспрянула» тогда и Константинопольская патриархия, считавшая Московскую уже погибшей. Объявила себя Вселенской, взяла курс на экуменическое объединение с западными конфессиями, начала обновленческие реформы, перешла на «новоюлианский» (практически григорианский) календарь, разрешила епископам вступать в брак, а священникам жениться повторно. Принялась хищничать, подгребая под себя осколки Русской церкви. Под юрисдикцию Константинополя перешел наш экзархат в Западной Европе, к вселенскому патриарху обратились националисты Прибалтики, отрывая тамошних православных людей от Москвы.

Фанар учредил под своей эгидой самостоятельные церкви в Эстонии и Финляндии. Мирянин Герман Аав был назначен финским епископом без пострижения в монахи, ходил бритым, коротко стриженным, в цивильном костюме, переделывал православие в некое подобие лютеранства: заменил восьмиконечный крест на четырехконечный, запретил русскую архитектуру, а храмы строил по образцу протестантских кирх. В Латвии архиепископ Иоанн (Поммер), не желавший рвать отношения с Россией, был зверски убит, а тамошняя церковь передалась Константинополю: священника Августина Петерсона одним махом, без пострижения, возвели в сан митрополита.

Под юрисдикцию Фанара перешли и православные приходы Польши. Но там большинство священников принадлежали к провозглашенной петлюровцами еще в 1920 году Украинской автокефальной церкви (та, разумеется, объявила сторонников Московской патриархии «врагами украинского народа»). Впрочем, в 1938–1939 годы польские власти погромили обе церкви, а треть храмов отдали униатам.

Особняком держалась Русская православная церковь заграницей, но ее предстоятель Антоний (Храповицкий) сперва признал «императором» изменившего престолу великого князя Кирилла Владимировича, а потом сошелся с нацистами. За построенный в Берлине храм публиковал благословения «германскому народу и его вождю Адольфу Гитлеру», возносил молитвы «о Божественной помощи во всех их делах».

В самом СССР из религиозных структур в предвоенные годы более-менее сносно существовали только обновленцы, которых поддерживали НКВД и Константинополь. Эти еретики заняли большинство сохранившихся храмов. Сталин оценил их верно: послушные прислужники, не более того. Задачу по объединению верующих выполнить они не могли, в той глобальной религиозной мешанине были способны вызвать лишь отторжение. Оставалась надежда на Московскую патриархию, находившуюся на грани гибели. В ней служили всего четыре архиерея. В Ленинграде изгнанный отовсюду митрополит Алексий (Симанский) жил на колокольне Князь-Владимирского собора. Богоявленский собор в Дорогомилове, где занимал кафедру местоблюститель патриаршего престола, в 1938-м взорвали. Владыка Сергий стал служить в Елоховском, хотя и этот храм вот-вот должны были закрыть. И все ж таки не закрыли, сбылись слова Святого Писания о Церкви: «И врата ада не одолеют ее» (Мф. 16:18).

Политические операции по воссозданию РПЦ возглавлял тогда Молотов, ему и довелось курировать Церковь. В помощь от НКВД был выделен майор Карпов, который сам когда-то окончил духовную семинарию. Ему давали указания не искать компромат на священников, а помогать патриархии в выполнении государственных задач, оберегать ее от ретивых службистов и партработников. В ноябре 1939 года Политбюро постановило прекратить преследования по «церковным делам», провести ревизию в списках осужденных.

В декабре Берия доложил об освобождении около 13 тысяч человек. Большинство из них сидели по статьям, связанным с «контрреволюционной» агитацией (или организацией). Перемена отношения к Церкви была негласной, нигде не афишировалась, и тем не менее из тюрем и лагерей первые освобожденные священнослужители возвращались. Прошли легальные хиротонии новых епископов.

Поставленные правительством задачи совпадали с надеждами патриархии на восстановление канонических прав. Митрополит Николай (Ярушевич) возглавил Западный экзархат, переводя под эгиду Русской церкви православных Западной Украины и Белоруссии. Митрополит Алексий (Симанский) воссоединял с Московской патриархией жителей отвоеванных у финнов областей. Митрополит Сергий (Воскресенский) стал экзархом Прибалтики. Автокефальные Эстонская и Латвийская церкви были упразднены, как и румынские духовные структуры в Молдавии (ввиду нехватки архиереев здешнюю паству пришлось окормлять тульскому епископу Алексию). Воссоединение с этими регионами стало для РПЦ исключительно важным. В отличие от других республик СССР, там сохранились монастыри, оставались священники, которых остро не хватало. Вчерашних автокефальников принимали в Русскую церковь через чин покаяния, а прихожане в большинстве своем возвратиться в ее лоно были рады.

