Михаил Денискин. «Иркутск крылатый: люди и самолеты войны». "Прогулки по взлетной полосе". Эпилог

Иркутск – необыкновенный город: где ни встань, куда ни глянь – окажешься в некоей исторической точке. И если постоять в этой точке – то вспомнится. Что было. И даже то, чего никогда не было с вами. А могло быть…

Но вначале о погоде.

Иркутская весна – явление особенное в ряду весен.

Наша весна радует, может быть, только влюбленных да ребятишек.

Одни от запаха талого снега и сырых веток раздувают ноздри и начинают говорить стихами. У других синее небо, капель и солнышко вызывают щенячий восторг. Взрослые же иркутяне хмурятся, потому что погода обманчива: вроде бы, потеплело, но меж домами тянет коварный стылый ветерок, от которого дети часто простужаются.

Кого-то раздражает весенняя картина беспорядка, и он по-привычке ругает коммунальщиков. Хотя мало их вины в том, что повсюду обнажается мусор, накопленный городом за зиму, и грязь тащится за шинами и подошвами. При этом на центральных улицах уже чисто и сухо. А грязь – она ведь там, где строительство. Или наоборот…

Сейчас март.

Пачкая ботинки, пробираюсь обочиной. Машины меня жалеют и сбавляют ход, чтобы не забрызгать. Гляжу на солнце из-под ладони. Приблизительно, я знаю, где был первый аэродром в Иркутске. Теперь же нужно иметь сильное воображение, чтобы определить старые его границы.

Здесь, 81 год тому назад, едва сошел снег и стала просыхать земля, появились люди с деревянными «аршинами». Теперь такие нехитрые приспособления можно увидеть только в старой хронике – там колченогим «циркулем» люди на ходу меряют землю. Здесь тоже мерили землю, но не для того, чтобы раздать желающим. Эти люди на пустыре размечали контуры будущего аэродрома…

Рядом – исторический памятник – Красные казармы.

Они действительно красные, эти стены, сложенные из особого кирпича. В 1929 году здесь проходил срочную службу 18-летний Иннокентий Алексеевич Денискин – мой будущий отец. Короткоствольные гаубицы и зарядные ящики таскали трудолюбивые лошадки. На стрельбы отправлялись не близко – аж за деревню Разводную. Весь день до города доносились орудийные раскаты, в казармы бойцы возвращались на закате, но с песней. Отец любил лошадей с детства – может быть, потому и поручили ему уход – чистить, кормить, купать. Они, возничие, даже сдавали зачеты по джигитовке.

Командиром в Красных казармах был трижды орденоносец Строд – герой Гражданской войны, каратель якутских повстанцев. Отец родился в Якутске, а военачальник дружил с его родителями и часто навещал их дом (маленький Кена всю жизнь помнил, как тайком гладил шашку и коробку с «маузером», висевшие в прихожей).

Красные казармы еще недавно были причиной распри между охранителями старины и хозяйственниками. Казармы проиграли – теперь от них остались только стены, которые, похоже, скоро снесут. Вместо окон – пустые глазницы. По ночам здесь, наверное, жутко завывает ветер…

Неподалеку – военкомат моего Октябрьского района. Он призывал меня на службу. И недавно сюда я принес свой военный билет (там – путь: Галенки, Спасск, Уссурийск, Хабаровск, Благовещенск, Возжаевка; номера моих автоматов и противогазов; служба от курсанта до сержанта, а на последней странице – желтый отпечаток ромашки, сорванной где-то на аэродроме). «Историческую» обложку я отдал сыну Никите – для его билета. А мне оттиснули равнодушный штамп: «Снят с учета по достижению предельного возраста». Отныне я, увы, не гожусь в армию, хотя хорошо помню «морзянку», знаю станцию и неплохо стреляю…

Рядом – восточная окраина училища (старожилы все еще говорят «ИВАТУ», хотя Иркутское военное авиационно-техническое училище переименовывалось не раз). За оградой с часовыми – городок в городе: казармы, учебные корпуса, жилые дома, магазины. Своя жизнь.

Сюда устремлялись мальчишки – не только из Сибири, но и с центральной России: училище было в большом авторитете и котировалось весьма высоко. Поступали на учебу не все: требовалось не только хорошо знать математику, но и здоровье иметь – отменное.

Курсанты в синих погонах – красивые, крепкие и умные – были мечтой юных иркутянок.

