- ПУТЕВОДИТЕЛЬ:
- ЧТО ПРОИСХОДИТ?
- Новости: выбор тем
- НАШИ ПЕНСИИ И ПРАВА
- Пенсии и деньги: выбор тем
- Права и возможности: подробней
- Наша безопасность: темы
- ЗДОРОВЬЕ
- Здоровье: каталог болячек
- ДОМ, БЫТ И ДАЧА
- Дом, быт и дача: выбор полезных тем
- Еще полезные «не мелочи»
- НАШИ ВНУКИ
- Темы «внуковедения» — выбор
- СТИЛЬ ЖИЗНИ
- Психология и стиль: выбор тем
- ДЛЯ УМА И ДУШИ
- Чтение: темы
- Музыка из прошлого
- ...И еще для души!
- СОТРУДНИЧЕСТВО
Прошлым веком в Иркутске: 90-е |
| Андрей АМОСОВ |
| 04 Февраля 2022 г. |
|
Предисловие к готовящемуся к печати сборнику под таким названием руководителя проекта, директора Музея истории города Иркутска им. А. М. Сибирякова С. И. Дубровина.
Здравствуйте, уважаемые читатели! Обращаюсь во множественном числе, потому что надеюсь – книгу прочтут многие! Основой этого сборника стало эссе Андрея Амосова. Он ознакомил с ним меня и еще нескольких друзей. Почти сразу родилось желание узнать их мнение об этом времени, принятом сегодня называть «девяностыми». В ходе работы мы обращались, наверное, к 10-15 своим знакомым. Откликнулись почти все. Но, начав работать над текстом, некоторые по разным причинам отказались от написания. Трое сказали, что «еще рано». А один автор откровенно признался, что «рукопись сжёг». Осталось семеро. Этот сборник не принадлежит к «ностальгической литературе», столь модной сегодня. Это не историческое исследование. Это воспоминания. Я сам, приступив к написанию этого вступления к книге, начал с основных понятий (слово-то какое сразу выскочило!) «девяностых». Но затем отказался – ведь эти годы у каждого прошли по-разному. Нет и никогда не будет единой оценки этого периода нашей жизни. Однако общее для всех – время было тяжелое, временами грязное и кровавое. Наученные жить в коллективе, мы оказались в эти годы один на один с проблемами, неожиданно вставшими перед нами в полный рост. И победили те, кто смог найти родственную душу, опереться на друзей, создать семью. Мы легли спать «под красным знаменем», а проснулись (немного перефразируя слова знаменитого поэта) «под Российским трехцветным флагом и с девизом «Авось». Великое государство развалили, а Россию спасла провинция. Такие города, как Иркутск. Просто здесь наступил момент, когда людям стало противно «выживать», и они вернулись к созиданию. Давайте вспомним: каждый год из капремонта выходили по две фактически новые школы, возродили всю городскую систему здравоохранения, подстанции скорой помощи приближали к микрорайонам, были созданы Диагностический центр и Госпиталь ветеранов, капитально отремонтирован Драмтеатр. Открылись новые музыкальные и художественные школы, Православная женская гимназия, городской музей. Тогда были сохранены и работали авиазавод, мясокомбинат, хлебозавод, масложиркомбинат, ВСЖД, муниципальный транспорт, все вузы… Эта книга о жизни города Иркутска в середине 1980-х – 1990-е годы, через жизнь и воспоминания иркутян. Такие воспоминания должны писаться каждые лет десять. Через десятилетие они будут уже другими… *** Такие дела, брат… Любовь…Глава из сборника «Прошлым веком в Иркутске: 90-е» – Хочешь стать героем – не думай о мемуарах. Настоящие герои считают этот жанр неприличным. – Не уверен, что хочу стать героем, Тем более без мемуаров… Иван Охлобыстин. «Магнификус II» В конце лета был неделю на Байкале. Помогал старому приятелю Сергею Распутину в разборке летнего лагеря АВС в Энхалуке. Днем, понятно, работа, а вечером, – костер на песке под соснами, разговоры ни о чем, а в общем – о жизни. Нас десять мужиков: от молодых до уже, пожалуй, и пожилых. Разные профессии, разные интересы, опыт и судьбы. Нас оказалось трое, как-то связанных в жизни с телевидением. Я, Петя Пинаев (хороший режиссер, автор «Горбатого» и «Соседского информбюро», лауреат ТЭФИ) и молодой видеоинженер Влад, который во время работы АВС был диджеем и остался на разборку. Если мы с Петром в основном вспоминали общих знакомых и приколы, случившиеся с нами, то Влад больше поднывал, что творчества сейчас нет, что платят мало, движухи