Любовь, морзянка и баян

Из книги «Летящие», печатается в сокращении.

К 80-летию перегоночной авиатрассы Аляска – Сибирь

11 ноября 1942 года над Красноярском послышался грозный гул. Люди тревожно вглядывались в небо: второй год шла война – всякое могло быть. Но тревога ушла, когда на крыльях незнакомых машин разглядели пусть белые, но – звезды...

Так завершился первый перелет Фэрбенкс (США) – Красноярск, длившийся более месяца, стоивший жизни двум летчикам и потери двух самолетов.

Однако начало было положено. И за последующие 32 месяца на расстояние в 6 500 км советские летчики по договору ленд-лиза доставили почти 8 000 американских самолетов. При этом на трассе по разным причинам погибли 112 «сталинских соколов», из них 15 – на территории Иркутской области...

Иркутский журналист М. И. Денискин без малого 40 лет занимается воссозданием истории трассы, вся деятельность которой была строго засекречена даже полвека после Победы. По результатам архивных исследований и воспоминаниям перегонщиков, по впечатлениям поисковых экспедиций, в которых автор участвовал лично, сложилась его книга «Летящие», только что вышедшая в свет.

По просьбе редакции автор любезно согласился предоставить вниманию читателей «МГ» некоторые фрагменты книги.

***

Валя Петрова уже в медицинском техникуме училась. А попалось на глаза объявление о курсах радистов – сразу загорелась. И было отчего! 30-е годы в СССР насквозь пронизаны романтикой: рискованные экспедиции, трудовые и спортивные рекорды, героические перелеты, научные открытия.

Девушка на одном упорстве одолела учебу: и аппаратуру быстро освоила, и кодовые таблицы наизусть выучила, и в ключе работала ритмично. И все мечтала о Заполярье...

И было в ту пору всесильное учреждение – «Главсевморпуть». Охват – от Ленинграда до Владивостока: вся Арктика – ледоколы, метеостанции, северные порты, караваны, полярная авиация, зимовки. Только смелым и сильным такая работа по плечу. И вдруг на Валю пришла заявка из «Главсевморпути»!

Добиралась до Якутска – ахнула: радиомачты до неба, передатчик 15-киловаттный, мощности хватает и до Москвы, и до судов в Ледовитом океане «дотянуться». А экзотика! Зимой в мороз дышать страшно, легкие можно обжечь. А летом – зной. И всего полно – ягод, снега, комаров…

Старший радиооператор Валя Пиецкая на рабочем месте (Якутск, 1941 год)

В доме, где жили радистки, вечерами собиралась молодежь. И главным на тех вечёрках, конечно, был Самуил Пиецкий. Этот парень – девичья погибель: высокий, широкоплечий, кудрявый. А подмигнет по-хитрому, сверкнет белозубой улыбкой – все, пропал покой и сон. Мало того, что этот красавец был классным радистом, он еще и играл! И никакой патефон не мог тягаться с живым баяном.

Пробежится по кнопочкам. Прислушается. И зазвучит танго:

Ах, эти черные глаза

Меня пленили…

Баян тот был знаменитый, со своей историей. Играл-то Самуил с детства. И вот однажды, перед войной, пришел караван в бухту Тикси. Караван – всегда событие: с грузом артисты приезжают. И на палубе парохода соорудили что-то наподобие сцены. Народу собралось...

И тут уместно заметить: на севере очень ценится умение пить. В этих краях спирт – спасение. Он же и смерть – это смотря как к нему относиться. А угощать северяне умеют, особенно приезжих. Вот и в концертной бригаде музыкант не рассчитал свои силы: принял «лишку» и сомлел. Что ж, выходит конферансье, извиняется и спрашивает: мол, нет ли в уважаемой публике баяниста?

