ЗДРАВСТВУЙТЕ!

НА КАЛЕНДАРЕ

Молясь на колокольных языках…

Зоя ГОРЕНКО, специалист Регионального Центра русского языка, фольклора и этнографии   
01 Августа 2018 г.
Изменить размер шрифта

Недавно мы отметили 100-летие прославления в лике святых третьего епископа Иркутского Софрония (Кристалевского). В праздничный ореол были вовлечены все, кому дорога история родного края, его культура и духовное состояние современного общества. Большой вклад в организацию праздника внесли Иркутская митрополия РПЦ и местные власти.

Пожалуй, самым зрелищным мероприятием этого праздника стал фестиваль колокольного звона «Байкальский благовест», который проводился он при поддержке Фонда президентских грантов. Авторы проекта и его «двигатели» – руководитель строительства храма во имя святителя Софрония в селе Шаманка Шелеховского района Светлана Гладкова, священник иркутского Спасского храма протоиерей Павел Телегин и руководитель школы звонарей при Спасском храме Александр Ипполитов с соратниками.

kolokola 42

В домах и на пути слышаще...

Этот фестиваль в честь святителя Софрония был впервые проведён у нас три года назад, в 2015 году.

Епископ Софроний прибыл в Иркутск в 1754 году. Перед этим долгое время епархия оставалась без управления, вследствие чего духовное, как и культурное, состояние паствы, мягко говоря, оставляло желать лучшего. Некоторые священники были безграмотны, да и таких не хватало. Святитель начал с открытия школ, образования, и, конечно же, огромное внимание уделил правильности богослужений, в том числе вменил в обязанность сопровождение оных колокольным звоном. Об этом говорится в Акафисте святому так: «Бурю внутренних волнений не могий стерпети, ревнителю Благочестия, яко не воздается честь благовестом церковному песнопению в Литургии, вечерни и утрени; таже горя любовию ко славе Божией повелел еси на Достойно, на Господи воззвах на Честнейшую ударяти в кампан, да христиане в домех и на пути слышаще глас Церкви, воспоют хвалу Богу: Аллилуя!»

С тех пор вплоть до самой канонизации святителя в 1918 году все жители Иркутска и других поселений нашего края слышали «удары в кампан» с колоколен многочисленных храмов. А потом они замолчали на целых 70 лет.

– В каждой епархии и даже в каждом храме складывалась своя культура звона, вырабатывался собственный стиль, – рассказывает Александр Ипполитов. – И если в западной части России традиции худо-бедно хранились и передавались от поколения к поколению, то у нас они были полностью утрачены. И с возрождением церковной жизни предстояло всё начинать заново. Сначала появились одиночные самородки, такие как Артур Псарёв из Крестовоздвиженского храма, а затем, одиннадцать лет назад, мы в нашем Спасе основали школу звонарей, через которую прошло уже более сотни человек. И теперь мы имеем огромный коллектив, который притягивает к себе единомышленников с разных уголков России...

Ударяющие в кампан

В III Фестивале колокольного звона «Байкальский Благовест» приняли участие около 40 звонарей, из них половина – гости из регионов Иркутской, Томской областей, Красноярского края, Москвы и Санкт-Петербурга, Бурятии и Казахстана.

Звонари демонстрировали своё мастерство на протяжении семи дней на девяти площадках: Петропавловском храме Шелехова, в Преображенском – порта Байкал и Преображенском Иркутска, Свято-Софрониевских храмах Шелехова, сёл Шаманка и Мамоны, а также на передвижных звонницах – в Листвянке, Иркутске (возле памятника Александру III) и на реках Иркуте и Ангаре. Множественность площадок – главное отличие «Байкальского Благовеста» от всех подобных мероприятий, проводимых в России. Это абсолютный рекорд на сегодняшний день.

