ГЛАВА 2. УМОМ РОССИЮ НЕ ПОНЯТЬ

2.1 РЕСУРСНОЕ БОГАТСТВО И «РЕСУРСНОЕ ПРОКЛЯТЬЕ»

Человек с древнейших времен осуществляет удовлетворение своих потребностей путем преобразования окружающей среды, извлекая оттуда природные ресурсы. Но только в последние полвека следы этого преобразования стали явными для всех уровней и регионов. Об этом мы уже говорили в разд. 1,2. Цивилизация все глубже входит в глобальный кризис, проявляющийся в ресурсном «голоде», демографическом «взрыве», прогрессирующем загрязнении природных сред, нарушении биохимических кругооборотов, уменьшении биоразнообразия и т. п.

В России все это имеет свои особенности.Основа богатства России – природный капитал. По природно-ресурсному потенциалу наша страна вдвое превосходит США, в 5 – 6 раз – Германию и в 18 – 20 раз – Японию. На долю доходов с природных ресурсов приходится не менее 75 % народнохозяйственнойприбыли страны, а в Азиатской России – более 90 %. Причем хотя уже два десятилетия, как страна официально меняет свой «курс» на капиталистический, экспортно-сырьевая ориентация экономики только усилилась. По-прежнему, как во времена «застоя» 1970-1980 гг., страна «сидит на нефтяной игле» и полностью зависит от мировой конъюнктуры в энергетических отраслях. Скажем откровенно: страна существует в основном за счет «проедания» природных богатств своих граждан – как ныне живущих, так и их потомков.

Так почему же качество жизни россиян остается столь низким? Перефразируя известное изречение, «если мы такие богатые, то почему такие бедные?» Причин много, но попробуем рассмотреть хотя бы три.

Может быть, мы просто неправильно считаем ресурсы?

Все знают, что природные ресурсы – это полезные ископаемые, вода, земля, лес и его животные. В действительности спектр природных ресурсов очень широк, и проявляется это не только в разнообразии природных ресурсов по их вещественной сущности, времени, месту, величине потребности в них, но и по их многофункциональной роли. Самым популярным является определение, данное еще 40 лет назад московским географом А.А.Минцем, который к естественным (природным) ресурсам отно­сил тела и силы природы, которые на определенном уровне развития производительных сил и изученности могут быть использованы для удов­летворения материальных потребностей общества

Но не хлебом единым жив человек! По сути, ресурсами следует считать все компоненты и свойства природных ландшафтов, как только они рассматриваются в аспекте их возможного использования для любой, а не только материальной жизнедеятельности человека. Поэтому все большее распространение получают такие понятия, как «климатические ресурсы», «ресурса рельефа т т.п. Другими словами, все, что можно в природе посчитать в рублях (долларах, евро), и является природным ресурсом.

Все увереннее в экономический оборот вводится понятие «экологические ресурсы» (ресурсы среды), поскольку средоформирующие функции являются ценностями, имеющими реальную стоимость. Такое понимание лежит в основе экологической экономики, о которой мы уже говорили в первой главе книги. Как особые ресурсы здесь рассматриваются ассимиляционный потенциал окружающей среды, углеродный кредит, биологическое разнообразие и др.

Мною еще два десятилетия назад было предложено считать экологические ресурсы особым классом природных ресурсов, наряду с ресурсами энергетическими и вещественными. В этом классе можно выделить, как минимум, 4 вида ресурсов. Прежде всего это ресурсы антропоэкологические, обеспечивающие здоровье населения. Из них особо выделяются ресурсы рекреационные, т.е. направленные на восстановление жизненных сил; эта категория уже стала общепризнанной. Регенерационными ресурсами считаются те, которые необходимы для процессов самоочищения и самовосстановления природных компонентов, в первую очередь воздуха и воды. Наконец, экопроизводственными предлагается считать ресурсы, важные для нормального обеспечения любой хозяйственной деятельности: пока их больше принято называть природными условиями.

Особый разговор – о территории и акватории. По Э. Алаеву, территория – огра­ниченная часть земной поверхности с присущими ей природными и антропогенными свойствами и ресурсами, характеризующаяся протяженностью (площадью) как особым видом "пространственного" ресурса, географичес­ким положением и другими качествами, являющаяся объектом конкретной деятельности или исследования. Акватория – тоже самое, но для водной поверхности. Внимание к территориально-акваториальным аспектам жизни в нашей стране зна­чительно усилилось в конце 1980-х гг., что связано с новыми геополити­ческими и геоэкономическими реалиями. Земная и водная поверхности при «дележе» государственной собственности стали товаром; усилилась региональность хозяйства: расстояния через транспортные тарифы оказались важным экономическим фактором; произошло физическое сокращение пло­щади страны.

В связи со сказанным все более ощущается необходимость рассмат­ривать территорию как природный ресурс. Такой подход напрашивается. Уже упоминавшийся А.А.Минц подчеркивал, что территория (акватория) вы­ступает как конкретное географическое пространство, место для человече­ской деятельности и, следовательно, должно рассматриваться как особый вид элементарных ресурсов. Об актуальности этой проблемы свиде­тельствуют высказывания лидера российской географии академика В.М.Котлякова: «Территория как осо­бый вид пространственной группировки ресурсов становится важнее ресур­сов натурально-вещественных. Эти последние могут иметь заменители – естественные или искусственные, а территория – ресурс почерпаемый и невозобновимый, ее ничем заменить нельзя» [1987] С одной стороны, территория – вместилище (носитель) всех природных ресурсов. С другой стороны, она как некото­рый ареал земной поверхности (и акватория как ареал водной поверхности) служат операционным базисом экономичес­кой и иной деятельности общества и в этом качестве сами являются территориально-акваториальным ресурсом.

Среди территориально-акваториальных ресурсов выделяются, прежде всего, два класса – ресурсы пространства и ресурсы местоположения. Ресурсы пространства – это как бы физическая сущность территории; они характеризуются определенной метрикой и топо­логией, выражаются в известных показателях площади, протяженности, формы. Ресурсы местоположения – это ресурсы географического положения.

Схема предложенной в итоге новой классификации природных ресурсов, названной мною расширенной, представлена на рис.1. Классификационная структура природных ресурсов фактически представляет собой матрицу, в которой конкретные виды ресурсов появляются на пересечении столбцов и строк.

Неискушенный читатель вправе спросить: ну и зачем мне эти научные изыски, какая разница, что называется природным ресурсом, а что нет? На самом деле это вопрос принципиальный. Все природные ресурсы оцениваются, сначала в натуральном виде, т.е. в тоннах, кубических метрах, гектарах, головах и т.п., а затем и в стоимостном, и входят уже в таком виде во все экономические расчеты. Поскольку пока оцениваются только ресурсы для материальных потребностей, то остальные потребности как бы «остаются за кадром». Как же требовать в таком случае приоритетного места для учета экологических последствий использования ресурсов? В результате все экономические модели и экономические расчеты оказываются, пока расширенное понимание понятия «природные ресурсы» не стало общепринятым и включенным в расчетные методики, увы, искаженными. Пересмотр основополагающих подходов к природным ресурсам крайне необходим.

Рис.1. Расширенная классификация природных ресурсов

Может быть, мы просто неправильно распределяем доход от природных ресурсов?

Итак, использование природных ресурсов создает основу для цивилизационного развития. Величина дохода от этого использования связана с понятием «природная рента». Под ней понимается та часть дохода, которая не требует от его получателя предпринимательской деятельности и затрат труда, а полностью определяется самими свойствами природного ресурса – его качеством, доступностью, местоположением и т.п. Все объекты, содержащие природные ресурсы, – месторождения, угодья, реки и т.п. – по этим свойствам различны, отличаются по естественным, географо-экономическим, социальным и экологическими факторам; одни из них лучше, удобнее, выгоднее для добычи, эксплуатации, использования ресурсов, другие – нет. Но ввиду ограниченности самих ресурсов приходится использовать и худшие участки, ареалы, территории и акватории. Так на лучших участках и образуется рента – доход, обеспеченный самой природой.

Теорией ренты занимались еще экономисты XVIII –XIX веков Адам Смит, Риккардо, Карл Маркс и многие другие, а также немало отечественных и зарубежных ученых. Не будем, конечно, заводить читателей в научные дебри. Достаточно сказать, что во всем мире рента – главный источник прибыли. Природная рента составляет две трети мирового валового продукта. Причем она получается в подавляющей части даже не первичным сектором экономики – производителями сырья, а высокомонополизированными вторичным и третичным секторами – транснациональными корпорациями и другими финансово-промышленными группами – за счет заниженных мировых цен на сырье и завышенных цен на конечную продукцию. Однако в развитых странах и населению, как будет показано ниже, немало достается.

Но в России же, как всегда, все по-особому. Хотя в ст. Конституции РФ написано «Все природные ресурсы принадлежат народам, живущим на этих территориях, на самом деле все по-другому. Наилучшим образом это показано в трудах виднейшего российского экономиста академика Д.С.Львова. Как он указывает, природная рента у нас оказалось почти полностью присвоенной небольшой (не более 10%) прослойкой населения, ставшей в итоге миллионерами и миллиардерами. Напротив, остальные 90% населения оказались лишенными доступа к общественному благу, а часть из них вообще находится за чертой бедности. Необходимо коренным образом изменить эту «систему», поскольку окружающая среда и ресурсы, которые она дает нам для нашего здоровья и устойчивого развития, должны принадлежат всем. Если эту важнейшую задачу не решить, значительная часть населения так и будет прозябать в нищете.

Как все происходит сейчас, рассмотрим на примере Иркутской области. Основу экономики области образует лесная промышленность, электроэнергетика и энергоемкая промышленность. Несколько лет назад я вместе со своей сотрудницей Ниной Ипполитовой провел анализ структуры промышленности области. Подтвердилось, что область относится к базовым регионам крупного бизнеса (КБ) России. Эти территории – около 20% от общего числа субъектов РФ – в основном регионы добычи и переработки экспортных ресурсов. В эту группу входят, кроме Иркутской области, еще 6 сибирских (Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа, Красноярский край, Томская и Кемеровская области, Республика Хакасия), а также Мурманская, Вологодская, Липецкая области и другие субъекты РФ. Хотя на территории Иркутской области производственную деятельность осуществляют более 11 тыс. предприятий и организаций, но среди них около только 70 крупнейших предприятий относятся к КБ. Зато они дают 70-75 % валового регионального продукта области. Они представляют как частные интегральные бизнес-группы (ИБГ) и компании общероссийского масштаба, так и контролируемые государством.

На территории области большинство крупных наиболее прибыльных промышленных предприятий принадлежит крупнейшим российским финансово-промышленным группам; их позиции весьма прочны. Это или КБ общероссийского значения – Базовый элемент, Ренова, Интеррос, Норникель, МДМ, Стальная группа МЕЧЕЛ, или ведущие отраслевые компании – «Илим», Группа Нитол, Объединенная авиастроительная корпорация. Между ними и промышленными объектами часто стоят управляющие компании (РусАЛ, СУАЛ, Полюс Золото, Континенталь Менеджмент, СУЭК, НПО Иркут), тогда структура собственности является трехзвенной. Всего к предприятиям КБ в промышленности Иркутской области можно отнести 12 объектов, и все они контролируются ИБГ или крупнейшими отраслевыми компаниями страны (табл. 1). Продукция перечисленных предприятий составляет в каждой отрасли от 75 до 100 %.

Вторую часть объектов крупного бизнеса области представляют объекты, принадлежащие – полностью или частично – государственным компаниям. Хотя экономическая и, тем более, социальная политика бизнеса, контролируемого государством, безусловно, имеет свои особенности, но в регионах его корпоративные интересы чаще всего проявляется в виде экспансии и доминирования и, говоря откровенно, мало отличаются от частного бизнеса. К этой группе принадлежат промышленные предприятия (как давно работающие – АНХК, АЭХК, так и относительно недавно образованные в газовой и нефтяной отрасли), а также объекты производственной инфраструктуры – гидроэлектростанции, ВСЖД, нефтепроводы (табл.2).

Таблица 1

Крупный частный бизнес Иркутской области

Таблица 2

Крупный государственный бизнес Иркутской области

Всего в регионе присутствуют 17 вертикально интегрированных структур, играющих значительную роль в экономике региона (данные на 2006-2008 гг., они постоянно меняются – происходит передел собственности). Промышленные предприятия крупного бизнеса находятся в 11 городах области. Область входит в тройку регионов с наибольшим числом городов крупного бизнеса, уступая по этому показателю только Свердловской области и Ханты-Мансийскому АО.

Выручка от реализуемых столичными финансово-промышленными группами леса, угля, электроэнергии, алюминия, нефтепродуктов, химической и целлюлозно-бумажной продукции составляет около 3 миллиардов долларов в год, из них около 2 миллиардов образуют доходы от экспорта (в ценах середины 2000гг.). Из названной суммы как минимум миллиард долларов в год составляет абсолютная природная рента, если исходить из того, что ее содержание в цене вывозимых из области полупродуктов будет составлять 1/3. Однако из данной суммы в пользу бюджета Иркутской области и Российской Федерации перераспределяется лишь около 500 миллионов. Остающиеся 500 миллионов долларов полностью контролируются рассмотренными структурами КБ. Это не считая присваиваемой в виде сверхприбыли гидроэнергетической ренты ангарских ГЭС – около 200 миллионов долларов в год; вместе получается сумма в 700 миллионов долларов минимум. Это и есть присвоенная рента, которая могла бы стать основанием финансирования устойчивого развития не только Иркутской области, но и в значительной мере всего Восточно-Сибирского региона. Ее перераспределение, кстати, возможно различными путями, в том числе и на основе уже существующей нормативно-правовой базы, в частности, через земельный налог – была бы на то политическая воля…

Между тем, за рубежом накоплен солидный опыт по изъятию, аккумулированию и использованию природной ренты. В США на Аляске созданы специальные фонды, через которые каждый житель получает ежегодно от нефтяных компаний солидную сумму. Аналогичные фонды созданы в Норвегии, Кувейте, Венесуэле и других странах. Еще полвека назад организация ОПЕК поставила перед транснациональными корпорациями ультиматум: не меньше четверти добываемой нефти должно принадлежать государствам, на территории которых находятся месторождения.

Никто не должен быть собственником природных богатств нации. Эти богатства являются общим достоянием, и они должны служить общему благу, т.е. рентный доход принадлежит гражданам страны. За его счет должны финансироваться государственные программы, а часть дохода распределяться между гражданами, на территориях находятся природные ресурсы.

Может быть, просто это вовсе не богатство, а «ресурсное проклятье»?

Если страна имеет много разнообразных ресурсов – это прекрасно. Но вот парадокс: страны, обладающие значительным природно-ресурсным потенциалом, часто развиваются гораздо медленнее, чем другие страны. Доход стран, не имеющих значительных природных богатств, в расчете на одного жителя, рос, как правило, в 2-3 раза быстрее, чем в странах, богатых ресурсами.

Для этой ситуации даже появился специальный термин – «ресурсное проклятье». Еще ее иногда называют «голландской болезнью», поскольку впервые он появился еще полвека назад в Голландии, когда открытие месторождения природного газа вблизи г. Гронинген вместо роста дохода страны дало обратный эффект. Давайте разберемся, почему это происходит.

1. Большинство стран, богатых природными ресурсами, особенно энергоносителями, экспортируют их, почти не подвергая переработке. Таким образом, сырьевой сектор становится основой таких экономик и является привлекательным для инвесторов, в то время как остальные секторы развиваются более медленными темпами.

