ЗДРАВСТВУЙТЕ!

НА КАЛЕНДАРЕ
ЧТО ЛЮДИ ЧИТАЮТ?
2024-03-21-05-29-01
Александр Вертинский родился 21 марта 1889 года в Киеве. Он был вторым ребенком Николая Вертинского и Евгении Скалацкой. Его отец работал частным поверенным и журналистом. В семье был еще один ребенок – сестра Надежда, которая была старше брата на пять лет. Дети рано лишились родителей. Когда младшему...
2024-03-14-09-56-10
Выдающийся актер России, сыгравший и в театре, и в кино много замечательных и запоминающихся образов Виктор Павлов. Его нет с нами уже 18 лет. Зрителю он запомнился ролью студента, пришедшего сдавать экзамен со скрытой рацией в фильме «Операция „Ы“ и другие приключения...
2024-03-29-03-08-37
16 марта исполнилось 140 лет со дня рождения русского писателя-фантаста Александра Беляева (1884–1942).
2024-03-29-04-19-10
В ушедшем году все мы отметили юбилейную дату: 30-ю годовщину образования государства Российская Федерация. Было создано государство с новым общественно-политическим строем, название которому «капитализм». Что это за...
2024-04-12-01-26-10
Раз в четырехлетие в феврале прибавляется 29-е число, а с високосным годом связано множество примет – как правило, запретных, предостерегающих: нельзя, не рекомендуется, лучше перенести на другой...

Пока я помню, я живу

Изменить размер шрифта

alt

Случай на улице Ленина

 

С началом войны население Иркутска сильно увеличилось за счёт эвакуированных. В городе появились новые заводы, фабрики. Администрация города старалась устроить приезжавших: обеспечить жильём, работой, продовольственными карточками, прикрепить к столовой на производстве.

Благотворительных столовых, как сейчас, тогда не было. И если человек не смог устроиться на работу, получить продовольственную карточку – будет голодать. Я сама была свидетелем трагедии. Это было примерно в апреле 1943 года. Я шла по улице Ленина мимо деревянных домов, что стояли раньше напротив школы № 15 (сейчас там огромный кирпичный дом). У одного из них прямо на тротуаре сидел неопределённого возраста очень худой, в потрёпанной одежде мужчина. Он сидел молча, ничего не просил, смотрел жалостно. К нему подошла женщина, наклонившись, что-то спросила, потом достала из сумки полбулки хлеба, отломила кусок и протянула его мужчине. Он бережно взял кусок, поднёс его ко рту, но тут голова его наклонилась, пальцы руки разжались, кусок упал на тротуар. Сбежался народ. Стали ощупывать страдальца. Он был мёртв.

Учусь хранить тайну

Случилось это в конце мая 1943 года (пожалуй, самый богатый событиями год). Я играла во дворе с ребятами, а дедушка возле дверей нашей квартиры читал газету. Пришедший во двор солдат подошёл к деду и рассказал, как погиб мой дядя Павел. Немецкий снаряд угодил в башню танка, её заклинило, в танке начался пожар, все из экипажа были ранены. Погибли все. После боя извлекли через нижний люк обгорелые трупы. Похоронили всех погибших в братской могиле. Получивший после ранения отпуск, будучи проездом через Иркутск, солдат специально навестил нас, рассказал о бое. А я всё слышала. После ухода солдата мы с дедушкой поклялись никому из домашних не рассказывать об услышанном. Впервые я рассказала об этом своему старшему сыну Павлу, танкисту, после его возвращения со срочной службы домой: в 1977–1979 году он служил на границе с Китаем.

Хрустальные туфельки для Золушки

Трудности военных лет люди преодолевали постепенно, изобретательно, гениально. Летом 1942 года некая сапожная артель прислала на швейную фабрику № 1, где работала моя мама, большую партию своих изделий — башмаков, верх этих башмаков был парусиновый со шнуровкой, а подошва деревянная, колодка была высокой, не соврать бы: 2,5—3 сантиметра. В тишине при ходьбе в таких башмачках каждый шаг сопровождался гулким эхом. Тротуары были тогда деревянные, а дороги, кроме центральных, не мощённые, но накатанные, в дождь не размывались. Улицы освещались плохо, на нашей улице вообще не горели фонари, а только тускло светились лампочки на воротах. По улице вечером ходить было страшно: темно. Мама моя боялась тёмных улиц, поэтому домой с вечерней смены она не шла, а бежала. Можно себе представить, какую дробь отбивали деревянные башмаки по деревянному тротуару. Моя бабушка всегда ждала мою маму с работы, и до её прихода не спала; слух у неё был острый, поэтому она издалека слышала перестук и бежала по лестнице открывать своей дочери двери.

