С молитвою об Ангаре |
Зоя ГОРЕНКО, Региональный центр русского языка, фольклора и этнографии |
19 Октября 2017 г. |
В дни проведения в Иркутске VIII Международного литературного форума «Золотой Витязь» лауреат золотого диплома санктпетербуржец Михаил Зарубин однажды выбился из жёсткого графика фестиваля для того, чтобы побывать... в детском садике жилого комплекса Луговое. Хор Кеульчан из Лугового Что же заставило заслуженного строителя России, автора десятка книг, обладателя премий Алексея Толстого и Николая Тихонова «нарушить дисциплину», пожертвовать временем общения с именитыми коллегами? На новом, неправдашнем, местеДело в том, что в Луговом уже несколько лет проживают переселенцы из Усть-Илимского района, тех мест, что ушли под воду в результате строительства Богучанской ГЭС. Больше всего их из посёлка Кеуль. Того самого, где когда-то родился и Михаил Зарубин. А детским садом заведует кеульчанка Ирина Васильевна Усольцева. Здесь же, в актовом зале, по вечерам собираются на репетицию хора русской песни «Луговые росы» остальные земляки. Просто больше негде, ведь жилой комплекс не располагает никаким другим «культурным пространством». Сейчас этот садик – один из лучших и в Марковском муниципальном образовании, и во всём Иркутском районе. Да что там! Горожане подчас завидуют! Но лет пять назад о подобном и не мечтали. Все помнят многочисленные скандалы, связанные с качеством новых домов, инфраструктурой, благоустройством. Люди, поневоле сорванные с родимых мест, столкнулись с проблемами, которые ещё усиливали неизбежную в таких случаях тоску. Она и сейчас их не покинула, особенно стариков. На Троицу сотрудники Регионального центра русского языка, фольклора и этнографии проведали Зою Васильевну Хайми, давнюю знакомую знаменитой собирательницы рассказов о народной жизни Галины Афанасьевой-Медведевой. – Ой, нет здесь для меня ничего путного, – высказала она своё горе. – Неправдашняя жизнь тут, скучная. Там у нас речка была, рыба, ягоды, грибы, всё было. А тут ничего... И дело, конечно, не в еде, а в том потерянном навсегда жизненном пространстве, которого старому человеку уже ни за что не вернуть. Разве только во сне... Но и тем, кто помоложе, тоже приходится несладко. – Очень тяжело мы здесь приживались, – вспоминает Татьяна Юрченко, заведовавшая в Кеуле библиотекой. – Все были какие-то растерянные, удручённые, не знали, за что хвататься. Но время шло, быт потихоньку налаживался. Дети поступали учиться, находили работу, окунались в новую обстановку. Ну и мы, «юные пенсионеры», тоже собрались с духом. «Мы же кеульские!» – напомнила землякам Татьяна Григорьевна. И снова они сошлись вместе – и... запели. Слаженно, будто и не расставались. Уже в июне этого года новый коллектив под руководством Александра Максимовича Зубченко и его супруги Веры Альбертовны принимал участие в «Битве хоров» Иркутского района. И сходу занял первое место! Как о родном человекеЭтот успех кеульчанам принесла... их родная Ангара. Всю свою любовь, всю боль и надежду, которую теперь можно доверить только Богу, вложили они в свою песню-плач. От юношеских воспоминаний, от счастья общения с рекой до стона, от страшного расставания неслась-лилась мелодия и завершалась мольбой: «Помоги, Боже, помоги, Боже, помоги, Боже, моей реке». Многие слушавшие не могли сдержать слёз. Эти люди молились об Ангаре, как о живом, очень близком, очень больном человеке. На выздоровление его уже нет никакой надежды. И есть лишь упование на божье чудо... М.