Китайские выборы и американское медиапространство

14 ноября 2012 г. завершился восемнадцатый съезд Коммунистической партии Китая, продолжавшийся неделю. В итоге были избраны те, кто войдет в состав нового Центрального комитета. Список рекомендованных к избранию был согласован и опубликован еще в октябре, и результаты голосования в точности ему соответствовали. В частности, в ЦК вошел Си Цзиньпин, которому предстоит возглавить страну, и Ли Кэцян в качестве одного из его заместителей, которого в прошлом также рассматривали как вариант кандидата на главный пост, а сейчас он предполагается в качестве будущего премьер-министра.

Смена китайского руководства во второй по размерам экономике мира вызывает многочисленные пересуды в первой экономике. Американские эксперты и аналитики предлагают прогнозы, каким теперь станет Китай и каково будет иметь с ним дело. Некоторая концентрация оживления наблюдается вокруг реплики, которую уходящий лидер Китая Ху Цзиньтао произнес на открытии съезда: он сказал, что к 2049 г. (100-летие КНР) страна должна превратиться в «богатое, могущественное, демократическое, цивилизованное и гармоничное модернизированное социалистическое государство». Не то, чтобы реплика кого-то убедила или воодушевила, однако вопрос о реалистичности или нереалистичности такой перспективы вызывает интерес, наряду с вопросом о том, каково будущее китайского экономического чуда и что представляет собой Си Цзиньпин.

Итак, центральный пункт, от которого преимущественно отталкиваются рассуждения, - это новый лидер, точнее контекст, в котором он находится. «Когда Си приступит к обязанностям, его политику и действия будут определять не его психология или личностные качества, а его положение и обстоятельства его правления. Его правление будет хаотичным, противоречивым и, как итог, либо слабым, либо опасным», - комментирует CNN. Идея, в общих чертах отражающая общий подход : лидер как таковой не настолько значим, как обстоятельства, которые внушают если не тревогу, то скепсис.

Но если лично Си Цзиньпин интересует не очень сильно, то его классово-сословная принадлежность обсуждается оживленно. «Китайские князьки, исчисляемые сотнями, - это зарождающийся класс аристократии, влияние которого в стране возрастает», - объясняет NY Times. Си Цзиньпин – один из этих «князьков», то есть потомков лидеров революции. Если прежде лидерство в стране меньше зависело от семейных связей и больше от личных заслуг перед партией, то сейчас все важнее становится происхождение. «Это нестабильное поколение, которое не получило системного образования и которому часто приходилось сталкиваться с худшими сторонами коммунистической революции, - сказал (анонимно, опасаясь преследований со стороны китайских спецслужб) партийный журналист, который рос вместе с некоторыми из китайских князьков. – Они усвоили одну вещь: можно полагаться только на свою семью» (NY Times). Это поколение сейчас заняло важные позиции в бизнесе (особенно на государственных предприятиях) и в финансовых институтах. ПРоисходящее - логичное следствие тех экономических реформ, которые проводил в свое время Дэн Сяопин и которые открыли путь к китайскому экономическому чуду. Таким образом, это поколение, при всех своих междоусобицах и внутренней конкуренции тесно связано внутри себя общими интересами.

Сейчас, когда к власти пришло это новое поколение, следует ожидать существенных изменений, причем спонтанных, а не целенаправленных. По этому поводу говорят, в частности, о продолжительности жизни монопольно правящих партий. Как написал один китайский эксперт, среди китайских интеллектуалов сейчас распространено мнение, что КПК едва ли перешагнет через семидесятилетний рубеж – порог, о который споткнулись аналогичные институты в СССР и Мексике. Эту идею развивает Пол Пиллар (Paul Pillar), специалист по международной безопасности, в своем блоге при издании National Interest. По этому поводу он вспоминает стабильную однопартийную систему власти в Сингапуре и говорит, что все зависит от того, насколько партия готова адаптироваться к новым обстоятельствам [1]. Революционные партии, продолжает Пиллар, вообще склонны к консервации с углублением в авторитаризм, что в условиях экономического развития ведет к серьезным потрясениям, тормозящим экономику и гибельным для партии. И главный источник конфликтов в том, что по мере развития частного сектора появляются влиятельные неправительственные группы.

В NY Times целая статья посвящена тому, как в Китае в период съезда усилился контроль над интернетом и, прежде всего, давление на бизнес – рассказы о том, как фирмам предписали установить у себя оборудование, позволяющее спецслужбам отслеживать их деятельность и коммуникацию, что противоречит обязательствам конфиденциальности и ставит под угрозу сохранность интеллектуальной собственности. В издании Foreign Policy появился материал оруэллианского толка о том, как в Китае разрастается система многоуровневого контроля над гражданами, сочетающая в себе кадровый шпионаж и технические достижения, которые позволяют оперативно устанавливать местонахождение нарушителей порядка. С учетом того, что в развитие и поддержание этой системы в последние годы вкладывались огромные средства, говорит автор, велик риск, что отказаться от нее будет непросто и что, скорее всего, в ближайшее время контроль будет не только не ослабевать, а, наоборот, усиливаться.

В таких обстоятельствах Си Цзиньпин будет вынужден доступными средствами обеспечить себе устойчивую политическую позицию. Комментаторы CNN прогнозируют: во-первых, Си Цзиньпин будет вынужден имитировать приверженность реформам, хотя на самом деле ничего существенного он сделать не сможет. Во-вторых, чтобы обеспечить себе политическую поддержку, он будет заигрывать с армией. Это означает, что тема правопорядка и свободы СМИ дальше риторики не пойдет, а на самом деле он будет идти на поводу у военных с их империалистическими амбициями и вкладываться в вооружение.

В более мягкой форме опасения формулирует NY Times: у Си Цзиньпина гораздо более тесные связи с армией, чем у Ху Цзиньтао. В последнее время Китай ведет себя агрессивно по отношению к своим соседям - партнерам США, в первую очередь к Японии. В феврале 2012 г., во время визита в Вашингтон, Си Цзиньпин сказал, что следует пересмотреть отношения между Китаем и США и выработать план оптимального сотрудничества между «двумя главными странами (major countries) XXI в.».

Источник: http://polit.ru/article/2012/11/15/china/