Иду в школу

Мне шёл девятый год, когда я пошла в школу: раньше было не в чем. А тут маме выдали премию: мешок обрезков шинельного сукна, обрезков ткани, из которой шили телогрейки, с остатками ваты. Мама из шинельного сукна сшила мне ботинки, из ситцевых кусочков — сумку для тетрадей и учебников. Но ни учебников, ни тетрадей у меня не было. Мама сшила мне маленькие тетради из обрезков обёрточной бумаги, ручку-самописку с пером мне подарила тетя Нина и отдала свою чернильницу-непроливайку. Записали меня в школу № 13, которая занимала помещение нынешнего театрального училища. Учащиеся школ активно участвовали в жизни города, помогали взрослым: мы собирали бутылки (в них разливали горючую смесь, их использовали для борьбы с немецкими танками), собирали тёплые вещи, табак, шили кисеты, писали на фронт письма. Потом собирали металлолом, макулатуру, участвовали в уборке улиц. В каждом классе, с 4-го по 7-й, были тимуровские команды.

Зима 1944 года была суровой. Однажды в декабре был мороз ниже -45 градусов. По радио объявили, что занятия в школе отменяются, но никто из домашних это объявление не слышал. И меня утром, как обычно, бабушка отправила в школу в суконных ботинках. Пока я добралась до школы, уже замёрзла. Школа оказалась закрытой. Я постучала, вышла сторожиха и отправила меня домой, не дав обогреться. Домой добралась ползком, ног я не чувствовала. Бабушка растирала мне их каким-то снадобьем. Спасла мне ноги.

Запасаем топливо

Чтобы в нашей подвальной квартире не накапливалась сырость, нужно было топить печь ежедневно, даже летом. Поэтому за год уходило много дров и угля. Я с братом по двору и по улице собирала щепки и ветки. В ту пору дорога от набережной по улице Карла Маркса до перекрёстка с улицей Ленина была вымощена деревянными, пропитанными каким-то антисептиком чурбачками. Многие чурбачки на середине мостовой выкрошились, образовались выбоины.

Не помню точно в каком году решено было заменить деревянное покрытие дороги на каменное. Стали выковыривать чурбачки, складывать их в кучи, дорогу посыпали песком, выкладывали плотно друг к другу булыжники и выравнивали их (большим деревянным молотком). А мы с дедушкой нагружали тележку чурочками и везли домой. В день мы проделывали по нескольку рейсов. Соседи посмеивались: «Старый с малым от безделия нашли развлечения». А мы, почитай, всю зиму жили в тепле, выручали чурочки.

Книги в моей жизни

До войны своих книг, кроме старых учебников, в нашей семье не было. До войны вообще мало печатали книг художественного содержания, всё о революции и её вождях, о коммунистах, Ленине, Сталине, в них было много вранья даже на достойных людей. Личные библиотеки были не у многих. Школьные библиотеки не могли похвастаться обилием книг. Моя соседка по парте однажды похвасталась, что ей на день рождения подарили книгу «Принц и нищий». Я стала умолять её дать мне почитать. Та согласилась, и на другой день подала мне свёрток в газете. Книгу дали мне на два дня. Но днём у меня были обязанности: вычистить и натопить печь, принести дров, угля, воды из водокачки, которая располагалась в том месте, где сейчас салон-парикмахерская «Иркутянка» (рядом со школой № 15), а от неё до дому надо пересечь три оживлённые дороги (надо сказать, что я по воду ходила с удовольствием, гордо неся на коромысле два ведра с водой). Так что пришлось читать две ночи. У меня был фонарик с крошечной лампочкой. Вот этот фонарик я зажигала и читала под одеялом. Как только я научилась сносно читать, постоянно ощущала недостаток книг. Когда у меня появилась возможность посещать городскую библиотеку, я читала как говорится запоем. Мне часто снилось, будто я сижу за большим круглым столом, листаю книгу, а вокруг стоят шкафы, доверху набитые книгами. Иметь свою собственную, пусть маленькую, библиотеку — моя заветная мечта. В годы моего детства в СССР издавался детский журнал «Мурзилка» там на двух серединных листах печатались книжки-малютки. Мы с бабушкой или мамой аккуратно снимали эти листки, складывали по указанным линиям, разрезали, складывали по страницам и сшивали, а потом я вслух читала содержание книжек. Моя мечта сбылась много лет спустя. Сейчас у меня приличная домашняя библиотека исторического романа и художественной литературы

Праздник Пасхи. «Пьяные фрукты»

У нас в квартире было несколько икон. Они висели на стенах открыто. Комсомольцы до войны устраивали рейды по квартирам, требовали снять иконы. Были и у нас однажды. Но моя бабушка наотрез отказалась подчиниться указаниям. К счастью, её не преследовали за это. Кроме того, она совершенно открыто посещала церковь и справляла все церковные праздники. Посещала баба Аня Крестовоздвиженскую церковь и брала меня с собой. Этой церкви повезло, у неё, по сравнению с другими, счастливая судьба: не разрушали, не занимали под конюшни.