Господи, сколько же любовей – и жгучих, и зряшных – расцветало на танцах, куда приглашали курсантов. Некоторые становились судьбой. По весне, на плацу, под рокотанье оркестра очередной выпуск получал первые – крохотные – звездочки. Некоторые – еще и кортики: морская авиация. А к ним – путевку к первому месту службы. Среди гостей – папы и мамы с цветами, и те – славные, трепетные, с пунцовыми щечками, по которым сбегали прозрачные слезинки – невестушки лейтенантские.

Ах, девчонки драгоценные, вы, конечно, слышали от старших, но не хотели верить, что придется вам колесить по стране, меняя военные городки, общежития, казенные квартиры, нумерованную мебель, – и везде стараться составить некий уют, согреть временный дом и своего ненаглядного – нежностью. А ведь еще и детишек рожать… Полковничьи да генеральские погоны – вам бы по праву носить, но на всех – не хватает…

Наташа, старшая моя сестра, когда-то давным-давно вышла замуж за курносого «иватушника» Володю Скачкова. По их новогодним открыткам я изучал географию: Саратов, Владимир, Балашов. Теперь у них внуки…

А там, далее – была свалка. Особенная: авиационная. Мы – Серега Трусов, Валерка Просвирин и я – старшеклассники 16-й школы, пробирались сюда через дыру в заборе. Часовой на вышке (курсант, чуть постарше нас) отворачивался в сторону: какой вред Военно-Воздушным Силам могут нанести три пацана, копающиеся на свалке?

С каким упоением, отключившись от всего и оглохнув на время, мы перебирали железяки, втискивались в сплющенные кабины боевых машин, брали на память разбитые приборы и рычаги. Свалка исчезла в одночасье, едва объявился спрос на металл…

Иркутск гордился своим училищем.

Теперь у нас его не стало. По высокому приказу (которые, как известно, не обсуждаются, а выполняются) курсантов перебросили в Воронеж, туда же отправились преподаватели и учебное снаряжение. Город побурлил и утих.

Сейчас из-за забора тоскливо торчат кили самолетов и вертолетные лопасти. Это учебные «пособия». Как старых знакомцев, не глядя, могу назвать: Ил-76, МиГ-23, Ми-24, Ту-22 (этот самолет американцы зовут «обратный огонь», в его модификации «М2» на Белой мне однажды позволили посидеть в кабине).

Сейчас эти машины начали разрезать. Нет горше зрелища…

А через дорогу, по которой снуют автомобили, – территория современного аэропорта.

Сразу за бетонным забором была стоянка самолетов Ан-2. С ребятами, которые отсюда взмывали в небо, я подружился, когда работал корреспондентом в молодежной газете. Я их ждал под вечер. Возвращались они неожиданно – справа, слева, из-за спины – налетавшись за день в Осу, Жигалово или Онгурён. Легонькие машины лихо планировали и замирали: им для пробега требовалось не много. Знали ли парни, что сажают свои послушные «аннушки» на полосу, которая была обновлена (уже с «кирпичным торцовым покрытием») в 1948 году? Вряд ли. Говорят, еще недавно наша малая авиация обслуживала все 36 аэродромов – сеть точек вокруг Иркутска.

Сейчас Ан-2 (их осталось немного) почти не летают, разве что в начале сухого лета протарахтит самолетик над городом и окрестностями. И несется с небес глас, предупреждающий о пожарной опасности…

На перроне, потеснив наши «Ту», теперь стоят «аэробусы», купленные за границей (некогда «презренной», и народ упорно шепчет, что там у них срок вышел и по дешевке их спихнули нам). Левее – реконструированное здание аэровокзала: сплошь – черное зеркальное стекло (строили-строили, да после «заморозили», долго стояло так, теперь, наконец, открыли).

Далее – здание «международки». Тоже обновленное, но старой постройки, довоенной.

Я был мальчишкой, и каждый год, на излете лета, завершив отпуск, мы с мамой отсюда улетали домой, на север. Ждать приходилось по нескольку дней: по утрам стояли туманы, которые солнце растапливало лишь к полудню, но было поздно: поршневые Ил-14 в такое время в Маму уже не отбывали – светлое время коротко.

Я с завистью глядел на «паровозики» – открытые тележки с пассажирами, которых машина от перрона увозила к самолетам. Не дождавшись своего рейса, мы с мамой шли в привокзальный сквер, под старые тополя, чтобы, расположившись в траве, на желтых опавших листьях, перекусить бутербродами, запить их лимонадом, и вернуться в город, на ночлег к бабушке, а наутро вновь приехать сюда…

От сквера (сейчас – пустырь) в город ведет улица Ширямова (при этом председателе ревкома в 1920-м в Иркутске расстреляли адмирала Колчака, но сам командир позже благополучно избежал репрессий и дожил до старости). С перекрестка правая дорога ведет вдоль аэродрома на Пивовариху, левая – вниз, к реке Ушаковка. В створе стоит административное здание «Сибавиастроя» – современное, красивое.