К началу Великой Отечественной в Советском Союзе существовало уже 18 епархий, по всем действующим храмам служили молебны о победе русского оружия. В трагическом октябре 1941-го, при прорыве гитлеровцев на Москву, патриархию эвакуировали вместе с госучреждениями, выделили для этого вагоны. Ее отправили в Чкалов (Оренбург), однако в пути митрополиту Сергию стало плохо, и было предписано остановиться в Ульяновске. Это было символично: священноначалие расположилось в родном городе главного гонителя Церкви. При этом дом в Бауманском переулке Москвы, откуда выехал местоблюститель, не пустовал. Вышедший из окружения на Украине, вынесший оттуда, словно знамя, архиерейский посох митрополит Николай (Ярушевич) стал представлять патриархию в столице.

В 1942 году он и владыка Сергий (Страгородский) впервые получили государственные назначения, были включены в Чрезвычайную комиссию по расследованию преступлений оккупантов. И также впервые за много лет в стране официально объявили о праздновании Пасхи. Это было сделано не от лица правительства (военные власти отменили в пасхальную ночь комендантский час), но без указания Сталина такой приказ выйти не мог. Христово Воскресение совпало тогда с годовщиной Ледового побоища (5 апреля), а в следующем, 1943 году патриархия начала сбор пожертвований на постройку танковой колонны имени Дмитрия Донского и авиационной эскадрильи Александра Невского, для чего был открыт счет в Госбанке — за Церковью признали право юридического лица.

Красная армия тем временем перешла в наступление. Предстояло освобождение оккупированных областей, где проблемы духовной жизни обострились даже по сравнению с ситуацией 1939 года. Захватившие большие территории вплоть до Одессы румыны насаждали свою церковь. В Прибалтике при гитлеровцах окрылились самостийники, восстановившие свои автокефалии в Эстонии и Латвии. Экзарх Сергий (Воскресенский), который так и не выполнил требования нацистов отречься от Московской патриархии, был убит.

Еще перед Великой Отечественной абвер возродил в Варшаве Украинскую церковь, и ее влияние в дальнейшем распространили на всю Украину. В храмах, что открывались при захватчиках, служили на мове те, кого гитлеровцы считали своей опорой. «Автокефальники» созвали тогда «собор», отвергший Московскую патриархию и обратившийся в Константинополь, однако с получением «томоса» опоздали: после Сталинграда от решения признать такую церковь на Фанаре уклонились. Ну а для бандеровцев даже те самостийники оказались врагами. Униаты истребляли всех православных священников.

Нацисты, пока находились у власти, организовали для провозглашения автокефалии и «Всебелорусский собор», но также успеха не добились.

Новый предстоятель РПЦЗ Анастасий (Грибановский) провел в Вене архиерейскую конференцию. Немцы перебросили туда из 14 стран митрополитов и епископов, и те дружно призвали на борьбу с СССР «всех верующих Православной Русской Церкви на Родине и в рассеянии сущих». Анастасий тогда подружился с Власовым и благословлял его «армию».

Произошедшая в такой обстановке встреча Иосифа Сталина с владыкой Сергием и его сподвижниками ознаменовала не просто перемену в отношениях власти и Церкви, а выход этих связей на государственный уровень. Предстояла совместная духовная борьба с врагом, потому и возрождалась патриархия, занявшая полноценное место в строю. Свобода совести вернулась не только для православных. Воссоздавались мусульманские, буддистские, иудейские общины и центры. Вскоре при Совнаркоме возник Совет по делам религиозных культов. Большинство членов правительства предлагало слить его с Советом по делам Русской православной церкви. Сталин это предложение отклонил, сохранил за православием особый статус.

Результаты не заставили себя ждать. Обновленцы смекнули, куда ветер подул, и стали перетекать под эгиду патриарха (принимали через покаяние). С освобожденных территорий быстро вымели автокефальников всех мастей, восстановив канонические структуры РПЦ. К началу 1945 года в ней уже было 62 епархии. Всего за время войны и в первые послевоенные годы в СССР открылось более 14 тысяч храмов, 85 монастырей, 8 семинарий, 2 духовные академии. Авторитет нашей страны и ее Церкви после Победы стал настолько высоким, что и львиная доля приходов РПЦЗ добровольно воссоединилась с Московской патриархией. В 1946-м Львовский собор упразднил унию, и даже униаты решили на тот момент быть вместе с русскими.

Спустя еще три года Суслов предложил повернуть процесс религиозного возрождения вспять: Церковь, дескать, сыграла свою роль, и пора снова прижать ее к ногтю. Сталин такую идею отверг, хотя и не осудил. Отказавшись от многих установок Маркса и Ленина, вождь большевиков тем не менее сохранял незыблемыми их основанные на атеизме культ и идеологию. Потому неудивительно, что его курс на поддержку Церкви оказался обратимым, сменился притеснениями со стороны партфункционеров, а потом и хрущевскими гонениями.

На нашем сайте читайте также:

• Как к Матроне Московской относилась советская власть?
• Как относились люди к иконе со Сталиным и Матроной Московской
• Иконы в Стране Советов

По инф. portal-kultura.ru

• Расскажите об этом своим друзьям!

