Зорю играю…

Ударнику Губернаторского симфонического оркестра Валерию Максимову исполняется 65 лет.

Валерий Александрович Максимов

Недавно была на концерте в Филармонии. В программе – Альтовый концерт Шнитке. Состав оркестра в этом произведении таков, что хорошо видна ударная группа – такое бывает не часто. Сижу у окошечка, как раз напротив, и вижу, как работает мой педагог – Валерий Александрович Максимов: –когда-то в школе музыкантских воспитанников я училась у него по классу ксилофона. И вдруг нахлынула ностальгия, подумалось, что жизнь могла бы сложиться по-другому, если бы по его завету я поступила в музыкальное училище… Нет, я не жалею, что выбрала журналистику: –эта профессия помогла мне многое узнать о себе и людях, обрести ощущение счастья, мгновения успеха и даже найти любовь (порой нужно уехать очень далеко, чтобы встретить того, кто живёт совсем рядом)… И всё же мне захотелось снова встретиться с Валерием Александровичем, поговорить и познакомить читателей с этим замечательным человеком…

Кор.: –– Валерий Александрович, как говорится, «начнём с самого начала…», – расскажите о Ваших первых детских воспоминаниях?

В. М.: –– Поскольку моё детство проходило сначала Нижнеудинском, а потом Тайшетском районе, то первые воспоминания – это настоящая глухая тайга, ручьи, очень холодный ключ и дичь, которая водилась прямо возле дома – глухари, рябчики, за огородом жили зайцы, белки… А в 58-ом году я поступил в школу музвоспитанников, в класс ударных инструментов…

Кор.: – Это было решение Ваших родителей?

В. М.: – Да, ведь в нашей сельской школе было только четыре класса, поэтому нужно было определяться, куда ехать учиться – в Тайшет или Иркутск. И вот, отец в газете прочитал о наборе в школу музвоспитанников. Я прошёл по конкурсу (тогда конкурс был очень большой, причём проверяли не только музыкальные данные, но и здоровье…). А вообще, у нас была музыкальная семья – восемь детей (у меня пять братьев и две сестры), и все на чём-нибудь играли – кто на ложках, кто на гармошке… Мать на балалайке играла «за милую душу», отец – на гитаре… Братья и сейчас играют, все, конечно, самоучки – только меня судьба так побаловала, что я смог получить музыкальное образование…

Родители мной, конечно, гордились, особенно, когда я в отпуск приезжал в военной форме, – когда я поступил, школа только несколько лет как перестала быть военной, поэтому первые годы у нас ещё были гимнастёрки, шинели, только без погон. Вообще, надо отметить, что наша школа многим дала хорошую жизнь, немало музыкантов по России – её выпускники, только в нашем оркестре есть несколько поколений музыкантских воспитанников…

Кор.: – Почему Вы выбрали ударные инструменты?

В. М.: – А выбирать особо не пришлось… Дело в том, что мне самому последнему из всех учеников пришло извещение о том, что я принят в школу – уже в сентябре… Поэтому, когда я приехал, остались только ударные… А уже 7 ноября мы, юные барабанщики, участвовали в военном параде, играли марши! В то время оркестр школы гремел, были очень сильные дирижёры – Слободчиков, Васильев… Достаточно сказать, что в год 300-летия Иркутска, в 61 году, наш оркестр провёл весь праздничный концерт, посвящённый этому торжеству. Мы готовились к концерту несколько месяцев, захватили половину каникул… Тогда оркестр был большой – человек шестьдесят, и дирижировал как раз Владимир Андрианович Васильев. А в 65-ом году я закончил 11-ый класс (тогда у нас ещё была одиннадцатилетка) и пошёл в армию…

Кор.: – Служили в оркестре?

В. М.: – Нет, я служил на Дальнем Востоке в штабе флотилии. Сознательно не говорил, что я музыкант, думал, после армии займусь чем-нибудь другим. Но, видимо, музыка – такая «болячка», от которой не избавишься (улыбается)… Даже в армии меня всё же «вычислили», приходилось участвовать в самодеятельности, даже хотели поставить в оркестр, но пришёл приказ о переводе… После демобилизации играл в танцевальных оркестрах сначала у себя, в Тайшетском районе, потом в Ангарске…

Кор.: – Значит, Вы изменили своё намерение расстаться музыкой?

