Что будет с экономикой Ульяновска?

Экономическая ситуация в регионе, да и в среднем по России, не дает поводов для оптимизма — кризис налицо. Какие отрасли экономики области страдают от него в большей степени, а каким кризис не страшен? Мы ответили на этот вопрос и проанализировали возможное будущее региона. Поводов для оптимизма нет. Органы статистики опубликовали данные по объему отгруженных товаров и выполненных услуг в регионе за первое полугодие 2014 года. Общее распределение тех отраслей, где намечается рост и тех, где явно заметна регрессия, близко к 50×50. При этом чистая прибыль наиболее крупных предприятий, данные по которым учитываются статистикой, упала за первое полугодие почти в два раза по сравнению с первым полугодием прошлого года.

В число наиболее неудачливых отраслей попали практически все обрабатывающие производства. Статистика явно показывает, что производить что-то сложное в Ульяновске становится невыгодно — отрасль закончила первое полугодие с финансовым результатом в минус 710 миллионов рублей при общих убытках, превысивших 2 миллиарда рублей. При этом в 2013 году убытков в отрасли было более, чем на четверть больше, но при общем положительном финансовом результате.

Этот факт может означать только одно — катастрофическое снижение объемов реализации очень многих товаров и услуг. Наибольший спад отмечен в производстве автотранспорта. Ульяновский моторный завод снизил объемы производства почти на 40%, УАЗ — почти на 20%, потянув за собой и смежников.

Такой же порядок регрессии и в производстве гидравлического оборудования. Но здесь причины понятны – «Гидроаппарат» превращается в очередной торговый центр, а мелкие компании, отпочковавшиеся от него, оказались неспособны работать на широкие рынки, и, что не менее важно, исчерпали запас комплектующих.

Со станкостроением и вовсе беда — спад объема производства в 2,1-3,6 раза. Статистику к концу года может поправить новый завод по сборке станков, который планируется запустить в Заволжском районе, но для «исконно ульяновских» производителей ситуация выглядит крайне плачевной.

В упадок пришла и легкая промышленность. Объем производства одежды упал в среднем на треть. Рост заметен только в сфере производства костюмов и пиджаков за счет проекта по внедрению школьной формы, а также в производстве трикотажных полотен. По остальным видам продукции падение объемов производства по сравнению с прошлом годом в 1,5 -2 раза.

Катастрофической можно назвать и ситуацию на рынке аренды недвижимости и в риэлторском бизнесе. Несмотря на то, что в 2014 году объём строительства в области значительно вырос по сравнению с 2013 годом, риэлторский и рентный рынки показали убытки в 111 миллионов рублей. Убыточным оказался и рынок управления жилым фондом.

Причины понятны, и мы о них не столь давно писали. Дело в том, что с начала года на рынках как жилой, так и коммерческой недвижимости в области наблюдается ситуация, когда рост цен на объекты стабилизируется ниже уровня инфляции. Налицо близость рынка к насыщению. Свою лепту вносит и то, что в последние годы крупные застройщики предпочитают реализовывать площади в своих объектах самостоятельно, не прибегая к услугам сторонних бизнесов.

Министерство экономического развития РФ изменило свои оценки перспектив развития экономики на более негативные. Прогноз роста ВВП на текущий год уже до этого был снижен с 2 до 0.5%, теперь же планируется, что и в 2015 году рост ВВП составит не 2 процента, как планировалось ранее, а лишь 1%. Снижены оценки роста и на 2016 и 2017 годы.

Наиболее устойчивой к кризису оказались отрасли строительства и добычи полезных ископаемых и других природных ресурсов. Активно развивается лесозаготовка сосны (рост на 20%), растет добыча нефти, объемы вылова рыбы, а также производства первого уровня переработки — производства упаковки, шпона, древесного угля, металлических чушек, извести и гипса. Не отстают и сельхозпроизводители — объем производства подсолнечного масла и молочных продуктов растет с темпами, выше, чем в 2011-2013 годах.