Целую неделю продолжался фестиваль, и во все эти дни звонари неустанно оглашали пространство звонами: радостными, тревожными, задумчивыми, громкими, тихими, проникновенными, потрясающими душу. Мне посчастливилось их слышать в нескольких местах. И я наблюдала за поведением других слушателей. Одни устремлялись всем своим существом к источнику звука, ловя его не только ушами, а, кажется даже глазами и ртом, как воздух; другие стояли или сидели с отрешёнными лицами, будто созерцая звуки в себе; третьи и вовсе наклонялись долу, прикрывая глаза руками... Вспоминали, мечтали, плакали?

– Что для меня этот звон? Конечно, в первую очередь, молитва, – определила своё и, наверное, общее отношение прихожанка Преображенского храма Надежда. – И эта молитва бывает более доходчива для человека постороннего, чем словесная, произносимая в храме. Потом это одновременно и искусство...

Яркое подтверждение слов женщины – поведение толпы, гуляющей по набережной Листвянки. Заслышав звуки колокола, люди устремлялись к забору школы, во дворе которой и происходило действо. А как только звон заканчивался, продолжали свой моцион вдоль Байкала.

Конечно, звонари были разными. Их разительная непохожесть сразу бросалась в глаза. Уж слишком несравнимы, например, суровый, огромных размеров бородатый инок (как монах Антоний из Свято-Троицкого монастыря казахского города Усть-Каменогорска) и девушка в цветастом платьице (как Екатерина Соболева из Преображенского храма Иркутска), многоопытный специалист (как иеродиакон Московского Свято-Данилова монастыря Роман (Огрызков) и юноша из сибирской глубинки (как 16-летний Анатолий Власов из Бирюсинска или 17-летний Денис Суренков из Тайшетского райна). Были и вовсе мальчишки, девчонки, едва постигшие азы колокольной науки. Да, это – науки. И это не фигуральное выражение. Есть такая, называется кампанология. Ведь для того, чтобы прозвучала из звонницы молитва на колокольном языке, мало пары умелых рук и даже вдохновения. Нужно иметь хорошие колокола, традиции изготовления которых тоже с трудом восстанавливаются, нужно знать устройство колокола, особенности звучания разных материалов, зависимость от размеров, расположения и т. д. Обо всём этом имеет обширные познания научный сотрудник Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН, Санкт-Петербург, вице-президент Ассоциации колокольного искусства России (АКИР) Сергей Алексеевич Старостенков, который приехал из Санкт-Петербурга и многое поведал участникам фестиваля.

Впрочем, беседы часто приобретали форму дискуссии и даже споров. В частности, вокруг вопроса «Стоит ли считать традицией стиль современных иркутских звонов?». И, как отметил Александр Ипполитов, пользу такое общение приносит неоценимое.

–Я был у вас на первом фестивале, – поделился после всего происшедшего звонарь из Красноярска Алексей Смирнов. – Уровень вырос необычайно. Мне приходилось участвовать во многих фестивалях, но такого масштаба нигде и никогда не встречал. Обычно всё происходит на базе одного храма, ну, трёх. А здесь!.. Для меня, как и для всех коллег, огромное счастье – побывать в стольких местах, и на Байкале, и на Иркуте. И нам всё время хочется звонить, потому что мы как бы заряжаемся друг от друга, и от природы, и от людей, которые нас слушают... Мы увезём этот настрой с собой и, надеюсь, он отразится в наших звонах.

Звон, плывущий по реке

Апогеем и заключительным аккордом фестиваля стал традиционный крестный ход – сплав по Иркуту и Ангаре от села Шаманка до Иркутска в сопровождении колокольного звона. Его производили участники праздника на колоколах установленной на плоту звонницы.

Плыть по сибирской реке среди живописных берегов, вдыхая ароматы таёжного лета – само по себе безграничное удовольствие. А плыть в окружении друзей, под звон колоколов – и совсем счастье! Это так, скрывать нечего. Но мы-то не отдыхать собрались, а исполнить некую миссию. Приехали в Шаманку вечером перед днём сплава. Встретившая нас Светлана Николаевна Гладкова тут же пригласила всех в домовой храм Дома ремёсел (который тоже был построен благодаря выигранному ею гранту). И там мы соборно прочитали и пропели акафист святителю Софронию. Читали, как и звонили, по-разному. Одни без сучка-задоринки, чисто по-церковному, нараспев, другие – школьнически спотыкаясь и запинаясь на непривычных словах. Но все – искренне, от души. И к концу у некоторых блеснули слёзы. Сила соборной молитвы была явлена в немощи нашей...