К. Зарубин вручает Ирине Усольевой свои книги Автором этой песни, единственной в его «карьере», является руководитель хора Александр Зубченко. Он хоть и не коренной кеульчанин, но ведь и 30 лет жизни на Ангаре – срок немалый. Особенно если ты – заядлый рыбак. – Ангара для нас, рыбаков, священное место, – рассказывает он. – Душа просто вырывалась из груди, лишь соберёшься на рыбалку. Выходишь к ней и вот чувствуешь, как Распутин писал, – «живая вода». Подходишь к реке, здороваешься с ней: «Здравствуй, Ангара, здравствуй, милая». И вот смотришь – она вся кипит рыбёшками. А по берегу – тысячи уток. Когда взмывают, гул такой стоит, фырканье – его не изобразишь. А тут плещется хариус... И вода такая прозрачная, на носу лодки лёг – смотришь вниз и всю живность видишь. От Кеуля до Ёдормы – громадная масса островов; есть место, Ширь называется, – там ширина 8–10 километров. Это не та речка, которая в Иркутске протекает, там едешь поперёк Ангары – между островами только такая ширина как в Иркутске вся река. Почти на каждом острове – деревня, там люди с острова питались, и сеяли там, и лес добывали. И первый куплет этой песни как раз посвящён рыбалке: «Кто хоть раз здесь бывал на рыбалке, кто с друзьями сидел у костра, у того уж, поверьте, навеки в сердце стук – Ангара, Ангара». Само собой появилось... А потом был новогодний корпоратив, последний раз в нашей школе и посёлке. И вот здесь нахлынуло, пришло это осознание – в последний раз! 30 лет жили, и больше не будем. Всё кончилось. Сколько писали, куда только ни обращались – оставьте реку на 185 отметке, она на протяжении 80–100 километров останется живой. Нет, никто не прислушался. А потом и Валентин Григорьевич Распутин сказал: «Мы иллюзий не питаем. Едем прощаться с Ангарой». Помните, так он сказал перед своим последним путешествием... И вот я пошёл к себе в кабинет, и вот – музыка и слова из души выплеснулись. Такие же слова признательности РЕКЕ может произнести каждый участник хора, каждый кеульчанин. Виктор Михайлович Ермаков: – Я в 80-е годы принимал участие в строительстве Нового Кеуля, куда при первой волне затоплений переселялись люди из Старого Кеуля. Там, конечно, полегче было прижиться – всё равно ведь на Ангаре. Ну, а мы были молодые, там я встретил вот Валю, она в магазине работала. Поженились, детей вырастили. И пришлось всё построенное своими руками оставить: и дом, и посёлок, и детский сад. А ведь всё это ещё долго могло служить. Недавно проплывал там – одни верхушки деревьев видать. Много деревьев не выкорчеванных осталось, гниют. И топляки не одну жизнь унесут... Татьяна Григорьевна Юрченко: – Наш род – один из давних на Илимской земле. Если верить книге Анатолия Карнаухова «О чём шумит Ангара», деревня Тушама (я там родилась) началась именно с моего рода. Илимский воевода в 1687 году послал людей по деревням, в том числе в Тушаму, Сергея Еманова с молодой женой. И с тех пор мы там и жили, пока не переселили нас в Кеуль. Папа мой, Григорий Васильевич, – рыбак, охотник. Чего только ни случалось с ним на Ангаре: и с лодки падал, и в проруби тонул... Наша бабушка Акулина нас, девчонок, садила в лодку, и мы на гребнях поднимались на остров Сенной, потом – Сосновый, а там ещё и ещё... Ширь! Там мы бросали ловушки, ельцов добывали. Потом крутили их на мясорубке. Таких вкусных котлет из ельца, как в детстве, я больше никогда не ела. Всех Ангара кормила. Что-то отдельно взятое про Ангару рассказать невозможно, как нельзя рассказать про воздух, которым дышим... Она неотъемлема от нас, как этот воздух. Вот отсюда, из этой неотъемлемости, и происходит слёзная, искренняя молитва, которую они всякий раз выпевают, выстанывают своими устами и сердцами в конце песни. И каждый раз и у исполнителей, и у слушателей мороз по коже проходит... Непостижимая РодинаКонечно, не оставила