Хорошо себя чувствуют и производители строительных материалов. На фоне роста объемов строительства отличные финансовые показатели демонстрируют производства кирпича, бетонных блоков, строительных смесей, металлоконструкций для каркасов зданий и т. д.

Отлично себя чувствует и крупная торговля. Те бизнесы в этой сфере, которые можно отнести к крупным, демонстрируют уверенный рост с темпами не ниже, чем в прошлом году. За счет чего?

Постепенно малому и среднему бизнесу места на региональном рынке остается все меньше. Начиная с 2011 года ежегодно оборот организаций, которых можно отнести к такого рода бизнесу, снижается. Если экстраполировать данные за первое полугодие 2014 года, то несложно подсчитать, что по сравнению с 2011 годом оборот малого и среднего бизнеса в регионе упал почти в два раза. Под удар в первую очередь попала розничная и оптовая торговля, строительство и сельское хозяйство. Фактически, малый бизнес в последние годы демонстрировал рост только в сфере оказания услуг населению.

Кризисная ситуация всегда явно указывает на проблемы и перегибы в экономике. Их можно легко выделить на основе анализа статистики. Во-первых, несложно понять, что сложные производства в условиях региона выживают плохо. Гораздо большей устойчивостью обладают бизнесы, которые в той или иной степени занимаются эксплуатацией географии — ловлей рыбы, добычей песка, выкачиванием нефти, рубкой леса и т.д. Очевидно, что такие бизнесы в любом случае так или иначе зависят от административного ресурса. От него зависит получение разрешений, лицензий, и, в конечном итоге, доступ к недрам.

Интересно, что судя по трендам, в укрупнении такого рода бизнесов заинтересованы и чиновники, которым гораздо проще контролировать в своих отраслях несколько крупных игроков, нежели множество мелких. В итоге рынок неизбежно перестает быть конкурентным, что напрямую лишает на нем малого и среднего бизнеса главного преимущества — гибкости. В результате мелкие игроки ликвидируются.

И это второй тренд — мелкий и средний бизнес активно уходит в никуда. Если верить учебникам по экономике, это нормальная тенденция для монополизируемых рынков, которая может даже оказаться полезной в части развития предпринимательской инициативы. Согласно этой модели, вытесняемый бизнес находит и формирует новые ниши, но в регионе этого не происходит. Причина очевидна — новые ниши возможны только в сферах, где подразумевается больший уровень передала исходного сырья. А это сразу делает в современных российских условиях подобный бизнес нерентабельным без прямого участия государства или крупного бизнеса, что исключает использование рыночных механизмов.

Возникает замкнутый круг. Возможности эксплуатации географии в регионе достаточно ограничены. У нас нет ни шельфов с нефтью, ни бескрайних полей тайги, но других механизмов реанимации экономики также не возникает. Не появляется, и в ближайшее время не появится, ни новых высокотехнологичных производств, ни инновационных малых бизнесов, ни даже новых услуг. На другие рельсы экономика не встанет.

Впрочем, аналогичная ситуация и в большинстве других регионов за небольшим исключением. И вряд ли этого не понимают специалисты министерства экономического развития, делая свои прогнозы. Нынешний кризис не случайный, а структурный, и вряд ли удастся выйти из него только за счет косметических мероприятий наподобие «мер поддержки», «субсидирования отраслей» или «развития кластеров». При этом никаких предпосылок для смены парадигмы экономического развития не намечается, что позволяет говорить о том, что то, что сегодня называют кризисом, это новая реальность, которая будет тянуться до тех пор, пока не закончатся базовые ресурсы. И тут Ульяновская область оказывается в зоне риска — понятными и простыми для инвестирования ресурсами мы явно не богаты.

Что произойдет, если ничего не изменится?

