Чего ждать от санкций?

Среди российских регионов Калининградская область выделяется, кроме прочего, более значительной долей европейского импорта сельхозпродукции. О том, какое влияние на экономику и малый бизнес эксклава окажут санкции на ввоз продуктов из Европы, рассказал уполномоченный по защите прав предпринимателей Калининградской области Георгий Дыханов.

– Георгий Яковлевич, первыми под ограничения на ввоз попали некоторые виды украинской продукции. Запрет каких продуктов наиболее ощутим для Калининградской области?

— Региональный бизнес не сильно завязан на Украину. Гораздо больше связей с Польшей — это дилеры, дистрибьюторы, поставки, переупаковка и так далее. В целом товарооборот с Украиной у нас составляет меньше 3%. В импорте это 2,68%. Если с дальним зарубежьем у нас обороты примерно 11 млрд руб., то с СНГ — 325 млн руб. (а почти весь импорт из СНГ приходится на Украину). Чтобы мы понимали масштаб, общий оборот розничной торговли в Калининградской области — 106-110 млрд руб. При этом экспорт у нас гораздо ниже, чем импорт. Весь наш экспорт в страны дальнего зарубежья составляет 1 млрд руб., в страны СНГ — порядка 70 млн руб., в том числе примерно 34 млн приходится на Украину.

Если говорить о структуре импорта, нет ничего жизненно важного, из-за чего у нас могли бы резко возрасти цены, или какой-то продукт выпал бы из рациона. Алкогольную продукцию, овощи-фрукты, консервы, зерновые, изделия из рапса нам поставляют и другие страны. В некоторых товарных группах есть достаточно большая доля украинских товаров — в частности, это соки и детское питание, но их тоже могут поставлять другие импортеры. Что касается плодоовощных консервов, мы их и экспортируем на Украину, и импортируем оттуда, то есть идет своего рода обмен примерно в равных долях.

Здесь главная проблема в другом. По многим видам товаров получается так, что мы продаем товары с низкой добавленной стоимостью, а ввозим товары с высокой добавленной стоимостью, оставляя значительную часть прибыли за границей. Теперь, когда выбивается один из продуктов с высокой добавленной стоимостью, его дефицит смогут восполнить местные производители, так что в долгосрочной перспективе для экономики это даже хорошо.

– Запрет на ввоз овощей и фруктов из Польши будет более ощутимым?

– Да, влияние на экономику будет сильнее, поскольку польская продукция составляет достаточно большой процент в импорте фруктов (хотя первое место у нас занимают США). У Польши также большой рынок в Калининградской области по картофелю — около 40% всего импорта. Овощами мы себя целиком не обеспечиваем. Поэтому на цене санкции скажутся. Но это будет одномоментным явлением, поскольку есть страны, которые ждут, когда же они смогут предложить свой товар в Россию и в Калининградскую область в частности. Предложения из этих стран по плодоовощной продукции приходят чуть ли не ежедневно. А для поляков это достаточно сильный удар, потому что их продуктов в Евросоюзе никто не ждет, основной экспорт из Польши шел в Россию.

– Но ограничения на ввоз продукции из других стран Евросоюза – тоже вопрос уже решенный...

– Есть еще страны Таможенного союза – Казахстан, Белоруссия. Они тоже могут поставлять очень много продукции. Белорусы спят и видят, когда они смогут заменить украинские соки, печенье, другие товары на рынке Калининградской области. Молдавия, в зависимости от того, какую с ней политику проводить, тоже может быть поставщиком: там есть Приднестровье, которое просто мечтает вступить в Таможенный союз, есть Гагаузия — южный регион, который может поставлять фрукты, соки, вина.

На самом деле, с сельхозпродукцией у нас сейчас наблюдается нонсенс. Он заключается в том, что в нашей стране запрещено выращивать ГМО, то есть создавать продукты с применением генной инженерии или неких удобрений, которые вредны для здоровья. Но у нас не запрещено ввозить генно-модифицированную продукцию из других стран. И наши производители говорят: давайте уравняем условия! Почему польские производители могут выращивать помидоров в три раза больше, а российские вынуждены как-то конкурировать? Это абсолютно неправильно.

Поэтому вполне нормально, если мы будем запрещать импорт некоторых видов продукции, которые могут негативно сказаться на здоровье нации. В долгосрочном плане это хорошо для экономики как страны, так и региона, потому что мы сможем производить экологически чистую продукцию. У нас в области шотландские фермеры выращивают семенной картофель для России – именно потому, что это экологически чистый район, они выбрали его. Да, есть сертифицированные поля и в Польше, и в Германии. Но это поле должно пять лет простоять свободным от удобрений, специальная комиссия должна его сертифицировать, и только после этого можно клеить лейбл "эко" и продавать продукт по другой цене. Люди с Запада приезжают и говорят: как хорошо вы живете — по тем же ценам, что у нас, покупаете экологически чистые продукты, без ГМО и добавок. ВВП на душу населения растет, это общемировая тенденция. Как только он становится выше $10-15 тысяч на человека (в Польше сейчас $15 тыс., в Литве — $16 тыс.), люди начинают задумываться о качестве жизни, о здоровье.

– Если ввозить овощи и фрукты из южных регионов России, это выйдет дороже, чем импортировать из Европы?

– По логистике — да, может быть дороже. Но здесь надо решать проблему Калининградской области в комплексе. Сейчас идет разговор с федеральным правительством о субсидировании транспорта. На самом деле, один из искусственных барьеров создает Литва. Если брать железнодорожный тариф до Москвы, 50% в нем составляет проезд по территории Литвы, а по расстоянию это чуть больше 7%. Если убрать эту несправедливость, то, в принципе, у нас логистика будет не такой уж и дорогой. В связи с ситуацией на Украине приходится ехать в объезд, что несколько удлиняет маршрут. Но в целом проблему транспортной удаленности надо решать комплексно. Это нормальная мировая практика: все страны, у которых есть удаленная территория, субсидируют эту удаленность. Например, Франция поддерживает таким образом Корсику.

– Сколько времени на региональном рынке будут ощущаться последствия санкций?

– Я думаю, очень недолго, максимум — месяц-два, пока новые цепочки не будут налажены. Это накладывается на экономические проблемы России в целом, в частности, на инфляцию. В народе говорят: если цены поднялись, они уже не упадут. Это не так. Помните скандалы с гречкой, когда она резко подорожала? Потом цены упали, ажиотаж закончился. Сейчас та же самая ситуация. Если цены возрастают, этому всегда есть конкретные причины. Скажем, в прошлом году подорожал бензин, поскольку некоторые нефтеперерабатывающие заводы закрылись на реконструкцию, — потом они запустились, и цены опять упали.

По инф. rosbalt.ru