2. Экономики таких стран сильно зависят от спроса на ресурсы на мировом рынке и очень чувствительны к изменению мировой конъюнктуры цен. Ресурсное богатство усиливает влияние несовершенств рынка, поэтому большинство стран, богатых природными ресурсами, использует их менее эффективно, нежели другие виды капитала.

3. Ориентация государства только на получение ренты приводит к лоббированию, нечестной конкуренции и расцвету коррупции, что отрицательно сказывается на экономическом росте и его качестве.

4. Резкое увеличение доходов в сырьевом секторе способствует росту спроса, что в свою очередь, запускает механизмы инфляции. Приток иностранной валюты вызывает повышение курса национальной валюты, в результате которого снижается конкурентоспособность товаров, производимых внутри страны. Происходит сокращение выпуска продукции обрабатывающих отраслей, что может привести к увеличению доли импорта, снижению занятости населения, оттоку квалифицированных специалистов.

5. В сырьевой экономике спрос на высококвалифицированные кадры и научные разработки является относительно низким. В долгосрочном плане это также приводит к оттоку высококвалифицированных кадров из страны.

В обобщенном виде все вышесказанное представлено на рис.2, заимствованного из книги доктора экономических наук И.П.Глазыриной «Природный капитал в экономке переходного периода», изданной в 2001 г.

Рис. 2. Механизм «ресурсного проклятия»

Все это в полной мере относится и к России, где сырьевой сектор дает более 75% налоговых поступлений в бюджеты всех уровней в РФ. Конечно, именно увеличение цен на энергоносители позволило России рассчитаться с внешним долгам бывшего СССР, достигающим почти 100 млрд. долларов; создать стабилизационный фонд и говорить о росте ВВП. Однако такая политика еще не позволила ни одной из стран добиться «экономического чуда». Это прекрасно понимают нынешние руководители нашего государства, отсюда призывы к модернизации, инновациям, курсу на глубокую переработку сырья и т.п. Тем не менее маховик экономики очень инерционен, поворачивается медленно и «со скрипом». Достаточно посмотреть программы социально-экономического развития субъектов РФ: в большинстве из них в перечнях проектов будущих строек опять-таки фигурируют предприятия по добыче полезных ископаемых или другого получения сырья. Между прочим, «скрип» во многом обеспечивают владельцы богатейших компаний страны, как раз и добывающих эти ресурсы: зачем закрывать «золотую жилу» и рубить сук, на котором сидишь?

В этом же ключе смотрят на Россию транснациональные компании, главенствующие в мире и привыкшие видеть нашу страну исключительно сырьевым придатком. Зачем же им конкуренция в развитии высоких технологий, проще заманить к себе российские мозги.

Недавно мне с коллегами довелось рассматривать программу экономического сотрудничества между развивающимся наивысшими в мире темпами Китаем и азиатскими регионами России. Более трех четвертей из списка 200 с лишним совместных предприятий, расположенных на российской территории, увы, опять ориентированы на первичную добычу полезных ископаемых или леса, а получение продукции их переработки запланировано на китайской территории.

Во всем этом есть и немаловажный экологический аспект. Последствия от работы предприятий горнодобывающей промышленности или вырубок леса обычно относятся к наиболее негативным в плане воздействия на природу и здоровье населения. Сохраняя ориентацию на сырьевую экономику, мы одновременно усложняем возможности сохранения окружающей среды.

Подведем итоги. Ресурсное богатство отнюдь не лишнее, но само по себе не обеспечивает процветания. Оно может ускорить или замедлить экономический рост, улучшить или ухудшить его качество. Ориентацию только на добычу и использование природных ресурсов нельзя считать оправданной при любых условиях. Важно понимать опасности, которые таит в себе сырьевая ориентация, и стараться минимизировать их. Особенно это актуально для территории Сибири.

2.2. СИБИРЬ: ОБУЗА ИЛИ НАГРАДА?

Когда произносим «Сибирь», сразу возникают ассоциации с огромными малообжитыми пространствами, бескрайними таежными далями, неисчерпаемыми ресурсами, суровыми зимами. А для нас, сибиряков, это прежде всего наш дом – наследство сибирских первопроходцев и многих последующих поколений, которым, по Михаилу Ломоносову, «прирастает российское богатство».

Но оказывается, не все так думают. В недавнее время сначала в научных, а затем и в правительственных кругах появилась так называемая концепция «сжатия интенсивно используемого пространства» В ее основе – мнение об якобы сверхзатратности и неэффективности освоения востока России, его дотационности и слишком дорогой цене нынешнего «содержания». Такие суждения используются как обоснование «естественности» процессов ликвидации предприятий и массового «вымывания» населения из северной части Сибири и Дальнего Востока, увы, характерных для постсоветского времени.

Характерно, что концепция «сжатия пространства» очень тесно коррелирует с результатами некоторых зарубежных «заказных» работ, направленных на обоснование якобы фатальной пагубной роли суровых сибирских «больших пространств» для развития России. В развернутой форме подобные взгляды представлены, например, в книге американских политологов и экономистов Ф. Хилл и К. Гэдди с симптоматичным названием «Сибирское проклятье: как коммунистическое планирование забросило Россию в холод». Основная цель книги проста: доказать, что Сибирь является тяжелым бременем для российской экономики и сильно тормозит ее рост. Отсюда и соответствующие «рекомендации»: целесообразно переселить из Зауралья в Европейскую часть страны 10-15 млн человек «излишнего» населения и отказаться от программ по развитию Сибири. И вот уже появляются в США «прожекты»: «прибрать к рукам» сибирско-дальневосточные территории России, как 150 лет тому назад Аляску.

Что ж, давайте разберемся. И прежде всего с самим понятием «Сибирь». Как это не странно, до настоящего времени нет единого представления о том, что считать Сибирью, ее рубежами и, соответственно, каков ее административно-территориальный состав. Рассмотрим шесть возможных подходов.

Исторический подход связан с историей освоения востока России, когда начиная с XVI века Сибирью называли все зауральские территории. Вскоре Сибирь стала символом российского варианта колонизации, а затем ассоциироваться с местом наказания преступников. Но когда стали как отдельный макрорегион выделять Дальний Восток, за восточными территориями закрепилось название «Азиатская Россия».

Экономический подход унаследован от последнего в СССР варианта экономического районирования, согласно которому Сибирь делится на Западно-Сибирский и Восточно-Сибирский экономические районы, куда входят республики, края, области и автономные округа) от Тюменской области на западе до Красноярского и Забайкальского краев на востоке. Якутия была отнесена к Дальневосточному экономическому району.

От него принципиально отличается федеральный подход, когда с 2001 г. в составе Сибирского федерального округа как административно-политического образования отсутствуют Тюменская область (с Ханты-Мансийским и Ямало-Ненецким автономными округами), вошедшая в состав Уральского и Дальневосточного округов. Тем самым полностью искажается (преуменьшается) экономическое представление о роли Сибири, поскольку статистическая отчетность на макроуровне идет с недавнего времени именно по федеральным округам.

Зато вполне правомерен и традиционен физико-географический подход, поскольку положение в средних и высоких широтах северного полушария и удаленность от Атлантического и Тихого океанов обусловили те общие природные особенности Сибири (прежде всего формирование холодного варианта резко континентального климата и наличие «вечной» мерзлоты), которые лежат в основе ее единства.

Близок к нему и гидрографический подход, когда под Сибирью понимается азиатская часть бассейна Северного Ледовитого океана. При этом к Сибири относятся водосборы крупнейших рек страны – Енисея, Лены и Оби, а также других крупных рек – Таза, Пясины, Хатанги, Оленека, Анабара, Яны, Индигирки, Колымы. Для всех рек характерны субмеридиональное направление течения и полное гидрологическое единство водного, ледового, термического и гидрохимического режима.

Однако наиболее логичным представляется общегеографический подход, объединяющий экономический, физико-географический и гидрографический. В нем в Сибирь включаются не только субъекты РФ, входившие ранее в Западно-Сибирский и Восточно-Сибирский экономические районы, но и Республика Саха (Якутия), которая по географическому положению, производственной специализации, преобладающим транспортным связям является типичной северной частью Восточной Сибири. Поэтому многими российскими учеными Якутия рассматривается как сибирская территория. В частности, Сибирское отделение РАН «числит» якутские научные институты в своем составе.

Границы подходов (кроме исторического) представлены на картосхеме (рис.3). Для дальнейшего анализа выбран общегеографический подход. В таких границах Сибирь предстает как чрезвычайно обширный по площади (более половины территории РФ), но относительно малозаселенный – 23,9 млн чел. в 2007 г. (16,8 % населения страны) макрорегион (табл. 3) .

Таблица 3

Основные параметры Сибири и ее составляющих

Рис. 3. Варианты границ Сибири. 1 – экономический, 2 – общегеографический, 3 – федеральный, 4 – гидрографический, 5 – физико-географический. Политические границы: 6 – государственная, 7 – субъектов РФ.

Рассмотрим огромный ресурсный «вес» Сибири.Прежде всегоСибирь – существенная часть мирового пространства. Ее площадь составляет 56, 7 % площади России, 23,1% – Азии, 18,8% – Евразии и 7,5% – суши всей планеты. Уже только в силу этого неизбежна значительная роль Сибири в мировых и природных, и хозяйственных процессах, поскольку территория – вместилище всех природных ресурсов, и ее размерами определяется потенциал любого социально-экономического развития.

Так что закономерно, что именно Сибирь – основная «кладовая» природных ресурсов России. Так, по оценке И.Л. Савельевой [2007], в ее недрах содержатся: почти 85 % российских запасов природного газа и 80% – нефти; свыше 90 и 75 % – соответственно бурого и каменного угля; более 95 % – свинца; около 90 % – молибдена, платины и платиноидов; свыше 80 % – слюды-мусковита и графита; около 80 % – алмазов, 75 % – золота, 70% – никеля и меди, 50 % – олова и цинка. Подчеркнем, что по запасам природного газа, никеля, цинка, олова, платины, алмазов Россия занимает первое место в мире; нефти – второе; угля, золота, меди, свинца, молибдена – третье. Еще более высока роль Сибири и ее регионов в добыче минеральных ресурсов, особенно топливно-энергетических, где пока заметно выделяется Западная Сибирь.

Аналогична картина и по водным ресурсам. Россия по важнейшей составляющей этих ресурсов – речному стоку – занимает в мире второе место (после Бразилии), и основная величина стока – 60 % – приходится на Сибирь. На этот же макрорегион приходится почти две третьих водного фонда страны, прежде всего благодаря крупнейшим в стране водохранилищам Ангаро-Енисейского каскада, а также множеству озер, из которых выделяется великий Байкал, содержащий 98 % пресных озерных вод России. На ангаро-енисейских ГЭС, установленная мощность которых достигает почти 22 млн кВт (около 50 % мощности всех ГЭС России) вырабатывается самая дешевая в стране электроэнергия, благодаря чему Сибирь играет заметную роль в энергетическом балансе России и развивает уникальный комплекс энергоемких производств. При этом экономически основанный гидроэнергетический потенциал рек освоен сегодня лишь на 20 % (в бассейне Енисея – на 37 %), а водоснабженческий – не более чем на 2 -3 %. Поэтому уже сегодня водные ресурсы Сибири становятся объектом пристального внимания начинающей испытывать «водный голод» планеты.

Еще одно природное богатство Сибири – лес. Лесопокрытая площадь Сибири достигает почти 60 % российской, причем доля самых ценных – хвойных – лесов составляет 67,9 %. Расчетная лесосека, определяющая возможности для получения древесины, в многолесных сибирских регионах – Красноярском крае, Иркутской, Томской и Тюменской областях (с лесистостью более 70 %), – крупнейшая в стране. Естественно, что именно в Сибири сосредоточено около половины охотничьих угодьев страны, а лидирующая роль региона по добыче пушнины общеизвестна.

Сибирь имеет и глобальное экологическое значение. Поскольку она слабо заселена (по плотности населения – 2,5 чел./км² она уступает европейской части России в 11 раз, а среднемировому показателю – в 20 раз, что объясняется известными природно-ограничительными и историческими причинами), этим объясняется низкая степень антропогенного влияния на абсолютно большей части ее территории: ареалы такого влияния, по разным оценкам, не превышают 2-5 % ее территории. А остальные пространства представляют собой экологический резерв.

Особо весома планетарная экологическая роль сибирских лесов. Сибирская тайга представляет собой один из четырех стабилизирующих центров земного шара. Лесные экосистемы сглаживают гидрометеорологические экстремумы, обеспечивают значительную часть континентального влагооборота, работают как фильтры при загрязнении атмосферы, продуцируют кислород, фитонциды и т.п. Особое место они занимают в мировом углеродном бюджете. Сегодня на лесных землях Сибири ежегодно поглощается до 180 млн т углерода (что почти втрое превышает эмиссию антропогенного углерода на ее территории), причем это поглощение при условии резкого повышения уровня ведения лесного хозяйства и охраны лесов может достичь 500 млн т/год. Таким образом, значительный ассимиляционный потенциал сибирских лесов фактически использует вся планета без какой-либо компенсации, т.е. Сибирь является «экологическим донором».

Особую роль при этом призваны сыграть особо охраняемые природные территории (ООПТ). В Сибири сегодня 32 национальных парка и заповедника, что составляет 23,7 % от общей численности ООПТ этих высших категорий в стране. Этого явно недостаточно. Правда, площадь сибирских ООПТ составляет 21,6 млн га – более половины всей российской площади этих категорий; однако это составляет всего около 2% территории Сибири. Конечно, существуют еще участки Всемирного природного наследия, но их сегодня в Сибири всего три: Оз. Байкал, Алтай – Золотые горы и Убсунурская котловина (вместе с Монголией). К сожалению, уже несколько лет не удается включить в этот список плато Путорана; заслуживают внимания и уже во многом подготовлены и другие территории (дельта Лены, Даурия и др.).

Почему же при такой огромной пространственной, ресурсной и экологической роли Сибири возникают идеи о ее ненужности для России? Я говорю не об американцах, их «социальный заказ» ясен. Но о чем думают российские ученые и политики, обосновывающие необходимость «сжатия пространства» для блага страны? Оказываются, что они в первую очередь опираются на тезис об экономической дотационности Сибири, который обеспечивается целенаправленным искажением статистики. Это достигается двумя путями. О первом мы уже говорили. Конечно, стоило «забрать» из Сибири ее наиболее экономически развитые субъекты – Тюменскую область и ее нефтегазодобывающие округа – и перевести их в Уральский федеральный округ, как экономический «вес» Сибири упал.

Еще более изощренным путем является второй, суть которого раскрыта Л.А.Безруковым в нашей совместной статье в 2009 г. Дело в том, что объемы сибирской промышленной продукции искусственно сильно занижены в связи с переводом большей части выручки от ее реализации в центр, главным образом в связи с учетом крупных предприятий по месту регистрации (обычно в Москве или Санкт-Петербурге) их управляющих компаний. В итоге по данным официальной статистики, доля Сибири в экономических показателях страны не превышает 25 %. Между тем, на самом деле, фактический вклад Сибири в объем промышленной продукции России достигает 39 %, в объем экспорта – даже 66 % (рис. 4). Это коренным образом меняет ситуацию: на 1 жителя в Сибири в итоге производится промышленной продукции в 2,3 раза больше, чем в стране в целом, а экспортной продукции выпускается больше в 4,0 раза.

Рис. 4. Доля Сибири по основным экономическим показателям России (2002 год).

