ЗДРАВСТВУЙТЕ!

НА КАЛЕНДАРЕ
ЧТО ЛЮДИ ЧИТАЮТ?
2024-04-04-17-48-43
Недавно Анастасия Волочкова рассказала о конфликте с дочерью из-за квартирного вопроса. Как известно, у Волочковой есть особняк в Подмосковье и большая квартира в столице, которую ей подарил бывший жених Сулейман...
2024-04-10-03-40-20
Немало бед свалилось на жительницу Миасса Ирину Мухаммед Мангунгу. Сначала ее бросил муж-танзанец, затем у женщины в 2021 году сгорел деревенский дом. Далее сын и дочка были отправлены в детский дом. И еще не было возможности пользоваться выплатами по потере отца. Как столько всего можно...
2024-04-09-02-58-05
Нередко бабушкам и дедушкам доверяют присматривать за внуками. Но мужи науки предостерегают, что это может быть для пожилых опасным занятием. У последних при общении с малышами возрастает риск развития пневмококка. Ученые призвали прививать пожилых от...
2024-04-04-17-10-29
По словам критика Сергея Соседова, Алла Пугачёва в советское время совершенно правильно себя «дозировала», не надоедая лишний раз публике. Поэтому её выступлений очень...
2024-04-02-17-49-01
Не так давно известный актёр Роман Мадянов обратился к врачу с жалобами на плохое самочувствие и слабость. После осмотра врачи решили оставить артиста на сутки в стационаре, чтобы провести дополнительные...

Рыбный филин: как американский ученый решил спасти пернатого гиганта

По инф. polit.ru   
11 Сентября 2023 г.
Изменить размер шрифта

Рыбный филин – одна из самых больших сов в мире. Пернатый селится в лесах поблизости от водоемов, где есть много рыбы. Такие условия имеются в ряде российских территорий. Например, на Дальнем Востоке, в Приморье. Туда отправился ради встречи с редкой гигантской совой орнитолог Джонатан Слат. О своих приключениях и наблюдениях ученый написал в книге «Совы во льдах. Как спасали самого большого филина в мире».

Рыбный филин: как американский ученый решил спасти пернатого гиганта

  • Фото с animalreader.ru

Ниже предлагаем прочитать главу книги, действие которой происходит в удэгейском селе Агзу в Приморском крае.

Зимняя жизнь в Агзу

Серый свет следующего утра застал Сергея бодрствующим с сигаретой в руке и склонившимся над остывающей дровяной печью. Он пускал в воздух клубы дыма, которые тут же подхватывало и затягивало в дымоход. Сергей посылал проклятия в адрес валявшейся возле стола громадной пустой бутыли из-под спирта и говорил, что нам надо поскорее уезжать из Агзу — алкоголь его убивает. Это не был вопрос свободы воли: пока мы находились в поселке, приходилось угождать деревенским.

Пока мы готовились к очередному дню полевых работ, Сергей предупредил меня, что мне стоит сохранять бдительность: рыбные филины очень недоверчивы по отношению к человеку, и птица может ускользнуть прежде, чем я подойду достаточно близко, чтобы рассмотреть ее. По его словам, нам на руку был шум, издаваемый ими при полете, — особенность, которая отличает рыбных филинов от прочих представителей семейства совиных. Вообще, большинство птиц летает шумно, и некоторых даже можно узнать по звукам, сопровождающим взмах крыла. Однако для обычной совы характерен совершенно бесшумный полет. Дело в том, что маховые перья на их крыльях заканчиваются бахромой из миниатюрных, похожих на гребень, удлиненных бородок, которые гасят воздушные потоки, возникающие при движении крыла, и приглушают звук.

Это обеспечивает совам преимущество, когда они преследуют бегущую по земле жертву. Неудивительно, что у рыбных филинов маховые перья гладкие и лишены этого приспособления — ведь их главная добыча живет под водой. В тихую ночь особенно хорошо слышно, как вибрирует воздух под натиском тяжелых крыльев, когда мимо проносится рыбный филин.

Наш план на день почти не отличался от вчерашнего. Полевая работа по изучению рыбного филина состояла из повторяющихся действий: поиски и еще раз поиски. Одеваться приходилось продуманно, в несколько слоев, потому что мы проводили на открытом воздухе целый день и возвращались затемно. Флисовая куртка, в которой я ходил нараспашку солнечным днем, не согрела бы меня с наступлением темноты, когда начинало холодать, а я сидел неподвижно, вслушиваясь, не прокричит ли рыбный филин. Специального снаряжения, кроме болотных сапог, для этой работы не требовалось. У Толи было кинооборудование, но он, как правило, оставлял его на базе и брал с собой только в случае, если мы обнаруживали что-то достойное съемки.