• «…Я знаю о своем невероятном совершенстве»: памяти Владимира Набокова
  
  Владимир Набоков родился в Петербурге 22 апреля (10 апреля по старому стилю) 1899 года, однако отмечал свой день рождения 23-го числа. Такая путаница произошла из-за расхождения между датами старого и нового стиля – в начале XX века разница была не 12, а 13 дней.
• «Помогите!». Рассказ Андрея Хромовских
  
  Пассажирка стрекочет неумолчно, словно кузнечик на лугу:
• «Он, наверное, и сам кот»: Юрий Куклачев
  
  Юрий Дмитриевич Куклачёв – советский и российский артист цирка, клоун, дрессировщик кошек. Создатель и бессменный художественный руководитель Театра кошек в Москве с 1990 года. Народный артист РСФСР (1986), лауреат премии Ленинского комсомола (1980).
• Эпоха Жилкиной
  
  Елена Викторовна Жилкина родилась в селе Лиственичное (пос. Листвянка) в 1902 г. Окончила Иркутский государственный университет, работала учителем в с. Хилок Читинской области, затем в Иркутске.
• «Открывала, окрыляла, поддерживала»: памяти Натальи Крымовой
  
  Продолжаем публикации к Международному дню театра, который отмечался 27 марта с 1961 года.
• Казалось бы, мелочь – всего один день
  
  Раз в четырехлетие в феврале прибавляется 29-е число, а с високосным годом связано множество примет – как правило, запретных, предостерегающих: нельзя, не рекомендуется, лучше перенести на другой год.
• Так что же мы строим? Будущее невозможно без осмысления настоящего
  
  В ушедшем году все мы отметили юбилейную дату: 30-ю годовщину образования государства Российская Федерация. Было создано государство с новым общественно-политическим строем, название которому «капитализм». Что это за строй?
• Первый фантаст России Александр Беляев
  
  16 марта исполнилось 140 лет со дня рождения русского писателя-фантаста Александра Беляева (1884–1942).
• «Необычный актёрский дар…»: вспомним Виктора Павлова
  
  Выдающийся актер России, сыгравший и в театре, и в кино много замечательных и запоминающихся образов Виктор Павлов. Его нет с нами уже 18 лет. Зрителю он запомнился ролью студента, пришедшего сдавать экзамен со скрытой рацией в фильме «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика».
• Последняя звезда серебряного века Александр Вертинский
  
  Александр Вертинский родился 21 марта 1889 года в Киеве. Он был вторым ребенком Николая Вертинского и Евгении Скалацкой. Его отец работал частным поверенным и журналистом. В семье был еще один ребенок – сестра Надежда, которая была старше брата на пять лет. Дети рано лишились родителей. Когда младшему Александру было три года, умерла мать, а спустя два года погиб от скоротечной чахотки отец. Брата и сестру взяли на воспитание сестры матери в разные семьи.
• Николай Бердяев: предвидевший судьбы мира
  
  Выдающийся философ своего времени Николай Александрович Бердяев мечтал о духовном преображении «падшего» мира. Он тонко чувствовал «пульс времени», многое видел и предвидел. «Революционер духа», творец, одержимый идеей улучшить мир, оратор, способный зажечь любую аудиторию, был ярким порождением творческой атмосферы «серебряного века».
• Единственная…
  
  О ней написано тысячи статей, стихов, поэм. Для каждого она своя, неповторимая – любимая женщина, жена, мать… Именно о такой мечтает каждый мужчина. И дело не во внешней красоте.
• Живописец русских сказок Виктор Васнецов
  
  Виктор Васнецов – прославленный русский художник, архитектор. Основоположник «неорусского стиля», в основе которого лежат романтические тенденции, исторический жанр, фольклор и символизм.
• Изба на отшибе. Култукские истории (часть 3)
  
  Продолжаем публикацию книги Василия Козлова «Изба на отшибе. Култукские истории».
• Где начинаются реки (фрагменты книги «Сказание о медведе»)
  
  Василию Владимировичу в феврале исполнилось 95 лет. Уже первые рассказы и повести этого влюблённого в природу человека, опубликованные в 70-­е годы, были высоко оценены и читателями, и литературной критикой.
• Ночь слагает сонеты...
  
  Постоянные читатели газеты знакомы с творчеством Ирины Лебедевой и, наверное, многие запомнили это имя. Ей не чужда тонкая ирония, но, в основном, можно отметить гармоничное сочетание любовной и философской лирики, порой по принципу «два в одном».
• Композитор из детства Евгений Крылатов
  
  Трудно найти человека, рожденного в СССР, кто не знал бы композитора Евгения Крылатова. Его песни звучали на радио и с экранов телевизоров, их распевали на школьных концертах и творческих вечерах.
• Изба на отшибе. Култукские истории (часть 2)
  
  Было странно, что он не повысил голос, не выматерился, спокойно докурил сигарету, щелчком отправил её в сторону костра и полез в зимовьё.
• Из полыньи да в пламя…
  
  120 лет назад в Иркутске обвенчались Александр Колчак и Софья Омирова.
• Лесной волшебник Виталий Бианки
  
  На произведениях Виталия Валентиновича выросло не одно поколение людей, способных чувствовать красоту мира природы, наблюдать за жизнью животных и получать от этого удовольствие.