«Не могу жить, когда гибнет моё Отечество…»

В 60 лет С.Ф. Ахромеев стал 38-м советским маршалом. После него это высочайшее воинское звание присваивалось лишь С. Куркоткину, В. Петрову и Д. Язову. Всё. Мировой империализм не без помощи Горбачёва и Ельцина развалил СССР и его «непобедимую и легендарную» армию. И больше звания Маршала Советского Союза никто не удостаивался.

Так навеки на скрижалях истории и останется 41 советский маршал. У них разные судьбы. Пять военачальников расстреляны. Столько же лишались своего высочайшего звания. Четверым его восстановили. И лишь один-единственный Маршал Советского Союза Ахромеев сам, добровольно ушёл из жизни. Уже хотя бы поэтому его биография достойна того, чтобы ознакомиться с ней подробнее...

Сергей Фёдорович родился в селе Виндрей Спасского уезда Тамбовской губернии. Перед войной поступил в военное училище. С первого курса в июле 1941 года – на фронте. По декабрь того же года воевал в составе объединённого курсантского стрелкового батальона на Ленинградском фронте.

Был тяжело ранен. Летом 1942 года стал курсантом при 2-м Астраханском пехотном училище. В конце того же года, будучи уже лейтенантом, назначен командиром стрелкового взвода 197-го армейского запасного полка 28-й армии на Сталинградском и Южном фронтах.

С июля 1944 года – командир моторизованного батальона автоматчиков 14-й самоходно-артиллерийской бригады Резерва Главного Командования. После Победы окончил Высшую офицерскую школу самоходной артиллерии бронетанковых и механизированных войск Красной армии.

Далее – заместитель командира самоходно-артиллерийского дивизиона установок СУ-76, командир танкового батальона 14-го отдельного танкового полка учебного центра, командир батальона установок ИСУ-122 14-го тяжелого танко-самоходного полка 31-й гвардейской механизированной дивизии в Бакинском военном округе.

Отучившись в Военной академии бронетанковых и механизированных войск имени И.В. Сталина, выполнял обязанности начальника штаба 190-го танко-самоходного полка Приморского военного округа. Командовал танковыми полками в Дальневосточном военном округе. С апреля 1964 года – командир учебной танковой дивизии. Потом была Военная академия Генерального штаба ВС СССР. А за ней последовали высокие должности командующего 7-й танковой армией в Белорусском военном округе, начальник штаба – первый заместитель командующего войсками Дальневосточного военного округа. С марта 1974 года Ахромеев – начальник Главного оперативного управления (ГОУ) Генерального штаба ВС СССР – заместитель начальника Генерального штаба Вооружённых сил СССР.

С какой стороны ни посмотри – блестящая военная карьера. И на всём её протяжении сотни, тысячи пушечных выстрелов сопровождали этого талантливого военачальника...

Необычным было наше знакомство. Как-то шли мы с коллегой фотокором «Красной звезды» подполковником Д. Гетманенко по пятому «министерскому» этажу здания над метро «Арбатская». Слышим оклик: «Дорофей, ты почему проходишь мимо?». В дверях своего кабинета стоял тогда ещё первый заместитель начальника Генерального штаба С.Ф.Ахромеев, недавно получивший маршальское звание. Мы подошли, поздоровались, а я ещё и представился. Маршал взял под руку моего приятеля и повёл его в кабинет. Оттуда счастливый Дорофей Петрович вышел с портативным диктофоном. Впервые в жизни я видел столь дивное записывающее средство. Так военачальник отблагодарил редакционного фотографа за серию снимков, сделанных в Кремле при получении ему маршальских погон. Помнится, Дорик, ногой открывавший двери даже замов министра, заметил: «Хрен кто с этого этажа способен на подобную щедрость. Все крупнозвёздные начальники полагают, что я обязан печатать для них фотки на шармачок. А Фёдорович – мужик что надо».

