ЗДРАВСТВУЙТЕ!

НА КАЛЕНДАРЕ
ЧТО ЛЮДИ ЧИТАЮТ?
2024-03-21-05-29-01
Александр Вертинский родился 21 марта 1889 года в Киеве. Он был вторым ребенком Николая Вертинского и Евгении Скалацкой. Его отец работал частным поверенным и журналистом. В семье был еще один ребенок – сестра Надежда, которая была старше брата на пять лет. Дети рано лишились родителей. Когда младшему...
2024-03-14-09-56-10
Выдающийся актер России, сыгравший и в театре, и в кино много замечательных и запоминающихся образов Виктор Павлов. Его нет с нами уже 18 лет. Зрителю он запомнился ролью студента, пришедшего сдавать экзамен со скрытой рацией в фильме «Операция „Ы“ и другие приключения...
2024-03-29-03-08-37
16 марта исполнилось 140 лет со дня рождения русского писателя-фантаста Александра Беляева (1884–1942).
2024-03-29-04-19-10
В ушедшем году все мы отметили юбилейную дату: 30-ю годовщину образования государства Российская Федерация. Было создано государство с новым общественно-политическим строем, название которому «капитализм». Что это за...
2024-04-12-01-26-10
Раз в четырехлетие в феврале прибавляется 29-е число, а с високосным годом связано множество примет – как правило, запретных, предостерегающих: нельзя, не рекомендуется, лучше перенести на другой...

Рассказы отца (продолжение)

Изменить размер шрифта

alt

Первая медаль

 

– Пап, а ты «За отвагу» на Курской дуге получил?
– На Курской, Юра, на Курской, там я её и заработал.
(Ого, целая фраза, значит, можно и разговорить отца!)
– А как?
– Да по глупости своей, – отец положил перед собой пачку «Севера» и коробок спичек, – ладно, слушай.

Борис остервенело крутил ручку телефона. 2-ой роты на связи не было, и по тому, как легко крутилась рукоятка индуктора, было ясно, что линия оборвана и оборвана где-то рядом.

– Может, кто-нибудь в траншее запнулся, – надеялся Борис, но и сам не верил в эту спасительную ложь, – оборвал и сейчас…

– Павлова, быстро, – комбат, не отрываясь от стереотрубы, протянул руку назад. Павлов, командир 2-ой роты, как раз и не отвечал.

– С Павловым связи нет, – Борис произнёс эти слова каким-то жалким голосом.

– Связь с Павловым, быстро! – голос комбата сорвался на крик, но был заглушен близким взрывом танкового снаряда. Комбат так и не оторвался от окуляров.

– Я сейчас, – голос Бориса был сиплым, но спокойным. Кивнув радистке, сидящей рядом с ним, он схватил автомат и на ходу уже подхватил катушку с проводом. По траншее он бежал, держа в одной руке автомат, а в другой телефонную нить. Катушка весомо била его по спине, но он даже не замечал этого. 50 метров, 100, ещё один поворот и траншея кончилась. Дальше было свободное пространство, всего метров 20, а потом снова траншея, но уже 2-ой роты. Так называемый ход сообщения если и был ранее намечен, то сейчас его не было. А хуже всего было то, что метрах в 40 стояла немецкая «Пантера» и её пулемёт выбивал пыль по брустверу и свободному пространству. На дне траншеи сидели два бойца и отрешёнными глазами смотрели перед собой. Борис знал их в лицо, это были ребята из первой роты.

– Что, славяне, загораете? – Борис присел рядом с ними и неожиданно пожаловался. – А у меня вот линия на обрыве.

Один из солдат медленно повернул голову:

– А на что твоя связь, сейчас всем хана будет! Вишь как лупит, не высунешься. Сейчас пехота подтянется, и возьмут нас голыми руками.

– А чо сидите-то? – Борис начал заводиться и попытался высунуться из окопа. Всё тот же солдат ловко и сноровисто перехватил его движение и прижал к стенке окопа.

– Не лезь, он хорошо пристрелялся, видишь? – и он подбородком указал себе под ноги. Там лежал третий, которого Борис поначалу не заметил. Тяжёлая пуля танкового пулемёта раздробила верхнюю часть головы так, что Бориса чуть не стошнило.

