Крест, вода и вера

Мне уже как-то доводилось писать о том, что православные праздники в советские времена были уделом деревенского люда, а советские были прочно прописаны в городе. Как бы два народа жили в стране-- горожане и крестьяне. В городах ходили на демонстрации 7 ноября и 1 мая, а в деревне зажигали лампадки перед иконами, отмечали Рождество, Крещение, Пасху и Троицу. Мои родители обязательно наведывались по церковным праздникам в деревню, чтобы порадовать стариков и отдать дань традиции. Ну, какая Пасха, какая Троица в городе? Там, мягко говоря, эти даты не приветствовались. На Крещение папа с мамой приезжали непременно, потому что дед Иван отмечал ещё и свой день рождения. Эта поездка всегда была проблемной-- стояли жуткие морозы, радиаторы у машин перемерзали, двигатели вставали колом, но какую-то оказию всё же находили. Ныне Крещение в городе отмечают со всяческой помпой, украшают иордани, купаются в ледяной воде-- времена изменились. Произошла смычка города с деревней-- на новый лад.

В детстве я боялся крестов, они прочно ассоциировались с кладбищем. Крестика нательного я тоже не носил: бабушка окрестила меня в церкви тайком от родителей, а потому лежал он в какой-то коробочке на полке в чулане дабы никого не смущать. Я его обнаружил, но надевать не стремился, будучи убежденным пионером и атеистом, как все мои ровесники в те времена.

Позже, в старших классах школы пришлось встретиться с крестом… в образе оси координат. Представить себе мир математики и физики без такого графического символа было невозможно. Движение и рост, протекание положительных и отрицательных процессов – все умещается в этом универсальном устройстве. И появились догадки, что Крест—это не просто две палочки, что сокрыта в нем какая-то вселенская мудрость. И неспроста отмечается крестом рождение и смерть человека. Возможно, на его осях отмечается сама жизнь: взлеты и падения, достижения и преступления, любовь и предательства—все пережитые плюсы и минусы по шкале христианской морали. С такой земной печатью мы, должно быть, и предстаем перед Всевышним, который и воздаст по заслугам нашим… Кстати, иркутянин, бывший военный летчик Федор Парыгин, посвятил расшифровке креста всю жизнь, написал диссертацию и считает, что еще очень далек от истины.

Второй символ Крещения— вода. Самое простое и распространенное вещество на Земле, колыбель жизни, вещество, из которого сами состоим аж на 80 процентов, но относимся к нему, мягко говоря, пренебрежительно. Учёные только последнее время начали проявлять интерес к воде, но ничего понять не могут. Что происходит с водой в Крещенскую ночь? Какой такой космический импульс преображает свойства воды, делая её целебной и непортящейся на очень долгое время? Какой механизм обеспечивает феномен памяти воды, когда каждая капля несёт отпечаток того, что с нею происходило когда-то?

Лет двадцать назад Валентина Казимировская, доктор химических наук, признавалась мне, что ошеломлена процессами, происходящими с водой в Крещение. В этот день вода, даже набранная из водопровода, значительно меняла свои свойства по сравнению с контрольными пробами, набранными до или после христианского праздника. Какое космическое или иное воздействие она получает— тайна за семью печатями. Большинство же учёных привычно отмахиваются: не может быть, всё это суеверия и мракобесие… Что ж, отмахиваться всегда проще, чем попытаться понять...

Нам выпало жить у великого Байкала, который по праву называют и священным морем, и колодцем планеты. К этому великому произведению природы надо бы и относится как к шедеврам гениальных мастеров. Но, увы, отношение в прямом смысле наплевательское. Плюем в колодец планеты промышленными отходами, извергаем нечистоты, вырубаем леса по берегам. Временами люди спохватываются и восстают против очередного святотатства, как это было в восьмидесятые с трубой БЦБК и в новом столетии с трубопроводом Транснефти. Потом страсти утихают, а проклятие Байкала— целлюлозный комбинат—продолжает отравлять сибирское море. И как только речь заходит о закрытии этого монстра, у него находятся влиятельные защитники. Когда-то они размахивали дубиной оборонного комплекса: дескать, его продукция позарез нужна сверхзвуковой авиации. Оказалось, не нужна, и продукция такая никогда не выпускалась. Потом стали пугать очистными сооружениями: дескать, в них поступают городские сбросы и после остановки производства все нечистоты потекут прямо в озеро. При этом городские очистные никто строить не спешит. Наконец, размахивают еще и угрозой социальных последствий: дескать, три тысячи человек потеряют работу. А что, их руки приспособлены только к варке целлюлозы и ничего другого они делать не могут? Десятки крупных заводов закрылись в области по тихому и никто не кричал о социальных последствиях.

Когда-то Христос прогнал торгашей из храма. Прогнать предприимчивых дельцов с их прислужниками из храма природы- Байкала, пока никому не удаётся. Но вода, как мы теперь знаем, имеет память. Могучий Байкал не простит своих обидчиков, слишком тяжек их крест.

Наверное, редко кто из наших читателей рискнёт окунуться сегодня в студёную Иордань, но набрав воды хотя бы из под крана, постарайтесь, чтобы ваши мысли были чисты, и помолитесь, пусть мысленно, за чистоту великого Байкала.