Сайт Moi-goda.ru: рассказы и повести разных авторов и наших читателей

Напомним нашим читателям, что эту новую рубрику для таких вот баек типа «а вот ещё был случай» мы решили назвать именно так потому, что одно из толкований слов «бабай», «бабайка» произошло от тюркского бабА, означающего пожилого, уважаемого в роду мужчину (что, впрочем, применимо и к женщине), который помимо других важных обязанностей в своём клане ещё и учил своих молодых соплеменников уму-разуму путём пересказа таких вот нехитрых жизненных историй. Сегодня разговор под этой рубрикой продолжают наши внештатные авторы, старейшие журналисты Иркутской области – бывший фотокорреспондент ТАСС по нашему региону Эдгар Брюханенко с его застольной рапсодией и бывший тележурналист ВГТРК, автор передачи «Сибирский сад» Александр Зонов со своими сельскими былями.

Они живут на одной улице и ходят друг к другу в гости. Часто «без повода»: порыбачить там или помочь чем по хозяйству – напилить дров, застоговать сено. Но иногда всё же «по поводу» – выпить.

1. Надежда Семёновна прожила без мужа двенадцать лет, привыкла быть одна, правда, домой с работы не торопилась, часто задерживалась за своим столом в углу небольшого кабинета, перепроверяла всю бухгалтерскую цифирь, не особенно доверяя мудрёной компьютерной программе. Отсюда же, с разрешения начальства, раз в две недели звонила по межгороду детям – сыну и дочери... Мобильный телефон она себе не завела, обходилась домашним: не с кем разговаривать особо, да и не о чем. Давние знакомые если и звонили, то начинали жаловаться на здоровье и жизненные неурядицы, зачем ей это, своих проблем хватает. Внуков­то один раз только и видела после их переезда, когда удалось подкопить деньжат, подменив на время отпуска подругу – в коммерческой фирме, где бухгалтеры получали намного больше, чем в бюджетной сфере. Была потом возможность устроиться туда на постоянную работу, но Надежда Семёновна как огня боялась разноцветных бухгалтерий, была уверена, что, сколько верёвочке ни виться, конец придёт. Ладно, Бог с ней, с зарплатой, всё равно поездка тогда принесла сплошные переживания.

Жил в Верхнеленске дед Семён. Дня своего рождения не помнил, был роста невысокого, худощавый, морщинистый, очень шустрый такой старичок. Волосёнки на его голове были редкими, топорщились во все стороны, да и борода­то с усами недалеко ушли... Была у деда Семёна приговорочка «ёксель­моксель» – так за глаза его чаще звали: дед Ёксель­Моксель, или шкода, так как был он такой шутник да шкодник, каких ещё поискать. То шепнёт одной­двум бабам по секрету, что в магазин привезли ситец красоты невиданной, да ещё жоржет. А что знает хоть одна баба, считай, вся деревня в курсе. Утром продавщица Варвара к своему магазину еле пробилась, а потом ей не меньше часа пришлось убеждать сельчанок, что всё это выдумки, да ещё и допустить в подсобку «народный контроль» из двух самых языкастых, самых настырных баб... Ну, думали сельчане, прикончат бабы деда Семёна, да только он куда­то вдруг подевался...

– Ненави­иж­жу!

Сначала я услышал этот душераздирающий вопль, в следующее мгновение прямо передо мной из-за кустов на повороте выскочил мужик в шортах, и мимо моей головы пролетел увесистый булыжник – вслед только что едва разминувшемуся с моим велосипедом внедорожнику. Я инстинктивно затормозил и оглянулся – камень не долетел до цели.

Тишина – редкая минута в сутолоке больничных будней. Час ночи. Длинный коридор уходит во тьму. Мягко ступая, обходит свои владения дежурный хирург... Вдруг из палаты, закрыв лицо руками, выбегает медсестра. Сотрясаясь от приглушённых рыданий, ничего не видя перед собой, она ткнулась в протянутые руки врача и, захлёбываясь, вне себя от обиды, шепчет:

Один туркмен в шутку пырнул другого ножом, а тот принял это всерьез, обиделся и умер. Ходжа Насреддин

Нам привычна картина, когда умудренные ветераны учат, наставляют и передают опыт подрастающему поколению, порой не замечая, что их дети и внуки уже имеют собственный взгляд на события и собственный голос в музыке и рисовании, в спорте и танцах, а во владении компьютером каждый внук – профессор для своего деда. К литературе обычно приобщаются с приобретением определенного жизненного опыта и сильных внутренних эмоций, но и здесь молодые дарования порой проявляют себя.

