Страницы забытой книги

Начало в № 31: http://moi-goda.ru/nasha-istoriya/stranitsi-zabitoy-knigi

Ода винегрету

Вопрос с меню решался быстро, уверенно, бесповоротно – вчера был борщ, значит сегодня – рассольник или что-то другое.

За картошкой и луком бегали на центральный рынок – царство овощного и рыбного байкальского изобилия. Всё это находилось под открытым небом на деревянных грубо сколоченных прилавках. А бочек с омулем на любой вкус – малосольным, с «душком», копчёным – видимо не видимо! Не протолкнешься меж ними, но эти дары славного моря для нас были недосягаемы.

Попасть на рынок не составляло труда. Стоило пробежаться по диагонали, начиная с 1 Советской, по парку имени Парижской коммуны (Иерусалимки) до улицы Каландаришвили, спуститься с горки, повернуть направо – и вот он – рынок. Бери, что хочешь. Торгуйся! Нагружай авоськи! Всё по деньгам, по средствам.

… Комендантом общежития у нас была худенькая, черноглазая женщина – Ольга Ивановна с замечательной фамилией Вечер. Она всегда всё видела и проблемы своих жильцов наизусть знала. Выделила на нашу «коммуну» чайник и большущую алюминиевую кастрюлю. Вот в этой ёмкости и создавалось наше волшебное «баночное» хлебово. Супчик булькал, почти выплескиваясь из-под крышки. Меньше никак нельзя было отмерить ни воды, ни заложить основного содержимого (2 банки, несколько картофелин и точка). Надо было подкормить ещё и подшефных ребят с физмата. Ни с чем не сравнимые запахи наших кулинарных изысков покоя не давали вечно голодным заумным физикам.

… На четвёртом курсе мы жили уже впятером. В том же магазинчике покупали банки с перепревшими супами, хлеб, сахар и дежурили по кухне, которая, пожалуй, была самым примечательным и популярным местом в общежитии. На огромной чугунной плите всегда что-то булькало, шипело, подгорало. Старшекурсницы презрительно поглядывали на нас, мелкоту. Они уже изощрялись – жарили картошку, а то и рыбу.

Однажды моя закадычная подружка – Нина Морозова (коллега и по дежурству в кухне) предложила гениальную идею – вместо супа винегрет приготовить. Грех сказать, стыд утаить! Я о таком блюде и слыхом не слыхивала. Вроде и не из глухомани какой приехала в Иркутск. Но в нашей семье такого яства никто не знал, не ведал. Всё было просто – картошка варёная в чугунке, квашеная капуста, редька тёртая или резаная ломтями с постным маслом. Ну, конечно, огурцы солёные, щи или суп с грибами (у нас их пропасть нарастало) и т. д. Салатов никогда ни делали. А уж этот винегрет!? Правда, матушка моя названная, Марфа Николаевна, постряпушки всякие любила. Доставала свою тетрадочку, уже потрёпанную, какие-то листочки и начинала искать что-то ей одной ведомое, особенное, записанное на века. И баловала потом курниками, тарачками, печеньем сдобным с маком или вафлями, которые во рту таяли. Все это было, но вот винегрета – никогда!

Слово «винегрет» на слух мне понравилось, а вот как блюдо на вкус? Да и денег, выделенных нам «казначеем», хватит ли? Нина убедила…

В день воскресный ринулись мы с подругой на рынок. Загрузили в авоську круглую свеклищу, оранжевую морковь, лук репчатый, несколько солёных хрустких огурчиков, в бидончик набили квашеной капусты. В магазине налили в бутылку тёмного духовитого подсолнечного масла.

…Сварили, остудили, покрошили, маслом сдобрили. Ольга Ивановна выделила под винегрет эмалированное голубое с красными маками ведро. Это ж такое событие! Винегрет в общежитии!

Полнёхонькое, роскошно-малиновое с блёстками масла содержимое поставили ближе к холоду на окно (холодильников ещё не было).

