ЗДРАВСТВУЙТЕ!

НА КАЛЕНДАРЕ

Наши всюду

Беседовал Михаил ЮРОВСКИЙ   
12 Февраля 2023 г.
Изменить размер шрифта

18 1a

С Татьяной Лешкевич мы так часто виделись на разных «около культурных тусовках», что однажды я не выдержал и решил расспросить ее, кто она и чем занимается. Оказалось, Татьяна Вадимовна работает переводчиком с английского в Институте земной коры Сибирского отделения РАН и наряду с основной работой уже давно и увлеченно занимается поэтическим переводом. Пишет и сама стихи. Совсем недавно ее переводы вышли в Германии. И это в столь-то непростое время…

Татьяна Лешкевич

– Получается, искусство по-прежнему не знает границ? И даже сейчас Европа нам открыта?

– Вообще-то я просто хотела рассказать о том, что и Иркутску не чуждо такое литературное явление, как поэтический перевод. Разве это плохо? К тому же иногда бывает так, что те или иные стихи в определенном контексте времени вдруг начинают звучать по-другому. Мне кажется, что это, в частности, относится и к тому самому стихотворению Роберта Фроста, «Пламя и лед» – «Fire and Ice» – которое в моем переводе только что опубликовал журнал «Новый Ренессанс» (Германия). Эта публикация стала итогом моего участия в конкурсе поэтического перевода «На перекрестке культур», который проводила Международная гильдия писателей. Я вошла в тройку призеров этого конкурса – у меня третье место.

– Получается, что русскоговорящим эмигрантам наши переводы нужны именно сейчас? И прежде всего в Германии?

– Не только. Если говорить именно о моих переводах в литературных изданиях Европы, то первая состоялась еще в 2009 году, в сборнике ПУШКИНвБРИТАНИИ (Лондон). Сборник был выпущен по итогам проводимого лондонским Пушкинским домом одноименного конкурса, в число финалистов которого я тогда вошла. В этом сборнике был опубликован мой перевод 5-го сонета из поэмы Шекспира «Сонеты к разным музыкальным нотам» – это было конкурсное задание для всех участников – и небольшая подборка переводов стихов других авторов. В 2019–2021 гг. подборки моих переводов и авторских стихов публиковались в альманахе «Эмигрантская лира» (Льеж, Бельгия). В 2020 году я участвовала в литературном проекте Lockdown Legacy (Великобритания). Это был сугубо «женский» и отнюдь не поэтический проект, участницам которого было предложено рассказать о том, как они переживали время печально известного локдауна. Причем размер текста не должен был превышать 500 слов. Я решила подойти к теме, быть может, с несколько неожиданной стороны: вкратце рассказала о своем опыте онлайн-общения со скаммерами (интернет-мошенниками), которые, сумев втереться в доверие к женщинам, начинают под разными предлогами вымогать у них деньги. Почему некоторые женщины попадаются на эту удочку, вопрос отдельный. Я же активно использовала этих скаммеров в чисто утилитарных целях – для практики своего разговорного английского в чате. Должна сказать, что мой «языковой тренинг» был небезуспешным и, главное, совершенно бесплатным. В итоге я продуктивно повеселилась и опубликовалась в Англии под одной обложкой с двумя моими бывшими однокурсницами. Должна, однако, признаться, что мой выбор темы изрядно удивил моих британских коллег – оказывается, для них это явление давно уже не новость. Но то для них, а вот я с ним в полной мере тогда столкнулась впервые и, как ни парадоксально, именно благодаря локдауну – периоду, который в какой-то момент просто позволил слегка отойти от жесткого рабочего графика и обратить внимание на нечто, к делу не относящееся. Как говорится, «just for fun» – «просто для развлечения» – именно так я и назвала ту свою короткую «500-словную» историю.

– Интересный подход к жизни, при котором удается любой конфликт превратить во благо! Как давно вы занимаетесь этим?