Спустя какое-то время я получил возможность лично в этом убедиться. В Политиздате готовилась к выпуску книга «Они сражались с фашизмом», где был мой большой очерк о Туре Хейердале, какое-то время воевавшим в составе наших войск на Севере. Звонит составитель-редактор Валентин Томин и чуть не плача сообщает: из-за твоего материала, дескать, цензура грозится весь стотысячный тираж книги пустить под нож. «В чём дело?» – «А зачем ты написал, что Юрий Сенкевич – полковник» – «Так он и есть полковник с 1979 года» – «Но это, оказывается, страшная государственная тайна». И цензор встал насмерть.

Советских цензоров – сами себя они гордо величали «душителями свободы» – я знал, как облупленных. Никакие здравые аргументы никогда на них не действовали, если противоречили бесконечному перечню запретов, в большинстве своём идиотских и нелепых. Теперь они точно на радостях потирают руки: как же, такую крамолу не пропустили!

И тогда я, будучи уже корреспондентом ТАСС, пошёл к уже начальнику Генерального штаба Маршалу Советского Союза С.Ф. Ахромееву, который был и главным военным цензором.

Причем Юра Сенкевич отнёсся к моей затее более чем скептически: «У нас офицеры служат даже в министерстве образования, не говоря уже о других серьёзных ведомствах. Но кто ж признается, что экономика страны и даже её общественная жизнь насквозь милитаризированные. Так что зря ты стараешься: не узнать миру о моём славном воинском звании». Он был прав, так сказать, в целом. Но конкретный случай целиком зависел от начгенштаба. В обстоятельном разговоре с Сергеем Фёдоровичем о состоянии цензуры вообще (со временем я даже написал большое эссе «Тайна – ржавчина социализма») я делал упор на очевидное: глупо и даже смешно отрицать, что Сенкевич – полковник. Тем более что иностранным спецслужбам это давно и прекрасно известно. Получается, что мы своих людей дурачим, и в этом коренная ущербность всей системы наших запретов.

Аргументы мои умница-маршал выслушал внимательно и, как говорится, проникся. Спустя время издал специальное распоряжение, разрешающее Сенкевичу впредь указывать, помимо своего научного звания – кандидат медицинских наук, ещё и звание военное – полковник.

Кстати, о том, что его непосредственный начальник – директор Института медико-биологических проблем Олег Георгиевич Газенко – генерал-лейтенант, стало известно лишь после перестроечных катаклизмов. Юрий Александрович был чрезвычайно доволен моей настойчивостью. Ну а я, в свою очередь, очень сильно зауважал Ахромеева. Ведь, кроме всего прочего, именно после основательного общения с маршалом, длившегося двадцать пять минут, я узнал, что, оказывается, мы не можем даже точно установить, сколько денег тратим на оборону. Так милитаризировано наше общество.

В дальнейшем мне приходилось многажды общаться с Сергеем Фёдоровичем. Несколько раз делал с ним интервью. Маршал не только руководил Генштабом, но и плотно курировал планирование и боевые действия советских войск в Афганистане. Часто туда летал. На все, происходящие в те времена бурные, так называемые «перестроечные» события, у него всегда имелась своя, глубоко выстраданная точка зрения.

В отличие от других крупных советских военачальников, которые, словно сговорившись, угрюмо и безмолвно наблюдали постепенный, но неуклонный развал страны и армии, Ахромеев никогда не «помалкивал в тряпочку».

Он один-единственный давал регулярные «отлупы» вдруг резко появившему Г. Арбатову, который вначале льстил Хрущёву, Брежневу, Андропову, Горбачёву, а потом мотыльком переметнулся к Ельцину. И не где-нибудь сражался с этой политической фигурой, а на страницах либерального «Огонька».

Как свидетельствует руководитель аппарата президента СССР В.И. Болдин, Ахромеев не раз утверждал: «Военная разведка располагает приблизительно такими же данными, что и КГБ: у члена Политбюро А.Н. Яковлева есть подозрительные связи со спецслужбами нескольких зарубежных стран».