1. Если в ближайшее время не будет найдено волшебное лекарство, то уже в следующем году нас ожидает масштабный кризис на рынке недвижимости. Причина — фактическое отсутствие в регионе иных понятных инструментов для инвестирования свободных денежных средств кроме покупки недвижимости. Свободные деньги, находящиеся на руках у населения, вкладываются в недвижимость, а не работают в экономике более эффективными способами. Так, наблюдения показывают, что те, кто до недавних пор занимался малым бизнесом, после вытеснения с рынка не спешат начинать новое дело, и вкладывают деньги ни в новое дело, где они будут находиться в обороте, а в недвижимость. Зачастую надеясь получать с недвижимости рентный доход. Если ситуация не изменится, то уже в течение ближайшего года таких инвесторов может ждать разочарование — рентного дохода они не дождутся.

2. Кризис теневой экономики и рост реальной безработицы. Данные статистики и наши наблюдения показывают, что сокращение количество «белых» рабочих мест успешно компенсируется теневым сектором, где в настоящее время в области трудится не менее четверти трудоспособного населения. Ориентирована теневая экономика на потребительский сектор и оказывается очень уязвима к снижению покупательского спроса. Если еще недавно реальной (а не фиксируемой) безработицы в регионе фактически не было, то уже сейчас она стала появляться — теневой сектор экономики начинает «сокращения штатов». Если тенденция не изменится, то к 2016 году реальная безработица в регионе может составить 10-12 процентов. Статистика показывает, что рассчитать эту цифру несложно — она напрямую коррелирует с величиной падения реальной покупательской способности населения (например, рост доходов на 5% при реальной инфляции в 12% приводит к снижению покупательской способности за два года на 21%).

3. Проблемы с платежеспособностью муниципалитетов. Общий объем долга Ульяновска в этом году вплотную приблизился к половине бюджета. Итог — сворачивание инфраструктурных программ и массовая распродажа имущества. Если тенденция останется без изменений, то городу придется урезать уже первостепенные статьи затрат. Например, избавляться от трамвая. Несмотря на то, что доходы областного и городского бюджетов за последние месяцы оказались выше, чем в негативных прогнозах, повода для оптимизма нет. На реальные цифры стоит посмотреть после окончания строительного сезона, помня о том, что только строительство со всей окружающей инфраструктурой и является локомотивом региональной экономики.

4. Окончательное исчезновение независимого бизнеса. Очевидно, что наступление на малый и средний бизнес продолжится с целью передела ресурсов. Следующей в очереди должна стать сфера услуг.

5. Демонтаж любых природоохранных инициатив. Ради получения новых ресурсов с высокой степенью вероятности будет похоронен проект национального парка «Сенгилеевские горы». Залежи песка, извести и мела окажутся ценнее. С учетом того, что более богатые соседи вряд ли испытают проблемы на рынке недвижимости, можно ожидать строительства на месте планируемого заповедника нескольких перерабатывающих производств по выпуску строительных материалов. Аналогичную ситуацию можно ожидать и на городском уровне, где зеленых зоны также могут быть принесены в жертву.

6. Демонтаж демократических институтов. Несмотря на то, что на первый взгляд демонтировать нечего, а вся «демократия» и «общественность» уже давно носит имитационный характер, места для приложения усилий найдутся. С проведением реформы МСУ регион начнет выстраивать непоколебимую вертикаль власти начиная с уровня старшего по дому, параллельно демонтируя любые альтернативные площадки.

7. Банкротства региональных банков. Не секрет, что в условиях недоступности из-за введения санкций дешевых иностранных кредитов, единственным источником ликвидности для малых банков становятся «длинные деньги» бюджета и крупных бизнесов. Наряду с ростом уровня недоверия к банковским инструментам со стороны населения, это может привести к тому, что устойчивость малых региональных банков будет напрямую зависеть от макроэкономики региона безо всякого запаса прочности.

По инф. ulgrad.ru