Самуил, хоть и не из робких, но все равно неловко себя выпячивать. А парни кричат: есть, мол, баянист! И выпихнули его на сцену. Пять минут ему понадобилось, чтобы сговориться с певцами. И – лихо отыграл весь концерт! А когда отхлопали ладоши и стали люди расходиться, новому аккомпаниатору говорят: иди скорей, тебя Папанин зовет…

(Если вы не знаете, кто такой Папанин, то вы вообще не знаете Арктики! Легендарный полярник. Всенародный любимец. Руководитель ледовых экспедиций. И – начальник могущественного «Главсевморпути».)

И спрашивает Иван Дмитриевич парня:

– Ты, герой, кто будешь?

– Радист Пиецкий.

– Хорошо играешь, радист. Видно, давно?

– Да лет с шести.

– А баян-то у тебя есть?

Вздохнул:

– Нет у меня баяна…

Наверное, месяц прошел. Уже в Якутске – вдруг вызывают в управление. Бегом бежал, запыхался. А в кабинете – большое начальство. Стол накрыт: балык копченый, оленина, нельма жирная, морс брусничный. И – само собою – спиртик. И говорит большое начальство:

– Присаживайся, Пиецкий, не побрезгуй угощеньем!

– Спасибо, – говорит, – но только я не пью.

– Что, совсем?

– Да, совсем.

– Что ж, вольному воля. Тогда принимай подарочек – сам Иван Дмитриевич прислал!

И – бух на руки тяжелый футляр. А в том футляре на мягкой малиновой подкладке – роскошный тульский баян: лежит и отливает перламутром. Затрепетала душа у парня, а начальство:

– Ты уж, брат, не откажи в просьбе: сыграй что-нибудь для настроения…

С той поры Самуил и не расставался с этим инструментом.

И Валю, конечно, из всех девчат отличал особо. Он – коренной якутянин, все окрестности хорошо знает. Белая ночь и два велосипеда – и никакие комары не помеха. А зимой главное – добротные валенки. Лия родилась у них в 41-м…

С началом войны в городе появились военные. Для переброски из Америки ленд-лизовской техники спешно готовилась воздушная трасса: строились аэродромы, туда забрасывали специалистов, горючее, аппаратуру.

В Якутске разместился штаб Перегоночной дивизии, и теперь рев самолетов на аэродроме не затихал даже по ночам. Самуила откомандировали в экипаж – бортрадистом на «Дуглас» Си-47. Мотались по всей трассе: возили пассажиров, почту, кинофильмы, продукты. Если случалось ЧП, то вылетали на поиски пропавшего самолета…

Однажды с агитбригадой застряли в Оймяконе.

Самая холодная «точка» надолго приковала людей и самолет к земле. Сутки. Другие. Третьи. Тогда он подружился со слепым баянистом Иваном Маланиным из Новосибирской филармонии. Ночевки давались трудно: от вынужденного безделья артист пил спирт и настойчиво упрашивал его составить ему компанию. «Мы, же, брат, с тобой виртуозы!» Непьющий Самуил наливал себе воду, но Маланин был начеку: «Я хоть и незряч, но у меня нюх – как слух…»

Летчики спали – они обязаны быть «в форме». А механик с радистом должны время от времени идти на стоянку и прогревать двигатели. В бараке вовсю гудела раскаленная печь, сделанная из железной бочки. Но за стеной барака, сколоченного еще зэками, была сущая жуть: минус 72 градуса! Даже назвать это морозом – язык не поворачивается…

Потом мгла отпустила. Решили лететь. Моторы схватились сразу. Но почему-то никому в голову не пришло, что смертельная опасность затаилась буквально под ногами. Колеса-то смерзлись, да еще тяжесть машины их приплюснула. Наверное, разрушилась структура резины, да еще давление воздуха…

«Дуглас» уже разогнался, и пилоты готовы были оторвать его от земли. Но шасси лопнуло почти в конце полосы. Раздался оглушительный взрыв! Самолет закрутило и выбросило в сугроб. И уже по-настоящему испугались, когда увидели осколки аккумуляторов на полосе – собирали их трясущимися руками. А бортмеханик, как в шоке, причитал: «Где теперь моя заначка? Что я скажу жене?»