А когда-то давным-давно здесь, рядышком, была та самая контора 30-х годов, которая и строила порт. А позже разместилась дирекция СМУ-11 министерства гражданской авиации СССР. И домик тот был старенький, деревянный.

Грустно вспоминать, но куда денешься от памяти…

В 1982 году отец моего армейского друга – старейший работник СМУ-11 Эвальд Вильгельмович Рапп, кавалер ордена Трудового Красного знамени, трагически погиб в Киренске, где руководил ремонтными работами на местном аэродроме. Мы встречали рейс с гробом. Мешала дышать скорбь и духота июльского дня. В крохотном зале была панихида, прощание…

Доводилось ли вам бывать на взлетно-посадочной полосе? Не уверен, что «да»: если вы не авиатор или не строитель, если нет у вас служебной надобности, то вас сюда никогда, никто и ни за что не пустит: полоса – стратегический объект, который строго охраняется.

Не раз мне доводилось наблюдать посадку из кабины, из-за спины летчика.

Плоская ленточка приближается стремительно, вырастает в размерах, а в начале ее всегда показываются черные росчерки. Это – место, где самолеты колесами касаются бетона. Черные полосы не смоет ни один дождик. Потому что это – следы сгоревшей резины. Видали сизое облачко, вспыхивающее под брюхом самолета при посадке? Если машина весит тонн 70, а посадочная скорость – километров 250 в час, то попробуйте представить силу удара…

(Кстати, по всему миру есть «кладбища», целые горы самолетных шин: люди так и не научились их утилизировать. Лучшие умы думали, как хотя бы продлить им срок службы. Но даже самое изящное решение – раскручивать шасси моторчиком еще в воздухе – не прижилось...)

Шины быстро изнашиваются, а полоса? Как бы ни терпела она своей спиной массу самолетов, но и терпению есть предел.

Напомню: в 1934 году заработала первая иркутская грунтовая ВПП, а в 1947-м построили новую, использовав часть старой. Протянули ее с севера на юг (в направлении Ангары) на 1 100 метров в длину (ширина 100 метров). На утрамбованный грунт торцом вколачивались кирпичи – и с лета 1948 года получилась ровная и прямая «дорога» для Ли-2, американских «Дугласов», трофейных «Юнкерсов», а позднее – для первых отечественных лайнеров Ил-12 и Ил-14 (теперь здесь стоянка самолетов Ан-24 и Як-40).

Новую полосу начали проектировать в 1952 году.

Этот проект по значимости, масштабам и затратам можно сравнить со всем комплексом сооружений, составляющих аэропорт. Место определили, примерно, в километре от аэровокзала, с запада на восток – в сторону деревни Пивовариха. Строительство началось в 1954-м, а завершилось летом 1956 года. С вводом в строй этого уникального армобетонного «объекта» (длина 2 500 метров, ширина 80 метров, плюс рулежные дорожки и места самолетных стоянок) началась новая эпоха – и для Иркутска, и для государства в целом: пассажиры пересели на реактивные самолеты Ту-104.

После полоса не раз реконструировалась. В 1987 году самолеты стали летать с военного аэродрома, что под Усольем. Пассажиров туда-сюда возили автобусы, что было очень долго и неудобно, помнится, ждать чего-то почему-то приходилось на открытом пространстве, на ветру, и люди с интересом разглядывали стратегические бомбардировщики, стоявшие рядом, но ремонт своей полосы стоил, чтобы потерпеть. И 27 августа 1989 года ее, обновленную, сдали в эксплуатацию. В 1997 году специалисты «Сибавиастроя» получили особый заказ – на реконструкцию ВПП Иркутского авиационного завода. Уникальная работа была блестяще выполнена за рекордно короткие сроки – всего за один сезон. Благодарный заказчик попросил генерального директора Ю.В. Волкова расписаться – автограф отлили на титановой пластине и вмуровали в торец полосы. Мне Юрий Вениаминович дал, к сожалению, последнее в своей жизни интервью. И когда-нибудь я расскажу вам об этом интересном человеке и замечательном строителе.   И, знаете, не я открыл это: в Иркутске любое место – средоточие и старины, и современности. Нужно лишь отринуть суету, остановиться, дать волю памяти, и тогда любой вспомнит свои родственные связи с любимым городом.   Иркутск, 2010 год.