Справедливости ради, следует признать, что затянувшаяся дискуссия между маршалом и людьми, твёрдо решившими развалить Советский Союз, чаще напоминала игру в одни ворота или даже избиение младенца. Всё тот же Арбатов, отточивший свое перо в славословиях, да ещё оседлавший тенденцию развала, попросту издевался над маршалом. А неискушённый в вербальных баталиях Сергей Фёдорович не замечал комического драматизма создавшейся ситуации. Похоже, он искренне верил в то, что личными вызывающе-благородными поступками, уговорами и увещеваниями первых лиц страны и армии можно остановить развал «всего и вся». Собственно, его добровольный уход с поста начальника Генштаба ВС СССР в конце 1988-го и согласие стать советником М. Горбачёва по военным вопросам есть красноречивое подтверждение сказанному. Ему казалось, что если сильно поднапрячься, то можно переломить негативную поступь исторических событий...

Трудно сказать, когда Ахромеев разобрался в предательской сущности своего «шефа». Скорее всего, это происходило исподволь. Рой Медведев отмечает: «Маршал Ахромеев был достойным военачальником и пользовался большим уважением в армии и в партии. В какой-то момент маршал был обескуражен поведением президента СССР, который перестал давать своему советнику и помощнику какие-либо поручения и постоянно откладывал решение ряда важных армейских проблем, которые Ахромеев считал неотложными. В конце концов, Ахромеев подал ещё в июне 1991 года прошение об отставке, но Горбачев медлил и с решением этого вопроса».

Вторит Медведеву генерал армии М. Гареев:

«Ахромеев отлично понимал, что многое в армии делается неправильно, в ущерб интересам нашей страны, но как честный человек был уверен, что такими должны быть и другие люди, полагая, что всё это делается по недоразумению, по чьим-то необъективным докладам».

Потом в СССР грянули августовские события 1991 года, получившие нелепое и даже смешное название путча, который был, по сути, опереточным. Страшным его сделали задним числом многочисленные клевреты Ельцина. На самом же деле в ГКЧП вошли в основном люди, наделённые высшей государственной властью. Им не было нужды за неё бороться. Другой вопрос, что в подавляющем большинстве своём они оказались безвольными, если не сказать трусливыми. Замахнулись оглоблей – ударили карандашом. А в таких делах следует идти до конца. Или вовсе не затевать бучи.

Ахромеева никто из членов ГКЧП в свои намерения не посвящал. Наверное, опасались, что маршал доложит всё «шефу». Сергей Фёдорович узнал о «путче» из «телеящика», находясь с женой Тамарой Васильевной и внуками в сочинском санатории. Утром 19 августа он вернулся в Москву и вполне осознано присоединился к гэкачепистам. Сие обстоятельство я педалирую специально, потому как, будучи глубоко образованным стратегом и тактиком, Ахромеев сразу определил: затея с ГКЧП – копеечная и глупая. В личном письме Горбачёву он сообщал: «Почему я приехал в Москву по своей инициативе – никто меня из Сочи не вызывал – и начал работать в «Комитете»? Ведь я был уверен, что эта авантюра потерпит поражение, а приехав в Москву, ещё раз убедился в этом.

Дело в том, что, начиная с 1990 года, я был убеждён, как убеждён и сегодня, что наша страна идёт к гибели. Вскоре она окажется расчленённой. Я искал способ громко заявить об этом.

Посчитал, что моё участие в обеспечении работы «Комитета» и последующее, связанное с этим разбирательство даст мне возможность прямо сказать об этом. Звучит, наверное, неубедительно и наивно, но это так. Никаких корыстных мотивов в моём решении не было». А в записной книжке пометил: «Я был уверен, что эта авантюра потерпит поражение, а приехав в Москву, лично в том убедился. Однако решил: пусть в истории останется мой след – я был против гибели такого великого государства».

Доподлинно установлено, что Ахромеев общался со всеми членами ГКЧП, но особенно продолжительно (и не раз) беседовал с вице-президентом Геннадием Янаевым. Ночь на 20 августа провёл на своей даче, где жила младшая дочь с семьёй. 20 августа работал в Кремле и в здании Министерства обороны, собирая информацию о военно-политической обстановке в стране. Подготовил план мероприятий, которые необходимо было провести в связи с введением чрезвычайного положения. В ночь с 20 на 21 августа ночевал в своём кремлёвском кабинете. Звонил оттуда дочерям и жене в Сочи. 22 августа отправил на имя Горбачёва личное письмо. На следующий день присутствовал на заседании Комитета Верховного Совета СССР по делам обороны и госбезопасности. А вечером 24 августа 1991 года дежурный офицер охраны обнаружил тело маршала Ахромеева в его служебном кабинете № 19а Московского Кремля.

