ЗДРАВСТВУЙТЕ!

НА КАЛЕНДАРЕ
ЧТО ЛЮДИ ЧИТАЮТ?
2024-03-29-03-08-37
16 марта исполнилось 140 лет со дня рождения русского писателя-фантаста Александра Беляева (1884–1942).
2024-03-29-04-19-10
В ушедшем году все мы отметили юбилейную дату: 30-ю годовщину образования государства Российская Федерация. Было создано государство с новым общественно-политическим строем, название которому «капитализм». Что это за...
2024-04-12-01-26-10
Раз в четырехлетие в феврале прибавляется 29-е число, а с високосным годом связано множество примет – как правило, запретных, предостерегающих: нельзя, не рекомендуется, лучше перенести на другой...
2024-04-04-05-50-54
Продолжаем публикации к Международному дню театра, который отмечался 27 марта с 1961 года.
2024-04-11-04-54-52
Юрий Дмитриевич Куклачёв – советский и российский артист цирка, клоун, дрессировщик кошек. Создатель и бессменный художественный руководитель Театра кошек в Москве с 1990 года. Народный артист РСФСР (1986), лауреат премии Ленинского комсомола...

Это нужно живым

Изменить размер шрифта

alt

Я зарастаю памятью.

Как лесом зарастает пустошь.

И птицы-память по утрам поют,

И ветер-память по ночам гудит,

Деревья-память целый день лепечут.

Но в памяти моей такая скрыта мощь,

Что возвращает образы и множит...

Д. Самойлов

Людям, которые 29 октября отправились к Мемориалу жертв политических репрессий под посёлком Пивовариха, не было нужды возвращать образы былого. Дети и внуки тех, кто безвинно пострадал в годы сталинских репрессий, ничего не забыли. Их память всегда в сердце.

– Мой отец работал бухгалтером на станции Чернышевск Читинской области. Его звали Иван Григорьевич Милославский. Меня следователь всё отговаривал смотреть его дело. Он говорил, что план был по репрессиям, вот как по посевной или уборочной бывает план. Вот и отца – по плану… Его уж сколько лет нет в живых, а я всё плачу о нём. Помню его, хоть и было мне всего девять лет, – Вера Ивановна Матвеева вытирает слёзы. Она сокрушается, что раньше сюда, к Мемориалу, приезжали с детьми и внуками. Теперь вот приехали одни старики.

Страшная находка

На территории мемориального кладбища покоятся останки около 17 000 человек. Захоронение было найдено 29 сентября 1989 года. Поисковые работы проводило общество «Мемориал» и отряд Управления КГБ СССР по Иркутской области.

2 октября 1989 года в Областную прокуратуру было подано заявление, подписанное председателем Иркутского общества «Мемориал» А. Л. Александровым и руководителем поисковой группы УКГБ СССР по Иркутской области А. В. Радихиным. В нём говорилось о том, что «обнаружено одно из предполагаемых мест массового погребения, найдены останки людей». Прокуратурой области было возбуждено уголовное дело. Поляну вскрыли в двух местах с привлечением солдат Иркутского гарнизона и специальной техники. Были изъяты останки 305 человек, их вещи, одежда. На основе исследований было сделано заключение о насильственной смерти этих людей в период 1937–1938 годов. Постановлением областных властей от 24 октября 1989 года месту погребения был официально придан статус кладбища. В СССР это был первый случай признания кладбищем места захоронения жертв массовых политических репрессий.

Вспоминает Виктор Михайлович Селиванов:

«Здесь был расстрелян мой отец. Его арестовали, приписав ему работу на врага. А был он железнодорожник, обслуживал участок Тыреть – Залари. Семья жила на блок-посту. Осталось пять ребятишек. Маму нашу, как жену врага, сослали в Казахстан, а нас рассредоточили по детдомам Красноярского края. В 1943 году маме вышла амнистия, она нас смогла забрать. Вся жизнь семьи была покорёжена».

Вытирая слёзы, Виктор Михайлович крестится и кладёт цветы к памятнику, на котором написано:

Помни, Родина, нас,

Всех, кто погиб невинно.

Будь милосердна

И возврати нас из небытия.

Тогда, в 1989 году, были захоронены останки трёхсот человек. Остальные так и остались во рву. Расстрельный ров в ширину был 3,5 метра, длиной – 14,7 метра и глубиной 5 метров. Говорят, кости погибших людей находят по всей близлежащей территории.

Вспоминает иркутянка Лидия Ильинична Амосова:

«Я участвовала в траурной церемонии, шла за машинами с гробами. Сжималось сердце. Отец был для меня примером чести и духовной силы, у него я училась мужеству и терпению. Я видела на лицах людей боль утраты, годы её не смягчили. Их душевное состояние невозможно описать словами. Лились слёзы, многие были близки к обмороку».

Одна из иркутских газет так описывала это событие:

«Утром 11 ноября 1989 года на площади Конституции стал собираться народ. Наготове стояли автобусы – целая шеренга. Подошли грузовики-катафалки с красными опущенными бортами. На них – 16 массивных гробов. Каждый из них вмещал прах многих и многих расстрелянных. Скорбная колонна двинулась в путь, подсаживая по дороге тех, кто не успел. На улицах оцепление. Прохожие провожают глазами колонну транспорта. Дорога на подступах к кладбищу запружена машинами, мест для стоянки не хватает. Масса народа окружает ещё открытую могилу, заполняя всё пространство вокруг неё.