Мне в напарники опять назначили Толю, который обещал Амплееву, своему оппоненту по шахматам, что свозит его порыбачить на реку. Мы прицепили пустые сани к Толиному зеленому снегоходу и притормозили через несколько домов у избы Амплеева. Вскоре тот вышел к нам в тяжелом тулупе, опираясь на палку и прихватив с собой рыбацкий фанерный ящик, которому предстояло заменить ему стул во время рыбалки на льду. Вальяжно, будто на тахте, он развалился на санях в компании своей старой лайки, которая свернулась калачиком у него под боком и поглядывала на меня. Они оба были слишком стары для охоты, зато все еще могли рыбачить.

— Fiishhhowwwl! — с ухмылкой сказал мне Амплеев по-английски, и мы тронулись в путь.

Толя повез нас к югу от Агзу, куда скомандовал старик, и заглушил двигатель на том участке реки, где лед был сплошь испещрен замерзшими лунками. Это место явно пользовалось популярностью среди рыбаков.

Амплеев и его лайка слезли с саней, а Толя тем временем отправился бурить для него лунки. Из свежего отверстия каждый раз неожиданно выплескивалась вода вперемешку со снежной кашей, и эта жижа растекалась по поверхности льда. Стояло начало апреля, и первые признаки весны уже сквозили в окружавшем нас замерзшем мире: редкие проталины, предвестники грядущих бурных перемен. В тот раз я впервые оказался на Самарге и еще испытывал некоторый трепет и благоговейный страх. Истории, которые я слышал о реке, приписывали ей легендарные свойства: Самарга несла в Агзу жизнь, но она же воплощала собой неумолимую, враждебную силу, которая сминала, калечила, а иногда и убивала тех, кто опрометчиво терял бдительность в ее владениях. Толя отцепил сани и сказал, что планирует поискать рыбных филинов выше по течению, но тут вдруг сообразил, что не придумал для меня занятия.

— А ты давай-ка осмотри все полыньи в округе и проверь, нет ли там следов филина, — сказал он, описывая палкой широкую дугу в воздухе. — Я вернусь примерно через час. Он вручил мне свою палку и велел почаще ею пользоваться.

— Если ударишь ею по льду и услышишь глухой звук или почувствуешь, что лед протыкается, держись от этого места подальше.

Он уехал в сопровождении облака выхлопных газов и рева мотора.

Амплеев открыл рыболовный ящик, достал из него короткую удочку и грязную, заляпанную жиром банку, доверху наполненную замороженной лососевой икрой, потом закрыл его и уселся сверху. Старик окунул ладонь в одну из лунок, чтобы размягчить в воде несколько мутных оранжевых шариков. Он наживил крючок икринкой и забросил леску в воды Самарги. Я показал на прогалину, которую Толя предложил мне обследовать, и спросил у Амплеева, прочный ли вокруг нее лед. Он пожал плечами:

— В такое время года лед прочным не бывает.

Он вновь сосредоточил все свое внимание на лунке и стал легонько подергивать рукой, чтобы крючок с наживкой затанцевал там внизу, в полумраке. Лайка, прихрамывая, бродила неподалеку.

Я осторожно продвигался по льду, звучно пошлепывая по нему, словно боялся угодить в какую-нибудь скрытую ловушку. Стараясь держаться подальше от открытых участков воды, я осматривал заснеженные края полыней в бинокль и искал на них следы филина. Но так ничего и не находил. Вот так медленно я прошел около километра вниз по реке, передвигаясь от одной полыньи к другой, и часа через полтора услышал рев возвращавшегося снегохода. Вернувшись к месту рыбалки, я увидел, что Толя забрал Шурика и оба присоединились к Амплееву на льду, где их подрагивающие удочки то и дело вытаскивали из-подо льда симу и сибирского хариуса.

Во время рыбалки Шурик рассказал мне, что он родом из того же села, что и Сурмач, — местечка под названием Гайворон, расположенного в нескольких километрах от озера Ханка на западе Приморского края. Экономическая ситуация в таких деревнях, как Гайворон, оставляет желать лучшего: отсутствие работы и повальная нищета приводят к злоупотреблению алкоголем, плохому здоровью и высокой смертности среди населения. Сурмач спас Шурика от такой судьбы: взял деревенского парня под свое крыло, научил его ловить птиц паутинными сетями, окольцовывать и отпускать их (или изготавливать чучела для музейных коллекций), показал, как правильно собирать образцы крови и тканей на анализ. Хотя Шурик не имел формального образования, он изготавливал великолепные чучела птиц, аккуратно вел дневник полевой работы и был экспертом по поиску рыбных филинов. Его способность взбираться вверх по трухлявым стволам лесных исполинов (он предпочитал делать это в одних носках), чтобы проверить, нет ли там дупла с гнездом рыбного филина, была настоящей находкой для всей команды.