– И что, так и сидеть? – голос его дрогнул.

– Так и сидеть, – подтвердил мёртвым голосом солдат, – гранат у нас противотанковых нет, чего с ним сделаешь, он вишь как встал, не докинуть, вот и сидим, ждём. – Его напарник не произнёс ни слова и видимо даже не слышал разговора. Борис глянул ему в глаза, и ему стало жутко.

– Вот это влип. Обрыв провода наверняка наверху, рядом, но добраться до него, и тем более скрутить кабель, хана, – подумал про себя Борис с ненавистью, на мгновение выглянул из окопа и сразу присел. Бруствер над его головой закипел от града пуль и засыпал его пыльной крошкой. Почему-то вспомнилась соседская девчонка, на которую исподтишка заглядывались все мальчишки во дворе, но она отдавала предпочтение Серёжке, его дружку. А на Бориса даже не глядела, только смеялась, рыжий, мол. Борис за такие слова пацанам не один нос расквасил, но что с девчонкой сделаешь! И себя вдруг, словно со стороны увидел. Идёт это он с работы первый раз в жизни, весь в мазуте, целый день какие-то железяки в керосине отмачивал, а его сверстники во дворе в городки играют.

– Борька, распечатай письмо, – это Серёга к нему подбегает, – уже два кона никто открыть не может.*

«Письмо» – одна из фигур в русской игре «городки», самая сложная для выбивания.

А девчонка услышала и этак хмыкнула, и плечиками передёрнула. Ну, зараза!

Взял он биту, встал к черте, осмотрелся, потом отошёл ещё на пару шагов, примерился к тяжести биты и снизу вверх, включая в движение бедро, бросил, практически не глядя на площадку с письмом. И пошёл себе домой отмываться. Только услышал за спиной восторженные крики, попал, значит. А на девчонку так и не поглядел, знай наших!

– А если… – мысль ещё вертелась в голове, а он уже скинул со спины катушку, прислонил к ней автомат:

– Покарауль, – и бросился бежать.

Гранаты налево от входа, в нише, значит, можно не входить в блиндаж, лейтенант и не заметит, – он на мгновение представил что будет, если комбат его увидит, связи-то нет, и чуть не врезался в следующий поворот. Вот и вход в блиндаж. Борис упал перед дверью и сунул руку внутрь, наощупь отыскивая нишу с гранатами.

– Есть одна, давай-ка вторую сюда, – обратный путь показался намного короче. Автомат и катушка с проводом стояли на месте, солдат удивлённо и недоверчиво посмотрел на него.

– А я думал ты того, сбежал.

– Не бзди, земляк, – Борис, не вставая с колен, выдернул чеку и бросил первую гранату в промежуток между танком и траншеей 2-ой роты. Грохот взрыва поставил его на ноги. До танка так и осталось сорок метров, а пулемет его выбивал длинный шлейф пыли на бруствере соседней траншеи. Как когда-то с битой пошла рука, и граната высоко взлетела в воздух. А Борис уже сидел на дне окопа, что там смотреть, не девчонка же. Взрыв! Танковый пулемет замолчал.

– Раз, два, три, – Борис выпрямился. Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться в том, что граната попала точно под днище танка, а этого ни один экипаж не выдержит. Несколько секунд, и с проводом в одной руке, катушкой в другой и автоматом за спиной он выскочил из окопа. Метрах в двенадцати конец провода чуть не выскочил у него из руки, Борис аж крутнулся на каблуках и упал на бок.

– Всё, родненький, – зубами срывая изоляцию на проводах, он глазами искал второй конец, – вот он, даже вставки не надо, зря катушку тащил, – пожурил он себя за синяки на рёбрах, а руки уже сращивали очищенные концы. Связав два провода так, чтобы они никоим образом не могли коснуться друг друга оголёнными местами, он тряхнул провод и тот пошёл волнами, как у гимнасток лента, такое он видел в цирке на арене. Побежал обратно. Связи у комбата ещё не было, поэтому его движения были всё такими же стремительными, как и прежде. Пробегая мимо солдат, он хлопнул собеседника по каске.