Дань памяти

alt29 октября 2011 года, накануне Дня памяти жертв политических репрессий, всё выглядело куда скромнее. Люди приехали на двух автобусах, которые предоставила администрация города. Иначе многие просто не смогли бы добраться до Мемориала – транспорт сюда не ходит, а пешком старикам пройти эти километры уже не по силам.

На митинге выступили депутаты думы Иркутска Владимир Новожилов и Алексей Егоров. Открыла митинг сотрудник администрации Иркутска Татьяна Громова. Она уже несколько лет приезжает сюда вместе с родственниками репрессированных, знает многих людей и ощущает их боль как свою. Выступила на митинге и представитель ФСБ Татьяна Давыдова. Дети тех, чьи кости лежат в земле, уже намного старше своих безвинно погубленных родителей, многие уже седые, с тросточками. Каково это – всю жизнь носить в душе боль? Кто спросит, кто ответит?

 

Преданная память

Но не всем так непросто попасть сюда и не все приезжают склонить головы. Только в этом году здесь дважды совершались акты вандализма. В январе неизвестные подонки пытались поджечь Мемориал. Копоть подобно трауру покрыла Стену скорби, где находятся фотографии расстрелянных людей. Огонь не смог уничтожить памятник. Позднее кто-то пытался стрелять в указатель при входе. Более 70 лет назад здесь уже звучали выстрелы. Теперь негодяи расстреливали память о погибших. Кто-то украл металлические решётки и цепи, которые ограждали ров. Слова здесь бессмысленны. Поздно перевоспитывать взрослых людей. А наказывать некого. Да и не в них дело. Отморозки так или иначе своё получат. Важно, кто противостоит им: кучка стариков, у которых здесь лежат их близкие, или общество нормальных людей, которые не утратили память и совесть? Равнодушие общества – вот самое страшное зло, которое разъедает души. День памяти не должен стать датой для пострадавших от репрессий. Он должен быть днём национальной памяти, напоминающим о нашей общей трагедии, предостерегающим нас от забвения.

История скорбного дня

30 октября 1974 года по инициативе диссидента Кронида Любарского и других узников мордовских и пермских лагерей был впервые отмечен День политзаключённого – совместной голодовкой и зажиганием свечей в память о безвинно погибших. В тот же день в Москве на квартире академика Андрея Сахарова прошла пресс-конференция, где было объявлено о проходящей акции, показаны лагерные документы.

Здесь же выступили с заявлениями московские диссиденты. Собравшимся продемонстрировали свежий выпуск «Хроники текущих событий» (подпольного правозащитного бюллетеня, выходившего в 1968—1983 годах), в котором рассказывалось об этом событии. С этого времени ежегодно, 30 октября, проходили голодовки политзаключённых, а с 1987 года — демонстрации в Москве, Ленинграде, Львове, Тбилиси и других городах.

30 октября 1989 года около трёх тысяч человек со свечами в руках образовали «живую цепь» вокруг здания КГБ СССР. После того, как они отправились оттуда на Пушкинскую площадь, чтобы провести там митинг, их разогнал ОМОН.  Начиная с 1991 года, мероприятия в День памяти и скорби проходят в России и других бывших республиках СССР ежегодно 30 октября.

По данным общества «Мемориал», в России насчитывается около 800 тыс. пострадавших. В их число, согласно Закону «О реабилитации жертв политических репрессий», входят также дети, оставшиеся без попечения родителей.

Я зарастаю памятью,

Как лесом зарастает пустошь

Детям сгинувших родителей досталась непростая участь. Некоторые до сих пор боятся говорить об этой странице в истории семьи. Седой мужчина просит не снимать его, не хочет назвать своё имя. «Мама была беременна мной, когда взяли отца. Она мне о нём почти ничего не рассказывала. Я вырос, не зная отца», – страх сидит в его душе и поныне. Это называют генетической памятью.

Память жива в поколении детей репрессированных. Многие помнят родителей, всю жизнь их оплакивают и верят, что это были добрые и хорошие люди. Память, воплощённая в памятниках, ветшает. Вот и на Стене скорби уже не различить многие лица, стираются имена. Пожилой мужчина пытается фломастером обвести фамилию отца – в скорбном списке некоторые фамилии трудно разобрать. Мемориал нуждается в заботе. Здесь проводят субботники, но нужны более серьёзные меры по сохранению Мемориала, нужна реконструкция. Дорогу, которая ведёт к этому месту памяти и скорби, тоже нужно ремонтировать. В дождливую погоду она становится непроезжей. Мемориал, признанный ещё в начале девяностых памятником местного значения, на балансе нигде не стоит. В постановлении от 31 октября 1997 года, подписанном ещё губернатором Борисом Говориным, сказано: «Комитету по культуре администрации Иркутской области установить режим содержания памятника и разработать план мероприятий по обеспечению его сохранности». И по сей день никто не отвечает за сохранность Мемориала.

Кому это нужно

Слова «это нужно не мёртвым, это нужно живым» стали общим местом. Но если вдуматься в их изначально точный и глубокий смысл, на многое придётся посмотреть иначе. Вот портрет Сталина на плакате близ центрального рынка: «Мы ещё вернёмся!» Вот молодой человек с высшим юридическим образованием уверенно говорит: «Либеральные ценности нас до добра не доведут. Ведь было же при Сталине сильное государство!» Вот уставшие от житейских трудностей старики вновь хотят, чтобы за них всё решал «отец родной».

«Я говорю своим детям: никогда не произносите при мне это имя – Сталин», – плачет дочь расстрелянного Ивана Григорьевича Милославского. – Я хочу, чтобы нигде в мире, ни в одной стране не случилось больше такого страшного горя».

  • Расскажите об этом своим друзьям!