В надежде услышать крики филинов мы задержались на реке до наступления темноты. Я не сводил глаз с лесных зарослей, готовый уловить малейшее движение среди ветвей. Я настороженно реагировал на любой далекий звук.

При этом у меня не было четкого представления о том, как кричат рыбные филины. Конечно, я изучал сонограммы в статьях Пукинского, написанных в 1970-е годы, и слышал, как Сурмач и Авдеюк имитируют территориальный крик рыбного филина, но откуда мне было знать, насколько верно они отражают звуки в реальной жизни?

Рыбные филины токуют дуэтом. Эта редкая особенность встречается не более чем у 4 % птиц на Земле, большинство из которых живет в тропиках. Инициатором дуэта обычно выступает самец, который наполняет воздухом горловой мешок до тех пор, пока не раздуется, как какая-нибудь чудовищная пернатая жаба. Он замирает в таком положении, выпуклое, как шар, белое пятно на его горле заметно выделяется на фоне коричневого оперения и серых красок сгущающихся сумерек — сигнал для спутницы, что вот-вот начнется токование. Наконец филин коротко и хрипло ухает, словно человек, которому перехватило дыхание от удара, после чего самка без промедления отвечает ему, но уже тоном ниже. Довольно неожиданно для совиных, у которых самки чаще всего имеют более высокий голос, чем самцы. После этого самец издает более протяжный и высокий крик, на который опять отвечает самка.

Рыбный филин: как американский ученый решил спасти пернатого гиганта

  • Фото с сайта stylishbag.ru

Их четырехтактная перекличка длится около трех секунд, дальше дуэт повторяется снова и снова в течение неопределенного времени, от одной минуты до двух часов. Голоса звучат настолько синхронно, что, слушая вокализ пары рыбных филинов, многие думают, что это одна птица.

Но в тот вечер мы ничего не услышали. После захода солнца, окончательно озябнув и потеряв всякую надежду, мы вернулись в Агзу, где выпотрошили и пожарили наш улов, и угостили всех, кто к нам пожаловал. Мои товарищи быстро оправились от дневных неудач, переключив внимание на еду и выпивку, и я понял, что для Сергея, Шурика и Толи это просто работа. Кто-то строит дома, кто-то создает программное обеспечение. А эти ребята были профессиональными ассистентами в полевых исследованиях, готовыми искать любые виды, на изучение которых Сурмач находил деньги. Я не осуждал их за это, но для меня филины значили гораздо больше. От результатов наших поисков и от того, как мы применим полученную информацию, зависела и моя научная карьера, и, вероятно, сохранение целого вида. Именно нам с Сурмачом предстояло проанализировать собранные сведения и сделать выводы. И начало, на мой взгляд, не внушало оптимизма. Перед сном мне не давали покоя мысли о том, что дело не движется, а лед на реке постепенно тает.

На следующий день мне предстояло ехать в лес с Сергеем.

Мы запланировали обследовать территорию немногим южнее того места, где я побывал накануне, и Сергей рассчитывал выехать из деревни днем. Так у нас осталось бы несколько часов до захода солнца, чтобы поискать следы рыбных филинов, а после наступления сумерек можно было сосредоточиться на дуэте. До отъезда Сергей хотел еще раз обдумать план предстоящей экспедиции по Самарге и проверить, хватит ли нам дров до конца пребывания в Агзу.

Позже тем утром я сидел на кухне один, пил чай и изучал карты, пока Сергей рубил дрова во дворе. Вдруг в избу ворвался какой-то тип и направился прямо к столу. Огромный и волосатый — настоящий медведь. На нем был толстый тулуп, подбитый войлоком, вероятно собственной конструкции. Левый рукав болтался пустой. Я сделал вывод, что это Володя Лобода, единственный однорукий охотник в поселке. В Агзу он считался одним из самых метких стрелков, несмотря на несчастный случай на охоте, из-за которого стал калекой.

Великан сел, бесцеремонно вытащил из карманов шубы две алюминиевые банки пива и шмякнул их на стол. На вид они были теплыми.

— Значит, — начал Володя, впервые посмотрев мне в глаза, — охотишься.

Володя скорее констатировал факт, чем задавал вопрос. Он смотрел на меня, точно ждал, что я, как охотник охотнику, расскажу ему, на какого зверя люблю ходить, где охочусь и какое у меня ружье. А может, я так решил потому, что никакой я не охотник — о чем и не преминул ему сообщить.