По утверждению того же Роя Модведева: «Маршал думал о самоубийстве уже 23 августа, а, может, и раньше, но у него были какие-то колебания». Колебания исчезли вечером 23 августа, когда Б.Н. Ельцин подписал в присутствии Горбачева указ о приостановлении деятельности КПСС в Российской Федерации. А поздней ночью 24 августа случился захват манифестантами зданий ЦК КПСС на Старой площади. Эпизоды этих событий маршал наблюдал по телевидению, но знал о них значительно больше. Потому и смастерил себе удавку...

«А вот что касается Ахромеева, в деле всё буквально есть, – пишет маршал Д. Язов. – И все записки есть, и тесёмочка, на которой он удавился. И записка о том, как первый раз она оборвалась. Я уверен, что Ахромеев сам на себя наложил руки. Я хорошо знал Сергея Фёдоровича. Он не смог смириться с тем, что произошло с его страной».

...Даже у обычного человека, решившего поквитаться с жизнью, всегда столько аргументов и оправданий своему отчаянному поступку, что никакими последующими доводами и досужими рассуждениями их не превозмочь и не пересилить. Что уж тогда говорить о таком мужественном человеке, каким, безусловно, был Сергей Ахромеев. Одни высказывают сомнение в этом самоубийстве, другие препарируют его на все лады, а некоторые «либерасты» даже высмеивают «суицид маршала». Мы не станем опускаться до конспирологических рассуждений на столь болезненно-саднящую тему ввиду светлого имени Сергея Фёдоровича. Нет нужды. Он сам расставил все точки над «i», продемонстрировав собственным демаршем соотечественникам, всему миру своё личное неприятие главной трагедии ХХ века – развала Советского Союза.

Из прощального письма семье: «Я не в силах видеть крушение всего того, чему посвятил свою жизнь. Не могу жить, когда гибнет моё Отечество и уничтожается всё, что я всегда считал смыслом в моей жизни. Возраст и прошедшая моя жизнь дают мне право уйти из жизни. Я боролся до конца. Всегда для меня был главным долг воина и гражданина. Вы были на втором месте... Сегодня я впервые ставлю на первое место долг перед вами. Прощайте».

Американский адмирал Уильям Д. Кроув так отозвался на это событие: «Маршал Сергей Ахромеев был моим другом. Его самоубийство – это трагедия, отражающая конвульсии, которые сотрясают Советский Союз. Он был коммунистом, патриотом и солдатом».

Кстати, эти же слова выбиты на надгробном памятнике Маршалу Советского Союза С.Ф. Ахромееву: «Коммунист. Патриот. Солдат».

Источник: stoletie.ru

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Десятки туш дельфинов нашли в Анапе на берегу моря
  
  На пляже недалеко от Анапы была зафиксирована массовая гибель дельфинов. Всего на побережье в станице Благовещенской погибло около 40 животных. Власти города начали проводить проверку.
• Пожилой пенсионер прыгнул с катера в море и не смог выжить
  
  Трагично закончилась для туриста из Британии прогулка на экскурсионном катере в Турции. У путешественника, который прыгнул с него в море, чтобы освежиться, случился приступ с сердцем.
• 96-летний старик не хотел бросать свой участок и рассаду
  
  В России сильные паводки. Настигли они и Курган. Из подтопленных СНТ там вывозят людей. Волонтерам удалось спасти 96-летнего дедушку. Он не хотел бросать свой участок и рассаду.
• Священника и участника СВО арестовали по делу об убийствах
  
  26 лет спустя следователи возобновили дело о заказных убийствах в Белгороде, где участником группировки был служащий СВО.
• Маргарита Суханкина рассказала о роковом аборте, после которого уже не смогла родить
  
