- ПУТЕВОДИТЕЛЬ:
- ЧТО ПРОИСХОДИТ?
- Новости: выбор тем
- НАШИ ПЕНСИИ И ПРАВА
- Пенсии и деньги: выбор тем
- Права и возможности: подробней
- Наша безопасность: темы
- ЗДОРОВЬЕ
- Здоровье: каталог болячек
- ДОМ, БЫТ И ДАЧА
- Дом, быт и дача: выбор полезных тем
- Еще полезные «не мелочи»
- НАШИ ВНУКИ
- Темы «внуковедения» — выбор
- СТИЛЬ ЖИЗНИ
- Психология и стиль: выбор тем
- ДЛЯ УМА И ДУШИ
- Чтение: темы
- Музыка из прошлого
- ...И еще для души!
- СОТРУДНИЧЕСТВО
Родословная сыщика Фомина |
| Оксана ГОРДЕЕВА |
| 15 Декабря 2019 г. |
|
Легенда уголовного розыска Иркутска скрывал свою родословную.
М. Н. Фомин – знаменитый дядя Миша. М. Н. Фомин с дочерьми Его имя хорошо известно жителям нашей области со стажем – о знаменитом сыщике дяде Мише – Михаиле Николаевиче Фомине – в 60-70-е годы прошлого столетия писали все областные газеты. Это был очень умный опер, способный раскрыть самое запутанное уголовное дело. Но что еще важнее, это был добрейшей души человек. Невероятно, но факт: он отдавал половину своей зарплаты семьям, чьи отцы находились в местах лишения свободы. Знал, что без кормильца их дети и жены будут голодать. Имея сам двоих детей, он заботился о детях закоренелых преступников. Поэтому, когда его хоронили, то прощаться с ним пришли не только друзья-милиционеры, но и уголовные авторитеты, и другие представители криминального мира. Редчайший случай! Сегодня мы расскажем о том, как род Фоминых появился в Сибири. Студент из ВильноВысокий, красивый парень, студент университета, Платон Бобровский, был поляком из старинного шляхетского рода. Дворянин, богатый, умный, красивый, молодой. Что еще нужно человеку для полного счастья? Нужна молодая и красивая жена. И, наверное, Платон Бобровский, нашел бы себе польскую красавицу, и, скорее всего, была уже на примете какая-нибудь девушка-полячка, но тут началось Польское восстание… Впервые город Вильно упоминается в первой четверти XIV века, когда он стал резиденцией великих князей литовских и столицей Великого княжества Литовского. В письме на латинском языке от 25 января 1323 года великий князь литовский Гедимин назвал Вильно своим стольным городом. По древней легенде, князю литовскому Гедимину удалось на охоте убить тура. После столь удачной охоты он остался ночевать на Свинтороге. Во сне он увидел огромного железного волка на той самой горе, на которой убил тура. Волк выл, как сотня волков. Наутро сон князя смог растолковать только верховный жрец Лиздейка, который объяснил, что волк означает город и замок, что заложит здесь Гедимин. Город станет столицей всех литовских земель, а вой волков означает славу, которая распространится по всему миру благодаря достоинствам его жителей. И действительно, Великое княжество Литовское просуществовало более пяти веков. Оно располагалось на территории современной Белоруссии, Литвы, Украины (до 1569 года), юго-запада России, Эстонии (до 1629 г.) и Молдавии (левобережная часть). Лишь в 1815 году вся территория княжества вошла в состав Российской империи. В 1579 году королем Польши Стефаном Баторием был основан Виленский университет. В этом университете и довелось учиться польскому дворянину Платону Матеушу Бобровскому. Когда в 1864 году было подавлено знаменитое польское восстание (за восстановление Речи Посполитой в границах 1772 года), большое количество поляков было сослано в Иркутскую губернию. Попал сюда в кандалах и студент Платон Бобровский. Как трагедия обернулась чудом– Как-то я спросила свою тётю Нину, родную сестру отца, откуда у нас в роду такие высокие скулы? – вспоминает Вера Михайловна, дочь Михаила Фомина. – Тогда тётя молча встала, пошла в комнату и принесла старинный альбом. «Это мой дед, Платон Матеуш Бобровский, – показывая фото, рассказала тётя. – Здесь, в Сибири, он женился на Таисии, девушке-бурятке из ясашных». (Это те буряты, что платили дань-ясак русскому царю. Они все были крещены и носили русские имена.) – Вот там в альбоме я впервые и увидела свою бурятскую бабушку Таю, курившую трубку. Эта бабушка, говорят, очень добрая была, Всех детей и внуков любила, никогда не ругалась. Если что-то случалось плохое, она говорила: «Так да ладно!» То есть, ладно, как есть, так пусть и будет. Ко всему она относилась философски. Очень спокойная была… Все сыновья Платона Матеуша (Матвеевича на русский манер) вышли в люди. А дочери – замуж. Один из сыновей, Фрол Платонович Бобровский, стал владельцем всех