Я родился под Ростовом накануне войны, и моё послевоенное детство прошло здесь же. В памяти остались продуктовые карточки, развалины зданий и нищие, а главное – искалеченные люди. Особенно запомнился сапожник без ног. Передвигался он на «роликах» – изготовленной из дощечек специальной площадке на шарикоподшипниках – отталкиваясь от земли деревянными колодками. Лицом он был чёрен, как обуглен. Часто выпив, он бросал работу и с шумом катил по тротуару. Тогда по улице надрывно звучал его крик-вопрос встречным: «Братишка! Ты помнишь Сталинград!?».

В Великую Отечественную войну мой отец, Владимир Никандрович Богородский, воевал в составе 369-го отдельного батальона морской пехоты. Во время Днестровского десанта в августе 1944 года он был тяжело ранен и в течение девяти месяцев находился на излечении в Одесском военно-морском госпитале. Домой он возвратился только летом 45-го года. Он часто рассказывал о своих боевых друзьях, о людях, с которыми довелось встречаться на дорогах войны. Некоторые из рассказов он успел записать. Теперь его рукопись хранится у меня. Я предлагаю читателям «Моих годов» отрывок из его рукописи. Автор рассказа под именем лейтенанта Алфеева, выписавшись из госпиталя, случайно в сквере знакомится с черноморским капитаном Георгием Степановичем. Алфеева поразило сильное косоглазие капитана. Георгий Степанович рассказывает ему свою историю.

Прозаическую страницу нынешнего «Перевала» представит Юрий Дилис с отрывком из своего «Повествования о войне» – «Сталинград». В котором он пишет о своём старшем брате Дмитрии. И в то время, когда его брат воевал под Сталинградом, сам Юрий Дилис в четырёхлетнем возрасте находился в оккупированном фашистскими войсками Воронеже. И поскольку в следующем месяце наша страна будет отмечать семидесятилетие славной победы, данный отрывок, как мне кажется, для «Перевала» весьма кстати. Материалы к «Перевалу» подготовил Владимир МАКСИМОВ

О силе искуства

Солнечным утром во дворе большого деревянного дома молодой пес спит, уютно свернувшись на половичке. А старый пес на посту, хотя и позевывает, прикрывая рот лапой. Куры бодро расхаживают по двору, деловито оглядывая все вокруг.

В прозаическом отделе нашего «Перевала» хочу представить двух авторов – Галину Ахметгалиеву и Антона Ветрова. Ахметгалиева Галина Гавриловна, родилась в 1939 году в Уссурийске. Окончила Иркутское областное училище культуры и филологический факультет иркутского университета. Пишет стихи и прозу. Живёт в Иркутске. Антону Ветрову нет ещё и сорока. Он окончил Международный факультет Иркутского госуниверситета. Его небольшой рассказ, точнее новелла, о братьях наших меньших. Она очень добрая и сострадательная, потому что заканчивается трагически. Впрочем? читайте сами. Материалы для «Перевала» подготовил Владимир Максимов.

Есть же такие люди удивительные, про которых можно сказать «кладезь талантов» – таков и Фёдор Леонидович: начинал художником, стал и актёром, причём не только уже в Иркутском театре народной драмы (это, пожалуй, многие знают), но и дебютировал в 2009 году как киноартист в фильме режиссёра Лидии Бобровой «Верую», где сыграл отнюдь не эпизодическую роль священника. «Засветился» он и на голубом экране в качестве телеведущего, где, кстати, и прозвучали впервые во всеуслышанье его «Байки дяди Фёдора»... Известен Фёдор Леонидович и как иллюстратор книг, так что рисунок здесь, разумеется, тоже авторский.

В нашей семье принято украшать новогодний стол букетиком живших в домашнем тепле веточек с фиолетовыми цветками багульника, нежно-зелеными листьями и сережками березки.