1 –Сибирь, 2 – другие регионы России

Аналогичное положение и по финансово-бюджетным характеристикам. Очень значительная часть финансовых ресурсов, имеющих сибирское «происхождение», минует бюджетные системы самих регионов Сибири, распределяясь сразу между федеральным бюджетом, бюджетом Москвы (или Санкт-Петербурга) и финансово-промышленными группами, контролирующими базовые предприятия макрорегиона. В результате вклад Сибири в общую сумму бюджетных доходов страны искусственно занижается в 1,8 раза. Например, вследствие этих причин бюджет Иркутской области, где всю экономику контролируют 17 вертикально интегрированных структур (см разд.2.1.), теряет как минимум почти треть собственных доходов и становится дефицитным.

На самом же деле истинная доля макрорегиона в доходах бюджетной системы России всех уровней, по оценке Л.А.Безрукова, достигает 48 % . Реальный бюджетно-налого0вый потенциал Сибири в расчете на 1 жителя выше аналогичного среднероссийского показателя в 2,8 раза. Если учесть упомянутое искусственное занижение сибирских доходов, то разница между финансовыми потоками, уходящими из макрорегиона в центр и поступающими оттуда обратно в виде трансфертов (дотаций), достигнет десятикратной величины !

Таким образом, промышленность Сибири и, прежде всего, ее мощных территориально-производственных комплексов (ТПК) характеризуется высокой эффективностью, «перевешивающей» действие удорожающих сибирских условий – сурового климата и глубинного положения внутри континента. Сибирь в целом финансово самодостаточна. А любые представления о дотационности и «нерентабельности» макрорегиона, мягко говоря, некомпетентны, поскольку в последние десятилетия именно Сибирь, благодаря широкомасштабному использованию высокорентабельных природных ресурсов и их сочетаний, а также низкой стоимости электроэнергии является главным валютным «цехом» страны, поддерживая «на плаву» национальную экономику в целом и обеспечивая относительное «процветание» Москвы.

Понятно, что все социально-экономические показатели жизни сибиряков и в целом качество их жизни значительно ниже, чем в среднем в стране, и никак не соответствуют истинной экономической роли Сибири в жизни России. Это наглядно видно из рис. 5: от центральных регионов к сибирским падает покупательная способность, среднедушевая площадь жилья и возрастает доля населения, живущего ниже прожиточного минимума, а также заболеваемость и коэффициент младенческой смертности.

Рис. 5. Пространственная неоднородность социально-экономических показателей российских регионов, в процентах от среднероссийских (2009 год)

Нельзя не упомянуть и об ее важнейшей исторической и геополитической роли. Благодаря широкомасштабному освоению глубинных «ресурсных» районов, народнохозяйственный комплекс Советского Союза сложился в соответствии с логикой «выживания» как в основном самодостаточный, что гарантировало социалистической стране политическую и экономическую независимость от ведущих капиталистических держав. Несмотря на утрату наиболее развитой западной части страны в первые годы Великой Отечественной войны, в значительной мере за счет накопленного экономического потенциала малоуязвимых для неприятеля восточных территорий СССР выстоял и одержал победу над фашистской Германией. В послевоенные десятилетия ресурсы глубинных районов, в первую очередь ультраконтинентальной зоны Сибири, Урала и Поволжья, служили важнейшей материально-производственной основой превращения страны во вторую в мире супердержаву. На этом фактически Россия держится до сих пор.

Можно констатировать, что все эти моменты – и концепция «сжатия пространства», и преуменьшение «веса» сибирской экономики, и низкое качество жизни сибирского населения – в совокупности объясняются известным понятием «колониальный синдром». Да, более 100 лет уже прошло, как в конце XIX века известным сибирским ученым, публицистом и политиком Н.М.Ядринцевым был написан труд «Сибирь как колония», и так мало за это время изменилось!

Хотя во все времена виднейшие ученые государственные деятели отчетливо понимали настоящее место Сибири. Достаточно назвать имена Ломоносова, Семенова-Тян-Шанского, Витте, Столыпина, Кржижановского и др. Недаром в советский период доминировала концепция «сдвига производительных сил на восток». Вот как говорил в сdязи со строительством Транссиба император Александр III: «Надеюсь, что обширный и богатый сибирский край, составляющий нераздельную часть России, будет в состоянии нераздельно с нею же воспользоваться одинаковыми правительственными учреждениями, благами просвещения и усилением промышленной деятельности на общую пользу во славу нашего Отечества».

Как актуальны эти слова и сегодня! Недаром их недавно повторил В.В.Путин, выступая в апреле 2010г. в Новосибирске. Их можно было поставить эпиграфом в утвержденной тем же В.В.Путиным в августе 2010г. «Стратегии социально-экономического развития Сибири до 2020 г.». Много в этой стратегии хороших намерений, планов и мероприятий, но маловато механизмов, как это все осуществить. Сколько уже таких «бумажных» концепций было …Впрочем, это тема для отдельного разговора. Поживем – увидим!

2.3. ЭКОЛОГО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ВЕКТОР РЕФОРМЫ АТД

АТД – это административно-территориальное деление. Ясно, что от системы этого деления в жизни, в том числе эколого-экономической, любой страны зависит многое. Тем более это относится к России с ее огромной территорией, где работают «вертикаль власти», «ручное управление», где практически отсутствует внятная региональная политика, а гражданское общество не сформировано. В этих условиях принципиально важно – по каким ячейкам будет происходить управление страной, включая ее природопользование.

АТД России многократно менялось. Одним из наиболее стабильных периодов, когда АТД почти не изменялось, – 1965 – 1991 гг. В середине 1980-х гг. в РСФСР существовало 73 крупных административно-территориальных единицы первого уровня и 16 входящих в них регионов второго уровня. Конституцией страны 1993г. в статусе субъектов РФ было закреплено 6 краев, 49 областей, 21 республика, 1 автономная область, 10 автономных округов, 2 города федерального значения – всего 89 образований. Однако они существенно отличаются по многим параметрам и правовому положению.

Так, площадь наибольшего субъекта РФ более чем в 3000 раз больше, чем наименьшего, что намного превышает размах территориальных различий большинства других федеративных государств планеты, кроме Индии и США Еще больше различия в населении субъектов, максимальный размах которых достигает в РФ 433. Средняя численность населения нашего субъекта 1,6 млн чел, что более чем втрое меньше, чем, например, численность его в Бразилии, Германии или США.

Еще более велики экономические контрасты. Величины валового регионального продукта на душу населения многих субъектов различаются на порядок. Большинство российских административных регионов, особенно в Европейской части страны, лишены не только ресурсов для самостоятельного развития, но фактически и производственной специализации, а значит – и экономических перспектив. В результате они являются дотационными, и только полтора десятка субъектов «тянут» всю экономику страны.

Особо значительные проблемы – и экономические, и правовые – связаны с национальными субъектами. Все они, за исключением Татарстана, Башкортостана и Якутии, отличаются низкими значениями валового регионального продукта, но имеют по Конституции равные (а фактически большие!) права с остальными субъектами. Известно, что эти субъекты имеют преимущество в субвенциях, таможенных пошлинах, налогах и т.п.; и это при том, что лишь в 7 субъектах доля титульной нации превышает 50% проживающего в них населения.

Нельзя признать оптимальным АТД России и с позиций теории управления, недаром такого количества субъектов управления высшего уровня нет нигде в мире. Ближе всех к нам в этом смысле США (50 штатов и федеральный округ), но как раз там задача контролирования регионов из центра, в отличие от России, вообще не стоит. В других же государствах число членов федерации еще меньше: в Индии – 25 (плюс 6 территорий и федеральный округ), в Мексике -31, в Нигерии – 30, в Швейцарии – 26, в Бразилии -25 (и федеральный округ), в Аргентине -23, в Германии – 16.

Таким образом, очевидно, что существующая система АТД страны слишком громоздка, не отвечает ни политическим, ни экономическим, ни управленческим требованиям. Это мешает формированию в России подлинно федеративных отношений, при которых субъекты были бы достаточно сильны, чтобы отстаивать свои интересы, и вместе с тем гармонично увязывали бы эти интересы с федеральными.

Совокупность аргументов настолько значительна, что вроде всем ясно – АТД надо менять. В связи с этим с 2000 г. начались практические шаги к изменению ситуации. Первым их проявлением стало создание 7 федеральных округов (сегодня их уже 8). Затем начался процесс укрупнения субъектов РФ путем объединения 6 автономных округов (Коми-Пермяцкого, Таймырского, Эвенкийского, Корякского, Усть-Ордынского Бурятского, Агинского Бурятского) с соседними регионами. Однако все эти «движения» являются импульсивными, определяются в основном политическими интересами и кардинально проблему не решают. Необходимо как можно скорее принять принципиальное решение в отношении административной реформы всей страны, даже если она растянется на десятилетия. Предложений по этому поводу хватает.

Политологи и особенно политики делают акцент на необходимости укрупнения субъектов с целью более оптимального управления, а также на важности ликвидации фактической асимметрии с национальными образованиями; присутствует и аргумент консолидации вокруг экономически «сильных» регионов. Именно губернаторы таких регионов наиболее активны, поэтому приводились соображения, например, о целесообразности объединения Ярославской, Костромской, Ивановской областей (А.Лисицын), Кемеровской и Новосибирской областей, Алтайского края и Республики Алтай (А. Тулеев), Свердловской, Челябинской, Курганской областей (Э. Россель). Озвучивались и предложения об объединении Вологодской, Тверской и Архангельской областей, Липецкой, Курской, Воронежской и Тамбовской областей и даже Калининградской, Новгородской и Псковской областей. Постоянно обсуждаются варианты объединения Москвы и Московской области, Санкт-Петербурга и Лениградской области, Архангельской области и Ненецкого округа, Хабаровского края и Еврейской АО. Краснодарского края и Республики Адыгея. Конечно, высказывались и идеи о коренном сокращении количества субъектов РФ, например, до 40, но без особых обоснований; просто потому, что, как сказал спикер Совета Федерации С. Миронов, 40 управлять легче, чем 89.

Значительно более обоснованными являются разработки экономистов. Собственно говоря, и в «поглощении» округов зримо просматривается экономическая идея: зачем кормить «слабые» регионы, пусть соседи постараются и снимут обузу с государства. Работы по экономическому обоснованию АТД начались еще в середине 1990-х гг., когда Совет по развитию производительных сил (СОПС) под руководством академиков А.Г.Гранберга и В.В.Кистанова провел цикл комплексных исследований по экономическим и правовым основам функционирования и модернизации государственно-территориального устройства России. В основе теоретической концепции при этом лежит принцип максимально возможного сближения экономического районирования и АТД высшего уровня. Авторы утверждали, что пересмотр территориального деления даст ощутимый экономический, социальный, экологический, организационный эффект, поскольку: образуются масштабные, многоресурсные народнохозяйственные комплексы и региональные рынки, создается лучшие возможности для самофинансирования территорий; останутся под надежным контролем природопользование и социальная защищенность людей; наладятся эффективные формы демократического самоуправления; четко разграничатся функции федерального центра и регионов; обеспечатся хорошая управляемость и будет достигнута немалая экономия организационных расходов.

В итоге был подготовлен проект двухэтапной административно-территориальной реформы с образованием на первом этапе федеральных округов, а на втором – 28 губерний и 2 городов федерального значения. Первый этап в 1998г. получил поддержку Администрации президента РФ и вскоре был осуществлен, но далее все застопорилось.

Значительно больший разброс мнений по этой проблеме характерен для географов. Большинство из них также поддерживает экономические основания будущего АТД, но они значительно большее внимание уделяют другим аспектам, особенно национально-этническому. Так, академик П.Я.Бакланов считает, что в случае административного и политического оформления национального района всегда закладывается национальное неравенство, пусть даже и в скрытых формах. По мнению Ю.П.Михайлова, обязательным условием обеспечения устойчивости АТД должна стать унификация всех без исключения прав субъектов Федерации при сокращении их числа примерно вдвое. Среди конкретных предложений имеются в сесьма экзотические: например, Б.М. Ишмуратов в новой сети АТД выделяет всего 14 субъектов, названных «конфедерациями», причем одна из них Северная, объединяющая все современные республики и округа с северными народами.

Почему же полнокровная реформа АТД «буксует»? Для того есть много причин, но, по моему мнению, одна из важнейших – слишком «заполитизированный» характер предлагаемых вариантов. Любое массовое изменение административного районирования неизбежно вызовет острое противостояние различных политических сил. Возникнет спор о принципах объединения, субъекты будут «тянуть одеяло на себя», определить устраивающие всех критерии будет тяжело. В этом смысле пространственные ячейки – субъекты будущего АТД – должны быть пространственно максимально естественными, чтобы отмести подозрения в принятии решений по частным политическим основаниям. Вы спросите: а разве бывают такие ячейки? Да, и их все знают: это бассейны реки, озера, моря.

Я изучаю эти особые объекты уже 40 лет. В итоге мною разработано представление о бассейне как интегральной природно-хозяйственной системе и специальная теория, изложенная в 2001 г. в книге «Бассейновая концепция в природопользовании». Сформулировано десять универсальных принципов, лежащих в основе бассейнового управления природопользованием и социально-экономическим развитием в целом.

1. 1. Бассейн – особый природный объект высокой степени целостности, сочетающий абиогенную основу со специфическими рядами функционирования биоты.
2. 2. Бассейны – универсальны; это самые распространенные на поверхности суши природные комплексы; почти вся суша – совокупность бассейнов. Бассейн обладает границами–водоразделами, без субъективности и четко выделяемыми и на местности, и на карте. Следовательно, именно бассейны представляют собой наиболее объективную естественную основу решения любых задач и проблем, прежде всего в сфере природопользования.
3. 3. Бассейны играют особую геоэкологическую роль в структуре биосферы. В границах бассейна «замыкаются» основные циклы круговоротов вещества и энергии. Водные объекты водосбора – конечные звенья «цепочек» загрязнения. В связи с этим роль бассейновой концепции при исследованиях геоэкологических процессов биосферы несомненна.
4. 4. Гидрографическая и водораздельная сети бассейна – самые строго иерархически упорядоченные сети на планете; в этом ключ к систематизации в самых различных областях.
5. 5. С водными объектами тесно связана вся история цивилизации; в бассейнах сформировались особые этнодемографические общности. На «водных линиях» концентрируются поселения и промышленные объекты, в связи с чем бассейны можно рассматривать и как специфические экономические пространственные структуры.
6. 6. Роль бассейнового подхода постоянно увеличивается, вследствие возрастания значения водного фактора и водных ресурсов (особенно питьевой воды) в природопользовании планеты.
7. 7. В период нарастания геополитической напряженности бассейны – наиболее подходящие, созданные самой природой пространственные объекты для разрешения геополитических противоречий как на национальном, так и на международном уровнях.
8. 8. Бассейн – квазикибернетическая и саморегулирующаяся система, очень . подходит в качестве ячейки управления.

Таким образом, показано, что бассейн как особый пространственный объект биосферы весьма перспективен не только для разностороннего изучения природы и экономики, но и для управления окружающей средой, понимаемой в самом широком смысле. Учитывая, что именно оптимальное управление – важнейшая задача любого АТД, применение и здесь бассейнового подхода выглядит вполне привлекательным.