А на авиазаводе сейчас увлечены новым проектом МС-21 – магистральным пассажирским самолетом XXI века, которому понадобится уже новая полоса. И возможно, она вместе с аэропортом-сказкой будет выстроена где-то далеко за городом.

Источники информации

Е. Алтунин «Очерки истории гражданской авиации Восточной Сибири и Дальнего Востока», Иркутск, «Иркутский университет», 1990.

«Воздушная гавань Восточной Сибири», Иркутск, «Оттиск», 2005.

«Гражданский воздушный флот в Великой Отечественной войне», Москва, «Воздушный транспорт», 1985.

«Дорога в небо», автор и составитель Л. Каминская, Иркутск, «Артиздат», 2004.

И. Негенбля «Аляска-Сибирь. Трасса мужества», Якутск, «Якутский край», 2000.

С. Аксёнов «Иркутский авиационный завод. История становления 1932-1956 гг.», Иркутск, «Типография «Иркут», печать «Репроцентр А1», 2001.

«Иркутская летопись 1661-1940», составитель Ю. Колмаков, Иркутск, «Оттиск». 2003.

М. Раскова «Записки штурмана», Москва, «ДОСААФ СССР», 1976.

А. Чаркова «Сибирские крылья», Иркутск, Восточно-Сибирское книжное издательство, 1983.

А. Беляков «В полет сквозь годы», Москва, «Воениздат», 1988.

А. Яковлев «Советские самолеты», Москва, «Наука», 1975.

«Жители Иркутской области – Герои», Комитет по молодежной политике Иркутской области, 2005.

Г. Хвощинский «Страницы истории авиационного завода № 39 им. Менжинского», Иркутск, 2009.

Н. Романов «Летопись города Иркутска за 1902-1924 гг.», Иркутск, Восточно-Сибирское книжное издательство, 1994.

Н. Валуев «След в небе», Москва, «Интервестник», 2004.

И. Андреев «Боевые самолеты», Москва, «Самарский дом печати», 1992.

В. Швабедиссен «Сталинские соколы. Анализ действий советской авиации в 1941-1945 гг.», Минск, «Харвест», 2004.

Помощь в подготовке книги оказали:

директор Иркутского областного краеведческого музея Л. Колесник,

главный хранитель музея И. Коренева,

хранитель фонда документов музея Л. Иванова,

исследователь В.В. Филиппов (Красноярск),

руководитель ФГУП «Иркутский центр по гидрометеорологии» В. Малый,

заместитель руководителя предприятия Т. Дикан,

начальник отдела фонда данных предприятия Л. Морокова,

генеральный директор ФГУП «Восточно-Сибирское аэрогеодезическое предприятие»

С. Мазуров,

ведущий технолог предприятия О. Валькова,

генеральный директор ОАО «Сибавиастрой» А.Волков,

предприниматель А. Прокопьев,

руководитель поискового отряда «Эдельвейс» Н. Куршева (Усть-Кутский район),

руководитель объединения «Исайкина заимка» Т. Чистова (Тайшетский район),

руководитель поискового отряда «Следопыт» И. Щербакова (Чунский район),

руководитель поискового отряда «Дань памяти» Н. Леонова (Нижнеудинск),

командир поискового отряда «Память» В. Щелин (Черемхово),

генеральный директор ООО «Рекламный центр» М.Шеметов,

генеральный директор Инфоцентра «Юнона» О. Зернова.

Связаться с автором книги (по вопросам приобретения печатного издания) можно по телефону 8 9500 506 572, Денискин Михаил Иннокентьевич.

• Расскажите об этом своим друзьям!

• «…Я знаю о своем невероятном совершенстве»: памяти Владимира Набокова
  
  Владимир Набоков родился в Петербурге 22 апреля (10 апреля по старому стилю) 1899 года, однако отмечал свой день рождения 23-го числа. Такая путаница произошла из-за расхождения между датами старого и нового стиля – в начале XX века разница была не 12, а 13 дней.
• «Помогите!». Рассказ Андрея Хромовских
  
  Пассажирка стрекочет неумолчно, словно кузнечик на лугу:
• «Он, наверное, и сам кот»: Юрий Куклачев
  
  Юрий Дмитриевич Куклачёв – советский и российский артист цирка, клоун, дрессировщик кошек. Создатель и бессменный художественный руководитель Театра кошек в Москве с 1990 года. Народный артист РСФСР (1986), лауреат премии Ленинского комсомола (1980).
• Эпоха Жилкиной
  