Он наклонился вперед и положил культю на стол, не спуская с меня глаз. Я увидел, что рука у него ампутирована почти до локтя.

— Стало быть, рыбачишь.

Опять утверждение, правда на этот раз с тенью сомнения в голосе. Я извиняющимся тоном ответил, что нет. Он отвел взгляд в сторону и резко поднялся.

— Тогда какого черта ты делаешь в Агзу? — прорычал он.

Заданный наконец вопрос оказался явно риторическим. Лобода сунул обе так и не открытые банки обратно в карманы и вышел, не сказав ни слова.

Его уход задел меня. С одной стороны, он был прав: Самарга была смертельно опасным местом; здешняя дикая природа и его потерянная рука были тому подтверждением. Но, с другой стороны, цель моего приезда в Агзу — разузнать все, что можно, о рыбных филинах, чтобы помочь сохранить это место в первозданном виде, — служила залогом того, что в распоряжении Лободы и его товарищей всегда будут олени для охоты и рыба для ловли.

После раннего обеда мы с Сергеем собрали в дорогу леденцов и колбасы и засветло отправились к реке. Сергей притормозил снегоход на краю Агзу, у незнакомой мне избы. В доме был мужчина, он стоял у двери и отчаянно махал нам рукой из маленького окошка. Вытаращив глаза, он жестами подзывал нас к себе и казался испуганным.

— Подожди здесь, — сказал Сергей.

Он спешился, открыл калитку, вошел во двор и направился по деревянному настилу к крыльцу. Человек внутри дома показывал на что-то и кричал, и тут я заметил, что со стороны улицы на двери висит замок, который, хотя и не заперт, не дает открыть ее изнутри. Сергей остановился, глядя, как невольник продолжает умолять его, тыча пальцем вниз. Что-то в его криках насторожило Сергея, и он заколебался, прежде чем снять замок и вернуться к снегоходу. Мужчина вырвался, как зверь, которого долго держали в клетке. Он пронесся мимо Сергея и выбежал со двора, а его судорожные, хаотичные движения говорили о полном отсутствии способности управлять собой.

Я перевел взгляд обратно на все еще приоткрытую дверь и увидел за ней мальчика. На вид ему было лет шесть. Когда я указал на него Сергею, тот с досадой махнул рукой и выругался.

— Жена заперла его дома, чтобы не ушел пьянствовать, — объяснил Сергей. — Он ничего не сказал о ребенке...

Мальчик постоял немного на холоде, глядя вслед скрывшемуся из виду отцу, потом поднял руку и тихонько закрыл дверь.

  • Книгу Джонатана Слата «Совы во льдах. Как спасали самого большого филина в мире» (перевод Елены Борткевич) представляет издательство «Альпина нон-фикшн».
  • Это книга о рыбном филине, одной из самых больших сов в мире. И это книга американца о России. Пернатый гигант селится в девственных лесах поблизости от водоемов, богатых рыбой, и как раз такие условия пока еще можно найти в российском Приморье на Дальнем Востоке. Вот почему именно здесь произошла встреча начинающего орнитолога Джонатана Слата с таинственной и редкой птицей — встреча, изменившая жизнь ученого.
  • Вместе с российскими коллегами Слат отправляется на поиски рыбных филинов с целью разработать план спасения вымирающего вида. Их ждут морозные ночи с дежурствами в палатках, безумные гонки на снегоходах по тающему речному льду, надежды и удачи, досадные ошибки.
  • Главные герои книги — рыбные филины: ловкие охотники, преданные родители, исполнители завораживающих дуэтов, — их нельзя не полюбить вслед за автором. Есть и «второстепенные» персонажи — люди, привыкшие выживать в суровых условиях таежных лесов. Многое в России в диковинку американцу, и это придает особый колорит рассказам о буднях полевых исследователей и о (часто не в меру) гостеприимных жителях Приморского края. Драматические и лирические сцены, меткие и ироничные наблюдения — всё в повествовании подчинено мысли о красоте и уязвимости дикой природы.

***

Рыбный филин – крупнейший представитель сов. Его рост может составлять около 70 см, а вес — от 3 до 4 кг. Если кому-то вдруг захочется такую птицу обнять, то охвата рук явно не хватит. Особенно, если пернатый решит расправить свои крылья. В размахе его крылышки – целых два метра. Что еще примечательно: самки рыбных филинов габаритами больше самцов. И с обнимашками «дам», значит, будет еще проблематичнее.

На нашем сайте читайте также:

Polit.ru

  • Расскажите об этом своим друзьям!