Мною в свое время рассчитана бассейновая структура административных образований Азиат­ской России высшего ранга. Большая часть (около 65 %) границ административных регионов проходит по водоразделам бассейнов речных систем; около 15 % границ совпадает с речной сетью и только около 20% границ не связано с орогидрографическими эле­ментами. Причем в ряде сибирских областей со­впадение границ с водоразделами достигает 80-90%. Почти две трети площади восточных регионов России принад­лежит к бассейнам великих азиатских рек Оби, Енисея, Лены и Амура. Бассейн Оби распределяется между 14 субъектами РФ, Ени­сея – между 9, Лены – между 8, а Амура – между 5, причем все они (кроме Лены) входят еще и в соседние государства (Казахстан, Монголию и КНР). Таким образом, взаимосвязи административных и бассейновых структур уже сегодня для Азиатской России весьма существенны. Это объясняется прежде всего тем, что заселение восточных районов и их хозяйственное освоение обычно шли по рекам, в результате именно в границах бассейнов чаще всего образовывались це­лостные хозяйственные и этнодемографические общности с едиными тра­дициями ресурсопользования. В Европейской России ситуация несколько иная, но и там бассейновые структуры основных речных бассейнов – волжского, донского, днепровского и др., а также морских – Каспийского, Балтийского, Черного, северных морей – вполне определены.

На основании изложенного выше, предлагается провести административно-территориальное переустройство страны, исходя из следующих принципов.

1. Границы будущих субъектов проходят преимущественно по водоразделам крупных речных, озерных и морских бассейнов.
2. Объединяются существующие субъекты; сохраняются при этом традиционные закономерности районирования, прежде всего пространственное и социально-экономическое единство.
3. Необходимым признаком должна быть экономическая самодостаточность региона.
4. Поскольку одной из основных целей является укрупнение регионов, количество будущих субъектов должно быть уменьшено примерно вчетверо, т.е. быть в диапазоне 22 – 26.
5. Субъекты должны быть примерно равновелики по площади (100-500 тыс. км² в европейской части и 1000-4000 на севере и востоке) и по численности населения (3-10 млн чел.).
6. Национальные образования входят в субъекты на правах прежде всего культурной, но, возможно, и определенной политической автономии.
7. Субъекты (кроме двух столиц) называются «край» с добавлением названия бассейна; при этом прежние названия, как правило, не используются.
8. Центром субъекта становится крупнейший город, причем самые крупные города желательно «развести» по разным территориям.

В результате мною предлагается вариант административно-территориального деления страны (рис. 6, табл. 4). Выделено 23 субъекта – 231 край и города федерального подчинения Москва и Санкт-Петербург. В прежних границах сохранены столицы и анклав Калининградская область (переименованная в Прибалтийский край).

Рис. 6. Вариант административно-территориального деления страны

Названия субъектов в табл.4.

Объединение существующих субъектов по предлагаемому варианту в большинстве случаев имеет весьма серьезные обоснования, особенно в контексте данной книги _ эколого-экономические. Рассмотрим это на примере Байкальского края, в которые войдут Иркутская область и Республика Бурятия в современных границах. Его площадь будет 1148, 2 тыс.кв. км, а население 3,6 млн чел. Административным центром станет крупнейший город – Иркутск.

С исторической точки зрения территория Байкальского края долгое время была единой: одновременно обживалась коренным населением и осваивалась русским, входила в состав Иркутской губернии и т.д. С географической точки зрения рассматриваемая территория обладает всеми признаками хозяйственно-культурной и ландшафтно-экологической целостности и общей центральности (срединности) в пределах Азии. Среди других особенностей важно отметить близость к мировому водоразделу, место взаимопроникновения мировых цивилизаций: индустриальной христианской, кочевнической буддийской, таежной языческой. В транспортно-географическом отношении регион представляет собой звено межконтинентальных транзитных железнодорожных магистралей – Транссибирской и Байкало-Амурской, имеет прямые железнодорожные выходы на Китай и Монголию.

Велика роль основных функций этого региона в общественном территориальном разделении труда. Он относится к числу основных источников удовлетворения внутренних и экспортных потребностей России в разнообразных природных ресурсах. Здесь особенно выделяется Иркутская область, которая занимает 7-е место в стране по величине суммарного природно-ресурсного потенциала, образуемого минерально-сырьевыми, гидроэнергетическими, водными, лесными ресурсами. Байкал и его побережье – источник водных и рекреационных ресурсов планетарного значения.

Таблица 4

Структура и основные параметры предлагаемых субъектов РФ

Уже сегодня в регионе создан самый крупный на востоке страны промышленно-хозяйственный комплекс, далее к востоку и северу расположены лишь отдельные, большей частью отраслевые промышленные узлы. Поэтому он по праву выступал и выступает мощной базой освоения дальневосточных и северных районов России. Это полигон реализации ряда программ общегосударственного значения – энергетической, транспортной, золотовалютной и пушно-меховой, производства цветных металлов, лесопромышленной, отдельных отраслей оборонного комплекса, рекреационно-туристической. Если даже исходить из сегодняшних значений валового регионального продукта на душу населения, новый субъект, по подсчетам, претендует на 7 место из 23 новых субъектов РФ.

Воздействие мощных ангарских ГЭС сказалось в реализации районо- и градообразующего эффекта крупного гидроэнергостроительства, формировании энергоемкой структуры промышленности, возникновении зависимости социально-экономического состояния регионов от характера распределения и использования гидроэнергетической ренты. Самые низкие в стране тарифы на электроэнергию, характерные для Иркутской области (что является ключевым конкурентным преимуществом энергоемких предприятий) будут при объединении субъектов закономерно распространены на Бурятию, что даст громадный импульс развитию ее экономики.

Не следует при создании нового субъекта опасаться потери национального бурятского компонента. Напротив, к улан-удэнским землям добавятся территории бывшего Усть-Ордынского Бурятского округа, и населенного преимущественно бурятами Ольхонского района Иркутской области. Статус культурной и определенной политической автономии должен быть сохранен, механизм этого еще предстоит разработать.

В контексте книги следует подчеркнуть, что совсем иначе будет выглядеть ответственность региона перед планетой за Байкал, международное стратегическое значение которого в XXI веке неуклонно возрастает. В настоящее время в отношениях между областью и конфликтов вокруг Байкала, к сожалению, больше конфликтов, чем сотрудничества. О них еще пойдет речь в последующих главах книги.

Кстати, мудро (хотя и не задумавшись об этом) поступило руководство Иркутской области, оставив при недавнем объединении области с Усть-Ордынским округом за новым субъектом название «Иркутская область» (в отличие от всех остальных новых субъектов, теперь именуемых «край). Будем считать, что название «Байкальский край» зарезервировано для новой ступени объединения.

Бассейновый вариант реформы АТД, конечно, является весьма дискуссионным. В то же время он не несет на себе столь значительной экономическо-политической нагрузки, как многие другие. В конечном счете, для истинной федерации вполне достаточно, чтобы сеть АТД просто была удобна для управления. Бассейны как единицы АТД имеют здесь весомые преимущества, совмещая при выделении ячеек районирования природные и общественно-исторические закономерности. Есть шанс избежать при принятии такого подхода к реформированию АТД очередных конфликтов и скандалов, которых и без этого в нашей стране хватает.

2.4. ЦАРСКАЯ ОХОТА

Охота всегда была любимым развлечением российской политической элиты. Вспомним хотя бы знаменитые царские охоты российских императоров и их приближенных, а в советские годы – Н.С.Хрущева и Л.И.Брежнева. В наше время традиции не только продолжаются, но и развиваются. В каждом (!?) российском регионе существуют охотничьи хозяйства, во многих – специализированные заказники.

Читатель вправе спросить – ну и что в этом такого? Охотничье-промысловое хозяйство, как и любительскую охоту по лицензиям, у нас никто не отменял. Да и во всем мире, несмотря на многочисленные «зеленые» движения и протестные акции (типа отказа от натуральных мехов), охотничьи сафари весьма распространены. Но в нашей стране каждая деятельность имеет свои особенности… Имеются в виду совсем не многоалкогольные фильмы с участием артиста Булдакова. Напомним несколько реальных историй последних лет.

В октябре 2008г. в безлицензионной вертолетной охоте на лося и снежного барана на Камчатке были уличены начальник управления Федеральной налоговой службы по Волгоградской области В.Н.Фарион, его друг и коллега по УФНС Камчатского края А.Н.Семенов и еще несколько московских и местных чиновников. Заведенное сгоряча дело было вскоре замято. А менее чем через полгода тот же В.Н.Фарион был задержан уже в своей родной области по подозрению в браконьерстве, опять-таки вместе с московскими чиновниками.

В конце февраля 2009г. в Интернете были опубликованы фото, на которых человек, очень похожий на губернатора Архангельской области И. Михальчука (ранее мэр г. Якутска), и еще 5 охотников сняты рядом с шестью убитыми снежными баранами чубуку, занесенными в Красную книгу России. В возбуждении уголовного дела прокуратура отказала.

В том же 2009 г. произошло два трагических охотничье-вертолетных события. 9 января в горах Алтая разбился вертолет МИ-171 компании «Газпромавиа». Погибло 7 человек, в том полпред президента РФ в Госдуме А. Косопкин и председатель Комитета по охране, использованию и воспроизводству объектов животного мира Республики Алтай В. Каймин. Чудом выжили четверо, в том числе вице-премьер Республики Алтай и ее представитель в Москве А. Банных: вертолет нашли только через 2 дня, а объявили об этом еще позже – явно пытались скрыть охотничий след. А он «проступил» сразу же, причем оказались нарушены сразу 4 правила охоты, «тянущие» на возбуждение уголовного дела.

Во-первых, охота на копытных в горах Алтая была запрещена с 31 декабря. Во-вторых, охота с применением вертолета вообще запрещена. В-третьих, использовалось автоматическое оружие, что запрещено законом. И наконец, самое главное – основным объектом охоты оказались алтайские горные козлы – архары, внесенные в Красную книгу РФ, охота на которых запрещена с 1934 года! Между тем, уголовное дело было заведено только по факту аварии вертолета, несмотря на обращение Международного фонда дикой природы и Гринписа. А глава Республики Алтай А.Бердников вообще пытался взять высокопоставленных браконьеров под защиту, заявив, что все необходимые лицензии у них были, сезон охоты на копытных был продлен (в это нетрудно поверить, раз главный распорядитель охоты был в этом вертолете), и что об архарах он ничего не знает (а вот в это разрешите не поверить!).

Кстати, когда в феврале 2009 г. министр юстиции Испании М.Ф. Бермехо был уличен в охоте без лицензии, он тут же ушел в отставку и был оштрафован на 2 000 евро. Насколько нам известно, главный организатор «царской охоты» А.Банных, хотя и ушел с поста вице-премьера, но сохранил все свои многомиллионные предприятия в соседнем Алтайском крае, откуда он через «Единую Россию» и появился в Республике Алтай. А покровитель браконьеров А.Бердников недавно был переизбран на пост главы Республики Алтай … Судебное разбирательство тянется уже 2 года, браконьеров то оправдывают, то судом следующей инстанции стараются все же наказать !

Следующая авиакатастрофа произошла менее чем через полгода. В ночь с 9 на 10 мая в 18 км от пос. Листвянка Иркутского района Иркутской области разбился вертолет Bell-407, на борту которого находились губернатор Приангарья Игорь Есиповский и еще 3 человека (рис.7). Все погибли. Продолжительное время в СМИ распространялась официальная версия, что губернатор погиб, возвращаясь после осмотра планируемой площадки рекреационной зоны на берегу Байкала возле пос. Бол.Голоустное. Я 10 мая как раз находился на Байкале неподалеку от этих мест и сразу же, узнав о трагическом событии, назвал единственно возможную причину полета – охота! Действительно, зачем еще можно лететь ночью, после парада Победы, с ружьями, в охотничий заказник (кстати, расположенный совсем не по дороге от Бол. Голоустного). На кого охотился губернатор, доподлинно общественность никогда не узнает, хотя наиболее вероятно – на медведя; попытка его ночной транспортировки и стала причиной аварии. Во всяком случае, версия очередной «царской охоты» через некоторое время была официально признана.

Конечно, жаль И.Э. Есиповского и его спутников; всего год он провел на посту губернатора и много интересных дел собирался осуществить. В конце мая была запланирована наша встреча, где я собирался вручить ему атлас «Иркутская область: экологические условия развития» (получивший при предыдущем губернаторе Губернаторскую премию по науке и технике») и поговорить об экологических проблемах области, в том числе и в организации охотничье-промыслового природопользования. Не успел…

Важно подчеркнуть, что непосредственной причиной аварии специалисты называют согласие пилота выполнить каприз VIP-клиента и вылететь ночью в горы, в тайгу, причем высота полета также была значительно ниже безопасной. И это вполне укладывается в скорбный список вертолетных аварий последних лет.

Рис.7. Вертолет Bell-407 с губернатором Приангарья Игорем Есиповским на борту разбился 10 мая в сибирской тайге

Юлия УЛЫБИНА– 03.06.2009 16:51

17 июня 1998 года под Торжком, пилотируя вертолет Ка-50 "Черная акула", разбился начальник Центра боевой подготовки и переучивания летного состава армейской авиации Герой России генерал-майор Борис Воробьев.

2 июня 2000 года в районе улицы Саломеи Нерис на северо-западе Москвы при падении вертолета SA-341G "Газель" югославского производства, принадлежащего МНТК "Микрохирургия глаза", погиб известный офтальмолог Святослав Федоров.

28 апреля 2002 года возле райцентра Ермаковское Красноярского края в результате аварии вертолета Ми-8 разбился красноярский губернатор Александр Лебедь. Он и его заместители направлялись на презентацию новой горнолыжной трассы, которая расположена в районе Буйбинского перевала Западного Саяна. Причиной катастрофы стало столкновение с ЛЭП в плохих метеоусловиях, причем на полете настоял губернатор (по другой версии, он сам был за штурвалом вертолета).

13 июля 2003 года в Хакасии на частном вертолете Robinson R-44 разбился член совета директоров компании "Евразхолдинг" Анатолий Смолянинов.

20 августа 2003 года на юге Камчатки пропал вертолет Ми-8, на борту которого находились губернатор Сахалинской области Игорь Фархутдинов и еще 17 человек. Они направлялись в поселок Северо-Курильск, чтобы проверить подготовку местных предприятий ЖКХ к предстоящей зиме. Несмотря на то, что в регионе проводились крупнейшие учения по предотвращению чрезвычайных ситуаций, найти вертолет и его пассажиров военным и спасателям быстро не удалось. Все находящиеся на борту погибли.

Конечно, у каждой вертолетной аварии свои причины, и далеко не все они связаны с охотой. Но «звездность» VIP-персон, граничащая со вседозволенностью, явно здесь просматривается. Трудно не согласиться с мнением завкафедрой Алтайского ГУ, профессора Юрия Чернышова по поводу алтайской охоты, что « … вся эта история наложилась на зреющее недоверие массы населения к чиновникам, освободивших себя от контроля оппозиции и общества».

2.5. ЭКОЛОГИЧЕСКОЕ РЕЙДЕРСТВО

С таким явлением, как рейдерство, мы познакомились в постсоветской России. Приходит директор на завод, а оказывается – он уже не директор, завод не его, и вообще он может забрать из кабинета только свои комнатные тапочки (это если еще туда пустят). И документики покажут, где вся собственность – уже на других лицах. Можешь доказывать, что все не так, но в суде, годами; можешь попробовать сам отобрать – сила на силу, но кончиться может плачевно …

Сколько захватов собственности произошло в нашей стране, особенно за 1990-е годы – подсчитать невозможно. Сколько комбинатов, фирм, банков, просто квартир перешло в другие руки! Увы, в этом ряду немало объектов, связанных с экологией, больше всего – земельных участков, имеющих экологическое значение. Тема обширная и заслуживает отдельного разговора. Но здесь расскажу лишь несколько историй.

