«Сад моей памяти»: поэт Наталья Горбаневская

Эта книга известного иркутского фотохудожника Александра Князева ещё не издана, но уже привлекла к себе любопытство многих. " Сад моей памяти" автор не просто написал, а сложил из фотографий и скупых воспоминаний. Получился цикл фотоэссе, где, кроме иркутян, вы встретитесь со многими интересными людьми... Читайте и смотрите!

В давние-давние времена был мне сон, будто в моей стране учредили праздник «День проснувшейся совести», назначив его на 25 августа. Причиной на то была явь, праздничная и одновременно, как бывает только у нас, постыдная...

В этот день 1968 года стало известно о вторжении советских танков в Чехословакию, и эта оккупация продлилась на 20 лет. Но в этот же день семеро граждан моей страны, семеро честных, благородных и свободных граждан посмели выйти с протестом на Красную площадь и возле Лобного места, этого средоточия государственного зла, они развернули плакат, а на нём было на русском и чешском написано: «За вашу и нашу свободу!». Среди них была хрупкая женщина с детской коляской, в которой спал её четырёхмесячный сынок Иосиф. Её имя – Наталья Горбаневская.

Через несколько минут со всей площади сбежались особисты в штатском, и началось избиение демонстрантов. После ареста был суд, лагерные сроки, а для Натальи Евгеньевны – два года в тюремной психиатрической больнице.

Но эти несколько минут проснувшейся совести остались в истории, хоть и не изменили её неповоротливый ход. 25 августа уже 2013 года в память о событии 45-летней давности Наталья Горбаневская и Павел Литвинов, и ещё десять человек с ними пришли к Лобному месту с тем же плакатом... И снова через несколько минут полиция арестовала их. Вот уж воистину: «нет пророков в своём отечестве!».

Сны же, давно известно, если и сбываются, то только наполовину, и вместо обещанного праздника я получил другой – праздник поэзии, который учредила своими стихами Наталья Горбаневская, эмигрировав в Париж, где обрела свой круг вольномыслия.

Она писала в той степени, в какой птица поёт, но писала жёстко, рьяно, всесильно, уподобившись половодью русской речи в поисках своего русла... Была же маленькой, хрупкой, тонкоголосой и незаметной.

...Вошла неслышно в кабинет с ворохом исписанных бумаг в руке, будто впорхнула, остановилась... Редактор «Русской мысли», спохватившись, представила её: «Познакомьтесь... Это Наташа Горбаневская». Меня подбросило на стуле – был наслышан и начитан, но представлял её по стихам могучей и властной женщиной, а была передо мной девочка преклонных лет... И она совсем приветливо пригласила меня в гости...

На другой день я едва нашёл в парижских лабиринтах улицу Гей-Люссака, её дверь, за которой уютно и растрепанно жили книги и рукописи, рукописи и книги. Наталья после долгих поисков собрала коллекцию своих изданий и взялась их подписывать, приговаривая: «Немногие книги вам, остальное Иркутску».

Эти крохотные книжки стихов, изданные по-нищенски, как это и подобает хорошему, но мало известному поэту, теперь хранятся в моей домашней библиотеке среди фотографических фолиантов.

Но голос её умолк. А ещё вчера слагались строки...

Генеалогичное древо поэзии тряс листопад,

тишайшая Анна Андреевна кидалась в морозные дровни,

и рухал под лёд Летний сад.

Гелиоцентричный Коперник валился с овальных орбит

и, в звездный закутавшись пыльник, крошился,

как торунский перник, под вяземский пряник обрит.

Что мне!

и без благословенья, и без благодати,

и без открывшегося откровенья

рублю я на рифмы поленья,

и щепки срастаются в лес.

P. S. К моему сожалению, автор фото неизвестен, но портрет замечательный!

• Расскажите об этом своим друзьям!