домов на Малой Ланинской улице в Иркутске. А одна из дочерей вышла замуж и взяла фамилию мужа – Фомина. Внучка Платона Бобровского– Нина Николаевна родилась в 1901 году, – продолжала меж тем свой рассказ Вера Михайловна Фомина. – Это родная сестра моего отца. Их было много в семье: Нина, Вениамин, Сергей, Михаил, Александр (погиб на войне). Сама она прожила очень долгую жизнь – 102 года! Училась она в Иркутске, во 2-й Хаминовской женской гимназии. (В 1879 году на Большой Трапезниковской улице в доме, пожертвованном городу иркутским коммерсантом И. С. Хаминовым, была открыта женская прогимназия, которая в 1903 году была преобразована в гимназию. С этого времени она именовалась Второй женской Ивана Степановича Хаминова гимназией. А сейчас здесь располагаются факультеты Иркутского государственного педагогического университета. – Прим. авт.) Она была добрейшей души человеком! Знала все церковные обряды, ходила на большие праздники в Знаменский собор, но верила мало. Рассказывала, что священник, который преподавал у них во Второй Хаминовской гимназии, как-то жестко сказал им: «Ваши отцы ходят на работу, вот и я хожу на работу. Церковь для меня не вера, а просто работа». Это сильно пошатнуло веру в юной душе. Но что касается добрых дел, в их пользу она верила неукоснительно. Как-то Нина Николаевна мне рассказывала: «В гимназии проходил «Праздник Белого цветка». В этот день все гимназистки брали белые цветы, выходили на улицы и дарили их прохожим. А люди взамен давали деньги на лечение туберкулезных больных. Еще в Пасху все гимназистки со своим родителями посещали тюремный замок. Только гимназисток не пускали в камеры к уголовникам, а лишь где сидели приличного вида господа и читали газеты. Мы им дарили куличи, пасхи и крашеные яйца… Однажды Нина со средним братом побили младшего Мишу. – Ты не представляешь, как Нина с Веней меня избили! – смеясь, жаловался взрослый Михаил Николаевич Фомин своей дочери Вере. – Половик на лбу отпечатался. За что били? Выяснилось, что Миша вместо того, чтобы ходить в гимназию, повадился ходить… в милицию. Милиционеры-красноармейцы давали ему разные мелкие поручения, а он и рад был стараться! Лишь бы на уроки не ходить. За это и был бит…
Миша Фомин. Нина Фомина – сестра Михаила Николаевича Какие дети при советской власти?Когда Нина выросла, она в начале 20-х вышла замуж за Илью Владимировича Белого. Поскольку в Иркутске не было работы, они с мужем уехали в Балаганск. Революция перевернула старинный уклад жизни. Поэтому Нина и Илья преподавали крестьянским детям русский и математику, а летом нанимались к этим же крестьянам в работники – а на что было жить? – Время было ужасное! – вспоминала Нина. – Голодное и холодное. Вернувшись в Иркутск, они оба устроились в бывшее Трапезниковское ремесленное училище в Знаменском предместье, которое позже стало называться Ремесленным училищем на Рабочего Штаба. К этому времени все дома, которыми владел Фрол Платонович Бобровский на Малой Ланинской, отобрали. И большая семья вынуждена была ютиться по чужим углам. Илья и Нина жили прямо в Ремесленном училище, больше пойти им было некуда. – Когда ремесленному училищу исполнилось 130 лет, я подарила им фотографию дяди Ильи, на обороте которой написано: «Лучшему преподавателю токарного дела Илье Владимировичу Белому». Он был уникальным учителем! Всех учеников называл на «вы», был очень воспитанным, выдержанным, никогда не ругал своих учеников. Когда я была маленькой, ходила в гости к тете Нине и дяде Илье в Ремесленное училище. Сменить место жительства им помогла… библиотека. Старинные фолианты, которым не было цены, хранились в семье со времен Платона Матеуша Бобровского. Это были редкие дореволюционные книги. Вера запомнила одну книгу «Великие реформы». Каждая иллюстрация была переложена прозрачной калькой, под портретом Пугачева было написано: «Емелька Пугачев». Однажды Миша пришел к Нине с новостью: – Сестрёнка, на Марата организуется первый жилищный кооператив. Можно вступить туда и получить квартиру. Но платить за кооператив было нечем. Тогда Нина унесла все редкие издания в букинист, получила деньги и заплатила за квартиру. Так Нина и Илья переехали в квартиру на улице Марата. Когда началась война, Нина работала на швейной фабрике, что располагалась на улице Карла Маркса. В войну работникам запрещено было отлучаться с производства. А Нина имела пропуск, который разрешал ей выходить с