Большинство из них относится к ботаническим садам, оказавшимся наиболее уязвимыми в городской среде. Дело в том, что они сегодня находятся по сути дела вне законов.

Россия единственная страна в мире, которая до сих пор не имеет федерального закона "О растительном мире"; у нас нет такого общепринятого понятия, как "ботаническая коллекция", не говоря уж об основных правах и регламентах собрания, содержания, движения коллекционного фонда. Пользуются сады типовым положением от 1981 года, которое, естественно, давно не отвечает современным условиям. Более того, все эти вопросы отданы на откуп тем ведомствам, в чьем подчинении сады находятся, а это и Академия наук, и университеты, и другие ведомства. Единственный закон, который упоминает ботанический сад как структуру, наделенную определенными правами и обязанностями, является фз-33 " Об особо охраняемых природных территориях", который констатирует, что ботанические сады – отдельная категория ООПТ, да Налоговый кодекс о них не забывает. И это все! Не мудрено, что желающих покуситься на ботанические сады – хоть отбавляй, причем по всей стране!

История ростовская

Повезло тем (и мне в том числе), кто побывал в 1970-1980-х гг. в знаменитом Ботаническом саду Ростовского университета, история которого началась еще в 1920-х гг. Можно было посмотреть известную на всю Европу коллекцию сортовых роз (удостоенную серебряной медали), полюбоваться коллекцией сирени, насчитывавшей около 150 видов, погулять по плодовому саду или по теннистой самшитовой аллее. Сейчас почти ничего из этого не сохранилось: проданы розы, самшиты, большинство плодовых деревьев, в запустении сирень. Не выдержал лучший на юге страны ботсад «испытания рынком».

Но на этом его беды не закончились. Несколько лет назад часть территории Ботанического сада (который теперь относится к Южному федеральному университету)

была застроена жилыми домами и заселена. Взамен саду были выделены территории, на которых уклон составляет от 40 до 70 градусов, и никакой ценности для выращивания растений не представляющие. Более того, прямо на ценнейшие пойменные земли, составлявшие особую ценность для дендропарка Ботсада, были сброшены донные отложения, относящиеся к 4-й и 5-й категории опасности, из реки Темерник. Был нанесен ущерб ботсаду в сумме почти 20 млн рублей.

Комментирует бывший директор Ботанического сада Александр Водяник.

– Подобная ситуация стала возможной при халатном ведении дел в ростовском Ботаническом саду. Во время истории с илами из реки временно исполняющим обязанности директора сада был Ю. Агарков, который и согласовал вывал грунта на территории сада. Ущерб нанесен колоссальный, и едва ли в ближайшее время его можно как-то компенсировать. Причем это не все: незаконно возведена дамбу на правом берегу реки Темерник, которая вызвала подъем уровня грунтовых вод, что привело к затоплению почти 15 гектаров на пойменной части. Погибли 296 деревьев – дубы, ясени, клены, которые едва ли не самые старые в Ростове. Это очень значительная часть коллекции Ботсада; стоимость погибших деревьев составляет около 300 миллионов рублей. Этот ущерб я считаю вообще невосполнимым. Засыпанные и затопленные территории практически выведены из деятельности сада, а ведь именно на них предполагалась работа по воссозданию ранее утраченных коллекций, которые необходимо проводить в рамках программы развития Ботсада.

По этим фактам в 2008г. была проведена прокурорская проверка. Она выявила, что виновны оказались … чиновники, призванные по должности охранять природу. В частности, глава Донского комитета по охране окружающей среды Григорий Скрипка в отсутствие государственной экологической экспертизы в связи с учётом изменений условий природопользования заключил госконтракты на захоронение ядовитого ила на территории ботсада. Прокуратура также заявил и о наличии фактов бездействия Комитета при незаконном изъятии администрацией города Ростова-на-Дону земель Ботанического сада под застройку жилыми домами.

Прокурор Ростовской области Валерий Кузнецов в связи с выявленной ситуацией внес представление губернатору области, в котором предложил рассмотреть вопрос о соответствии Григория Скрипки занимаемой должности. Однако испорченных земель и деревьев ботсада уже не вернешь.

История владивостокская

А на другом конце страны, за 10 тысяч километров, летом 2010 г. развертывались очень похожие события. Владивостокский ботанический сад был организован вскоре после Великой Отечественной войны и сейчас относится к Дальневосточному отделению Академии наук. Сад был учрежден специальным постановлением

Совета Министров СССР; это означает, что он имеет статус особо

охраняемой природной территории федерального значения. По статусу это

как заповедник: для посетителей доступ открыт только в одну часть

сада, вторая, заповедная, закрыта. Ботанический сад уникален, поскольку это единственный в России столь хорошо сохранившийся

массив реликтового леса в черте большого города, причем леса особого – чернопихтово-широколиственного.

И вот в июле 2010 г. при прокладке высоковольтного кабеля при расширении автотрассы строители объектов предстоящего в 2012 году саммита стран АТЭС на площади около 5 тысяч квадратных метров уничтожили редчайшие деревья, занесенные в Красную книгу, и редкие кустарники – многовековые ели, пихту, бархат и диморфант. Строителям с самого начала даже в голову не пришло согласовывать свои действия со специалистами Ботанического сада – просто с корнем выдрали металлический забор, выкорчевали сотни деревьев и кустарников. Причем строительные фирмы – генподрядчик ООО «Трансстроймеханизация» (Москва), субподрядчик ООО «Энергокомплекс» (Находка) – ссылаются на распоряжение отвечающего за строительство объектов саммита Минрегионразвития РФ – строить все и всюду без всяких согласований …

Комментирует директор Ботанического сада Павел Крестов:

– Бесцеремонность строителей удивительная. Вырубили краснокнижные деревья на особо охраняемой природной территории – и ничего! Сейчас им предъявлен иск за ущерб ботсаду в размере 12 млн рублей. Однако сумма – это сумма, а экосистема – это экосистема. Выпилили настоящих старожилов – им было по 100-150 лет. Что бы мы не высадили, как бы мы не облагораживали территорию, при нашей жизни восстановить ту экосистему, которая была, будет невозможно.

Причем беспредел продолжается и в 2011 году. Дорубливают оставшиеся деревья, просеки превратили в дороги для строительного транспорта. СМИ региона и Интернет полны тревожных сообщений, все волнуются за судьбу Ботанического сада. Только внятной реакции и Министерства природных ресурсов и экологии РФ, отвечающего за ООПТ, и краевых и городских властей, и руководства Дальневосточного отделения АН пока не видно. Главное – саммит, а экология – это не приоритет…

Истории иркутские

В популярной у нас песне недаром поется: «Любимый Иркутск – середина земли». Пусть это некоторое поэтическое преувеличение, но для жителей наш город – это не только старые дома, исторические памятники, красавица Ангара, но и зеленые острова среди городских кварталов. И вот с ними и произошли истории, причем сразу две, в которых в качестве активного защитника природы выступил Ботанический сад Иркутского госуниверситета вместе с иркутской общественностью.

Первая из них связана с самым крупным внутригородским лесным массивом – Кайской рощей, относящейся к зеленой зоне города. Рощу считают реликтовой, так как в ней растут высокие столетние сосны, бывшие когда-то частью великой сибирской тайги, Здесь в лесном массиве сохранились многие таежные растения и животные, которых в наши дни можно увидеть только в дикой природе – редкие краснокнижные растений, белки, бурундуки, бабочки, различные виды птиц, радующие иркутян и гостей города. Эта сосновая роща и территория университетского Ботанического сада ИГУ вместе образуют памятник природы «Кайская роща» – уникальное природное и культурное наследие Иркутска на площади более 100 га.

Здесь обнаружена одна из самых древних исторических достопримечательностей – Глазковский некрополь, где находят захоронения и стоянки людей, живших более 7-8 тыс. лет назад (неолит) и даже более 30-35 тыс. лет, т.е. в поздний период древнего каменного века (верхний палеолит). По утверждению профессора Иркутского госуниверситета Г.И. Медведева, "мировая археология ориентировочно выделяет на Земле пять мест, где очень давно поселился человек: окрестности Парижа во Франции, Токио в Японии и окрестности Тбилиси, Львова и нашего Иркутска". Многие археологи считают, что наш регион в самом центре Азии – это колыбель азиатских племен, откуда происходило их дальнейшее расселение; есть гипотеза, что и Северная Америка во времена неолита тоже заселялась людьми именно из наших краев. Поэтому Кайскую гору между тремя реками Ангарой, Иркутом и Каей археологи считают важным местом культурного наследия человечества.

Но свои планы были у Восточно-Сибирского отделения РАО «Российские железные дороги». Болевой точкой стала небольшая (4,6 гектара) территория реликтовой рощи, на которой когда-то располагался детский оздоровительный лагерь железной дороги «Юный сибиряк». Вернее, бывший детский летний лагерь в сосновом лесу, который РАО "РЖД" ликвидировало, поручив иркутскому филиалу ЗАО «Желдорипотека» возвести здесь в 2008 году пятнадцать 9-14-этажных домов ", где будут проживать более тысячи человек. При этом ссылка идет на приказ высшего руководителя РАО "РЖД" В.М.Якунина, срочно требующего строить жилье для своих работников.

Комментирует директор Ботанического сада ИГУ и член президиума Общественной палаты гор. Иркутска Виктор Кузеванов:

– Собственность железной дороги на этот участок вообще является спорной: у документа на право владения нет утвержденной схемы границ участка, официально согласованной с соседями, т.е. с нами, а у нас тоже имеются документы на эту площадь. Тем более что депутаты городской Думы приняли "Генеральный план развития Иркутска", где Кайской роще и прилегающим землям присвоен статус рекреационных зон, в которых разрешена только деятельность, способствующая оздоровлению и отдыху людей, улучшению среды обитания, и не может быть никакого строительства. Большинство горожан поддерживают наш проект – создание публичного Иркутского Ботанического сада на основе крупнейшего внутригородского лесного массива – Кайской реликтовой рощи – и Ботанического сада Иркутского госуниверситета. В рамках нового проекта должно появиться множество диковинок, в том числе французский, итальянский, библейский, японский и альпийский дисплейные сады, дорожки и полянки для прогулок, сад байкальской флоры и многие другие. В течение ближайших 10 лет можно превратить Кайскую рощу в туристическое «ядро» города, преобразовав часть рощи в лесопарк и в заповедный лес, где будет проводиться лесовосстановление и благоустройство для горожан.

Рейдерскую атаку железнодорожников удалось отбить, «высотки» в Кайской роще не построили. Но покушения на ее территорию продолжаются. То дорогу надо обязательно прямо по роще провести, то автозаправку построить, то массив коттеджей прямо на ее границе вырастает. Даже в проекте генерального плана города ухитрились ряд объектов в рощу «засунуть». Говорят, генплан удалось изменить только после того, как на его публичном обсуждении общественность потребовала исключить разрушающие рощу объекты, а Виктор Кузеванов заявил: «Даже итальянская мафия вводила три правила: не строить на дороге, не строить в парке, не строить на кладбище», – архитекторы и строители не захотели быть хуже мафии. Люди, будьте бдительны, многое зависит от вашего внимания, неравнодушия и участия!

Это важно и для второй иркутской истории, связанной с легендарным городским садом, получившим известность как «Сад Томсона». Его создатель, Август Томсон приехал в Иркутск в 1907 году. В столице Восточной Сибири ему удалось воплотить в жизнь свою заветную мечту – создать плодово-ягодный сад. На арендованных 25 гектарах земли появился "райский уголок" Иркутска. Здесь были не только редкие виды растений; горожане, приходя в сад, могли впервые попробовать выращенные в Сибири груши, яблоки, вишню, сливу. Здесь только яблони было больше 200 видов. А еще дубы, ясени, абрикосы, оранжерейные лимоны. "Мичуринец" Август Томсон пробовал выращивать на сибирской земле все культуры. Саженцы раздавал всем желающим. В 1931 году Август Карлович Томсон безвозмездно передал свой сад городу, После его смерти сад стал постепенно разрушаться. 20 лет назад ухаживать за ним стали школьники и общество охраны природы. Сад всегда был одной из жемчужин Иркутска. Но недавно он чуть не стал жертвой рейдерства.

История развивалась по законам детективного жанра. Сад – это муниципальная собственность, переданная Обществу охраны природы в пользование решением Иркутского горисполкома в 1991 г. в целях восстановления и использования для экологического образования школьников и населения.. Но в 2004 г. часть сада площадью около 21 тыс кв.м. оказалась передана в постоянное (бессрочное) пользование ФГУ "ФГТ "Станция защиты растений Иркутской области" (ныне "Россельхозцентр"), причем ни с Управлением по охране окружающей среды и экологической безопасности г. Иркутска, ни с Иркутским отделением Всероссийского общества охраны природы (ВООП) этот вопрос не согласовывался. Это означало, что самая ухоженная центральная историческая зона сада, куда вложено немало сил и средств, передана в ведение малочисленного коллектива "Россельхозцентра", причем без каких-либо условий, обязывающих обеспечить сохранность и продолжить восстановительные работы.

У "Россельхозцентра" совсем другие задачи, а потому уже прошедшим летом все горожане с горечью смотрели на полуразрушенную томсоновскую беседку, захламленную территорию и заросшие по колено газоны. Выращенные детьми и добровольными помощниками аллеи груши и сливы сплошь заселены насекомыми-вредителями, а на месте цветочной клумбы появилось немыслимое сооружение в виде глубокого парника. Наверное, это была "научно- экспериментальная производственная база", для которой отведено более двух гектаров природно-исторического сада.

А далее – еще круче! Ленинским районным судом г. Иркутска в апреле 2009 г. принято решение о регистрации перехода права собственности земельным участком «Сада Томсона» площадью 119546 кв.м физическому лицу – гражданину Морозову П.Б. Как же это могло случиться? Оказывается, также очень просто! В суде некий гр. Шпак А.А., который никогда не переступал порог в Иркутское отделение ВООП, представил документы: доверенность, договор купли-продажи указанного участка сада и квитанцию к приходному ордеру – как доказательство оплаты обществу охраны природы в размере одного миллиона рублей! В Иркутском отделении ВООП недоумение: как оно могло продать сад, если не является его собственником!

Пришлось обращаться в областную прокуратуру с просьбой вмешательства в рассмотрение проблем территории «Сада Томсона» для восстановления законности. Началось следствие. Оно привело … в Москву. Но это уже завязка следующей истории.

История всероссийская

Оказывается, в нашей стране рейдерским способом можно захватить не только отдельные участки, но и целую общественную организацию. Суть ясна из письма, появившегося перед новым 2010 годом в Интернете и многих печатных СМИ, в том числе и в «Истоке».

Членам Центрального совета ВООП

Мы, первый заместитель председателя Центрального совета Всероссий­ского общества охраны природы Борозин Марк Леонидович – главный редактор общероссийской газеты "Зеленый мир. Экология: проблемы и программы", член Президиума Российской экологической академии, лауреат Национальной экологической премии им. В.И. Вернадского; Данилов-Данильян Виктор Иванович – член-корреспондент Российской ака­демии наук, директор Института водных проблем РАН, вице-президент Российской экологической академии; Злотникова Тамара Владимиров­на – генеральный директор Института прикладной экологии, доктор юри­дических наук, академик Российской экологической академии, Заслу­женный эколог Российской Федерации, лауреат Национальной экологи­ческой премии им. В.И. Вернадского, констатируем:

• Министерством юстиции Российской Федерации после XIIсъезда ВООП зареги­стрирован не тот текст Устава ВООП, который был принят этим съездом;

• ситуация, сложившаяся сегодня вокруг ВООП и в его исполнительном руковод­стве, представленная в обращениях и заявлениях части членов ЦС ВООП и Прези­диума ЦС ВООП и публикациях газеты "Зеленый мир" № 21-22 и № 23-24 за 2009 год, требует оценки активом ВООП, руководством его региональных отделе­ний, всеми членами ЦС ВООП, избранными XIIсъездом Общества;

• финансовое состояние сохранившихся региональных отделений ВООП не дает им возможности профинансировать проведение чрезвычайного пленума ЦС ВООП для принятия необходимых решений на основе Устава ВООП, действующего на день проведения XIIсъезда ВООП.