Ну, и утром, после молебна, – с Богом на реку. Кроме плота со звонницей в путь отправились 18 лодок разного калибра. Впереди одиночки и двойки – с крестоходным фонарём и хоругвями. Капитаном всей флотилии был, как и в предыдущие лета, священник Павел Телегин. На нашей лодке РАФ помимо меня оказались моя сестра во Христе из Киева Любовь Васильевна Кравченко, звонари – Дима Филатов из Красноярска и Женя Узгоров из Томской области, ангарчанин Виктор с супругой Ольгой, активистка общественной жизни из Шелехова Вера Жучкова с подругой Таисией и гордость Шаманки – Клавдия Лаврентьевна Драчева, 83-х лет от роду... Да, мы не были идеальной спортивной командой: часто отставали и нас подталкивали моторной лодкой, садились на мель и едва не пропороли лодку корягой. Нас крутило на виражах, потому что и рулевой, и гребцы были далеко не профессионалами. Возможно, мы бы перессорились, если бы не постоянная молитва. Также мы служили молебны у поклонных крестов в Мотах, Введенщине, Баклашах.

Свои – повсюду

Самой знаменательной стала остановка в Мамонах. Мы крестным ходом проследовали до храма святителя Софрония. Он пока находится во временном здании, новый лишь строится. На берегу нас встретили местные прихожане с настоятелем иереем Григорием Гудиным. Они держали в руках икону святителя Софрония с частичкой мощей, которую митрополит Иркутский и Ангарский Вадим благословил взять на время праздника из Знаменского храма. С нею и пошли. Во дворе храма нас ожидала радостная встреча с посланцами родины святителя Софрония, инокинями Арсенией и Еликонидой из Красногорского Свято-Покровского монастыря (Черкасская область Украины). Изначально этот монастырь был мужским, и именно там начинал свой монашеский путь будущий святитель. Оттуда его перевели в Свято-Троицкую Александро-Невскую лавру, где он прослужил девять лет, сначала экономом, а затем настоятелем. И уж оттуда по велению царицы Елизаветы Петровны отправился на 18-летний подвиг в Сибирь. Но все эти годы он помнил о своей любимой обители, посылал при случае деньги, на которые был выстроен Преображенский храм. Он очень хотел вернуться туда, чтобы умереть в родных стенах. Но не успел. Господь судил так, чтобы он навсегда остался здесь. И чтобы мы никогда не разорвали наше духовное единство с его земной Родиной, не разбили наше духовное пространство. Особенно это понимается и ощущается сейчас, когда нас пытаются не только разъединить, но и превратить во врагов. Но что такое политические потуги перед силой Господней?

И вот мы заходим в храм и на стене видим большую икону святого Лаврентия Черниговкого.

– Это же он благословил нашу настоятельницу – игуменью Агнию на монашество, – взволнованно говорит монахиня Арсения.

– Вот ведь как, матушка, – встреваю я. – Преодолели вы пять тысяч километров, заходите в сельскую церковку, а тут всё – своё. И ещё пять тысяч можно проехать, и там тоже – всё своё...

Дальше вслух мы эту мысль развивать не стали, потому что всё же понятно, да и ком в горле...

От Мамон часть пути матушки плыли с нами. Жаль, что к тому моменту уехали другие дорогие гости – монах Лев (Чихирин) и игумен Филарет (Пряшников) из северной столицы, из той самой Александро-Невской лавры, где святитель Софроний Иркутский оставил свой неизгладимый след. Как и в жизни каждого православного христианина.

Ну, а мы уже думаем о том, как будем звонить и плыть в одной лодке спасения нашего в следующем году, и ещё следующем – ведь святитель Софроний не отпускает нас. А через три года – 250 лет со дня его преставления...

Святитель отче наш Софроние, моли Бога о нас!

  • Расскажите об этом своим друзьям!