Это было весной, в светлый праздник Пасхи Христовой (1944 год). Время было трудное, голодное, военное, до конца войны ещё целый год страданий, потерь, горя, слёз. Несмотря на трудности в гастрономическом, денежном плане, в нашей семье к праздникам всегда был «лишний кусок». И в тот раз наши старшие решили побаловать детей и взрослых. Для всех напекли шанежек и лепёшек из отрубей, а для взрослых дедушка приготовил напиток под аппетитным название «бражка». Дедушка купил несколько литров квасу, добавил дрожжей, сухих фруктов (чернослив, яблоки). Через несколько дней брага забродила. Дед вынул фрукты, процедил напиток, разлил в графины и поставил их на стол. Взрослые уселись за стол в комнате, а детворе накрыли стол на кухне. Наше внимание привлекло большое блюдо с горкой фруктов. Попробовали сначала чернослив — очень вкусно, съели почти всё, что было на блюде: едоков было пятеро от 4-х до 9-ти лет. Вскоре нас потянуло ко сну. Брат Саша уснул стоя, намертво вцепившись в железную спинку кровати. Сёстры Вера (8 лет) и Нюся (4 года) пытались на четвереньках добраться до кровати, да так и уснули на полу. А я добралась-таки до кровати, но лечь уютно сил не хватило. Легла поперёк кровати, да так и уснула. Опьянев от фруктов, я сильно побледнела, мама испугалась, пыталась привести меня в чувство, хлопала по щекам, а у меня было ощущение, что меня просто гладят. Происшествие с «пьяными» фруктами всполошило всё семейство. Покой пришёл, когда все дети выспались и проснулись. Это случилось к вечеру. Черняевы, тётя Дуся и сёстры Вера и Нюся жили на горе по улице Коммунаров. Улицы в нашем районе почти не освещались, ходить по улицам в тёмное время суток было страшно и опасно: наш город, тихий до войны, стал криминальным с приездом эвакуированных, много развелось бандитов, воров, карманников. Мы почти всей семьёй пошли провожать тетю Дусю, Веру и Нюсю. Процессия была интересная. Я с мамой толкали тётю Дусю в гору (она ещё не совсем пришла в себя от чудного напитка). За нами Вера вела за руку Нюсю и Сашу, в конце процессии шёл дедушка с пикой, да, представьте себе: пика была настоящая, для охоты на медведя. Как у нас появился наконечник, я не знаю, но древко дедушка сделал сам. Вспоминали мы этот случай часто...

Игры детства

В нашем дворе долгое время я была единственной девочкой среди детей, но от мальчишек не отставала. Мы играли всегда вместе: в прятки (я знала все чердаки, все потайные места двора), искали клады, сами их зарывали, озеленяли двор, играли в волейбол (вместо сетки натягивали бельевую верёвку), кости, лапту, классы, скакалку. Чтобы не отставать от мальчишек, пробовала играть в бильярд. Бильярд принадлежал нашей семье. Как он у нас оказался, не берусь фантазировать, вероятно, остался от прежней хозяйки. Бильярдный стол — массивный, покрытый добротным зелёным сукном, ножки точёные, красивые, толстые. Каждый вечер в тёплую погоду летом бильярд выносили из кладовки, и тогда с нашей улицы собирались игроки и болельщики в «великом множестве». Во время войны мы в печке-буржуйке сожгли нашу гордость — бильярд. Хочу упомянуть ещё один вид наших развлечений — театр. Да, театр. Ставили мы спектакли в пустующем сарае, освещали «сцену» свечами и карманными фонариками. Руководил труппой Толя Рынке, который с родителями жил на втором этаже среднего дома, он же составлял пьесы.

Вот уже 66 лет прошло с тех пор, как закончилась эта проклятая война. Но душа болит до сих пор: ведь нет семьи, не пострадавшей от неё. В нашей семье тоже есть потери: самый молодой из дядей – Павел погиб под Харьковом 23 февраля 1943 года. Дядя Митя вернулся с войны больной, умер 17 марта 1947 года. Бабушка их оплакивала до самой своей кончины.

  • Расскажите об этом своим друзьям!