Все изложенное выше делает бессмысленным наше членство в Центральном сове­те ВООП, то есть в коллективном "руководстве" тем, что реально осталось от этого природоохранного общества на территории Российской Федерации. В этом открытом письме другим членам ЦС ВООП, всем членам нашего Общества мы заявляем, что 25.12.2009 года мы вышли из состава ЦС ВООП, не желая участвовать в запланированных исполнительным "руководством" центрального офиса "ВООП" юбилейных, по случаю 85-летия ВООП, пленуме его Центрального совета и съезде. Мы убеждены в том, что Всероссийское общество охраны природы необходимо и должно быть восстановлено. Мы готовы участвовать в его восстановлении, исполь­зовать для этого наши силы, время, авторитет и ресурсы.

Мы знаем, что многие другие члены Центрального совета ВООП вполне разделя­ют наше мнение о ситуации, сложившейся вокруг ВООП и внутри ВООП, и при­зываем их последовать нашему примеру. Их имена не должны быть использованы при создании и пиаре еще одного "чучела общественности". С уважением и признательностью за многолетнее сотрудничество.

М.Л. Борозин, В.И. Данилов-Данильян, Т.В. Злотникова

Буря возмущения пронеслась по всей стране. В результате осенью 2010г. по требованию большинства членов Центрального совета ВООП состоялся Внеочередной III пленум Центрального совета. Необходимость его проведения была вызвана многочисленными нарушениями уставных норм со стороны руководства ЦС ВООП, в первую очередь, генерального директора И. В. Сергеева. Как уже говорилось выше, государственную регистрацию прошел единый Устав ООО "Всероссийское общество охраны природы", в котором изменена структура руководящих органов, введен единоличный исполнительный орган – генеральный директор, нарушено право финансово-хозяйственной самостоятельности региональных организаций и т.д. Перечисление всех нарушений Устава ВООП и ФЗ "Об общественных объединениях", допущенные руководящими лицами Общества в период 2007-2010 г.г., заняло 6 страниц специальной информации, представленной участникам III внеочередного пленума.

Последним «штрихом» стала иркутская история с «Садом Томсона». Выяснилось, что это генеральный директор Центрального совета ВООП Сергеев И.В. выдал мошенникам Шпаку А.А. и Михалеву А.В. доверенности на право совершать все процессуальные действия от имени Общества. Ни Шпак, ни Михалев никогда не переступали порог Иркутского отделения ВООП, однако, воспользовавшись высоким доверием гендиректора ЦС ВООП, ими была предпринята попытка продажи муниципальной собственности города Иркутска! В своем Обращении президиум и актив Иркутского отделения потребовал отстранения Сергеева И.В. от занимаемой должности и исключения его из состава Центрального совета ВООП.

В итоге Внеочередной пленум Центрального совета ВООП принял постановление об исключении генерального директора Сергеева И.В. из состава совета и президиума. Исключена из числа ЦС ВООП и членов ВООП и вся команда рейдеров, захвативших и удерживающих в течение трех лет власть в организации; создана комиссия по подготовке экологической программы ВООП. Впереди – трудный путь восстановления ВООП. Первые шаги к восстановлению этой крупнейшей российской природоохранной организации сделаны. Изменения в составе руководства ЦС ВООП, а также изменения редакции единого Устава утверждены внеочередным XIII съездом Всероссийского общества охраны природы в г. Москве 29 ноября 2010 г. Однако И.В.Сергеев не сдается и оспаривает эти решения и документы в суде. На момент подготовки этого текста – весна 2011 г. – исход дела еще не ясен. Остается ждать и надеяться. Но рейдерство в экологии необходимо остановить!

2.6. ОХРАНА ПРИРОДЫ: КТО ПРАВИТ БАЛ

В завершение главы уместно рассмотреть поучительную историю управления охраной природы и природопользованием в целом в нашей стране. В ней отчетливо выделяется 4 периода.

Советское время

Много говорить об этом периоде нет необходимости. Хотя в Конституции право каждого гражданина на благоприятную окружающую среду было прописано, приоритетом охрана природы никогда не была, управлялась и – главное! – финансировалась по остаточному признаку. Мичуринский лозунг «Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее – наша задача» главенствовал, многочисленные «проекты века», «покорения природы» экологической составляющей фактически пренебрегали. Да и сама экологическая информация была под запретом, сведения о любых нарушениях состояния окружающей среды опубликовать было невозможно – и в научных статьях, и в СМИ: ни одного пятнышка не могло быть на светлом образе строителей коммунизма. Даже когда в конце 1960-х и в 1970-х гг. на всей планете заговорили в полный голос о надвигающемся экологическом кризисе и во всех странах стали стараться что-то сделать для его предотвращения, у нас говорили – это там, «за бугром», «Рейн превращен в сточную канаву», а в стране победившего социализм все великолепно.

В результате «дров наломали» изрядно. Поредевшие леса, потерявшие плодородие почвы, затопленные долины и поселения, загрязненные реки и озера, города в смоге, «лунные ландшафты» в местах добычи полезных ископаемых – все это было и, к сожалению, есть и сегодня – во многом и следующим поколения придется пожинать плоды бездумного хозяйствования советских времен. Обо всем этом много написано в конце 1980-х – начале 1990 гг., когда писать об этом стало можно и модно. Отсылаю читателя к этой литературе; особо рекомендую великолепную книгу академика Александра Леонидовича Яншина (вместе с А.И. Мелуа) «Уроки экологических просчетов».

Но не надо думать, что все с охраной природой в этот период было плохо. Была создана и успешно функционировала система заповедников и заказников. В охране природы честно трудились тысячи лесников, егерей, инспекторов рыбоохраны, гидрометеонаблюдателей. Их усилиями основные богатства страны были сохранены.

Горбачевское время

1985-1991 годы называют по-разному, чаще всего позднесоветский период или перестройка. Но, думается, честно будет называть его по имени главного архитектора всех перемен. В итоге всего за несколько лет все изменилось, да и сама страна стало другой. А ведь начиналось многое как раз с экологии. Именно этот «клапан» был открыт первым для проявлений социаль­ной активности населения. Все социально активные люди сразу стали экологами; не было политиков разных уровней, которые не включали бы экологические лозунги в свои предвыборные программы. Почти во всех электронных и печатных СМИ появились специальные экологические программы, страницы, обо­зреватели. Да и в целом общество прямо на глазах «позеленело», проблема охраны окру­жающей среды воспринималась гражда­нами одной из важнейших. Об этом зримо напомнила в апреле 1986г. чернобыльская катастрофа.

На этой волне в 1987 г. стали появляться важные документы, как было принято, – под совместным грифом ЦК КПСС и Совета Министров СССР: о прекращении работ по переброске североевропейских и сибирских рек, по Байкалу. Но самым важным стал выход в январе 1988 г. Постановления «О коренной перестройке дела охраны природы в стране». Недаром именно эту дату специалисты считают рождением природоохранной системы в России. С этого момента начался новый этап формирования хозяйственного механизма природопользования, основной чертой которого был переход от административно-командных к экономическим методам. В этот период появились и первые самостоятельные природоохранные органы – министерства, как союзное, так и республиканское – в РСФСР. Параллельно создавались природоохранные органы и в краях, областях, работать в которых становилось престижно.

Этап завершился принятием Верховным Советом в конце 1991 года закона "Об охране окружающей природной среды". Ни­чего лучше этого закона (сейчас уже замененного существенно худшим) в области экологии наши законодатели пока не сделали.

Можно констатировать, что экологическая волна перестрой­ки стала важным политическим момен­том развития страны, но еще большее зна­чение она имела для охраны природы. Но расцвет природоохранной системы пришелся на последующий период.

Ельцинское время

1992 – 1999 гг.в российском обществе оценивают неоднозначно. Одни считают, что болезненный рывок к рынку был неизбежен, другие клянут его, на чем стоит свет. Конечно, мы не будем касаться здесь сложнейших политических вопросов. Важно подчеркнуть, что, несмотря на резкий экономический спад и тяжелый социальный кризис, последствия которых не преодолены до сих пор, в природопользовании в целом и в природоохранной области в частности на этот период приходится немало достижений.

Прежде всего, сохранились, в определенной степени просто по инерции, особое внимание к вопросам экологии в обществе и созданное специализи­рованное и вполне дееспособное экологи­ческое ведомство, охватывающее сетью всю страну. Впервые экологическая безопасность стала составляющей национальной безо­пасности, недаром, хоть и недолгий период, Прези­дент России имел Советника по эколо­гии. Резко возросла престижность экологических, ресурсоведческих, природоохранных специальностей; как грибы, рождались кафедры, факультеты, а то и целые колледжи и вузы по этой тематике. Началось развитие системы подготовки и переподготовки кадров, направленной на повышение уровня экологической культуры природопользователей. Была создана система государственного экологического контроля и независимой экологической экспертизы. Значительно выросло число особо охраняемых природных территорий всех видов.

Настоящий рывок был сделан в правовом аспекте. В 1993 г. впервые в основном законе страны – ее Конституции – зафиксированы такие права граждан, как право на информацию о состоянии окружающей среды, на возмещение ущерба, причиненного его здоровью или имуществу экологическими правонарушениями. Был принят основной массив – около тридцати! – природоохранительных законов, последний из которых, хотя и с огромным трудом, в 1999г. – единственный закон о конкретном объекте – озере Байкал. Россия ратифици­ровала большинство международных конвенций по охра­не окружающей среды. Впервые в Уголовном кодексе России выделена самостоятельная гла­ва "Экологические преступления", предус­матривающая ответственность за 17 со­ставов преступлений, а также впервые предусмотрена уголовная ответственность за экоцид, то есть действия, способные вызвать экологическую катастрофу. Также впервые были созданы специализиро­ванные подразделения в составе проку­ратуры и МВД, и природоохранные проку­ратуры, и экологические милиции вне­сли весомый вклад в укрепление эколо­гического правопорядка и экологическое оздоровление страны.

Не без труда, но начали работать экономические механизмы природопользования. Впервые был задействован природо­охранный принцип стимулирующего ха­рактера: "загрязнитель – платит", то есть введена плата за негативное воздействие на окружающую среду и возмещение ущерба, а также плата за пользование природными ресурсами. Эти средства аккумулировались и расходовались на природоохранные цели в экологичес­ких фондах трех уровней (федеральном, региональном, местном).

Стала привычным делом открытость экологической информации. Впервые и в России, и в ее регионах стали издавать Го­сударственный доклад о состоянии окру­жающей среды, Красные книги редких и исчезающих растений и животных. Появились независимые экологические газеты, самая известная (и лучшая) из которых – орган Социально-экологического союза «Зеленый мир», множество журналов.

Что самое отрадное – основной акцент в природоохранном управлении был сделан на субъекты РФ, где сформировались вполне дееспособные структуры. Например, численность работников Госкомприроды Иркутской области в 1996 г. составляла около 400 человек. Ее подразделения располагались, помимо Иркутска, в Братске, Ангарске, Усть-Илимске, Усть-Куте, Саянске, Тайшете (межрайонные комитеты), а также еще в 14 районах. 9 специализированных инспекций экоаналитического контроля (СИГЭКА) располагались в местах нахождения крупных загрязнителей окружающей среды (гг. Иркутск, Байкальск, Шелехов, Тайшет, Саянск, Ангарск, Братск, Усть-Илимск, Усть-Кут).

Конечно, даже прогрессивная нормативно-правовая база в области управления природопользованием и охраной окружающей среды еще не позволяла достаточно эффективно осуществлять экологическую политику, особенно в таких регионах, где неблагоприятная экологическая ситуация складывалась десятилетиями. Учитывая коллапс социально-экономической системы в эти трудные годы, реальные достижения в защите природной среды были весьма скромны. Но тенденции в этом направлении обнадеживали.

Однако первый тревожный звоночек прозвучал в 1996 г., когда при очередной реорганизации системы управления страной Министерство охраны окружающей среды и природных ресурсов РФ, которое совмещало управление природопользованием (в его значительной части) в целом и охраной природы – в частности, было преобразовано в Госкомитет по охране окружающей среды (Госкомэкология). При этом был не только понижен статус ведомства, но и разорвана единая цепь «ресурсы – их использование – восстановление – охрана», о чем я писал в главе 1.

Второй звоночек раздался в следующем, 1997 г., когда региональные Комитеты по охране стали подразделениями федерального уровня. Так началось укрепление «вертикали власти», что не сразу сказалось, но в полной мере проявилось через несколько лет, когда рубеж тысячелетия ознаменовался эпохальной сменой политической власти.

Путинское время

Такова уж традиция в нашей стране: приход новой власти начинается с коренной перестройки системы управления. «Новая метла по-новому метет». Природопользованию повезло здесь меньше всего. Во исполнение Указа Президента РФ от 17.05.2000 г № 867 «О структуре федеральных органов исполнительной власти» и Постановления Правительства РФ от 6.07.2000 г № 495 «Вопросы Министерства природных ресурсов Российской Федерации» Госкомитет по охране окружающей среды РФ, как и самостоятельный Комитет по лесным ресурсам были упразднены, а их функции переданы Министерству природных ресурсов РФ (МПР). Поскольку кадровую основу МПР составляли геологи, умеющие разведовать и добывать полезные ископаемые, ясно, что задачи природоохраны приоритетными у них быть не могли.

Но самое главное – структурные преобразования сопровождались беспрецедентным сокращением штатов, в первую очередь в регионах страны. Приказами министра природных ресурсов России территориальные органы Госкомэкологии России и Управления лесами были реорганизованы путем присоединения к существовавшим до этого в субъектах федерации территориальным органам МПР – комитетам природных ресурсов, также в основном геологической направленности. К концу 2000 г. численность государственных экологических инспекторов сократилась по стране на 31%. Рассказывает Анатолий Леонидович Малевский, бывший в то время председателем территориального комитета Госкоэкологии по Иркутской области.

«В области картина была просто катастрофическая. Предельная численность Комитета природных ресурсов (КПР) Иркутской области была определена в 100 человек госслужащих. По состоянию на 1 октября (в период слияния) в составе Госкомэкологии, Управления лесами и прежнего КПР (в основном занимавшегося недрами), Иркутской области числилось соответственно 131, 47 и 28 госслужащих, т.е. 206 человек. После присоединения к КПР по Иркутской области из 131 госслужащих трудоустроено в КПР 45 человек, остальные 86 высококлассных специалистов–экологов уволены, за бортом осталось и 20 лесников. Кроме того, выполняющую важную роль контрольные инспекции на местах (СИГЭКА) были переданы в ФГУ “Воссибрегионводхоз” без полномочий и практически без централизованного финансирования и вскоре тихо прекратили свое существование. Можно было «поздравить» федеральные власти с полным разгромом системы экологического управления в России».