– Не дрейфь, жить будем!

Буквально влетев в блиндаж он схватил трубку аппарата и, ещё не поднеся её к уху, услышал отборный мат ротного связиста.

– Чего орёшь, давай Павлова, комбат требует, – как можно спокойней произнёс Борис и протянул трубку комбату. Лейтенант, так и не повернувшись от стереотрубы, схватил трубку и закричал в нее: «Ты какого…»

Борис облегчённо вздохнул и потянулся к карману, где у него точно был табак на бо-о-ольшую самокрутку. Пальцы чуть дрожали, но табак не сыпался, бумага не рвалась. Цигарка получилась знатная. Прикуривая, он поймал восхищённый взгляд радистки и почувствовал себя совсем хорошо.

Вечером Бориса вызвали к комбату. Тот сидел перед дощатым столом, на котором лежали документы и стояла чернильница-непроливайка, гордость батальонного писаря. Сам писарь сидел на другом конце стола и даже не поднял головы, так он был занят.

– Товарищ старший лейтенант, рядовой Пискунов по Вашему приказанию прибыл. Комбат повернулся к Борису.

– Ты что же это, друг ситцевый, самовольством занимаешься? Когда бросишь свои партизанские замашки, разведчики и те от тебя отказались, – комбат намекнул на недавние события, которые чуть не окончились для Бориса плачевно, хотя именно комбат и спас его тогда от серьёзного разговора с особистом. Борис как можно более непринуждённо пожал плечами, мысленно вспоминая свои грехи.

– Вроде бы ничего особенного не было, что, наябедничал этот гад? (Писарь продолжал писать, не поднимая головы, – что он там разузнал, может… да нет, нас трое было, Петька уже в госпитале, а Валерка не сдаст...)

Он благоразумно продолжал молчать.

– Ну, что молчишь, язык проглотил? – продолжал разнос комбат, – мне доложили, – комбат бросил быстрый взгляд на писаря, – что ты сегодня танк подбил, так или нет?

– Так точно, – Борис решил, что его видели бегущим за гранатами, – неужто влип?

– Это когда же ты успел, я тебя разве отпускал с НП? – голос комбата поднялся на тон выше.

Нет, не знает, не доложил этот, – Борис посмотрел на склонённую голову и перевёл взгляд на комбата:

– Товарищ комбат, так это я когда делал линию на вторую роту, вы тогда связь требовали, а линию и оборвало. Ну, я побежал, а там «пантера» прямо на кабеле, не даёт проходу, вот и пришлось. – Борис перевёл дух и замолчал. Много говорить было опасно, мало ли что рассказал комбату этот… Комбат помолчал и потом спросил чуть подобревшим голосом.

– Так ты что, это, «пантеру», ну, между делом подбил? – он как-то странно посмотрел на Бориса.

– Так точно, – по-уставному ответил Борис и вытянулся по стойке смирно, прямо и бесхитростно глядя в глаза лейтенанта. Боковым зрением он заметил движение на другом конце стола, но продолжал «есть» глазами начальство. Наконец комбат опустил глаза и отвернулся.

– Ты знаешь, что за подбитый танк положен орден?

– Так точно! – Борис продолжал стоять вытянувшись. Комбат задумчиво стучал пальцами по столу.

– Панасенко!

– Слушаю, товарищ старший лейтенант.

– Подготовь наградной лист на бойца, выпиши «За отвагу», понял?

– Так точно, – голос писаря был сух и обижен.

– Ладно, Борис, когда ещё твоя придёт, а сейчас держи, – комбат отстегнул от своей гимнастёрки медаль, подержал её в руке и решительно опустил в кружку, – это у тебя первая?

– Ага, – ответил Борис, взял кружку и растерянно заглянул в неё.

– Ну что смотришь, заработал, не задерживай кружку, первую награду обязательно обмыть надо, чтоб не последняя, – комбат встал из-за стола и протянул Борису руку. – Поздравляю, носи, заслужил.

  • Расскажите об этом своим друзьям!