Рассказ. Все ещё спят... Из ванной, приняв после обычной получасовой зарядки контрастный душ, по полутёмному недлинному, буквой Г, коридору, освещённому настенной лампой у входной двери, в своём любимом красном махровом халате иду на кухню и, подойдя к окну, выходящему во двор, раздёргиваю плотные зелёные шторы.

Многие обращаются к творчеству после выхода на пенсию. Светлана Анатольевна поступила иначе: отдав почти 30 лет производству, резко повернула жизнь в сторону литературы. Автор поэтического сборника «Берег жизни» и книги стихов и прозы «Знак судьбы». Живёт в Иркутске.

Низкие сводчатые потолки нулевого этажа гарнизонного дома офицеров превращали слабо освещённый коридор к гардеробу в сказочный грот таинственного подземелья.

"Воля вольная" - единственный в финале нынешней "Большой книги" остросоциальный роман о современной России. Место действия - Дальний Восток. Герои - местные мужики, большей частью выживающие благодаря охоте и рыболовному промыслу, разумеется, нелегальному, потому что вести дела по закону невозможно. Милиция обо всем прекрасно знает и никого не ловит - в доле. На этом держится относительное равновесие, пока его не нарушает случайная стычка в тайге. Нелепая, почти анекдотичная поначалу история заканчивается ОМОНом и большой кровью, рассказывает "Российская Газета".

Проза Бориса Макарова Макарова с виду незамысловата. Рассказывает человек современные деревенские истории или вспоминает военные годы, в основном, коротко, эпизодно – и как не признать – интересно рассказывает, с душой, с юмором... А как приложится один рассказ к другому, как наложится одно впечателение на другое, вдруг видишь, что вовлечён ты уже в круговорот событий, и не чужой этому, созданному автором, миру.

Недавно вышла из печати очередная книга нашего постоянного автора, журналиста В. Б. Огаркова. Как и предыдущие «Лесной аквариум», «Бадарма» и детская «Кузькина страна», новая книга «Истории из рюкзака» написана живым и сочным языком, читается легко, не «отпускает» читателя.

Любовь – единственная страсть, не признающая ни прошлого, ни будущего.

Оноре де Бальзак

Наш новый автор—Ведров Александр Петрович. Но он далеко не новичок в управленческой сфере Иркутской области. Выпускник Уральского политехнического института, инженер-атомщик. Работал в Ангарске начальником ведущего технологического корпуса на атомном комбинате (АЭХК), принимал участие в ряде поисковых, исследовательских работ. Заочно окончил Иркутский институт народного хозяйства (инженер-экономист по машиностроению). Позже направлен на партийную работу: секретарь парткома комбината, секретарь ГК КПСС в Ангарске, заведующий отделом оборонной промышленности Иркутского обкома партии. Окончил с отличием Академию общественных наук при ЦК КПСС. С 1995 по 2006 годы зам.председателя избирательной комиссии Иркутской области.

Дина вышла на крыльцо ЗАГСа и закурила. Припорошенная свежим снегом парадная лестница была густо усеяна зерном, конфетти, лепестками роз и монетами. Пронырливые мальчишки ловко подбирали монетки, шикая на путающихся под ногами голубей. Резкие гудки клаксонов сообщили о приближении очередного свадебного кортежа. Пацанов тут же сдуло.

Подведены итоги конкурса международной литературной премии имени П.П.Ершова. Одним из её лауреатов стал иркутский писатель Юрий Баранов.

Даже в весеннем марте на Севере ещё случаются крепкие холода. Тогда плотина Усть-Илимской ГЭС по самую макушку тонет в облаках морозного тумана, и только после полудня открывается солнцу. Приезжие сетуют: где-то уже подснежники цветут, а здесь еще и сосульки не висят, вдобавок самолеты не летают. Но старожилы знают, что скоро, совсем скоро проклюнутся настоящие весенние деньки, по которым так стосковались люди, птицы, звери –всё живое на этой застуженной земле.