фабрики. Женщины-швеи давали ей ключи от дома и просили проведать детей, которые оставались дома одни. Она ходила по домам и присматривала за детьми, утешала малышей: «Не плачь, твоя мама скоро придет!» – Когда Нина постарела, а дядя Илья к тому времени уже умер, я взяла тетю к себе, – рассказывает Вера Михайловна. – Однажды я спросила её: «Ты, наверное, жалеешь, что у вас с мужем не было детей?» Она удивленно посмотрела на меня и сказала: «Какие дети при советской власти?» Просто Нина Николаевна считала, что детей надо выучить, дать им хорошее образование и воспитание. Научить языкам, танцам, рукоделию, манерам. А если родители днями и ночами на работе, кто же будет воспитывать детей? Поэтому Нина с удовольствием воспитывала чужих: он водила маленьких дочерей брата Миши в театр и в филармонию, учила их вышивать и шить. Дядя МишаВера Михайловна Фомина очень похожа на своего отца, внука польского студента Платона Матеуша Бобровского: тот же пристальный взгляд из-под изломанных бровей, тот же прямой нос, волевой подбородок, те же губы – всё как у отца! А может быть, как у прадеда? О её папе Мише – легенде Иркутского уголовного розыска – до сих пор рассказывают удивительные истории. – Отца, действительно, знал весь город! Нас у папы было трое, – вспоминает Вера Михайловна. – Я была младшей, а жили мы тогда на улице Кузнецкой, дом 11. И я помню, как к маме приходили соседки, у которых мужья тоже работали в милиции: «Ольга! Что-то наших мужиков долго нет. Пойдем в милицию, спросим, где они и что с ними!» «Нет, – отвечала мама. – Я не пойду. Если что-то случилось, придут и скажут. А если нет, сам вернётся!» Она была с очень твердым характером, приехала из Ижевска, из Удмуртии, там одни зоны. Помню папа приносил 20-го числа зарплату, и они с мамой её раскладывали по кучкам: «Это Наде на новые туфли, это – средней дочке на школьную форму, это Нине. А вот это давай отдадим детям… (такого-то матёрого уголовника). Его посадили, а детям есть нечего!» И мама соглашалась… По воспоминаниям сослуживцев, Михаил Николаевич был с юмором. Да и как без него на такой работе? Однажды обратился к нему сосед, который поженившись, переехал к любимой женщине. А два соседа-коммуниста, воспользовавшись моментом, отняли у него его комнату. Дескать, живи теперь у своей женщины! Вот он и обратился по дружбе к знаменитому сыщику: – Миша, помоги! Что теперь делать, ума не приложу! – Ну, что делать? – поразмыслив, сказал ему в ответ дядя Миша. – Пиши заявление, что у тебя отняли комнату. Да, а ты зачем деньги-то в валенках прятал в своей комнате? Никаких денег, понятное дело, сосед в валенках не хранил. Но он мгновенно понял намек: если в заявлении это написать, то двум обидчикам мало не покажется. Они же члены партии, а тут такое мелкое воровство. Заявление подействовало. Соседу не только комнату вернули, но еще и прощения долго просили. Михаил Николаевич и Нина Николаевна были дружны до последних дней. Хотя она никак не могла простить советской власти, что у нее украли судьбу, отобрали родительский дом. Однажды во времена, когда на продукты ввели талоны, она пристала к брату с заковыристым вопросом: – Мишель, вот у тебя орден Ленина, чин подполковника. А сколько сливочного масла тебе советская власть положила? – Нина! В нашем возрасте сливочное масло вредно! – не растерялся в ответ дядя Миша. Михаил Николаевич больше раздавал деньги, чем копил их. Поэтому даже бандиты уважали его. Уважали за то, что помогал их семьям. Однажды, когда дочь Михаил Николаевича работала в нархозе, дверь её кабинета приоткрылась: – А вы правда дяди Мишина дочка? – спросил незнакомец. – Правда, – ответила она. – Дядя Миша во время войны устроил на работу моего старшего брата, – сказал вошедший. – Если бы не он, мы бы тогда от голода умерли. Видно, неспроста, когда Михаила Николаевича Фомина не стало, на его могиле появился венок: «Дяде Мише от крестников!» – А крестники – это кто? – помнится, по наивности спросила тогда на похоронах Вера Михайловна товарища отца. – А ты не заметила, Вера, – ответил тот, – что когда мы прощались с Мишей в доме культуры Дзержинского, то на другой стороне улицы, возле центрального рынка стояло много людей? То и были отцовские крестники – из бывших и нынешних криминального мира. Так что ты запомни, Вера, какой у тебя отец человек был! Другого такого нет, да, наверное, уже и не будет! Фото из архива Веры Михайловны Фоминой
|