– Заниматься поэтическим переводом я начала еще в студенчестве. По совету нашего преподавателя, Эльзы Степановны Бабкиной, написала курсовую работу по лимерикам ирландского поэта Эдварда Лира (1812–1888), в практической части которой использовала собственные переводы некоторого количества лимериков. На всякий случай поясню, что лимерик – это определенным образом рифмованное пятистишие абсурдистского содержания. В русском языке аналогов этой формы нет. Встречались, правда, попытки провести параллель с нашими потешками, но с этим вряд ли можно согласиться. Так вот, ту свою курсовую работу я через год переработала в дипломную и вышла с этим материалом на защиту. Казалось бы, теперь об этом можно только вспоминать, дело давнее, но в 2022 году произошло совершенно невероятное событие: мои те самые переводы лимериков были опубликованы в литературном альманахе «Семейка» (Вупперталь, Германия). Разумеется, в доработанном, а то и переработанном виде – с годами приобретенный опыт выявил определенные несовершенства студенческих переводов, это естественно. Не буду лукавить: меня очень обрадовала эта публикация. А если бы эту радость со мной смогла разделить и Эльза Степановна, я была бы счастлива вдвойне… Я очень признательна редактору «Семейки» Владимиру Авцену, с которым мы в определенном смысле оказались на одной волне. Дело в том, что не все принимают и понимают специфические поэтические жанры, а Владимир – сам прекрасный поэт, бард, переводчик и человек с очень хорошим чувством юмора – сумел по достоинству оценить своеобразную поэзию Лира. Кстати, в этом же номере «Семейки» у меня опубликованы переводы еще двух, уже довольно объемных лировских стихотворений и небольшая подборка авторских стихов. А вообще у меня это уже вторая публикация в альманахе «Семейка». Первая состоялась в предыдущем, 20-м номере, вышедшем в 2020 году. В том номере, кроме моего перевода стихотворения Роберта Саути (1774–1843) «Лодорский водопад» (кстати, в силу определенной сложности текста давшегося мне далеко не сразу), опубликована и моя статья «Язык и культура речи: переводческий аспект». Собственно говоря, статья эта – несколько сокращенный текст моего доклада, с которым я выступала в 2019 году на Международном форуме писателей в Греции, на острове Крит.

Справедливости ради надо сказать, что мои поэтические переводы публиковались и, так сказать, на родине – в Иркутске, в фестивальном альманахе «Иркутское время», в 2016-м и в 2018–2019 годах, за что я очень благодарна руководителю Фестиваля поэзии на Байкале Игорю Дронову (к большому сожалению, безвременно от нас ушедшему) и редактору альманаха Анне Асеевой.

– Знаковый сюжет: после успеха где-то очень далеко и в «своей деревне» узнаю́т о своих героях.

– В марте 2022 года я была участницей региональной программы «Книгомарта» – провела в «Молчановке» встречу-беседу «Переводчик стихов – соперник или соратник?» В этом названии темы я слегка перефразировала известную фразу Василия Андреевича Жуковского «Переводчик в прозе есть раб, переводчик в стихах – соперник». Однако, несмотря на такую постановку вопроса, был момент, когда я отчасти почувствовала себя как раз «рабом». Это было связано с моими попытками перевода поэзии по подстрочнику, с финского (стихи современной поэтессы Пяйве Ненонен) и с балкарского (стихи Мурадина Ольмезова, тоже ныне живущего поэта). Хотя с переводами стихов Пяйве Ненонен я однажды даже попала в шорт-лист конкурса «С Севера на Восток», а Мурадин Ольмезов благосклонно отнесся к моим переводам его стихов и выразил пожелание дальнейшего сотрудничества. То есть определенный результат в этой моей работе, судя по всему, все-таки был. И все же меня откровенно смущают жесткая зависимость от составленного чужой рукой подстрочника, невозможность самому в полной мере погрузиться в переводимый текст и вызываемое всем этим стойкое ощущение несвободы. С другой стороны, перевод по подстрочнику весьма распространенная вещь, и я его ни в коем случае не отрицаю, просто делюсь собственным мнением и опытом.

  • Наша справка: Татьяна Вадимовна Лешкевич работает переводчиком с английского в Институте земной коры Сибирского отделения РАН. Родилась и выросла в Листвянке, там же окончила среднюю школу, после чего поступила в иркутский иняз на факультет английского языка. Возможно, ее тяге к литературе, к романтике и истории способствовали близкие родственники. Ее мама, Надежда Федоровна, была по образованию географом, но почти всю жизнь проработала в библиотеке Лимнологического института. Отец, Вадим Петрович, – моряк, практически всю жизнь, в общей сложности 43 года, провел за штурвалом байкальского судна. (К сожалению их уже давно нет в живых.) Ее дядя, брат матери Семен Федорович Коваль, был известным историком-декабристоведом.

  • Расскажите об этом своим друзьям!