Ужин прошёл на славу. Я, если честно, такой вкуснятины в жизни не едала. И до сих пор мнение не изменила, обожаю эту мешанину.

А по всему общежитию уже слух прошёл. И налетели. Правда, наши соседки по комнате, однокурсницы – Валя Солодовникова, Галя Транченко, Люба Чернышова – успели, отведали по полной тарелке. Ведро большое было – десятилитровое. Всех желающих накормили, даже чуть-чуть физикам осталось. В самую пору подоспели Толя Якимов и Гриша Васильев, приехали с какой – то своей опытной лаборатории, со станции Зуй.

Не скрою, но «крах» финансовый все-таки дал о себе знать. Перебрали мы с винегретом. Дорогим блюдо оказалось. Но не горевали, ибо выход, как известно, в критической ситуации всегда найдётся. До получения стипендии бегали в столовую тогдашнего фининститута. Здесь на столиках всегда стояли полные тарелки с ломтями нарезанного чёрного хлеба, рядом – стакан с горчицей. Чай можно было купить без проблем – 1 копейка без сахара, 3 копейки – с сахаром.

А Нина Морозова прославилась! Ещё долго к ней приходили за рецептом винегрета общежитские девчонки. Что делать! Это ведь в институтах благородных девиц барышень готовили к ведению домашнего хозяйства, знакомили с основами кулинарии, хлебопечения. А мы, бывшие десятиклассницы, приехавшие из деревень, из небольших посёлков, что умели? В лучшем случае картошку сварить или поджарить. И вот теперь научились между делом винегрет готовить.

Пять лет пролетели, как миг один. Вызубрили старославянский, латинский и т. д. Защитили дипломы, замуж повыскакивали. Разъехались, разлетелись.

Почти шок

На работу я временно устроилась подчитчиком в газету «Восточно-Сибирская правда» (корректор вслух читает уже набранную полосу, а подчитчик внимательно следит, чтобы все совпадало с оригиналом).

Замуж вышла, а готовить, что и следовало ожидать, не умела, кроме, конечно, винегрета. И однажды потрясение великое испытала. Почти шок!

В один прекрасный летний день «вылетаем» с Калаяновым из редакции, а на углу улицы Карла Маркса и Киевской, около редакции «Молодёжки», стоит Саша Вампилов с необыкновенно красивой девушкой. Саша представил красавицу: – Люся, моя жена! (первая – прим. авт. ). Долго с новой знакомой не пришлось общаться, я уже опаздывала на работу, обеденное время кончилось. Вежливо прощаюсь, а Люся вдруг говорит: «А вы как-нибудь приходите к нам с Володей на пирожки». Остолбенела я. А никакой приличной аристократической выдержки у меня не было!

– Ты что, умеешь пирожки сама печь? – почти завопила я.

– А тесто? Тесто, кто тебе заводит?

Люся, глазом не моргнув, изрекла: – Сама, конечно, ставлю.

Вот это был удар ниже пояса. Вечером, прискакав с работы, к Софье Николаевне стала «подкатываться». Тему завела про тесто, пирожки, словом, про стряпню. Бабуля, мудрая, успокоила:

– Не суетись, милая. Всему своё время! Научишься. Тебе что, моя стряпня не нравится?

Софья Николаевна

Я просто боготворила эту интеллигентную, утончённую бабулечку. До сих пор помню её любимое кресло-качалку, плед, который она накидывала на себя, и толстенный, академического издания, том Пушкина, всегда находившийся у неё под рукой, если она отдыхала.

Когда с утра все разбегались по своим делам – местам службы, Софья Николаевна, не спеша, всё убирала со стола (никому не позволяла это делать. Всех с богом отпускала), перемывала тёмно-синие чашки ленинградского тонкого фарфора, серебряные чайные ложечки и ножи раскладывала по своим местам в буфете, на средину стола возвращала старинный, червлёный серебряный поднос с самоваром.

Это время, утреннее, принадлежало теперь только ей. В доме наступала тишина. В углу просторной комнаты раскинула «лапы» огромная пальма, под которой уютно прижилось старинное бабы Сонино кресло.