Чехарда со структурой блока «Природопользование» в стране продолжалась все последующее десятилетие. Были созданы новые органы – Департаменты природных ресурсов, располагающиеся в столичных городах федеральных округов. Это абсолютно бюрократические образования, призванные в основном посредничать, обобщать материалы для Центра, что ранее вполне успешно делалось без них. Между прочим, численность департамента по Сибирскому округу в г. Новосибирске – 262 человека (это во время тотального сокращения сети на местах!), и даже найти квалифицированные кадры в этом отнюдь не самом заметном в области природопользования городе Сибири было непросто.

Много неразберихи принесло создание в 2004 г. в результате очередной административной реформы семи ведомств в сфере управления использованием природных ресурсов и охраной окружаю­щей среды, в том числе двух специально уполномоченных органов в области эко­логической экспертизы и экологического контроля (Ростехнадзор и Росприроднадзор). Их полномочия до сих пор четко не разграничены, да и не могут быть раз­граничены, так как деление их сферы компетенции на объекты охраны окружающей среды и объекты при­родопользования – искусственное. До сих пор полностью не ликвидированы дублирование и паралле­лизм функций, разобщенность и несогласованность в деятельности этих органов и, как следствие, дезорганизация важных со­ставляющих обеспечения экологической безопасности страны,неэффективный и даже бесполезный рас­ход бюджетных средств. Между прочим, в настоящее время, после очередной реорганизации и передачи всех “экологических” функция в Росприроднадзор, в Росприроднадзоре по Иркутской области работает менее 20 экологов, т.е. по сравнению с серединой 1960гг. их численность уменьшилась в 20 раз!

Еще хуже последствия постоянной смены форм и изменения функций в управлении лесными ресурсами. Например, Авиалесоохрану на федеральном уровне ликвидировали, а ее полномочия передали субъектам РФ, которые не имеют ни соответствующих специалистов, ни средств. К чему это привело, все видели летом 2010 г.: лесные по­жары, которые тушить некому и нечем, нанесли колоссальный ущерб не только лесному фонду, но и населенным пунктам, вплоть до сотен человеческих жертв.

Аналогичная ситуация в управлении водным комплексом страны, проблемы которого я исследовал более 40 лет, и поэтому они известны мне отнюдь не понаслышке. Унаследовав от «монстра» советского периода – всесильного и богатого Министерства мелиорации и водного хозяйства – бассейновый тип управления, Агентство водных ресурсов, входящее в МПР РФ, формально сохранило многие полномочия, но потеряла фактически управляемость водным комплексом, растащенным другими ведомствами, отвечающими за гидроэнергетику, жилищно-коммунальное хозяйство, водный транспорт, качество питьевой воды и т.п. Доходит до смешного: чтобы для подготовки заказанных Агентством Схем комплексного использования водных ресурсов получить данные по стоку, имеющиеся в Гидрометслужбе, с недавнего времени потерявшей самостоятельность и тоже входящей теперь в МПР РФ, необходимо платить огромные суммы, хотя оба ведомства – государственные учреждения!

И Агентство не обошли внутриструктурные преобразования. На этом пострадал один из самых богатых водными и гидроэнергетическими ресурсами регион – Иркутская область, где было в 20004 г. ликвидировано существовавшее много десятилетий Ангаро-Байкальское водное бассейновое управление. Суть проблемы ясна из написанного тогда письма, поддержанного администрацией региона, которое я направил в МПР.

В связи с реорганизацией Ангаро-Байкальское БВУ в форме присоединения к Енисейскому БВУ, что создает целый ряд проблем по вопросам управления и охраны водных объектов бассейнов озера Байкал и р. Ангары, считаю необходимым довести до Вашего сведения мнение научных кругов Восточной Сибири.

Считаем крайне важным, в качестве единого объекта водохозяйственного управления сохранить бассейн р. Ангары с включением в него бассейна оз. Байкал. Подтверждаем это следующими основными аргументами.

1. 1. Система «Селенга и другие притоки Байкала – Байкал – Ангара и ее притоки – ангарские водохранилища» является единой гидрографической системой как в палеогидрографическом, так и в современном гидрологическом аспекте. Одновременно целостной природной геосистемой является вся территория упомянутого бассейна. Воздействие в любой точке этого бассейна, и тем более, его гидрографической сети неизбежно сказывается на остальной территории и ее водных объектах.
2. 2. Эта система, безусловно, является единой и в водохозяйственном отношении. Особенно ярко это проявляется в отношении использования и регулирования ресурсов Ангарского каскада водохранилищ, куда входит и оз. Байкал, во многом и определяющее высочайшую энергетическую эффективность каскада.
3. 3. Система «Селенга – оз. Байкал – Ангара» является основной связывающей осью Байкальского экономического региона, включающего Иркутскую и Читинскую области, Республику Бурятия, Усть-Ордынский Бурятский автономный округ. Учитывая первостепенное значение водного потенциала для экономики региона, прежде всего уникального водного объекта – оз. Байкал, от оптимальности водохозяйственных управленческих решений зависит решение многих социально-экономических проблем всего региона. При этом бассейн собственно Енисея включает самостоятельный экономический регион (Красноярский край, Хакасия, Тува), и его объединение с Ангарским бассейном с этих позиций также не целесообразно.
4. 4. Ангаро-БайкальскоеБВУ зарекомендовало себя как ведущее Управление в Азиатской части России в решении водных проблем, в частности, в регулировании работы Ангарского каскада ГЭС. Оно имеет также очень хорошие методические разработки в области лицензирования, зонирования затопления, информационного обеспечения и т.п. Этот опыт востребован во многих регионах России.
5. 5. Именно вокруг АБВВУ сложился уникальный для востока страны коллектив научной общественности, объединенной в Совет бассейна р. Ангары и Восточно-Сибирское отделение Академии проблем водохозяйственных наук. При поддержке Управления был успешно проведен в 1998-2000 гг. российско-канадский проект «Управление водными ресурсами бассейна р. Ангары, выпускается водно-экологическая газета «Исток». Ликвидация АББВУ нанесет непоправимый удар по всей этой деятельности.

Исходя из вышесказанного, целесообразно сохранить в нашем регионе существующую систему бассейнового управления с единым центром стратегического и оперативного управления – Ангаро-Байкальским бассейновым водным управлением, имеющим богатейший опыт и соответствующий кадровый и материальный потенциал для этих целей. Вариант с разделением управления бассейнами Ангары и оз. Байкал и объединением с бассейном Енисея неизбежно нарушает преимущества оптимального управления, в том числе и с позиций ресурсного потенциала и водохозяйственной обстановки региона. Со своей стороны, научная водохозяйственная общественность Ангаро-Байкальского региона готова внести свой вклад в решение водных проблем Ангаро-Байкальского бассейна.

Письмо было проигнорировано, Управление превратилось в небольшой отдел, и решать водные проблемы региона стало намного труднее …

Но вернемся к российскому масштабу. Большие потери понесло природопользование в это десятилетие в правовом аспекте. Лучше всего рассказала об этом несколько лет назад в «Зеленом мире» Тамара Владимировна Злотникова, доктор юридических наук, председатель Комитета по экологии Государственной Думы РФ 1-го и 2-го созывов. По ее мнению, 2000-ые годы следует назвать "ко­ренным развалом" того, что было созда­но в предыдущее десятилетие. Даже важнейший документ, причем совсем неплохого качества – появившаяся в 2002 году Эколо­гическая доктрина – не была ут­верждена ни Президентом России, как Во­енная и Морская доктрины, ни Прави­тельством России, а только одобрена им.

В 2002 г. был принят новый закон "Об ох­ране окружающей среды", который в срав­нении с предыдущим законом суще­ственно проиграл: "потерял" в числе ос­новных принципов охраны окружающей среды главный – "приоритет охраны жизни и здоровья человека", стал декларативнее, страдает терминологической путаницей, исчезли многие нормы пря­мого действия, комплексный подход, лицензирование и лимитирование при­родопользования, экономические гаран­тии охраны окружающей среды и возме­щения вреда.

Приостановилась разработка многих нужных законов. Зато был быстро принят пакета из трех законов, отменивших ранее действую­щий запрет на ввоз из-за рубежа высо­корадиоактивного отработавшего ядерно­го топлива для долговременного хранения, а по сути – для захоронения на территории России. Для большинства специалистов, а также для значительной части населения страны (согласно опросам – около 90%) было ясно – это явное зло. Именно это об­стоятельство напугало власть, которая сначала не допустила по очень несостоятельным и надуманным основаниям проведение по этому вопросу Всенарод­ного референдума, в поддержку которого было собрано более двух миллионов под­писей граждан со всей страны, а за­тем были быстренько (могут, когда хотят!) внесены поправ­ки в соответствующий закон, чтобы сде­лать малореальной, а фактически неис­полнимой саму идею проводить плебис­цит по таким значимым (в особенности экологическим) и очень чувствительным для граждан вопросам. Теперь каждое строительство нами АЭС за рубежом означает ввоз к нам долгие годы ядерных отходов.

Очередная «юридическая бомба» против экологии «взорвалась» в 2006г.: вступил в силу новый Градостроительный Кодекс, и были одновременно внесены кон­цептуальные изменения в 36 (!) законов, прежде всего природоохранных. В пояснительной за­писке к Кодексу было указано, что данный закон направлен на ус­транение административных барьеров в целях увеличения объемов жилищного строи­тельства, а также на совершен­ствование механизмов вовле­чения в хозяйственный оборот земельных участков для жи-. лищного строительства. На практике вступление в силу этого закона привело к факти­ческой ликвидации Государственной экологической экспертизы как основного природоохранного института. Закон ис­ключил из перечня объектов государственной экологичес­кой экспертизы документа­цию, обосновывающую градо­строительную деятельность, а именно документы территори­ального планирования, и прак­тически все объекты строи­тельства. Хотя указанный закон еще на стадии принятия получил отрицательное заключение Комитета Госдумы по экологии и Общественной палаты РФ, за сохранение экологической эксперти­зы высказались предста­вители крупнейших российс­ких промышленных компаний – «Норильский никель» и «Лукойл», не говоря уже о много­численных протестах обще­ственных природоохранных организаций, закон был принят.

Принятие данного Феде­рального закона оказалось осо­бенно болезненным и для сис­темы ООПТ как федерального, так и регионального уровня. Последовавшая за принятием ревизия законодательства за­метно увеличила угрозу сохра­нению территориальной цело­стности и изменению суще­ствующего режима ООПТ в угоду агрессивному бизнесу. Бурные протесты российской и международной общественности сыграли свою роль: 16 мая 2008 г. новый Президент России Д.А.Медведев подписал Федеральный закон «О внесении изменений в Федеральный закон «Об экологической экспертизе» и 54 статью Градостроительного кодекса Российской Федерации». В результате хотя бы для ООПТ экспертиза была восстановлена. Однако для остальной территории (а это почти 90% площади страны) угроза экологической безопасности сохраняется.

В 2006 году еще один удар – принятие Водного и Лес­ного кодексов. Об их неудовлетворитель­ном качестве сказано и написано много. Несмотря на то, что в обоих кодексах многократно продекларирован в основ­ных принципах экологический, ресурсосберегающий, лесоохранный и водоохранный подходы, на деле, исходя из смысла и содержания этих норматив­ных актов, доминирует имущественный подход. Трудно не согласиться с теми, кто считает, что новые кодексы приняты в целях расширения землеоборота, то есть по сути купли-продажи земель, в частности, в сельских лесах, а также вдоль водных объектов (для защиты интересов владельцев особняков, массо­во и незаконно (по ранее действующим нормам законодательства) выстроенных в последние годы на берегах рек, озер и морей, в целях их лигитимизации). Сбываются в наихудшем варианте прогнозы тех, кто предупреж­дал о недопустимости принятия Водного и Лесного кодексов в таком виде, в силу опасности по­тери управляемости этими двумя бога­тейшими составляющими нашего нацио­нального достояния – водными и лес­ными ресурсами, а опасность их дегра­дации и разбазаривания становится все более очевидной. По моему мнению, принятые в середине 1990-ых гг. Лесной и Водный кодексы были куда более высокого качества, и зачем их было менять, если не в угоду определенным кругам? Это подтверждается и нескончаемым процессом внесения поправок в новые тексты кодексов.

Особая «песня» – ликвидация экологических фондов. В итоге произошла потеря целевых средств, расходуемых на охрану окружающей среды на трех уров­нях (федеральном, региональном, мест­ном),растворение указанных средств в доходной части бюджетов.

Вот, например, что произошло с Водным фондом в Иркутской области. Хорошо известно, что водные ресурсы – одна из основ экономики Иркутской области. Благодаря огромному и эффективному для использования водоснабженческому и гидроэнергетическому потенциалу область развила крупнейшие водоемкие и энергоемкие производства цветной металлургии, нефтехимии, химии, целлюлозо-бумажной промышленности, да и сама гидроэнергетика – ведущая отрасль. Основу бюджета области составляют не только налоги с вышеуказанных производств, но и сама плата за пользование водными объектами, которая превышает 700 млн руб. в год, причем «львиную долю» платят энергетики. Плата за водные ресурсы изначально предназначалась для поддержания в порядке водных объектов и решения многочисленных водных проблем. Первоначально в Иркутской области так и было. Основные средства поступали в специальный Водный фонд и использовались по прямому назначению. Но в 2001 г. эти средства, по постановлению правительства, увеличились почти на порядок, и тогда руководство области … ликвидировало Водный фонд и включило эти платежи в консолидированный областной бюджет, благо новый Бюджетный кодекс это позволял. В итоге это позволило частично «закрыть дыры» в бюджете области, но на собственно водные нужды стало выделяться не более 5% собранной суммы платежей (вопреки обязательному не менее 50% – по Водному кодексу). Этому же соблазну поддались многие регионы с крупными суммами водного налога. Протесты водных специально уполномоченных органов и научной водноэкологической общественности, как и предупреждения, что это добром не кончится, так и не были приняты во внимание.

В итоге в Москве было принято решение о полной централизации водных платежей. Тем более что это вполне в русле проводимой руководством страны политикой всем управлять из центра, все более лишая регионы средств и возможности влиять на что-либо, оставляя им одни заботы. При этом полностью игнорируется то обстоятельство, что плата за природные ресурсы – это еще и своеобразная компенсация за те огромные экологические потери, которые несет население от нерационального ресурсопользования, в частности, – от затопления земель водохранилищами ангарских ГЭС (см. гл.5). Теперь из центра выделяется каждому региону для водных нужд определенная сумма, причем ее величина определяется по сложной методике, в основе которой лежат ни действительная необходимость, ни «вес» водных платежей и уж, конечно, ни компенсация прежних потерь, а некоторые странные показатели, например, длина береговой линии водных объектов.

Тра­гикомичная ситуация сложилась с платежами за загрязнение. В одном из регионов Европейской части России нашлись ушлые юристы, которые в своем суде сумели доказать, что эти платежи – один из видов налогов, отсутствующий в Налоговом кодексе. Предприятия перестали платить и, естественно, заботиться об уменьшении выбросов в атмосферу и сбросов сточных вод в водные объекты; цепная реакция пошла по другим регионам. Потребовались годы и вмешательство Конституционного суда, чтобы вернуть обязательность экологических платежей. Но сколько убытков за это время понесла природная среда? К тому же, помимо потери стимулирующей функции, непо­ступающие платежи привели к потерям доходов бюджета в особо круп­ном размере и соответственно к до­полнительным сверхдоходам, оста­ющимся в карманах собственников предприятий.