  Елена Викторовна Жилкина родилась в селе Лиственичное (пос. Листвянка) в 1902 г. Окончила Иркутский государственный университет, работала учителем в с. Хилок Читинской области, затем в Иркутске.
• «Открывала, окрыляла, поддерживала»: памяти Натальи Крымовой
  
  Продолжаем публикации к Международному дню театра, который отмечался 27 марта с 1961 года.
• Казалось бы, мелочь – всего один день
  
  Раз в четырехлетие в феврале прибавляется 29-е число, а с високосным годом связано множество примет – как правило, запретных, предостерегающих: нельзя, не рекомендуется, лучше перенести на другой год.
• Так что же мы строим? Будущее невозможно без осмысления настоящего
  
  В ушедшем году все мы отметили юбилейную дату: 30-ю годовщину образования государства Российская Федерация. Было создано государство с новым общественно-политическим строем, название которому «капитализм». Что это за строй?
• Первый фантаст России Александр Беляев
  
  16 марта исполнилось 140 лет со дня рождения русского писателя-фантаста Александра Беляева (1884–1942).
• «Необычный актёрский дар…»: вспомним Виктора Павлова
  
  Выдающийся актер России, сыгравший и в театре, и в кино много замечательных и запоминающихся образов Виктор Павлов. Его нет с нами уже 18 лет. Зрителю он запомнился ролью студента, пришедшего сдавать экзамен со скрытой рацией в фильме «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика».
• Последняя звезда серебряного века Александр Вертинский
  
  Александр Вертинский родился 21 марта 1889 года в Киеве. Он был вторым ребенком Николая Вертинского и Евгении Скалацкой. Его отец работал частным поверенным и журналистом. В семье был еще один ребенок – сестра Надежда, которая была старше брата на пять лет. Дети рано лишились родителей. Когда младшему Александру было три года, умерла мать, а спустя два года погиб от скоротечной чахотки отец. Брата и сестру взяли на воспитание сестры матери в разные семьи.
• Николай Бердяев: предвидевший судьбы мира
  
  Выдающийся философ своего времени Николай Александрович Бердяев мечтал о духовном преображении «падшего» мира. Он тонко чувствовал «пульс времени», многое видел и предвидел. «Революционер духа», творец, одержимый идеей улучшить мир, оратор, способный зажечь любую аудиторию, был ярким порождением творческой атмосферы «серебряного века».
• Единственная…
  
  О ней написано тысячи статей, стихов, поэм. Для каждого она своя, неповторимая – любимая женщина, жена, мать… Именно о такой мечтает каждый мужчина. И дело не во внешней красоте.
• Живописец русских сказок Виктор Васнецов
  
  Виктор Васнецов – прославленный русский художник, архитектор. Основоположник «неорусского стиля», в основе которого лежат романтические тенденции, исторический жанр, фольклор и символизм.
• Изба на отшибе. Култукские истории (часть 3)
  
  Продолжаем публикацию книги Василия Козлова «Изба на отшибе. Култукские истории».
• Где начинаются реки (фрагменты книги «Сказание о медведе»)
  
  Василию Владимировичу в феврале исполнилось 95 лет. Уже первые рассказы и повести этого влюблённого в природу человека, опубликованные в 70-­е годы, были высоко оценены и читателями, и литературной критикой.
• Ночь слагает сонеты...
  
  Постоянные читатели газеты знакомы с творчеством Ирины Лебедевой и, наверное, многие запомнили это имя. Ей не чужда тонкая ирония, но, в основном, можно отметить гармоничное сочетание любовной и философской лирики, порой по принципу «два в одном».
• Композитор из детства Евгений Крылатов
  
  Трудно найти человека, рожденного в СССР, кто не знал бы композитора Евгения Крылатова. Его песни звучали на радио и с экранов телевизоров, их распевали на школьных концертах и творческих вечерах.
• Изба на отшибе. Култукские истории (часть 2)
  
  Было странно, что он не повысил голос, не выматерился, спокойно докурил сигарету, щелчком отправил её в сторону костра и полез в зимовьё.
• Из полыньи да в пламя…
  
  120 лет назад в Иркутске обвенчались Александр Колчак и Софья Омирова.
• Лесной волшебник Виталий Бианки
  
  На произведениях Виталия Валентиновича выросло не одно поколение людей, способных чувствовать красоту мира природы, наблюдать за жизнью животных и получать от этого удовольствие.