Грезила ли о чем Софья Николаевна, размышляла ли, слегка покачиваясь в качалке? Неведомо мне было. Не смела я вторгаться в её мир, в ту, другую, жизнь? Не могла. Это я запомнила надолго, после того, как совершила один бестактный поступок.

… Шли юбилейные чеховские дни. Софья Николаевна, всегда скупая на воспоминания, возьми да и расскажи мне, что была знакома с Чеховым.

На летние каникулы приезжала она к подруге своей матушки в г. Таганрог и жила в её доме. Однажды эта дама (директор Мариинской женской гимназии) пригласила на обед Антона Павловича Чехова, который в то время возвращался с Сахалина и ехал в Крым. Сонечке в ту пору исполнилось уже лет 8–10, она недурно музицировала и пела, что с превеликим удовольствием и продемонстрировала знаменитому гостю. Антон Павлович посадил девчушку на колени, погладил по головке и сказал: «Милое создание, чудный ребёнок, и поешь неплохо. Умница. Спасибо!» Слова эти запомнились ей на всю жизнь.

Я никак не могла пройти мимо такого сенсационного материала. Мигом сочинила статью про бабушку, которая живет в Иркутске и когда-то знала Чехова. Заметку мгновенно напечатали в «Молодёжке», а к Софье Николаевне на улицу Подгорную нагрянул целый отряд красногалстучных пионеров с неутомимой жаждой пообщаться с «легендарной» старушкой.

Софья Николаевна, сославшись на плохое самочувствие, никого не приняла, извинилась! А мне строго попеняла: «Никогда, не делай ничего без моего ведома! Это мое прошлое и ничье больше!» Как же стыдно мне было! О прошлом в дальнейшем больше никогда с ней и не говорили.

Не так уж и прост этот винегрет!

Пасху, да и все остальные церковные праздники в то время никто не чтил и не отмечал. Тем не менее к святому празднику пеклись в некоторых домах куличи. Да еще какие! Софья Николаевна доставала из потаённых уголков жестяные формы, тщательно промазывала маслом кальку, вкладывала её в нутро банок и колдовала над тестом. Вот тут- то на свет божий и появился «Подарок» Молоховец – фолиант с пожелтевшими страницами с уже изрядно потрёпанной обложкой. Слава богу! Титул сохранился.

Заполучив на какое-то время эту бесценную книгу, я прямо-таки вцепилась в неё. Бросилась искать по оглавлению рецепт винегрета! Думала, что в таком шикарном издании описания простонародного «изыска» не может быть. Представьте себе! Нашла рецепт и не один, а целых четыре (с № 1118 по № 1122). Продолжаю поиск и к удивлению своему в другом разделе нахожу ещё два рецепта (№ 3036 и № 3037), затем просто без нумерации ещё несколько – «из картофеля и сёмги», «горячий, из картофеля и сельди», «лейпцигский», «из разных разностей», «из зелени и корнишонов». Можно покритиковать автора: оглавление составлено бессистемно, и не только в случае с винегретом, но это никак не умаляет всех достоинств книги.

Отвлёк меня винегрет! А вот нахожу двенадцать вариантов приготовления яичницы, более ста наименований различных соусов, в том числе, и для винегрета. И язык теперь не повернётся назвать его примитивным или простым студенческим блюдом.

Интересно, а что же затевает к Пасхе Софья Николаевна? Кулич, конечно! Нахожу отдел XVIΙ «Бабы малороссийские и польские, булки и куличи, мазурки, пляцки и т. д.». А вот рецепты куличей с шафраном на 60 желтках, следующий на 20. Не верю глазам своим! Рябит в глазах. Вот польский, «превосходный, миндальный» аж на 70 желтках!

А что выберет Софья Николаевна? Яиц у нас в доме столько не найдется. Испекла бабуля английский кулич на трёх желтках с коринкой. Отменным получился, пропечённым и душистым!