равнодушным песня-мольба об Ангаре и кеульца Михаила Зарубина. Правда, вырос он в деревне Погадаево, но что это меняет? Та же ангарская ширь, тот же воздух, та же «непостижимая родина». Именно так называется одна из тридцати книг петербургского писателя. И догадайтесь, чему и кому посвящено большинство его произведений? Да, конечно же, своей незабвенной Родине, которая взрастила его, и куда помысел летит так часто. Он, подобно многим тогдашним мальчикам, смог выбраться из глухой деревни в Иркутск, где получил образование строителя, а затем и в Ленинград. Тяга к писательству «зудела» в нём с юности, но перемогла более земная профессия, в которой Михаил Константинович достиг всех возможных высот. Долгое время он возглавлял огромный трест, который занимался строительством промышленных зданий. В перестроечное время, когда промышленность перестала быть приоритетом государства, директору удалось сохранить коллектив и потенциал, переориентироваться на возведение жилых домов. Михаил Зарубин является заслуженным и почётным строителем, и архитектором РФ, кавалером орденов «За заслуги в строительстве» и «Во имя России». В 2002 году ему присуждено звание «Человек года» в номинации «Строитель». – Полноценно заниматься литературным трудом я стал сравнительно недавно, – рассказал он землякам. – Когда уже смог уезжать с работы не среди ночи. И, конечно, сразу же обратился к тому, самому дорогому, что живёт в душе каждого, что даёт начало всем будущим мыслям, чувствам, поступкам. Даже по названиям его книг можно определить их содержание: «Илимская Атлантида», «Через годы, через расстоянья», «Мы – погодаевские», «Кровные братья», «Долгая дорога к маме», «Непостижимая родина», «Журавли»...Вот отрывочек из последней. Он сразу увидел маму. Она стояла посередине двора, приложив ко лбу руку козырьком, защищавшим глаза от слепящих солнечных лучей, и смотрела на небо, слегка запрокинув голову. Мишка пристроил свой взгляд в параллель к направлению её взора и тут же зажмурился — свет ослепил и его. Он заслонил солнце ладонью вытянутой руки и не столько увидел, сколько услышал журавлей. — Курлы... Курлы... Курлы... Несколько клиньев, геометрически подобными фигурами, друг за другом высоко в небе проплывали над деревней, над Красным Яром, рекой и полями. И дальше, дальше, дальше... — До свидания, родные, — шептала Мишкина мама. — Возвращайтесь, детушки мои. Слов не было слышно, но губы её ещё шевелились, что-то шептали. Молитву — догадался Мишка, когда увидел, как мать широким крестным знамением осеняет вослед журавлиный клин. Распластав сильные крылья, птицы летели прямо на солнце. Казалось, во всеобщем центростремительном порыве они хотят окружить его своей мощной живой цепью и притянуть, приблизить к остывающей земле, чтобы согреть и поля, и реки, и яры. Чтобы в родном краю навсегда установилось лето, и больше не нужно было бы им ни улетать, ни возвращаться. Но, увы, и людям, и даже журавлям, однажды улетев, уже некуда возвращаться. Вот и собираются они в иных местах, чтобы в слове, в песне, в добром деле сохранять свою незабвенную Родину. – О, мне нетрудно им помогать! – заверяет Михаил Константинович. – Они все очень талантливые, мне остаётся только немного сориентировать их, направить. А если даю рекомендацию, то знаю, что за этого человека мне не придётся краснеть. Да, илимские корни всё ещё питают подросшее поколение. А как будет дальше, никто не ведает. Только звенит над Луговым пронзительная песня – плач, моление «Сохрани, Боже, сохрани, Боже, сохрани, Боже, Ангару...» И так хочется верить, что достигнет оно того, к кому обращаются. И приклонятся к ним Небеса. ***
Тэги: |
|
|