  Маргарита Суханкина добилась признания и славы, но за это пришлось заплатить высокую цену. Она никогда не скрывала, что сделала аборт, произошло это во время второго замужества.
• Сергей Соседов в 55 лет продолжает жить с мамой и вполне этим доволен
  
  Музыкальному критику, журналисту и телеведущему Сергею Соседову в этом году исполняется 56 лет. Но несмотря на свою известность и даже эпатажность, он по-прежнему живёт вместе с мамой.
• Организатору «голой вечеринки» грозит штраф за дискредитацию армии
  
  Тверской суд Москвы зарегистрировал административный протокол, составленный на блогера Анастасию Ивлееву за дискредитацию Вооруженных сил России, сообщили в суде.
• Юрия Куклачёва планируют в скором времени перевести из реанимации в обычную палату
  
  Перенесший обширный инфаркт и операцию на сердце Юрий Куклачёв сейчас находится в стабильном состоянии. И если так пойдёт и дальше, то к концу недели или в начале следующей артиста переведут из реанимации в обычную палату.
• Депутат Госдумы назвал Аллу Пугачёву «бабушкой, которая когда-то пела»
  
  Певица Алла Пугачёва, которая 15 апреля отметила свое 75-летие, не является кумиром для молодежи, для неё она «бабушка, которая когда-то пела», считает первый зампредседателя комитета ГД по культуре Александр Шолохов.
• Путин одернул губернатора, который нелестно высказался о жителях региона
  
  Президент высказал замечание губернатору Тюменской области, который назвал жителей, не желающих эвакуироваться из зоны наводнения, «упертыми».
• Всем спасателям и пожарным предложили дать право на досрочную пенсию
  
  Спасателям аварийно-спасательных служб, работникам противопожарных служб и пожарной охраны субъектов РФ со стажем не менее 25 лет предложили предоставить право на досрочную пенсию по достижении возраста 55 лет мужчинами и 50 лет — женщинами.
• Дачникам рассказали о пользе коровьего навоза для малины
  
  Дачникам порекомендовали использовать коровий навоз для удобрения рассады малины.
• Пенсионер погиб в пожаре из-за мобильного телефона
  
  В Перми мобильный телефон самопроизвольно загорелся. Пламя разошлось по квартире, где жил пенсионер.
• В сети появились фото утонувшей машины с участниками СВО
  
  В социальных сетях появились изображения автомобиля, утонувшего под Воронежем, с участниками специальной военной операции (СВО) из Чувашии и самих военнослужащих, находившихся в машине.
• 82-летняя спортсменка села за штурвал самолета
  
  Некоторых людей небо манит к себе всю жизнь. Там и пенсионерка Лидия Леонова вернулась за штурвал самолета после 40-летнего перерыва. Женщина перестала летать после травмы. И смогла это сделать снова в 82 года.
• Туристы из России застряли в Дубае из-за проливных дождей
  
  Шторм в Дубае подпортил отдых российским туристам. Сотни путешественников из-за разгула стихии оказались заблокированными в местном аэропорту. Рейсы не принимают, потому что взлетные полосы находятся пока под водой.
• Механик-водитель закрыл собой раненых от атакующего беспилотника
  
  Механик-водитель медвзвода Михаил Торгашев обеспечивал эвакуацию раненых из села Бердычи и закрыл собой от удара украинского дрона пятерых человек. Он спас этих людей ценой собственной жизни.
• «Старый пень с пузом!»: актриса Татьяна Васильева рассказала о неудачном свидании с богатым поклонником
  
  Актриса театра и кино Татьяна Васильева дважды была в официальном браке. Сейчас 77-летняя артистка одинока, но иногда не против сходить на свидание.
• Сергей Трофимов осудил поведение Лепса, выбившего телефон из рук фанатки
  
  Певец Сергей Трофимов признался, что не поддерживает поведение своего коллеги Григория Лепса, который выбил телефон из рук фанатки во время концерта в Костроме.
• «Модный приговор» вернётся в эфир 22 апреля
  
  Шоу «Модный приговор» вернется в эфир 22 апреля. Об этом сообщили в пресс-службе Первого канала.