(Окончание в следующем номере)

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Крик «совы», или Зачем переводить стрелки
  
  Конец года, пять часов пополудни, а на улице уже темно. Впереди длинный-предлинный вечер. Середина лета, четыре часа утра – а солнышко уже светит. Даже до пробуждения заядлых «жаворонков» (особенно городских) уйма времени. Зачем такие перекосы? Где логика?
• «Кого надо, того и убили» (Продолжение следует.)
  
  90 лет назад, 1 декабря 1934 года, произошло одно из наиболее загадочных, таинственных, зловещих преступлений в мировой и отечественной истории. Его жертвой стал ближайший соратник Сталина, первый секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) Сергей Миронович Киров.
• В ауре серебряного века. 155 лет назад родилась Зинаида Гиппиус
  
  Ведьма, сильфида, сатанесса – каких только прозвищ не давали Зинаиде Гиппиус ее современники. Одни преклонялись перед ее литературным талантом и «ботичеллиевской» красотой, другие боялись, оскорбляли и ненавидели.
• Легенда молодости нашей. К юбилею Александры Пахмутовой
  
  Эта маленькая светловолосая женщина давно стала символом советской эстрады. Она считалась и считается одним из самых востребованных композиторов СССР и России. По ее песням можно проследить всю историю страны, ее обычной жизни, великих строек и больших побед на военном и мирном поприще.
• …И революция – в подарок. 145 лет назад родился Лев Троцкий
  
  Он появился на свет 7 ноября 1879 года (по старому, действующему до февраля 1918 года стилю, – 26 октября) – ровно в день, когда в 1917 году победила Великая Октябрьская социалистическая революция, как ее официально, на государственном уровне, именовали в советскую эпоху. И вся биография Льва Давидовича Троцкого похожа на революционный вихрь.
• Искренне и от души
  
  Татьяна Ивановна Погуляева, окончив в 1986 г. филологический факультет Иркутского государственного университета, уже почти сорок лет работает учителем русского языка и литературы, в настоящее время в МБОУ г. Иркутска СОШ № 77. В 2020 г. стала победителем (1­е место) Всероссийской олимпиады «Подари знание» по теме «Инновации в современном образовании» и Всероссийского педагогического конкурса в номинации «конкурс песни "Аты-баты, шли солдаты"» (2­е место).
• «Буду тебе петь – все на мотив звезд...»
  
  «Зеленый трамвай». Остановка вторая
• Абилимпикс, клининг и другие
  
  Ох, и гостеприимен же наш русский язык! И какого только беса он не привечает! Вот недавно во вполне официальном сообщении споткнулся на слове «абилимпикс». Сразу и не понял, что за зверь такой, что за набор в общем-то знакомых букв? Раскрыл словарь – а это в дословном переводе с английского означает «олимпиада возможностей». Ну чем не вполне адекватное название известному движению? Но захотелось какому-то грамотею «европеизироваться», и пошло гулять иностранное словечко по интернетам…
• Cтарик и белка. Рассказ.Окончание
  
  Мы тогда под Темрюком стояли. В аккурат под Новый год прислали нам с пополнением молоденького лейтенанта. Мы калачи тертые, видим – не обстрелян, не обмят, тонковат в кости, глаза шибко умные.
• Строки судьбы
  
  Редко встретишь в Байкальске, да и в Слюдянском районе, человека, прожившего здесь хотя бы одно десятилетие, чтобы он не знал её. Большинство мгновенно представят эту женщину, чья трудовая деятельность напрямую или косвенно связана с их судьбами.
• Харрис или Трамп?
  