никакой и пора сваливать, но не знает куда… И как-то он нас уже подпридостал своим неюношеским пессимизмом… – Знаешь, если что-то не нравится, надо пытаться это менять. Не получается – делать свое, – пытались мы как-то направить его в нужное русло. – Вот мы в 90-х… (Ну да, мы же типа аксакалы!) что-то придумывали, пробивали, создавали… Как еще объяснить человеку, что жизнь и так штука препротивная, чтобы ее еще поганить нытьем… И тогда в ответ прозвучало: «Понятно, в 90-х… Бабки шальные, кругом беспредел, делай что хочешь! Вон, в АИСТ бабла ввалили немерено, толчок к развитию дали, до сих пор остановиться не могут. А сейчас так ни фига не пройдет». Господи, парень, что ты знаешь о том времени?! – Не так все было, – говорю скромно. – Совсем не так! Ты вот, Петруччо, знаешь как? – Нет, – говорит Петя, – я в Иркутск приехал, когда АИСТ уже был. И ведь точно, никто сейчас, кроме тех, кто начинал, даже нынешние аистята ничего о начале АИСТа не знают. Да и у нас, сопричастных, у каждого – свои воспоминания, свои кусочки мозаики… Собрать бы их, но – хлопоты повседневные, заботы житейские, борьба за выживание… И все-таки… Жизнь человека сама по себе не имеет цены, да и принадлежит она не нам. Для человека жизнь ценна теми, кого он любит, о ком заботится, ценна делами, которые вы делаете хорошо… Я люблю то время и всех тех людей. Поэтому что помню, то и попытаюсь донести. Человеку свойственно любить свою молодость. Если кто-то ее не любит, значит, что-то совсем не задалось. И еще… Ребята! Все, кого я вспомню или не вспомню, о ком напишу или забуду, – не кляните меня, если что-то перепутаю! Это моя память, мои ощущения… Лучше тоже вспомните! Ну и сразу, превентивно: я ничего не ищу. Стопроцентно кто-то скажет: вылез, чтобы реанимироваться. Не так. Денег мне никто много за это не заплатит. А насчет славы… О себе я знаю все. А слава, как говаривал Джеки Чан, – товар невыгодный: стоит дорого, а портится быстро. Переплачивать же я не люблю. Summertime по-иркутскиАИСТ тоже изначально не был АИСТом. Начало было совсем другим. Так же как Summertime сначала была народной украинской колыбельной «Ой, ходить сон коло вікон». Гершвин услышал ее в Нью-Йорке на концерте хора украинской песни. Потом эта тема появилась в «Порги и Бесс». В конце 80-х мы все работали на иркутском телевидении – в комитете по телевидению и радиовещанию при Иркутском облисполкоме. Так это длинно называлось. Журналистское сообщество именовало это проще – «телега». Мы – это Ваня Иванов, я, двое Серег – Коптилов и Филипчук, примкнувший к нам из видеоинженеров Володя Голубевский, помрежки Ленка Солодкова и Люда Пасечникова, редактор общественно-политической редакции Таня Горбачевская, видеоинженеры Коля Марфин и Ваня Шадрин. Это я перечислил только тех, кто ушел c «телеги» на АИСТ, а так там работало еще немало народу. Редакция наша называлась «Приангарье». Рассказывают, что когда-то в 60-х ее хотели назвать «Прибайкалье», что более точно географически, но кто-то сразу сказал: «Ага, Прибокалье!» Поэтому остановились на Ангаре. Редакция была молодая, работа была напряженная. Если в других редакциях – общественно-политической, молодежной, художественной – можно было где-то и сачкануть, все-таки программы у них выходили, где еженедельно, a где и реже, то у нас эфир был каждый день… Хочешь не хочешь, а тридцать минут каждый день выдай. Мы, конечно, тоже были не святые и способы сачковать находили, но эфир никто не отменял, и show must go on. В эфир выходили в записи. Писались в районе 17 часов, в 19 – программа в эфире. В основном процесс был устоявшийся, пусть с напрягами, но пахали без сбоев. Бывало, правда, и смешно. Как-то раз получилось, что ни меня, ни Ивана в городе не было – кто-то из нас был в отпуске, кто-то в командировке, – и старшим по редакции остался Серега Филипчук. Я уж не знаю почему, но к записи программа в эту неделю никак не могла успеть. И Серега еще долго говорил гордо-шутливо: «Когда я был главным редактором, мы ходили в эфир ЖИВЬЕМ!» Можно долго рассказывать о «телеге» тех лет, много было смешного и веселого. Просто, если собрать все телевизионные и радийные байки, увлекательное чтиво получится. Мы с Петей Пинаевым на Байкале это обсуждали. Может быть, и созреем. Но это еще не об АИСТе. Вернее, не все о нем… АИСТ вырос из трудностей «Приангарья». Время было бурное, страна кипела. Тем было много, все требовало быстрой реакции. А в «телеге» все шло по накатанной: энное количество пленки на выпуск, стандартные блоки по порядку: 1. Новости партии и областной власти. 