В. М.: – Я пытался, но музыка всё равно меня привлекла. Полгода я проработал слесарем-турбинистом. Однажды на танцах подошёл к музыкантам поговорить, и тут же они меня пригласили за установку, я поиграл, а после концерта сказали: «Завтра выходи на работу…» (улыбается). Так и сложилась моя судьба, что я ни разу сам на танцах не танцевал, только сидел в оркестре (улыбается)… Мои коллеги с ТЭЦ долгое время не знали, что я играю по вечерам, пока однажды не случился праздничный вечер в Клубе энергетиков. И вот, сидит моя бригада, а я вместе с биг-бэндом выхожу на сцену, в красном пиджаке, при галстучке… После этого они меня особенно зауважали: я прихожу на работу, а мужики мне: «Ты же устал, иди, поспи вон там…» (улыбается).

Кор.: – А когда Вы поступили в симфонический оркестр?

В. М.: – В 70-ом году симфонический оркестр приехал в Ангарск, и меня пригласили – с тех пор я работаю здесь, уже 42 года… За мою бытность сменилось немало дирижёров – Барсов, Гульбис, Цирлин, Соколов… Порой музыкантов смущает суровый нрав дирижёров, но для меня главное – это профессиональные качества, требовательность, компетентность. Если человек, стоящий за пультом, знает, что делает – это хороший дирижёр, это значит у оркестра есть перспективы…

Кор.: – Как Вы оцениваете нынешнее творческое состояние Губернаторского симфонического оркестра?

В. М.: – Я думаю, что за эти годы, без сомнения, выросли и музыканты, и публика. Когда я начинал работать, состав оркестра был гораздо меньше, не хватало исполнителей… Сейчас у нас очень сильная духовая и струнная группа, а в ударниках – одни «зубры» сидят (улыбается)… Ну, и конечно, инструментарий теперь у нас очень приличный, а начинали-то мы играть на каких-то «кадушках» (улыбается)...

Кор.: – Кто Ваши любимые композиторы?

В. М.: – В первую очередь, Шостакович, его музыка современная и, я бы сказал, «ударная» (улыбается)… При этом он не написал ни одного лишнего удара. И, конечно же, Чайковский – у него тоже каждая нота, каждый удар незаменимы, имеют смысл…

Кор.: – Когда Вы приступили к педагогической деятельности?

В. М.: – В 74-ом году я стал преподавать в школе музвоспитанников. До этого у меня был небольшой педагогический опыт – в 18 лет я два дня работал учителем пения (такую квалификацию мне присвоили, когда я выпускался из школы музвоспитанников), но ребята не восприняли меня в этом качестве, поэтому карьеру учителя пения пришлось срочно завершить (улыбается)… Но вот как преподаватель ударных я состоялся, мой педстаж – 25 лет… Много было за это время у меня хороших ребят-учеников, некоторые из них работают в военных оркестрах. Но я никогда специально не ориентировал своих учеников на то, чтобы связать свою жизнь с музыкой… Для этого у человека должна быть сильная тяга, когда по-другому он не может.

Кор.: – Как сложилась Ваша личная жизнь?

В. М.: – Там же, в школе музвоспитанников, я познакомился со своей супругой, Галиной Иннокентьевной. Она работала, ещё когда я учился, преподавала у младших классов, совсем молоденькая… Потом стала вести русский язык и литературу. Когда мы стали коллегами, чувства возникли не сразу, а после нескольких лет знакомства. Мы вместе с 81 года…

Сын у меня в Москве, в своё время он тоже окончил нашу школу по классу флейты, работал в военном оркестре в Калининграде, потом перешёл в бизнес, живёт в столице. Внуку 16 лет. А дочь и внучка, которая, считай, выросла у меня на руках, теперь они живут в Израиле, но мы всё время созваниваемся…

Кор.: – Как Вы проводите своё свободное время?

В. М.: – Зимой – это чтение, а летом – рыбалка, дача. На даче я всё делаю сам, мне это не в тягость, сказывается крестьянское детство (улыбается)… Бывает, конечно, устаёшь, но это хорошая усталость, приятная…

Вот такая у нас с Валерием Александровичем сложилась беседа. Завершая этот материал, мне бы хотелось выразить признательность ещё одному человеку, которого мы здесь упомянули – Галине Иннокентьевне Максимовой. Она также мой бесконечно дорогой сердцу учитель: любовь к русскому языку, ощущение его как живого – это для меня подарок Галины Иннокентьевны. Конечно, университет – alma mater, но я считаю, что основу профессии я получила от своего школьного учителя. Далеко не каждый день мы вспоминаем своих учителей, а «носим с собой» то, что приняли от них, постоянно. Быть может, это звучит пафосно, но я так чувствую…