  Казалось бы, что нам Америка. Мало ли кого и куда там избирают, у нас тут свои проблемы, по большинству житейские. Так, да не совсем. Через несколько ступенек, но исход заокеанских выборов заметно аукнется и в России. Хотя бы в отношении всего, что связано с Украиной. А это, между прочим, тот или иной объем, то или иное количество смертей, ранений, разрушений, расходов. То – или иное. Или вообще без них. Разумеется, санкционное давление и много чего еще влияет на российскую экономику и на повседневную жизнь – и сегодня, и в будущем.
• Между дьяволом и ангелом: вспомним Лаврентия Берию
  
  Разговор о Лаврентии Берии, родившемся 125 лет назад, в марте 1899-го, выходит за рамки прошедшего юбилея.
• Старик и белка. Рассказ. Третья часть
  
  Неподалеку раздался хриплый, с привыванием, лай. Старик глянул в ту сторону и увидел женщину, которая так быи прошла мимо прогулочным шагом, да собака неизвестной породы покусилась на белку. Длинный поводок вытягивалсяв струну, дергал ее то влево, то вправо. Короткошерстый белого окраса пес то совался острой мордой в кусты, то взлаивал на белку, взлетевшую на ближайшее дерево. Хозяйкапыталась удержать непослушную собаку, но та шаг за шагомупорно тащила ее к скамье. Старик вздрогнул, завидев вытянутую крысиную морду с красными глазами, принюхивавшуюся к штанине.
• Время комсомола: есть что вспомнить!
  
  Виктор Антонович Родя, ветеран комсомола и БАМа рассказал, что для него значит время комсомола. Оказывается, оно было самым запоминающимся в жизни!
• Тыл за колючей проволокой
  
  В Магадане, имевшем в то время население 20 тысяч человек, вице-президент США и сопровождавшие его лица осмотрели порт, авторемонтный завод, школу-десятилетку, дом культуры, побывали на одном из участков прииска имени Фрунзе, побеседовали с рабочими. Один из вопросов звучал таким образом: «Целесообразно ли на территории Чукотки и Колымы иметь железную дорогу или более рационально использовать авиацию?».
• «Не ко двору и не ко времени»: к 130-летию со дня рождения Юрия Тынянова
  
  Современники прозаика, драматурга и критика Юрия Тынянова говорили о нем как о мастере устного рассказа и актерской пародии. Литературовед и писатель творил в первой половине XX века, обращаясь в своих сочинениях к биографиям знаменитых авторов прошлых столетий.
• Старик и белка. Рассказ. Продолжение
  
  Трепетное свечение угасало вместе с остывающим солнцем и вскоре растворилось в сиреневом сумраке вечера.Оставив в сердце неизъяснимое томление и грусть по чему-то несбывшемуся.
• «…Могучий, простой, чисто русский художник». Карен Шахназаров о Сергее Бондарчуке
  
  Подобные отказы не проходят бесследно, за них наказывают. По-своему. Как могут, используя власть. Об этом случае Бондарчук рассказал в одном из интервью спустя годы: «Звонок от А. А. Гречко. Тогда-то и тогда-то к 17:20 ко мне в кабинет с фильмом. Собрал генералитет. Полный кабинет. Началась проработка. Каких только упреков я не выслушал от генералов. Но прежде, чем что-то сказать, они смотрели на Андрея Антоновича, а потом уже ко мне… В чем обвиняли? Офицеры не так показаны. Солдаты в фильме в конце не награждены… Короче, претензий!.. В итоге Гречко передал мне длинный убийственный список поправок. Шел я оттуда черный. Исправили? Три-четыре от силы. Изловчился как-то. Шолохов заступился. Фильм вышел. Правда, не к 30-летию Победы, а к 70-летию со дня рождения М. А. Шолохова». (Евгений Степанов «Это действительно было». Книга мемуаров.)
• Опять две России?
  
  Нет, разумеется, страна с таким названием – одна. И государство – тоже. Речь о духовно-нравственном измерении, если хотите – о разном восприятии и окружающего мира, и самих себя. По-иностранному – о ментальности.
• «…Могучий, простой, чисто русский художник». Карен Шахназаров о Сергее Бондарчуке
  
  Франция. Канны. Город кинофестивалей. В 2010 году южный город встречал российскую культуру. В 13-й раз. Два российских региона представляли свое творчество, самобытность, народные таланты: Санкт-Петербург и Хакасия.