2. Новости промышленности. 3. Новости сельского хозяйства. 4. Новости культуры. 5. Новости спорта. 6. Прогноз погоды. Жестко. Бывало, доходило до абсурда: представьте 30-минутный выпуск новостей (Новостей!) с пятью минутами видеосюжетов! Вру, не видео-, а киносюжетов. Просто в начале квартала пленку выбрали, хочется же показать все интересное, а на конец квартала – лимит исчерпан, пленки нет, а эфир – есть. Такой вот ежик с трубой… Сергей Коптилов заведовал в редакции корсетью: Ангарск, Саянск, Нижнеудинск, Братск, Усть-Илимск, Усть-Кут. Среди немногих преимуществ, которые давала эта собачья должность (целый день на телефоне с пинанием собкоров и выбиванием сюжетов), был отдельный кабинетик. Вся остальная редакция сидела вместе. Отдельный кабинет был еще только у режиссерской группы. Поэтому кабинет завкорсетью был единственным местом, не считая общей курилки на лестнице, куда можно было на время выскочить из своих жерновов, переключиться и о чем-то потрещать под крик Коптилова: «Вова! Чемодан! Ты когда сюжет отправишь, твою…» (Володя Чемоданов,Усть-Кут) или «Валера, ты человеком будь! Мы же тут дохнем, а ты за три дня ничего не отправил!» (Валера Колпащиков, Усть-Илимск). Мы все завидовали собкорам – вышел из спальни, надел тапочки – ты на работе! Смех, конечно: у них своих заморочек хватало. И как-то раз… Не один раз это, конечно, было. Но именно этот раз почему-то врезался. Сижу у Сереги, окно открыто, весна ранняя, все каплет… Врывается Иван. Он хоть и был на тот момент главным (мы с ним периодически менялись: я главный – он старший, и наоборот. Какие причины были для этого, не помню. Видимо, какие-то залеты…), но дежурил по выпуску. У нас вообще не было различий – хоть главный, хоть самый генеральный – если в графике на дежурство, то будь добр. Так вот, злой Ваня врывается и говорит, мягко выражаясь: «Это что?! Ну, конец квартала! Но две минуты кино на выпуск – это ж твою мать!» На что мы философски замечаем: «Вчера три было…» Понятно было всем, что надо что-то делать. Но что делать и как – никакого понимания. Тем более легко бороться, когда кто-то конкретно виноват: недобрый Георгий Данилович Люстрицкий (тогда зампред по ТВ) пленку зажал или сам злобный Виктор Петрович Комаров (председатель) дал команду кино не показывать. Но они-то такие же болты, только покрупнее… Нет, план есть план. Выполнил – молодец, сэкономил – премия, перебрал – всем плохо. Тогда, весной 88-го, все и стрельнуло. Выхода всегда два: плюнуть или делать. Поскольку мы решили делать, но не знали как, мы пошли по струе. В стране все было нАчато, все говорили о хозрасчете. Так мы тоже: дайте нам возможности, мы сами будем что-то зарабатывать, покупать пленку (дальше мысли не шли) и делать то, что надо. Как зарабатывать, мы еще не знали, понятие «джинса» появилось в Иркутске позже. Но я был перед этим в командировке по обмену опытом в соперничающей с нами Кемеровской области (было тогда такое макросоцсоревнование между регионами), так вот там, в редакции у Саши Колпакова, была возможность каким-то образом за счет внешних поступлений регулировать самим количество пленки. Хотя, смешно сказать, но первый свой сюжет в Кемерово я сделал без пленки: художник студии набросал на мой текст несколько картинок, которые помреж менял в эфире. Так было. Но сам факт, что Вишневский (их зампред) им что-то разрешил, вдохновлял. И мы пошли к руководству с вопросом: как бы сделать так, чтобы всем везде стало хорошо? Нам объяснили, что так не бывает. Если что-то поменяется, мы первые на очереди… (Продолжение следует.)
|