В нынешнем году я «грозился» вам, дорогие читатели, начать публикацию материалов, касающихся всевозможных моих путешествий. В том числе, и фрагментов из, не во всём удачной и даже трагичной, поскольку у нас в Мариинске погибла английская велосипедистка Шан Томас, велоэкспедиции, проходившей в 1993 году по маршруту: «Пекин – Париж». Нужно было проехать на велосипеде 16. 000 километров и доказать, что при помощи мышц, а не мотора, человек может преодолевать такие расстояния, не загрязняя при этом выхлопными газами окружающую среду. Экспедиция длилась пять месяцев и один день. С 3 мая по 4 октября. Была интернациональной. Однако до Парижа, где нас встречали в Российском посольстве, добралось только четыре человека, и все они были россияне. Американцы, румыны, англичане и прочие участники из иных стран, по разным причинам и на разных этапах отсеялись. Организовывала экспедицию фирма «ТРЭК». И проходила она под эгидой ЮНЕСКО. И в начале я решил давать материал по мере продвижения экспедиции, но понял, что тогда нужно выдавать по полосе, а может и по развороту каждую неделю. А заниматься этим мне некогда, да и не охота. Ибо основное моё занятие, всё-таки, писать рассказы. Так что буду писать о том, что вспомниться, благо я всю экспедицию вёл дневник. И хотел я начать с «забойных» материалов: интервью с Аленом Делоном, моим двойным тёзкой Владимиром Максимовым, редактором журнала «Посев», режиссёром Говорухиным, генеральным секретарём ПЭН-клуба Александром Блоком, но убедился, что это невозможно, поскольку материалы получатся очень большие. Так, что буду давать что-то фрагментарно, уж не обессудьте. Ведь газета – это не книга. И она имеет свои жанровые законы. Итак, начнём.

Семья Сергея Карелина была большая и работящая. Трое сынов и две дочки подрастали, как грибочки в лесу.

***

Шли однажды три странника. В пути их застала ночь. Они увидели дом, постучали. Им открыл хозяин и спросил:

Новогодний рассказ

Поезд стучал колесами в предновогодней ночи, скрипел на поворотах; мимо, выныривая из темноты, проносились станции; луна, заглядывая в окна, торопилась рядом, стараясь не отстать от освещённых вагонов. Татьяна смотрела на тёмный лес, контуром чернеющий на фоне более светлого неба, мысли бежали потихоньку: никто не мешал ей думать - пожилая пара уже легла, а четвертое место было свободно.

Замечено: большинство новогодний историй, казусов, анекдотов и смешных случаев со временем не портятся. Оно и понятно: истории зимние, будто на морозце, ну или в холодильнике хранятся, что ж им будет?

Шляпа была близка к обмороку. Весь день её напяливали и снимали, нахлобучивали и снова снимали, жамкали в руках, тонули в ней головами и, наоборот, больно тянули ей швы. Разве что пару раз обошлись деликатно. Когда молоденькая продавщица вернула её обратно на бесчувственную голову манекена, шляпа облегчённо вздохнула.

Она буквально вчера прибыла из Парижа. В салоне-ателье, где нежные, тонкие пальчики мастериц изготавливали настоящие шедевры, которые впоследствии должны были приводить женские сердца в трепет, а мужские кошельки – в недоумение, – в этом салоне была тысяча зеркал. Ну, если не тысяча, то дюжина точно. Шляпа ведь тоже была в своем роде женщина, и легкое преувеличение было ей не чуждо.

Начало: http://moi-goda.ru/pereval/ekstremal-chast-1

Сосед с тройником, собственно и выдернувший сига, разбойно-бичеватого вида и неопределённо пожилого возраста, оживился необыкновенно, приосанился и принялся раздавать команды направо и налево.

— Эй, ну-ка тарань пол-литру! Есть-есть у тебя, не жмись, на...А ты расколотку на... живенько! Дело-то на... международное на... Крещение будем на.., по всем байкальским правилам на...

Он не матерился, преисполнившись ответственности момента, только «накал» для привычной связки слов. Наплескал полную кружку водки, густо посолил и поперчил куски мёрзлой рыбы грязными, прокуренными пальцами, отчего у бедного Янека подкатил комок к горлу. Но энтузиаст не давал опомниться.

Рассказ.

Из цикла рассказов о детстве.