Счастье молодой семьи

Волновалась ли Валя за мужа? Да не то слово!

Тревога закрадывалась в дом по ночам. Вползала в душу. Валя прислушивалась к ровному дыханию дочки, а сама глаз не могла сомкнуть. Она походила к окну, но за толстой коркой льда, в кромешной темени ничего разглядеть не могла. Будущее не угадывалось…

Пиецкие – фамилия в Якутске известная, уважаемая. Но в 41-м неожиданно арестовали отца Самуила: дали десять лет лагерей по 58 статье. Потом взяли младшего брата. Не по статье взяли – по мобилизации. И 17-летний паренек сложил голову где-то под Сталинградом.

Логика? Да никакой логики. Понятно: трасса секретная. Но ведь Самуил – на хорошем счету. Возглавляет комсомольскую организацию. Его и Валю даже кандидатами в партию приняли. А потом, он же все время в небе. Наивные молодые люди: до неба, если нужно, тоже можно дотянуться. Сначала были негласные проверки. Шушуканье за спиной. Косые взгляды.

Потом не вытерпел начальник. Оставил с глазу на глаз – хотел что-то сказать. Но только тяжело вздохнул:

– Уезжать тебе надо. Исчезнуть. А то и меня вместе с тобой загребут...

Медаль «За боевые заслуги» Самуил получил в 1944 году. Из наградного листа:

«Работая в радиоцентре аэропорта Якутск, в короткий срок отлично освоил радиостанцию МРК-08, радиомаяк М-2, импортный радиомаяк СЦР-277, чем обеспечил их бесперебойную работу по перегонке самолетов».

Валю же удостоили медали «За трудовую доблесть». В наградном листе было отмечено, что старший оператор якутского радиоцентра в этой должности работает с 1939 года. И далее: «...Достигла наилучших показателей своей смены. На высоком уровне обеспечила связью перелеты высокопоставленных лиц – Уилки, Уолласа, Нельсона...»

Бортрадист 1 класса Самуил Пиецкий летал до 1949 года. Без аварий. Без нареканий. Но когда стало вовсе невмоготу, когда друзья даже боялись прилюдно поздороваться с ним прилюдно, сорвался. В Иркутске мыкался без работы. Полтора года! Не брали даже грузчиком на железную дорогу. Прочтет кадровик биографию – и все: нет, не нужен, не требуется, до свидания…

Потом Самуил Борисович Пиецкий еще целых 26 лет отработал в авиации – был начальником узла связи в иркутском аэропорту, радиоинженером. Лия стала врачом и любит баян, как и отец. Валентина Романовна до самой пенсии трудилась радистом в «Сосновгеологии» и всю жизнь помнила доброту людей, которые ее окружали…

Да, папанинский подарок Самуил берег. И когда летал, по всему Северу баянное эхо впереди самолета катилось. Тамошний народ очень скучал по музыке. На этой «почве» Пиецкий особенно сдружился с поварами: их уважишь – они пирожков-оказиков нажарят. Экипаж пользовался «кулинарной» любовью. Вот в Витиме был повар-китаец, так он прямо у трапа встречал: «Твоя баяна иглай – моя пилименя стляпай!»…

Ах, эти черные глаза

Меня пленили…

Он играет – она слушает.

Вдруг баян переходит на морзянку (ветераны не знают, что я тоже армейский радист, но делаю вид, что ничего не понимаю). Валентина Романовна смеется:

– Он передает: «Скажи Михаилу, что любишь меня».

Я шучу:

– И неужели все еще любите?

– А как же! – восклицает. – Мы же 60 лет вместе! И потом, как такого орла не любить…

Она ушла из жизни в 2008 году.

Он пережил любимую всего лишь на два года.

• Расскажите об этом своим друзьям!