Одним из следствий правового нигилизма последнего десятилетия стал рост экологической преступности. За десять лет количество зарегистрированных преступлений, связанных с негативными антропогенными нарушениями в окру­жающей природной среде, выросло почти в 5 раз, а число лиц, совершивших соответствующие преступления – почти втрое. Причем особеннос­тью современной экологической преступно­сти является ее связь с незакон­ным предпринимательством и иными экономическими пре­ступлениями. Преступления, связанные с незаконным завла­дением природными ресурсами, приобретают все более опасный характер, все чаще выливаются в организованные формы дли­тельной криминальной деятель­ности. Недаром до 90 % всех преступлений относится к ст. 256 и 260 Уголовного Кодекса РФ, т.е. при эксплуата­ции рыбных и лесных богатств страны. Иначе говоря, основная масса преступлений приходится на сферу, где существует возмож­ность получения организаторами огромных и быстрых доходов, в т.ч. через экспортные операции.

Еще немного о финансовых аспектах управления (а без средств, как известно, остаются только добрые намерения, которыми, увы, вымощена дорога в ад). Так вот, в к середине 2000г. постепенно были упразднены все федеральные целевые экологические про­граммы (ФЦП). Первоначально их было 15, в том числе такие, как: "Государственная поддержка государственных природных заповедников и национальных парков", "Отходы", "Охрана лесов от пожаров", "Радиационная безопасность России", "Охрана озера Байкал", "Возрождение Волги", "Предотвращение опасных изме­нений климата и их отрицательных по­следствий", "Экология и природные ре­сурсы России" и т.д., и это давало серьезный природоохранный эффект. При этом экологическая составляющая российских бюджетов все годы была смехотворно мала и не достигала даже 1% от расходной части бюджета (в основном 0,4-0,6%). Эти по­казатели на порядокниже аналогичных расходов в раз­витых странах (от 3 до 7%).

Подводя итоги, приведу мнения о создавшейся с управлением природопользованием и охраной природы ситуации уважаемых экспертов.

Тамара Злотникова: «Все вышеприведенные факты приводят к неутешительному выво­ду о сознательном и планомерном развале недостаточно совершен­ной, но все-таки системы управле­ния охраной окружающей среды и использованием природных ресур­сов, которая была сформирована в России в предыдущие годы. Они наглядно иллюстрируют то, как далеки друг от друга слова и дела обеих ветвей нынешней влас­ти, которая действует в интересах мощ­ного промышленно-олигархического лоб­би, а не в интересах населения страны. Политическая элита и руководство стра­ны рано или поздно, но неминуемо при­дут к повороту в сторону тотальной экологизации всей политики и управления. Об этом говорит опыт развитых и многих развивающих­ся стран, а также диалектика развития или даже выживания. Но необходимо принудить власть встать на путь экологического ис­правления, заставить осознать масштабы грядущей рукотворной катастрофы. Это может и должно сде­лать Гражданское общество. Необходимо от­ветить не только на сакраментальный вопрос: "Кто виноват?"(ответ очевиден из вышеприведенного), но и на второй главный вопрос: "Что делать?". А для этого требуется, на мой взгляд, не так много – лишь политическая воля власти исправлять содеянное».

Анатолий Малевский: «Можно утверждать, что политика государства в сфере охраны окружающей среды и природопользования в последнее десятилетия, мягко говоря, не была эффективной. В настоящее время можно говорить о том, что российское общество столкнулось с проблемой «деэкологизации», как и «деидеолизации». Экологический кризис стал одним из проявлений системного кризиса в современной России. Результат этой политики – разваливающиеся, так и не модернизированные предприятия, построенные еще в советские времена (пример – БЦБК), будущее России – на обочине истории в роли жалкого отсталого сырьевого придатка промышленно развитых стран. Убежден, что наши дети и внуки достойны иного, но для этого надо менять многое, вернуться к выборности органов власти, внедрять настоящий федерализм, а не кормить разлагающуюся от несварения Москву. Эти эксперименты слишком дорого нам обошлись и обойдутся, на выстраивание нового современного государства и экономики уже нет времени».

И в завершение раздела приведу ответы на вопросы, которые задал обозреватель Рабкор.ру Михаил Нейжмаков виднейшему экологу страны, одному из основателей экологического движения в России, бывшему экологическому советнику Президента России, члену-корреспонденту РАН Алексею Владимировичу. Яблокову. Это интервью было перепечатано в сентябре 2010г. в «Зеленом мире», затем – в моем «Истоке». Оно заслуживает, чтобы процитировать его и в этой книге.

Корр. В конце 1980-х экологичес­кое движение было заметно в обще­ственной жизни страны, сегодня же о нем вспоминают крайне редко. С чем это связано?

А.Я. До середины 1980-х гг. эко­логическая информация в СССР была секретной – вплоть до информации о составе сливочного масла и данных о пе­стицидах. "Перестройка" и трагедия в Чернобыле в 1986 году заставили от­крыть информацию, и эта информация оказалась страшной – через Чернобыль прошло около миллиона ликвидаторов и более 10 миллионов пострадало. Другая причина внимания к этой теме была связана с тем, что экологическое движение в конце 1980-х было един­ственной разрешенной формой обще­ственного движения. Поэтому к нему примкнули все – вплоть до анархистов и полуфашистов, это был жуткий конгло­мерат.

Потом наступил шок: распад СССР, жесткая экономическая политика, прива­тизация. Нужно было элементарно вы­живать – и все экологические пробле­мы, которые волновали людей в конце 1980-х гг., отошли в сторону. А с 1995 г. началась активная деэкологизация государственной политики, целенаправ­ленное изменение экологических законов и правил.

Когда В.В.Путин пришел ко власти, этот процесс пошел еще активнее. Путин вступает в должность в мае 2000 года. Одним из первых указов он ликвидирует Госкомэкологию – именно ликвидиру­ет, а не перепрофилирует. Одновременно ликвидируется Рослесхоз. Экологи боро­лись с этим, 90 депутатов Госдумы под­писывали воззвание, патриарх это тре­бование поддерживал – ничего не по­могло. В том же мае 2000 г. МВД лик­видирует экологическую милицию, и в том же году Министерство образо­вания отменяет курс экологии в средней школе. Каждый человек, знакомый с тео­рией вероятности, скажет, что четыре на­правленных события в одной временной точке не могут быть случайным совпа­дением. Значит, придя к власти, Путин стал проводить вполне конкретную про­грамму, вполне конкретную идеологию.

Корр. Неолиберализм?

А.Я. Нет, к либерализму это не име­ет никакого отношения, хотя идеологами этой политики были Чубайс и Кудрин. Они говорили: "Не время заниматься экологией. Россия займется экологией, когда станет богатой". А как стать бога­тыми? За счет природных ресурсов! Вкладывать в мозги: будет прибыль через 20 лет, если занимаетесь природ­ными ресурсами – будет прибыль на будущий год. И началось: варварское использование лесных, рыбных, углево­дородных ресурсов. Все на продажу.

И еще говорили: "Обеспечим инвести­ционную привлекательность за счет сни­жения природоохранных требований". В результате нам стали привозить отходы из других стран, у нас можно не строить очистных сооружений, а если построили – можно их не включать. Это и назы­вается деэкологизацией.

В 2000-2007 гг. были изменены все природоохранительные законы – в сто­рону ослабления экологического контро­ля. До 2004 г. в стране было 40 тысяч лесников, которые могли составлять про­токолы об административных правона­рушениях, о незаконной рубке леса – единственный документ, доказывающий этот факт для суда. После 2004 г. такое право осталось только у небольшого круга руководителей лесного ведомства на уровне субъектов Федерации – их око­ло 400. И как теперь поймаешь за руку незаконного порубщика, если для оформ­ления документов надо ехать в област­ной центр?

Так вот, все вместе взятое – и пропа­ганда потребительства, и деэкологизация – и загнали общественные проблемы в угол общественного сознания. Если в кон­це 1980-х гг. вопросы экологии были, по опросам, на втором-третьем месте по важности у населения, то потом было пятое-седьмое, семнадцатое-восемнадцатое и теперь до двадцатых мест дошло.

Корр. На Ваш взгляд, экологи­ческие вопросы могут вернуться в общественно-политическую жизнь?

А.Я. Когда в 2008 г. шла кампа­ния по выборам президента России, эко­логические вопросы поднимались очень часто. Знаменитое выступление Медве­дева в Челябинске, потом – на Совете безопасности, потом Путин как президент и Зубков как премьер высказались по этим вопросам, и даже ранее не замечен­ный в интересе к экологии Грызлов опуб­ликовал в "Российской газете" большую статью на экологическую тему. Все гово­рили про экологию – а потом все снова замолчали.

Но в отличие от Путина, который гово­рил, что экологи – это крыша дли шпионов, Медведев такого не говорил, даже наоборот. Хотя он иногда делает странные вещи. Скажем, принимает в подарок для жены шубу из шкурок бель­ков. А запретил промысел бельков как раз Путин. Но Путин, офицер разведки, ни­чего не делает просто так. Каждое его дело – это спецоперация, и если он перед те­лекамерами говорит, что надо прекра­щать кровавый промысел бельков, то это неспроста. Может быть, оттого, что более 300 тысяч подписей было передано в Администрацию президента с требова­нием запретить этот промысел.

Корр. Но, возможно, эти шаги рассчитаны скорее на западных партнеров?

А.Я. Может быть, и так. Это как с Киотским протоколом о снижении выб­росов парниковых газов. Россия ведь его подписала вовсе не для борьбы против изменения климата, а для вступления в ВТО.

СМИ шарахаются от экологов с их страшной аналитикой. И что они пропа­гандирует? Потребительство, роскошную жизнь, сиюминутные развлечения'— и это сознательное направление пропаган­ды, инициируемое Кремлем. И в этом тоже деэкологизация общества.

Последствия загрязнения среды страш­нее, чем мы думаем. В основе депопуля­ции России (сокращения численности населения) лежат экологические причи­ны. У российских мужчин, живущих в зонах экологического бедствия, число сперматозоидов в одном кубическом сантиметре спермы вдвое меньше сред­него – около 20 миллионов. И если рань­ше бесплодие было чисто женской про­блемой, то сейчас в нем наполовину виноваты мужчины. Аналогичные процессы идут во всем мире – похоже, что Земля начинает активно регулировать численность человечества. Но у нас эти процессы много более выражены»

На этом можно и закончить – все сказано! Выводы читатель сделает сам…

• Расскажите об этом своим друзьям!

• «…Я знаю о своем невероятном совершенстве»: памяти Владимира Набокова
  
  Владимир Набоков родился в Петербурге 22 апреля (10 апреля по старому стилю) 1899 года, однако отмечал свой день рождения 23-го числа. Такая путаница произошла из-за расхождения между датами старого и нового стиля – в начале XX века разница была не 12, а 13 дней.
• «Помогите!». Рассказ Андрея Хромовских
  
  Пассажирка стрекочет неумолчно, словно кузнечик на лугу:
• «Он, наверное, и сам кот»: Юрий Куклачев
  
  Юрий Дмитриевич Куклачёв – советский и российский артист цирка, клоун, дрессировщик кошек. Создатель и бессменный художественный руководитель Театра кошек в Москве с 1990 года. Народный артист РСФСР (1986), лауреат премии Ленинского комсомола (1980).
• Эпоха Жилкиной
  
  Елена Викторовна Жилкина родилась в селе Лиственичное (пос. Листвянка) в 1902 г. Окончила Иркутский государственный университет, работала учителем в с. Хилок Читинской области, затем в Иркутске.
• «Открывала, окрыляла, поддерживала»: памяти Натальи Крымовой
  
  Продолжаем публикации к Международному дню театра, который отмечался 27 марта с 1961 года.
• Казалось бы, мелочь – всего один день
  
  Раз в четырехлетие в феврале прибавляется 29-е число, а с високосным годом связано множество примет – как правило, запретных, предостерегающих: нельзя, не рекомендуется, лучше перенести на другой год.
• Так что же мы строим? Будущее невозможно без осмысления настоящего
  
  В ушедшем году все мы отметили юбилейную дату: 30-ю годовщину образования государства Российская Федерация. Было создано государство с новым общественно-политическим строем, название которому «капитализм». Что это за строй?
• Первый фантаст России Александр Беляев
  
  16 марта исполнилось 140 лет со дня рождения русского писателя-фантаста Александра Беляева (1884–1942).
• «Необычный актёрский дар…»: вспомним Виктора Павлова
  
  Выдающийся актер России, сыгравший и в театре, и в кино много замечательных и запоминающихся образов Виктор Павлов. Его нет с нами уже 18 лет. Зрителю он запомнился ролью студента, пришедшего сдавать экзамен со скрытой рацией в фильме «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика».
• Последняя звезда серебряного века Александр Вертинский
  
  Александр Вертинский родился 21 марта 1889 года в Киеве. Он был вторым ребенком Николая Вертинского и Евгении Скалацкой. Его отец работал частным поверенным и журналистом. В семье был еще один ребенок – сестра Надежда, которая была старше брата на пять лет. Дети рано лишились родителей. Когда младшему Александру было три года, умерла мать, а спустя два года погиб от скоротечной чахотки отец. Брата и сестру взяли на воспитание сестры матери в разные семьи.
• Николай Бердяев: предвидевший судьбы мира
  
  Выдающийся философ своего времени Николай Александрович Бердяев мечтал о духовном преображении «падшего» мира. Он тонко чувствовал «пульс времени», многое видел и предвидел. «Революционер духа», творец, одержимый идеей улучшить мир, оратор, способный зажечь любую аудиторию, был ярким порождением творческой атмосферы «серебряного века».
• Единственная…
  
  О ней написано тысячи статей, стихов, поэм. Для каждого она своя, неповторимая – любимая женщина, жена, мать… Именно о такой мечтает каждый мужчина. И дело не во внешней красоте.
• Живописец русских сказок Виктор Васнецов
  
  Виктор Васнецов – прославленный русский художник, архитектор. Основоположник «неорусского стиля», в основе которого лежат романтические тенденции, исторический жанр, фольклор и символизм.
• Изба на отшибе. Култукские истории (часть 3)
  
  Продолжаем публикацию книги Василия Козлова «Изба на отшибе. Култукские истории».
• Где начинаются реки (фрагменты книги «Сказание о медведе»)
  
  Василию Владимировичу в феврале исполнилось 95 лет. Уже первые рассказы и повести этого влюблённого в природу человека, опубликованные в 70-­е годы, были высоко оценены и читателями, и литературной критикой.
• Ночь слагает сонеты...
  
  Постоянные читатели газеты знакомы с творчеством Ирины Лебедевой и, наверное, многие запомнили это имя. Ей не чужда тонкая ирония, но, в основном, можно отметить гармоничное сочетание любовной и философской лирики, порой по принципу «два в одном».
• Композитор из детства Евгений Крылатов
  
  Трудно найти человека, рожденного в СССР, кто не знал бы композитора Евгения Крылатова. Его песни звучали на радио и с экранов телевизоров, их распевали на школьных концертах и творческих вечерах.
• Изба на отшибе. Култукские истории (часть 2)
  
  Было странно, что он не повысил голос, не выматерился, спокойно докурил сигарету, щелчком отправил её в сторону костра и полез в зимовьё.
• Из полыньи да в пламя…
  
  120 лет назад в Иркутске обвенчались Александр Колчак и Софья Омирова.
• Лесной волшебник Виталий Бианки
  
  На произведениях Виталия Валентиновича выросло не одно поколение людей, способных чувствовать красоту мира природы, наблюдать за жизнью животных и получать от этого удовольствие.